На чердаке грингейбла

Вид материала

Книга

Содержание Глава десятая

Подобный материал:

• Зодчество Древней Руси» пишет: «Сохранившийся почти полностью Никольский собор в настоящее, 799.57kb.
• Пришельцы на чердаке, 1976.51kb.
• Программа канала «Знание», 160.72kb.
• В старом-старом городе на чердаке пожарной каланчи жил-был Ангел, 10.2kb.

Глава десятая

Мальчик спустился по приставной лестнице и вышел из сарая. Инглсайд был освещен странным потусторонним светом. Небо над березами в Лощине слегка розовело. Может быть, можно попасть в дом сквозь боковую дверь? Иногда Сьюзен не запирает ее на случай возвращения папы с ночного вызова.

Дверь действительно была не заперта. Всхлипывая от радости, Уолтер зашел в дом. Внутри все еще было темно, и он стал осторожно подниматься по лестнице. «Пойду сейчас и лягу в свою кровать, и, если никто не вернется, так там и умру и отправлюсь к маме в царство небесное. Вот только…» Уолтер вспомнил, что сказала Опал – до царства небесного миллионы миль. Охваченный новым взрывом горя, Уолтер не заметил спящего на повороте лестницы Шримпа и наступил ему на хвост, вопль Шримпа прозвучал на весь дом.

Сьюзен, которая только недавно задремала, проснулась от этого жуткого звука. Она легла в постель в двенадцать часов ночи, совершенно измученная волнением и беготней. А тут еще мисс Мария Блайт стала приставать к ней со своим «колотьем в боку» как раз в то время, когда напряжение ожидания достигло предела. Пришлось наполнять водой грелку, натирать ей бок мазью да еще и положить на глаза смоченное холодной водой полотенце, потому что у нее, видите ли, разыгралась мигрень.

В три часа утра Сьюзен проснулась со странным ощущением, что ее кто-то зовет, что она кому-то очень нужна. Она встала с постели и на цыпочках прошла к двери миссис доктор. Там все было тихо… она слышала ровное дыхание Энн. Сьюзен обошла дом и вернулась к себе, решив, что ей померещилось. После этого случая мисс Бейкер до конца дней своих верила, что с ней произошло то, над чем она всегда насмехалась и что Эбби Флэгг, которая баловалась спиритуализмом, называла «зов другой души».

– Уолтер звал меня, и я его услышала, – утверждала она.

Сьюзен встала и вышла из комнаты. На ней была только фланелевая ночная рубашка, которая села от многочисленных стирок и едва прикрывала колени, но бледному дрожащему ребенку, который с мольбой и страхом смотрел на женщину с лестничной площадки, она показалась прекрасным видением.

– Уолтер!

Сьюзен кинулась к мальчику и с нежностью прижала его к себе.

– Сьюзен, а мама умерла? – спросил Уолтер.

Через несколько минут все переменилось как по мановению волшебной палочки. Уолтер был накормлен, обласкан, успокоен и уложен в теплую постель. Мисс Бейкер разожгла огонь в камине, принесла ему чашку горячего молока, золотистый тост и тарелку его любимого печенья, смазала ободранную коленку, укрыла его одеялом, положила в ноги грелку и поцеловала. Как же это было приятно: кто-то за тобой ухаживает… кто-то тебя любит…

– Ты точно знаешь, что мама не умерла, Сьюзен?

– Твоя мама спит у себя в комнате, мой родной, и с ней все благополучно.

– Разве она совсем не болела?

– Как тебе, сказать, детка. Вчера она себя и вправду чувствовала неважно, но теперь уже все позади, и на этот раз никакой опасности не было. Давай поспи, а утром увидишь маму… и еще кое-кого. Попадись мне в руки эти дьяволята из Лоубриджа! Просто не могу поверить, что ты прошел пешком шесть миль в такую ночь!

– У меня душа разрывалась, Сьюзен, – серьезно сказал Уолтер. Но все это уже кануло в прошлое. Он был дома… все было хорошо…

Мальчик уснул.

Проснулся он только к полудню и увидел солнце, светившее в окна его комнаты. Прихрамывая, он вышел в коридор и пошел в мамину комнату. Ему уже начинало казаться, что он вчера вел себя очень глупо. Может быть, маме вовсе не понравится, что он убежал из Лоубриджа? Но мама обняла его и прижала к себе. Она уже знала о произошедшем от Сьюзен и много чего готовилась сказать Джейн Паркер.

– Мамочка, ты не умрешь, да? И ты меня все еще любишь?

– Миленький, у меня и в мыслях не было умирать, и я тебя очень люблю, так люблю, что даже вот тут болит. – Энн показала на грудь. – Как же ты смог пройти пешком шесть миль ночью?

– Да еще на пустой желудок, – содрогнувшись, добавила мисс Бейкер. – Просто чудо, что он остался цел и невредим. Нет, чудеса все же случаются и в наше время, это святая правда.

– Молодец, храбрый малыш, – рассмеялся папа, который вошел в комнату, держа на плече Джефри. Он погладил Уолтера по голове, и тот схватил руку отца и прижался к ней щекой. Как приятно, когда тебя хвалит папа! А как ему было страшно, он никому не скажет.

– Ты меня больше не будешь усылать из дома, мама?

– Только если ты сам захочешь, – обещала она.

– Нет уж, я никогда… – начал было Уолтер и замолчал. В общем-то он был не прочь как-нибудь повидать Алису.

– Ну-ка посмотри, миленький, кто у нас есть, – сказала Сьюзен, впуская в комнату розовощекую девушку в белом фартучке и чепчике, которая несла на руках… маленького ребеночка.

Младенец! Полненький, розовый, с шелковистыми волосиками на голове и такими крошечными ручками.

– Ну, разве не красавица? – с гордостью спросила Сьюзен. – Посмотри, какие у нее ресницы… сроду не видела таких ресниц у новорожденных. А какие хорошенькие ушки! Я всегда первым делом гляжу на уши.

– Хорошенькая, – одобрил Уолтер. – Ой, смотри, какие у нее миленькие пальчики на ножках! Только… только она не слишком маленькая?

Мисс Бейкер рассмеялась.

– Восемь фунтов – это совсем не мало. И смотри, она уже глядит по сторонам. Когда этой малышке не было еще и часу от роду, она подняла голову и посмотрела на доктора. Да-да, посмотрела! Я в жизни такого не видела!

– У нее будут рыжие волосы, – довольным голосом произнес Джильберт. – Красивые волосы медного цвета, как у ее мамы.

– И карие глаза, как у ее папы, – радостно подхватила Энн.

– Жалко, что ни у кого из нас нет золотистых волос, – вздохнул Уолтер, опять вспомнив об Алисе.

– Желтых? Как у Друков? – с невыразимым презрением воскликнула Сьюзен.

– У нее такой смешной вид, когда она спит, – сказала няня. – Я никогда не видела, чтобы младенец жмурился, когда спит.

– Чудо, а не ребенок! Все наши дети были милашками, Джильберт, но эта лучше всех.

– Господи, Анни, – фыркнула тетя Мария, которая тоже зашла в комнату. – Можно подумать, что до этого ребенка на свете не было детей!

– Такого ребенка на свете никогда не было, тетя Мария, – с гордостью заявил Уолтер. – Сьюзен, можно я ее поцелую… один только разик?

– Конечно, можно, – разрешила мисс Бейкер, с негодованием глядя вслед выходившей из комнаты тете Марии. – Ну, а я пошла вниз. Испеку на радостях пирог с вишней. Мисс Блайт вчера испекла какой-то пирог – если бы вы только его видели, миссис доктор, голубушка! Словно кошка что-то притащила из подвала. Я постараюсь съесть сколько смогу – не пропадать же добру! – но уж доктору я такого пирога, пока жива и держусь на ногах, никогда не подам.

– Не все же умеют делать такое тесто, как ты, Сью, – сказала Энн.

– Мама, – спросил Уолтер, когда за разомлевшей от комплимента Сьюзен закрылась дверь. – Правда, у нас очень хорошая семья?

«Замечательная семья! – удовлетворенно думала Энн, обнимая лежавшую рядом с ней малютку. – Скоро я встану на ноги и опять буду заниматься своими детьми, учить их, любить их, утешать их. Они будут делиться со мной всеми своими маленькими радостями, надеждами, страхами и проблемами, которые кажутся им неразрешимыми, и своими маленькими бедами, которые кажутся им такими горькими. Я буду держать в руках все нити жизни в Инглсайде и ткать из них прекрасный ковер». И у тети Марии не будет оснований говорить Джильберту, как несколько дней тому назад:

– У тебя очень усталый вид, Джильберт. Неужели в этом доме о тебе некому позаботиться?

Тем временем внизу тетя Мария заметила Сьюзен, уныло покачав головой:

– Конечно, у всех новорожденных кривые ножки, но у этой девочки они просто колесом! Только не говори этого бедняжке Анни, Сьюзен.

Впервые в жизни мисс Бейкер потеряла дар речи.