1. Охоббитах Рассказ у нас пойдет в особенности о хоббитах, и любознательный читатель многое узнает об их нравах и кое-что из их истории
| Вид материала | Рассказ |
- Пособие рассчитано на широкий круг читателей: юный читатель узнает много интересного, 105.32kb.
- Юрий Мороз истина в тезисах. Чтение этой книги опасно для вашего мировоззрения! Предисловие., 2168.86kb.
- Лекции по филологии и истории религий, 4721.42kb.
- Веции, побудил автора написать эту книгу, из которой читатель узнает о сенсациях подлинных, 2240kb.
- О хоббитах рассказ, 6303.64kb.
- Народная сказка «царевна-лягушка» Любознательный читатель!, 126.28kb.
- И. А. Бунина «Легкое дыхание» Рассказ, 54.6kb.
- С. Г. Кулибаба рецензент П. И. Лукоянов к32 Квадригин Феликс На байдарке: Пер с украинского, 1312.63kb.
- Митрополита Филарета Матери-Церкви на различных поприщах архипастырской деятельности., 3266.13kb.
- Как готовится к зачету? Как проводить зачет?, 315.43kb.
С коротким рычанием зверь прыгнул вперед - мелодично прозвенела спущенная тетива, и, коротко взвыв, он рухнул на землю: в горле у него торчала стрела. Леголас тотчас же вынул вторую. Но кольцо зловещих огоньков распалось. Гэндальф и Арагорн подошли к ограде - волколаков на склонах холма уже не было: стая, лишенная вожака, отступила. Путников окружала безмолвная тьма.
Миновала полночь; близился рассвет; на западе, почти что у самой земли, то гасла, ныряя в драные тучи, то снова бледно вспыхивала луна; эти слабые, судорожно короткие вспышки бессильно меркли в предрассветном сумраке. Внезапно громкий многоголосый вой вырвал Фродо из зыбкого забытья - волколаки, беззвучно окружившие холм, со всех сторон ринулись в атаку.
- Сушняка в костер! - крикнул Гэндальф хоббитам. - Мечи наголо! Стать спиной к спине.
В неверном свете разгорающегося костра Фродо видел, как серые тени перемахивают невысокую каменную ограду. Арагорн сделал молниеносный выпад, и огромный зверь, захлебнулся скуля, рухнул на землю с пронзенным горлом; холодно блеснул меч Боромира, и у второго волколака отлетела голова; третьего зарубил топором гном; стрела Леголаса прикончила четвертого; однако все новые серые тени, волна за волной, вплескивались в ограду.
Фродо с надеждой глянул на Гэндальфа. Фигура мага, как показалось хоббиту, неожиданно выросла почти до неба, ослепительно вспыхнул Магический Жезл, и, словно высеченный из камня великан, Гэндальф на мгновение застыл в неподвижности, заслоняя Хранителей от наступающих волколаков. Потом он взмахнул Магическим Жезлом, и над холмом громогласно прозвучало заклинание:
- Наур ан адриат аммин! Дуб, на который был направлен Жезл, превратился в неистово полыхающий факел, за ним вспыхнули остальные дубы, и над холмом, ярко осветив поле битвы, распустился гигантский огненный цветок. Ослепленные волколаки в ужасе попятились; мечи Хранителей, разбрызгивая искры, как будто их только что вынули из горна, крушили ошеломленных, оцепеневших зверей; вспыхнувшая в воздухе стрела Леголаса поразила в сердце черного волколака - он оглушительно взвыл и свалился замертво. Его смерть завершила ночную битву: уцелевшие звери обратились в бегство.
Медленно догорали вековые дубы; над холмом клубилось дымное облако; с первыми лучами бледной зари погасли последние всплески огоньков, пробегавшие по обугленным дубовым стволам. - Ну, что я говорил, - сказал Сэм Пину, устало засовывая в ножны свой меч. - Старину Гэндальфа просто так не сожрешь, не на того напали. Одно слово - маг!
Путники окинули взглядом равнину и увидели, что все волколаки скрылись. Но на склонах холма не было и трупов! Леголас молча подобрал свои стрелы - они валялись недалеко от ограды; он был уверен, что ни разу не промахнулся, и однако стрелы, все, кроме одной (от нее остался только наконечник), лежали, целехонькие, в зарослях вереска.
- Так я и думал, - заметил Гэндальф. - Это волколаки, волки-оборотни, а не просто волки: трупов-то нет! Давайте-ка быстро позавтракаем - и в путь.
Погода в этот день опять изменилась. Как бы по приказу могущественной силы, которая больше не нуждалась в буране, потому что путники отступили от перевала, ветер быстро разогнал тучи, а потом, когда небо расчистилось, утих. Из-за гор неспешно выплыло солнце. При ясной погоде движущийся Отряд издалека был виден на открытой равнине - а отсиживаться в укрытии путники не могли.
- Нам нужно добраться до Мории засветло, - с мрачной серьезностью объявил Гэндальф, - иначе мы вообще до нее не доберемся. Двадцать пять лиг - расстояние небольшое, но Арагорн не знает здешних дорог, да и я был здесь всего один раз.
Врата вон там, - продолжал маг, указывая Жезлом на юго-восток, где в голубоватой рассветной дымке виднелись зубчатые контуры Мглистого, обрывающегося к равнине отвесной стеной. - Когда нас прогнал с перевала буран, я свернул на юг и пошел вдоль хребта, чтобы хоть немного приблизиться к Мории. Чуяло мое сердце, что она нам понадобится! Надеюсь, мы быстро найдем Ворота и успеем до темноты ускользнуть от оборотней.
Гимли подгоняло пылкое нетерпение, и он шагал впереди, рядом с Гэндальфом. Когда-то у Ворот Мории бил родник, питающий небольшую речку Привратницу, или, как называли ее эльфы, Сираннону, и Гэндальф надеялся отыскать эту речку, чтобы выйти по приречной дороге к Воротам. Однако то ли Привратница пересохла, то ли маг взял неверное направление, но ему не удавалось найти дорогу.
Путники блуждали по каменистой равнине, иссеченной сетью извилистых трещин и усеянной россыпями бурых камней. Маг сворачивал то к востоку, то к западу, но речка по-прежнему никак не отыскивалась, и все понимали, что, двигаясь без дороги, они не доберутся к вечеру до Ворот. Бесконечно тянулась бесплодная равнина - бурая, иссохшая, растрескавшаяся почва, красноватые валуны да россыпи гальки. Вокруг не было ни птиц, ни зверей. Путники обреченно шагали за Гэндальфом и старались не думать, то с ними будет, если ночь застигнет их на этой равнине.
Гимли, ушедший немного в сторону, вдруг вскарабкался на валун и подозвал Гэндальфа. За магом к нему свернули все путники. Гном показывал рукой на запад. Глянув туда, путники увидели каменистое русло пересохшей речки. А по берегу речки тянулась дорога, некогда мощенная красными плитами.
- Ага, наконец-то! - воскликнул Гэндальф. - Интересно, что же произошло с рекой? Но, как бы то ни было, это она - Привратница, или, по-эльфийски, Сираннона. Вперед, друзья, нам надо спешить!
Уставшие путники зашагали быстрей: их подбадривала надежда спрятаться от оборотней.
А время шло; перевалило за полдень; солнце начало клониться к западу. Путники сделали короткий привал, торопливо поели и отправились дальше. Перед ними маячили Мглистые горы; но дорога нырнула в глубокую ложбину, и теперь виднелись лишь снежные вершины, пока еще ярко освещенные солнцем.
Через несколько часов дорога свернула. Раньше Хранители шли на юг, и слева от них тянулось нагорье, а теперь они круто забирали к востоку. Вскоре русло уперлось в скалу с промоиной наверху и ямой у основания. Со скалы когда-то низвергался водопад, а сейчас змеился чуть заметный ручей.
- Да, Сираннона высохла, - сказал Гэндальф. - Но мы, несомненно, приближаемся к Воротам. Это водопад Приморийский Порог, и слева от него, если я не ошибаюсь, в скале должны быть вырублены ступеньки, а дорога, сделав просторную петлю, выходит к верхнему срезу Порога у северного склона Сираннонской долины. Долина тянется с востока на запад (гномы называли ее Родниковой), и лестница выводит к ее западному концу; а напротив, у восточного конца долины, расположены Ворота и бьет родник. Давайте-ка посмотрим, сохранились ли ступеньки.
Они без труда отыскали ступеньки, и Гимли, а вслед за ним Гэндальф и Фродо торопливо поднялись к Родниковой долине. На месте долины чернело озеро. Заходящее солнце вызолотило небо, но в матово-черной, как бы мертвой, воде не отражались ни Хранители, ни горы, ни закат. Сираннону, видимо, запрудил обвал, поэтому она и затопила долину. В конце долины, над черной водой, тяжко громоздились отвесные утесы - зловещие, темные, монолитные. Не то что Ворот - даже тонкой трещины не увидел Фродо в этих утесах.
- Вон она, Морийская Стена, - сказал Гэндальф, заметив, что Фродо разглядывает утесы. - Когда-то в ней были Западные Ворота - или, как называли их люди, Эльфийские, - ибо дорога, по которой мы шли, связывала Родниковую долину с Остранной. Но путь напрямую, как видишь, затоплен, а переходить вброд это мертвое озеро никто из нас, как я понимаю, не захочет. Тем более, что озеро, наверно, глубокое.
- Давайте вернемся, - предложил Гимли, - и попробуем подняться по главной дороге. Нам так и так пришлось бы возвращаться, даже если бы тропка не была затоплена: Билл не умеет лазить по лестницам.
- Билла-то в Морию не возьмешь, - сказал Гэндальф. - Там встречаются иногда такие переходы, в которые не сможет протиснуться пони.
- Жалко Билла, - пробормотал Фродо. - И Сэма жалко. Что-то он скажет? Как расстанется со своим любимцем?
- Да, жалко, - согласился Гэндальф. - Пони служил нам верой и правдой, а мы его бросим на произвол судьбы. И ведь я говорил - не берите Билла, предлагал вам отправиться в поход налегке. Ибо с самого начала подозревал, что нам придется идти через Морию.
Меркла, догорая, вечерняя заря, и в небе льдисто поблескивали звезды, когда изрядно замученные путники, поспешно поднявшись по главной дороге, вышли к северному склону долины, в двух примерно лигах от Морийской Стены. Долина, шириною около двух лиг, протянулась в длину лиги на три или четыре, а между барьером из скал и водой виднелась узкая полоска земли. Хранители пошли вдоль озера на восток - туда, где располагались Ворота Мории, - вернее, не пошли, а почти побежали, чтобы найти Ворота до темноты.
На подходе к Стене, в конце долины, путь им неожиданно преградил залив, перерезавший сухую полоску земли между озером и грядой береговых скал. Вода в заливе, темная и затхлая, была затянута зеленой ряской; залив походил на руку утопленника, мертвой хваткой вцепившегося в скалы. Гимли отважно шагнул вперед - никто не успел его остановить, - залив был мелкий, но со скользким дном; поскользнувшись, Гимли едва не упал, однако сумел сохранить равновесие и вскоре выбрался на сухое место; за ним последовали остальные путники; вступая в ледяную зеленоватую воду, Фродо невольно содрогнулся от омерзения.
Когда замыкавший шествие Сэм вывел на берег дрожащего пони, Хранители услышали приглушенный всплеск, как будто из воды вдруг выпрыгнула рыба и тотчас же плашмя шлепнулась обратно; обернувшись, они увидели, что по озеру, от центра, вкруговую расходятся волны - черные в сумеречном вечернем свете; потом раздалось прерывистое бульканье, и над озером снова сомкнулась тишина. Золотистые отблески вечерней зари скрывались за тучами; сумрак сгущался.
Гэндальф торопливо шагал вперед; хоббиты с трудом поспевали за ним; теперь они двигались вдоль Морийской Стены по каменной и узкой полоске суши, загроможденной острыми обломками скал; путники старались не отходить от Стены, даже придерживались за него руками, чтобы матово-черная, с прозеленью вода все время была от них как можно дальше. Когда они одолели около лиги, в сумраке нежданно прорисовались деревья: у Стены стояли два мощных дуба, на мелководье валялись почерневшие ветки, а в глубине озера, двумя рядами, протянулись остовы полуистлевших стволов. Здесь, вероятно, кончалась дорога, обсаженная по обеим сторонам дубами. Деревья, растущие возле Стены, выглядели на диво могучими и древними; с Порога, под отвесной стеной Мглистого, они казались совсем не высокими, но сейчас Фродо с изумлением осознал, что раньше ему не доводилось видеть таких могучих и громадных дубов - они возвышались над головами Хранителей, словно гигантские сторожевые башни, охраняющие вход в подгорное царство.
- Наконец-то! - обрадовано воскликнул Гэндальф. - Здесь кончается Эльфийский Тракт. Гномы прорубили Западные Ворота, чтобы беспрепятственно торговать с эльфами, а эльфы насадили дубовую аллею в Родниковой долине, принадлежавшей гномам, чтобы увековечить их тесную дружбу - дуб считался символом Остранны. Ибо в те благословенные времена народы Средиземья дружили между собой, даже эльфы и гномы умели не ссориться.
- Я ни разу не слышал, - заметил Гимли, - что эта дружба прервалась из-за гномов.
- А я не слышал, - сказал Леголас, - что эта дружба прервалась из-за эльфов.
- Я частенько слышал и то и другое, - оборвал начинающуюся перепалку Гэндальф. - Сейчас не время решать, кто прав. Надеюсь, вы-то останетесь друзьями. Ибо мне очень нужна ваша помощь, а действовать сообща могут друзья. Мы должны найти Ворота, пока не стало совсем темно.
А вы, - сказал он повернувшись к остальным, - приготовьтесь без промедления вступить в Морию, как только мы отыщем и отворим Ворота. Нам ведь придется расстаться с Биллом, поэтому надо его разгрузить. Теплую одежду можно не брать: она не понадобится нам ни в Мории, ни потом, когда мы выйдем на юг. А пищу и, главное, баклаги с водой, которые тащил до сих пор пони, надо распределить между всеми Хранителями.
- А как же быть со стариной Биллом? - испуганно и негодующе воскликнул Сэм. - Да я без него и с места не сдвинусь! Завели беднягу неведомо куда, а теперь бросим не съедение волколакам?
- Мне ведь тоже его жаль, - сказал Гэндальф. - Но тебе, мой друг, придется выбирать между твоим хозяином и Биллом. Пойми, когда мы откроем Ворота, ты его и затащить-то в Морию не сможешь, он не полезет в эту Черную Бездну.
- Со мной полезет, - возразил Сэм. - Я не оставлю его на растерзание этим вашим растреклятым оборотням!
- Ну, до растерзания-то, надо полагать, дело не дойдет, - проговорил Гэндальф. Он ласково погладил пони по голове, наклонился к нему и негромко сказал: - Ты многому научился в Раздоле, Билл. Береги себя, когда будешь возвращаться, а береженого, как известно, и судьба бережет. Никто из нас не знает своей судьбы - но мы всегда надеемся на лучшее... Никто из нас не знает своей судьбы, - повторил маг, обернувшись к Сэму. - Будем надеяться, что Билл выживет.
Сэм ничего не ответил Гэндальфу. Он молча стоял рядом с пони и плакал. А тот прижался к нему и вздохнул, как бы поняв, о чем идет речь. Сэм принялся развьючивать пони; остальные путники сортировали поклажу, разбирая по своим вещевым мешкам то, что им надо было взять с собой.
Распределив поклажу, Хранители огляделись, пытаясь понять, что же делает Гэндальф. Но он, казалось, ничего не делал - стоял и пристально смотрел в Стену, как будто хотел просверлить ее взглядом. А Леголас прижимался к ней, словно бы вслушиваясь, и глаза у него были почему-то закрыты. Гимли молча бродил вдоль Стены, постукивая по ней обухом топора.
- Ну вот, мы и готовы удирать в Морию, - сказал Мерри. - А где же Ворота?
- Если ворота, сделанные гномами, закрыты, то их невозможно увидеть, - со сдержанной гордостью ответил Гимли. - Даже мастер, который сделал ворота, и тот не сумеет их потом найти, пока не скажет заветного заклинания.
- Да, но Западные Ворота Мории не были тайными, - заметил Гэндальф. - Ворота прорубили для друзей-эльфов, и, если их в наше время не переделали, тот, кто знает, где они расположены, должен без труда обнаружить их и открыть.
Гэндальф опять посмотрел на Стену. В середине между сторожевыми дубами она была неестественно гладкой, и Гэндальф, приблизившись к ней вплотную, начал ощупывать ее руками, бормоча какие-то непонятные слова. Потом, отступив, спросил своих спутников:
- А теперь? Теперь вы что-нибудь видите?
Стену осветила взошедшая луна, но Хранители не заметили никаких изменений - сначала. А потом на поверхности Стены появились тонкие серебристые линии, стали постепенно ярче, отчетливей, и вскоре глазам изумленных путников открылся искусно выполненный рисунок.
Вверху аркой выгибалась надпись из прихотливо сплетенных эльфийских букв; под надписью виднелись молот и наковальня, увенчанные короной с семью звездами; опиралась арочная надпись на дубы, точь-в-точь как те, что росли у Стены; а между дубами сияла звезда, окруженная ореолом расходящихся лучей.
- Эмблема Дарина! - воскликнул Гимли, показав на молот с наковальней и корону.
- И символ Остранны, - сказал Леголас.
- И Звезда Феанора, - добавил Гэндальф, разглядывая обрамленную лучами звезду. - Мы не видели рисунка, ибо древний ночельф, которым расписаны Западные Ворота, оживает лишь в свете луны или звезд под звуки староэльфийского языка, давно забытого народами Средиземья. Я и сам с трудом припомнил слова, оживившие под моими пальцами рисунок.
- А что здесь написано? - спросил Фродо Гэндальфа. - Я вроде знаю эльфийские руны, но эту надпись прочитать не могу.
- Ничего удивительного, - ответил Гэндальф, - ибо это староэльфийский язык. А Бильбо учил тебя новоэльфийскому. Мне-то староэльфийский понятен, да тут не написано самого главного. Вот что здесь сказано - я перевожу: Западные Ворота Морийского Государя Дарина открывает заветное заклинание, друг. Скажи, и войдешь. А ниже, мелкими буквами, написано: Я, Нарви, сработал эти Ворота. Наговор запечатлел Селебримбер из Остранны.
- А что это значит - "скажи и войдешь"? - поинтересовался Мерри.
Гимли ответил:
- Если ты друг, скажи заклинание, и Ворота откроются и ты войдешь.
- Я тоже думаю, - проговорил Гэндальф, - что эти Ворота подчиняются заклинанию. Иногда Ворота, сработанные гномами, открываются только в особых обстоятельствах; иногда - только перед особо избранными; а иногда только особо избранные в особых обстоятельствах могут их отпереть, ибо они запираются на замок. У этих-то замка, мне кажется, нет. Их делали для друзей и не считали тайными. Они обыкновенно были открыты, и стражники мирно сидели под деревьями. А если Ворота порой закрывали, то они отворялись при звуках заклинания: механических запоров у Ворот не было. Правильно я понял эту надпись, Гимли?
- Совершенно правильно, - подтвердил гном. - Но слова заклинания, к несчастью, забыты. Ибо род Нарви давно угас.
- Да разве ты-то не знаешь заклинания? - ошарашено спросил у Гэндальфа Боромир.
- Нет, не знаю, - ответил Гэндальф.
Хранители с испугом посмотрели на мага, лишь один Арагорн остался спокойным, ибо он не раз путешествовал с Гэндальфом и верил, что тот откроет Ворота.
- Тогда зачем же мы сюда пришли? - с тревожной злостью вскричал Боромир. - Ты говорил, что спускался в Морию, что прошел ее насквозь... и не знаешь, где вход?
- Я знаю, где вход, и привел вас к нему, - бесстрастно ответил гондорцу Гэндальф, но его глаза недобро блеснули. - Я не знаю заветного заклинания - пока. Ты спрашиваешь, зачем мы сюда пришли? Отвечаю: чтобы нас не сожрали волколаки. Но ты задал мне еще один вопрос. И в ответ мне придется спросить у тебя: не усомнился ли ты в моих словах, Боромир? - Тот промолчал, и Гэндальф смягчился. - Я спускался в Морию с востока, из Черноречья, а не отсюда, - спокойно объяснил он. - Западные Ворота открываются наружу; изнутри на них надо легонько нажать, и они откроются, как обычные двери; а тот, кто стоит перед ними здесь, должен произнести заветное заклинание, иначе отсюда в Морию не проникнешь.
- Так что же нам делать? - спросил мага Пин, словно бы напряженного разговора и не было.
- Тебе - побиться о Ворота головой, - ответил Гэндальф, - авось сломаются. А мне - отдохнуть от бестолковых вопросов и постараться вспомнить ключевые слова.
Было время, - пробормотал маг, - когда они сами приходили мне в голову. Да я и сейчас их вроде бы не забыл. Западные Ворота прорубали для друзей - заклинание должно быть очень простым. А на каком языке? Наверняка на эльфийском...
Гэндальф опять подошел к Стене и дотронулся Жезлом до Звезды Феанора.
Аннон эдэлен, эдро до аммин,
Фэннас ноготрим асто бет ламмин!--
негромко, но звучно проговорил он. Серебристый рисунок немного потускнел, однако Стена осталась монолитной.
Маг повторил те же самые слова в других сочетаниях - и ничего не добился. Перепробовал много иных заклинаний, говорил то негромко и медленно, нараспев, то громко и повелительно, тоном приказа, произносил отдельные эльфийские слова и длинные, странно звучавшие фразы - отвесные утесы оставались недвижимыми, и лишь тьма скрадывала их резкие очертания. От озера подувал промозглый ветер, в небе зажигались все новые звезды, а Ворота по-прежнему были закрыты.
Гэндальф опять отступил от Стены и, шагнув к ней, резко скомандовал:
- Эдро!
Потом он повторил это слово - "откройся!" - на всех без исключения западных языках, однако опять ничего не добился, в гневе отбросил свой Магический Жезл и молча сел на обломок скалы.
И тотчас же в черной ночной тишине послышалось отдаленное завывание волколаков. Тревожно всхрапнул испуганный Билл, но Сэм подошел к нему, что-то прошептал, почесал за ухом, и пони притих.
- Как бы он со страху куда-нибудь не удрал, держи его крепче, - сказал Боромир. - Похоже, что он еще нам понадобится... если нас не разыщут здесь волколаки. Проклятая лужа! - Боромир нагнулся, поднял камень и швырнул его в озеро.
Вода проглотила брошенный камень с утробным, приглушенно чавкнувшим всплеском, - а в ответ озеро вспузырилось, забулькало, и от того места, где утонул камень, по воде разбежалась круговая рябь.
- Что ты делаешь, Боромир! - всполошился Фродо. - Тут и так-то страшно! - Фродо поежился. - Этот гиблый пруд... он страшней волколаков, страшней Мории, а ты его баламутишь!
- Бежать отсюда надо, - пробормотал Мерри.
- Когда же Гэндальф откроет Ворота? - дрожащим голосом спросил Пин.
А Гэндальф, казалось, не замечал своих спутников. Он сидел, поставив локти на колени и обхватив ладонями склоненную голову - то ли задумавшись, то ли отчаявшись. Опять послышался вой волколаков. Раскатившаяся по озеру круговая зыбь злобно лизнула каменистый берег.
Внезапно маг с хохотом вскочил, перепугав и без того напуганных спутников.
- Ну конечно же! - весело воскликнул он. - И как я, глупец, сразу не догадался? А впрочем, любая разгаданная загадка кажется потом поразительно легкой.
Он встал, уверенно подошел к Стене, направил Жезл на Звезду Феанора и звонким голосом сказал:
- Мэллон!
Звезда вспыхнула и тотчас погасла. В стене обозначились створки Ворот и медленно, но бесшумно и плавно распахнулись. В черном проеме, за входной площадкой, смутно виднелись две крутые лестницы - одна вверх, а другая вниз.
- Я неверно понял арочную надпись, - объяснил маг. - Да и Гимли ошибся. В ней же дается ключевое слово! Вот как следовало ее перевести: "Западные Ворота Морийского Государя Дарина открывает заветное заклинание, друг". Когда я сказал по-эльфийски друг - мэллон, - Ворота сразу же открылись. В наше смутное и тревожное время такая простота кажется безумной. Дни всеобщего дружелюбия миновали... Однако Ворота открыты. Идемте.