Предисловие

Вид материала

Содержание

1917 – 1920 гг. – 10 110 000 человек
АРА: 180 820 890 пайков. Еврейский американский объединенный распределительный комитет «Джойнт»
Американская меннонистская помощь
Швейцарский Красный Крест
Европейский комитет помощи студентам
Строго секретно
Г. Петровский
11миллионов украинцев!
1921 – 1936 гг. – 32 600 000 человек
1937 – 1938 гг. – 4 280 000 человек
1939 г. Западная Украина 8,00 млн. Западная Белоруссия 4,80
Петсамо - « - Сев. часть Вост. Пруссии 0,60 1,50
Общий итог
70 миллионов трагедий.
Честь безумцу…»

Подобный материал:

1 2 3 4 5

1917 – 1920 гг. – 10 110 000 человек

1921 – 1936 гг.

Летом 1921 г. на истерзанную коммунистическим террором страну обрушилось новое несчастье. В Поволжье, Приуралье, на Кавказе, в Крыму и в некоторых районах Украины небывалая засуха уничтожила посевы, так что не только об урожае, но и о семенах для нового посева нечего было и думать. Голод, начавшийся летом, достиг своего апогея зимой 1921-1922 гг. и весной 1922 г. Он охватил «35 губерний с населением в 90 млн., из которых голодало не менее 40 млн. <…> голод, небывалый даже в летописях <…> особо тяжкие потери понесла беднота» (Мстиславский, 1930, с. 463). По данным «Малой советской энциклопедии», в результате голода 1921-1922 гг. «убыль населения исчисляется в 6% общего числа» (Балиев, 1929, с. 552).

…6% населения… При 130 с лишним миллионах – это более 8 миллионов человек!..^⁷

Однако год спустя БСЭ назвала другую цифру: «около 5 млн.» (Мстиславский, 1930, с. 463). Откуда появилась цифра 5 миллионов? Можно предположить 2 варианта.

1. От голода действительно умерло 5 миллионов, а В. Балиев в «убыль от голода» включил и жертв коммунистического террора, т.е. дал «общую убыль» населения за 1921-1922 гг. Этот вариант очень правдоподобен: желание скрыть количество жертв террора, списав его за счет стихийного бедствия, неподвластного коммунистическим лидерам. Но если 5 миллионов из 8 умерло от голода, то от террора коммунистов погибло 3 миллиона. Не слишком ли много? Уверен, что нет.

Террор в 1921-1922 гг. не прекращался (как не прекращался он никогда!). Гражданская война еще не окончилась, а в связи с голодом по стране прокатилась волна народных восстаний. В 1921 г. поднялись моряки Кронштадта, в Тамбовской губернии борьба с коммунистами достигла апогея. Кроме того, согласно советскому историку Д.Л. Голинкову (1975), восстания охватили также Тюменскую, Омскую, Челябинскую и Екатеринбургскую губернии России, Киевскую, Екатеринославскую, Полтавскую, Кременчугскую и Донецкую губернии Украины, Белоруссию, Туркестан, Грузию и Северный Кавказ. И это – лишь крупные восстания (да и то по советским «источникам»). А сколько было мелких? И все они подавлялись с неслыханной жестокостью, намного более разнузданной, т.к. в данном случае (в отличие от сражений с Белой Гвардией) не было иностранцев, которые могли бы поведать миру об этом варварстве ХХ века. В ряде мест (особенно в Средней Азии) буквально стирались с лица Земли целые селения (разумеется, со всеми их жителями). Если в 1917-1920 гг. жертвами коммунистического террора были в среднем 3,36 миллиона в год, то в 1921-1922 гг., вероятно, не менее и уж 3 миллиона во всяком случае.

2. Появление цифры 5 миллионов могло также объясняться стремлением занизить подлинное число погибших от голода. Этот вариант тоже очень правдоподобен. На любую информацию о стихийных бедствиях, авариях на производстве, катастрофах на транспорте в СССР было наложено строжайшее вето – вся информация подобного рода шла под грифом «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО», разглашение ее приравнивалось к разглашению государственной тайны и каралось (согласно ст. ст. 65 и 75 УК РСФСР; соответствующие статьи были и в УК других союзных республик) от 2 лет заключения до смертной казни включительно.

Но почему же все-таки голод 1921-1922 гг. оказался «небывалым даже в летописях».

Гибель миллионов от голода (вполне понятно, что в массовых изданиях после 1930 г. цифра не указывается) коммунистическая пропаганда объясняла «наследием царского режима» и «развязанной империалистами, монархистскими и кулацко-буржуазными элементами гражданской войны». Что касается «наследия царского режима», то, при желании, ему можно приписать и неурожай любого года. А гражданская война… впрочем, мы уже говорили о ней.

Главная причина гибели миллионов – это коммунистическая продразверстка, по которой крестьяне (в том числе и беднота) должны были сдать так называемые «все продовольственные излишки», а на самом деле все зерно, кроме минимального запаса на текущий год, но ни в коем случае не больше, т.е. никаких запасов на будущий год («а-а-а, морда кулацкая! – зерно гноишь! – вот я сейчас тебя с твоими выродками к стенке!»). При «царском режиме» крестьянин на случай неурожая всегда имел запас зерна (большой ли, малый, но имел). Вот этого запаса и лишили его продотряды, посланные Лениным. В 1921 г. грянула засуха, а в закромах миллионов крестьян не осталось ни зернышка.

Таким образом, все погибшие от голода 1921-1922 гг. – жертвы лидеров коммунизма. И если бы не благородная деятельность Фритьофа Нансена, АРА (Американская администрация помощи), Межрабпома (подробнее см.: Фридман, 1958) и других общественных организаций, потери могли быть значительно больше.

О масштабах голода и масштабах помощи голодающим со стороны «капиталистического окружения» можно судить по сведениям о помощи, предоставленной Украине в 1922-1923 гг.:

АРА: 180 820 890 пайков.

Еврейский американский объединенный распределительный комитет «Джойнт»: помощь на покупку скота, сельскохозяйственного инвентаря на сумму 3 989 729 руб., одежда и обувь на сумму 250 000 руб. золотом.

Американская меннонистская помощь: 7 100 400 пайков.

Международный союз помощи детям: 2 998 470 пайков.

Шведский Красный Крест: 684 000 пайков.

Межрабпом: 382 980 пайков.

Миссия Нансена: 12 192 690 пайков, 384 тонны зерна, 35 тракторов.

Швейцарский Красный Крест: 510 000 пайков.

Германский Красный Крест: медикаменты на сумму 2 596 руб. золотом, посевматериалы на сумму 18 000 руб. золотом, 50 тюков одежды.

Европейский комитет помощи студентам: 263 000 пайков, книги, субсидии студенческой больнице.

Верелиф: 1 481 460 пайков, 11 281 шт. поношенной одежды, 10 800 кг медикаментов стоимостью 40 000 руб. золотом.

Чехо-словацкая миссия: 2 167 680 пайков.

(Голод 1921-1923.., 1993, с. 190-193).

Что представлял собой паек всех организаций, мне неизвестно, но, вероятно, что-то равноценное пайку Миссии Нансена:

1½ ф. чаю

6 банок сгущенного молока

3 ф. какао

7 ф. сахару

2 ф. рису

2½ ф. жиров

2 ф. кофе

1 ф. варенья

1 ф. шоколаду.

(там же, с. 195).

Несмотря на такую помощь, голод бушевал на Украине до такой степени, что имело место людоедство, жертвами которого были главным образом дети (там же, с. 204-216) [отсылаю читателя к цитируемому тексту – у меня нет сил переписывать его – это что-то неописуемое].

Читатель может представить себе сам, что творилось в Поволжье, где голод был значительно большим.

Коммунисты всячески противодействовали деятельности зарубежных организаций: «ЦК РКП [в 1922 г.] постановило не расширять пределов работы АРА вне Поволжья, так что на этом основании т. Эйдук не разрешает подготовительных работ для помощи АРА на Украине» (там же, с. 103).

Коммунисты не терпели любого вмешательства в их дела, и посему разогнали Общественный Комитет Содействия Голодающим, т.к. «эти кормящие руки были н е т е руки, которым можно было разрешить кормить голодных» (Солженицын, 1973, с. 46).

Но, запрещая другим организациям оказывать помощь голодающим (и, как мы видим, весьма значительную), коммунисты сами не предприняли ничего для облегчения их участи, но использовали всенародное горе в корыстных целях. Под видом помощи голодающим Ленин предложил «во что бы то ни стало провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей» (цит. по: Латышев, 1996, с. 170).

Еще более откровенно Ленин писал 19 марта 1922 г.:

«Письмо В.М. Молотову для членов Политбюро ЦК РКП(б)

Строго секретно

Просьба ни в коем случае

копий не снимать, а каждому

члену Политбюро (тов. Калинину тоже) делать свои заметки на самом документе.

Ленин.

… для нас, именно в данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы сможем 99-ю из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля наголову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления, Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо не будет в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету» («Известия ЦК КПСС», 1990, № 4, с. 191).

Изъяли церковные ценности. И получили не сотни миллионов золотых рублей, а намного больше. А куда же дели эти деньги? Председатель Комиссии при президенте РФ по реабилитации жертв политических репрессий А.Н. Яковлев на пресс-конференции 27 ноября 1995 г. сообщил следующее: «Священников и монахов распинали на царских вратах храмов, расстреливали и душили, делали из них ледяные столбы, обливая холодной водой. В начале 20-х годов, под предлогом помощи голодающим Поволжья, было изъято церковных ценностей на два с половиной миллиарда золотых рублей. Однако на покупку продовольствия, по нашим данным, ушел только один миллион. Остальные деньги осели на зарубежных счетах партийных боссов или были направлены на нужды мировой революции» (цит. по: Латышев, 1996, с. 171).

Мало того - хлеб из страны вывозили, но тайно:

«Из протокола заседания Оргбюро ЦК КП(б)У

17 марта 1923 г.

Слушали: О запрещении помещения сведений в прессе об экспорте хлеба, о курсе на золото, серебро и иностранную валюту на вольной бирже и о концессиях (т. Кулик).

Постановили: Запретить помещать в прессе сведения: во-первых, по существующему экспорту хлеба (цифры, факты и т.д.), допуская теоретическую дискуссию <…>

Предложить т. Кулику в 48 часов разослать соответствующие распоряжения местным отделам Управления по делам печати.

За секретаря ЦК КП(б)У Г. Петровский

(Голод 1921-1923.., 1993, с. 189-190).

Следующая после 1920 г. перепись населения страны была проведена по состоянию на 17 декабря 1926 г. Официальный итог – 147,03 миллиона человек. Т.к. для нас неудобна дата переписи, а прирост за 2 недели незначителен, примем условно эту цифру, как цифру на 1.1.1927 г. Эта цифра – чистая фантастика, потому что расчет населения за период 1921-1926 гг. (при условии, что коммунисты за этот период не убили ни одного человека, а это условие немыслимо, и факты не позволяют его принять, но даже при таком условии) дает пассивное сальдо 2,47 млн. (см. Расчет 3).

Это свидетельствует о том, что итоги переписи 1926 г. сфальсифицированы в сторону увеличения. Поскольку у нас нет неофициальных сведений об истинных результатах переписи 1926 г., обратимся к итогам переписи 1939 г., т.к. в этом случае у нас есть как официальные, так и неофициальные данные.

Результаты переписи по состоянию на 17 января 1939 г.: 170,47 млн. человек. У этой переписи есть предыстория. Дело в том, что следующая после переписи 1926 г. была перепись по состоянию на 6 января 1937 г. Итоги ее не были опубликованы, а руководители ЦСУ СССР и члены Бюро всесоюзной переписи расстреляны, причем один из них – И.Н. Балашов – был убит в… 1954 г. (!), за неделю до реабилитации (Антонов-Овсеенко, 1980, с. 255-256)^⁸. В качестве неофициальной цифры переписи Конквест (1974, с. 952) называет 147 млн., а Антонов-Овсеенко (1980, с. 255) – 156 млн.

Допустим, что прав Антонов-Овсеенко (цифра Конквеста дает увеличение жертв на 9 миллионов). Тогда и профану была видна картина исчезновения десятков миллионов (все цифры – для территории СССР в границах до 17 сентября 1939 г.):

1897 - 109,0 (см. Расчет 4)

1917 - 143,5 увеличение за 20 лет на 34,5 млн.

1937 - 156,0 увеличение за такой же период лишь на 12,5 млн.

Даже не разбирающийся в статистике, увидел бы нехватку 22 млн. человек (34,5 – 12,5; ссылка на потери в гражданской войне от рук «белобандитов и империалистов» не имеет смысла, т.к. в Российской Империи были не меньшие потери в I мировой войне).

Тогда Совнарком СССР 25 сентября 1937 г. «установил», что перепись 1937 г. «была осуществлена с нарушениями основ статистической науки и правительственных инструкций^⁹, признал организацию переписи неудовлетворительной, а ее материалы – дефектными» (Кабузан, 1968, с. 25) и руководителей переписи (как уже было сказано) расстрелял. В массовых справочных изданиях о том, что в 1937 г. проводилась перепись, - вообще ни звука.

В 1989 г. наконец рассекретили «данные» переписи 1937 г. – 162 003 225 человек (Тольц, 1989, с. 59), и эта цифра пошла гулять по стране. И никто не даже удосужился усомниться в истинности данной цифры. Руководители переписи не были полными идиотами, и, конечно, выдали цифру, которая, по их мнению, устроила бы вождя, и которая, конечно, не имела ничего общего с действительностью (см. Орвелла). Как мы увидим ниже, они и так завысили реальную цифру на 15 миллионов. Но вождю и этого было мало - надо было 20 миллионов. Трагедия членов комиссии именно в занижении требуемого завышения.

Новая всесоюзная перепись была осуществлена 17-26 января 1939 г. и дала цифру 170 467 186 человек. Оккупировав в 1939-1940 гг. территорию с населением в 22,4 миллиона человек (точные цифры оккупированных областей будут приведены ниже), получили цифру 194,1 миллиона (с учетом прироста за 1939 г.). И «статистические» результаты не замедлили исправиться в соответствии с «правительственными инструкциями»:

1897 – 109,0

1917 – 143,5 увеличение на 34,5 млн.

1940 – 194,1 увеличение на 50,6 млн.

Тут вроде бы комар носа не подточит – налицо явное увеличение населения, которому «жить стало лучше, жить стало веселее».

Ну а если допустить, что цифра Антонова-Овсеенко (и тем более Конквеста) – «заведомо ложное клеветническое измышление», а результаты переписи 1939 г. все-таки верны? Расчет, основанный на этом допущении (см. Расчет 5), дает нехватку «всего» 10,52 млн.

Данная цифра не может нас удовлетворить ни в коей мере, ибо вне всякого сомнения с 1921 по 1938 гг. было уничтожено значительно большее количество людей (миллиона 3 в 1921-1922 гг. + 10 миллионов в годы коллективизации + несколько миллионов в 1937-1938 гг.). Таким образом, совершенно ясно, что итоги переписи 1939 г. сфальсифицированы в сторону увеличения.

Сделаем тогда пересчет на основе цифры, которую приводит для 1937 г. Антонов-Овсеенко – 156,0 млн. человек. Результат – нехватка 16,96 миллиона (см. Расчет 6). Итоги, основанные на цифре 156,0 млн. для 1937 г. вроде бы более соответствуют действительности (тем более, что в период 1921-1936 гг. не входят 1937 и 1938 гг.), но цифра 16,96 млн. по-прежнему слишком мала, о чем свидетельствует статистика по Украине и России.

Проводить анализ по республикам значительно сложнее, чем по стране, ибо здесь необходимо учитывать как въезжающих, так и выезжающих из данной республики. Единственный выход – это анализ населения не республики, а основной нации, в нашем случае – украинцев и русских.

По советским официальным «данным переписи 1926 г., численность украинцев определялась в 31,2 млн. человек, а по данным переписи 1939 г. – в 28,1 млн. человек» (Гозулов, Григорянц, 1969, с. 91).

Рассчитаем теоретическую цифру численности украинцев на 1939 г. (принимая, как мы условились ранее, итоги переписи 1926 г. как данные на 1.1.1927 г.) и для наглядности приведем этот расчет не в примечаниях в конце текста, а здесь. В левой колонке поместим фактическую численность украинцев, разбросав условно уменьшение по годам.

сколько было сколько должно

украинцев было быть

1927 к = 22,3 31,20 млн. 31,20 млн.

1928 21,0 30,95 31,90

1929 19,9 30,70 32,57

1930 18,8 30,44 33,21

1931 18,9 30,18 33,84

1932 19,0 29,92 34,48

1933 19,1 29,66 35,13

1934 19,2 29,40 35,80

1935 19,4 29,14 36,49

1936 19,6 28,88 37,20

1937 19,8 28,62 37,93

1938 20,0 28,36 38,68

1939 29,10 39,45

Исчезло 11миллионов украинцев!

А как объясняют это исчезновение официальные «статистики»? – «Без сомнения, какая-то часть украинцев и, прежде всего та их часть, которая проживала за пределами Украинской ССР, при переписи населения 1939 г. отнесла себя к русской национальности» (Гозулов, Григорянц, 1969, там же). Это из 40 миллионов украинцев 11 миллионов отказались от своей национальности?!..

Ну что же, применим доказательство от противного. Предположим, что Гозулов и Григорянц правы, и рассчитаем, сколько должно было быть русских в 1939 г. «По данным переписи 1926 г., русских насчитывалось 77,8 млн. человек» (там же, с. 86).

1927 – 77,80 к = 22,3

1928 – 79,53 21,0

1929 – 81,21 19,9

1930 – 82,82 18,8

1931 – 84,38 18,9

1932 – 85,97 19,0

1933 – 87,61 19,1

1934 – 89,28 19,2

1935 – 90,99 19,4

1936 – 92,76 19,6

1937 – 94,58 19,8

1938 – 96,45 20,0

1939 – 98,38

+11,35 украинцы, сменившие свою

109,73 национальность на русскую

«К 1939 г., - писали те же Гозулов и Григорянц там же, - численность русских возросла уже до 99,0 млн. человек». Теперь русских не хватает почти 11 миллионов. Может быть, они тоже изменили национальность и стали писаться грузинами или каракалпаками?..

Как ни верти, а 11 миллионов не то украинцев, не то русских исчезло лишь с 1926 по 1939 гг. А с 1921 по 1925 гг.?

Нет, 16,96 млн. жертв террора совершенно не соответствуют действительности. Отняв от этой цифры 11 миллионов (украинцы или русские) и минимум 3 миллиона жертв террора 1921-1922 гг. (не голода), получим 2,96 млн. за 1926-1939 гг. для всех остальных наций и за 1923-1925 гг. для всей страны в целом. Причем, следует учесть, что после гражданской войны отнюдь не наступили спокойные времена, о чем свидетельствуют данные о количестве заключенных по стране в целом:

1923 г. – 65 000 человек

86 000
98 000
104 000
127 000
300 000^¹⁰

1930 600 000

свыше 2 000 000

5 000 000

1936-37 6 000 000

(данные за 1923-1927 гг. – Антонов-Овсеенко, 1980, с. 258; со ссылкой на начальника «Научного» отдела ГУЛага Ширвиндта; остальные цифры – Конквест, 1974, с. 623-624).

Нет, цифра 16,96 млн., - как говорит А.А.Зиновьев, - для «слепонемоглупых» и принимать ее во внимание мы никак не можем.

Расчет на цифре Конквеста (147,0 млн.) дает общий итог жертв коммунистического террора за период 1921-1936 гг. 24,54 миллиона человек (см. Расчет 7). Это уже похоже на действительность: 1921-1922 гг. и 1929-1933 гг. – 13 миллионов и остальные 10 лет – 11,54 миллиона (разумеется, террор не мог быть и не был всегда на одном уровне – он то вспыхивал, то ослабевал, но никогда! – не прекращался). Прибавив к полученной цифре 8,06 миллиона (погибшие от голода 1921-1922 гг.) получим:

1921 – 1936 гг. – 32 600 000 человек

1937 – 1938 гг.

По «в высшей степени осторожной оценке» Конквеста (1974, с. 962), в 1937-1938 гг. в советских тюрьмах и концлагерях погибло 3 миллиона политзаключенных. Однако, на мой взгляд, это действительно «в высшей степени осторожная оценка».

В 1935-1940 гг. «Лубянку и ее филиалы прошло 18 840 000 человек» (Антонов-Овсеенко, 1980, с. 261). Если верить сведениям, на которые опирался Конквест, в 1937-1938 гг. было арестовано 7 миллионов человек. Тогда, разбросав остальные 11 840 000 человек на оставшиеся годы, получим картину, отнюдь не свидетельствующую о годах-вампирах 1937 и 1938:

1935 г. – 2,96 миллиона

1936 2,96

3,50
3 ,50
2,96
2,96

По- моему, более правдоподобно:

1935 г. 2,21

1936 2,21

5,00
5,00
2,21
2,21^¹¹

А тогда пропорционально увеличится и число погибших в 1937-1938 гг.:

7,00 – 3,00

10,00 - х

х = 4,28 млн.

У некоторых может возникнуть сомнение в столь малом количестве погибших от 18 840 000 человек. Да, почти все из этого числа погибли, но, конечно, не все – как раз большинство погибло в более поздние годы.

Итак,

1937 – 1938 гг. – 4 280 000 человек

1939 – 1949 гг.

Подсчет жертв этого периода осложняется неясной до сих пор величиной потерь в войне 1941-1945 гг. СИЭ (1971, т. 13, с. 623) и другие советские «источники» называют цифру 20 миллионов. По мнению, широко распространенному в СССР, это – явно заниженная цифра. Бывший заместитель начальника ЦСУ И.Ю. Писарев сообщил Антонову-Овсеенко, что, по подсчетам специалистов, в боях с немецкими войсками погибло 27,5 миллиона человек (Антонов-Овсеенко, 1980, с. 311).

К сожалению, неизвестно, имел ли в виду Писарев всех погибших в войне 1941-1945 гг. или только погибших в военных операциях, т.к. в передаче Антонова-Овсеенко получается, что речь шла лишь о тех, кто непосредственно сражался с фашистами с оружием в руках. Но тогда, учитывая 50%-ную гибель мирного населения (Кудрявцев, 1982), количество погибших превысит 40 миллионов (27,5 + 13,75). Но т.к. сам Антонов-Овсеенко (там же, с. 344) оценивает количество жертв войны со стороны СССР в 32 миллиона, вероятно, Писарев имел в виду не погибших непосредственно в боях, а общие потери страны. Впрочем, есть и вариант, превышающий 40 миллионов. По мнению Б.В. Соколова (1998, с. 310), общие потери населения СССР в войне 1941-1945 гг. составляют 43,3 миллиона человек. На мой взгляд, его подсчеты недостаточно обоснованы, и я эту цифру не принимаю во внимание.

Итак, примем цифру Писарева. Теперь мы должны рассмотреть вопрос о том, кто повинен в гибели миллионов в этой войне (разумеется, со стороны СССР, ибо в данном исследовании нас интересует только этот вопрос).

Вина военного руководства гитлеровской Германии никем не оспаривается^¹², но повинно ли оно в гибели всех 27,5 миллиона граждан СССР?

Будь страна надлежащим образом подготовлена к войне, таких колоссальных потерь, конечно, бы не было. К преступлениям коммунистического руководства перед народом следует отнести:

уничтожение перед войной ведущих военачальников вместе с их штабами; мало того, в октябре 1941 г. (когда стран так нуждалась в сведущих командирах) по приговору советского суда были расстреляны арестованные перед войной по сфабрикованным делам (о том, что это были сфабрикованные дела, руководство отлично знало, ибо оно их фабриковало) бывший начальник ПВО СССР Г.М. Штерн, бывший помощник начальника Генштаба СССР по авиации (т.е. заместитель Г.К. Жукова, а тот отлично знал, что его заместитель никакой не шпион) Я.В. Смушкевич, бывший командующий ВВС ОДКВА (Особая Краснознаменная Дальневосточная Армия) Пумпур и другие;

разгром тщательно подготовленных и замаскированных партизанских баз на территории Украины и Белоруссии, как «фашистских баз»;

отзыв и расстрел многих советских шпионов, работавших за границей;

бездарное расположение армейских подразделений и слабое их вооружение, особенно это касается авиации – большинство самолетов погибло 22 июня на аэродромах, не успев взлететь;

отсутствие на фронте миллионов, содержащихся в лагерях боеспособных мужчин и сотен тысяч здоровяков, охранявших их;

дезертирство в первые две (пожалуй, самые ответственные) недели Главковерха Сталина;

бездарное проведение военных операций, приводившее к гибели в ряде случаев сотен тысяч человек: приказ Сталина удержать Киев любой ценой летом 1941 г. стоил жизни 1 миллиону солдат (Антонов-Овсеенко, 1980, с. 303): харьковская авантюра 1942 г. – 300 тысяч (там же, с. 304);

приказы командования взять такой-то город к такому-то празднику (7-е ноября, 1 мая и пр. – насколько меньше было бы погибших солдат при взятии Берлина, если бы эта операция не была приурочена к 1 мая?.. А сколько жизней стоила Керченская авантюра по захвату полуострова к 1 января 1942 г.? – советская официальная пресса сообщала лишь о том, что она «привела к большим потерям в людях и технике» – см.: Фрумкин, 1965, с. 193-194, а Солженицын указывает и цифру – 120 000 человек – «Архипелаг ГУЛаг». Ч. I, гл. VI); ну, разумеется, маленькие начальники также пытались выслужиться и брать меньшие населенные пункты к такому-то и такому-то «празднику»;

снабжение перед войной гитлеровской Германии нефтью и зерном – тем самым зерном, которого так потом не хватало гражданам СССР (немцы с голоду не умирали).

Ну и, конечно, в сумму погибших в войну с фашистами советские «статистики» включили и жертв коммунистического террора:

геноцид народов Северного Кавказа; массовые депортации;

массовые депортации татар, немцев, поляков, народов прибалтийских стран (процент гибели депортированных очень велик и в ряде случаев достигает 90 и даже 100%);

жители украинских и белорусских деревень, погибшие от рук псевдо-фашистских «зондер-команд», в состав которых входили сотрудники НКВД, переодетые в немецкую форму и провоцировавшие соей деятельностью усиление партизанского движения (разумеется, большинство участников этих преступлений были впоследствии ликвидированы);

жертвы СМЕРШа (спецотдел НКВД «Смерть шпионам);

жертвы варварского приказа Ставки «Ни шагу назад!», в силу которого спецотряды НКВД («заградотряды») расстреливали отступающих советских солдат);

погибшие в советских тюрьмах и концлагерях – основная их часть погибла в глубинах страны, но нельзя не упомянуть пусть и сотнях убитых в приграничных территориях не фашистами, а «своими»: «В Литве были в поспешности оставлены целые воинские части, полки, зенитные и артиллерийские дивизионы, - но управились вывезти несколько тысяч семей неблагонадежных литовцев (четыре тысячи из них отдали потом в Красноярском лагере на разграб уркам). С 22 июня спешили арестовывать в Латвии, Эстонии. Но жгло, и отступать пришлось еще быстрей. Забыли вывезти целые крепости, как Брестскую, но 6не забывали расстреливать политзаключенных в камерах Львовской, Ровенской, Таллинской и многих других западных тюре. В Тартусской тюрьме расстреляли 192 человека, трупы бросили в колодезь» (Солженицын, 1973, с. 89).

Так какая же часть погибших в войне 1941-1945 гг. – жертвы коммунистического террора? Дать точную цифру нет никакой возможности. Однако, как я уже писал выше, я категорически против того, чтобы всех погибших в эти годы жителей СССР считать жертвами коммунистов, как это делает Антонов-Овсеенко (1980, с. 344). Такой подход полностью снял бы вину с гитлеровских генералов и солдат, убивавших красноармейцев на поле боя и чинивших зверства на захваченных территориях, в лагерях для военнопленных и в концлагерях.

Попробуем произвести хотя бы ориентировочную оценку жертв коммунистического режима в годы войны. Наиболее удобно это сделать на примере Ленинграда, т.к. по потерям этого города (в отличие от других городов) мы имеем обширную информацию.

По официальной версии (Степанов, 1965, с. 571), во время блокады Ленинграда погибло 630 тысяч мирных граждан. Антонов-Овсеенко (1980, с. 311) называет цифру 1,5 миллиона. Зная склонность советской прессы к преуменьшениям, а Антонова-Овсеенко к преувеличениям, возьмем 1 миллион (цифра ниже средней этих двух и по другим неофициальным источникам, минимальная).

Можно ли считать погибших от голода ленинградцев (не путать с погибшими от фашистских бомбардировок) жертвами фашистского режима? Нет, это жертвы коммунистического режима.

О том, что в грядущей войне один из главных ударов будет нанесен Ленинграду, писал еще в 1934 г. Э. Генри (1938, с. 216-217). Его книга, переведенная на русский язык в 1938 г.^¹³ в 1938 г., была очень популярная в те годы в СССР. Так что если коммунистическое руководство намеревалось отстоять город во что бы то ни стало, оно должно было принять меры по усиленной обороне города и снабжению значительными запасами продовольствия. Но Кремль не предпринял ни того, ни другого.

Согласно советскому официозу (журнал «Вопросы истории»), «существовавший план обороны не учитывал возможности наступления противника на Ленинград с юго-запада. 80% войск Северного фронта было сосредоточено на советско-финской границе, остальные прикрывали побережье Финского залива к западу от Ленинграда» (Сирота, 1956, С. 16).

Когда фашисты стали наступать, «советское командование было вынуждено снять с финского участка почти все резервы и перебросить их на юго-западный и южный участки Ленинградского фронта. Это, в свою очередь, привело к тому, что когда финские войска перешли в наступление и прорвали фронт на Петрозаводском направлении и Карельском перешейке, для ликвидации этого прорыва у нашего командования не оказалось достаточных сил» (там же, с. 16-17).

А насколько были боеспособными эти передовые части, оборонявшие «колыбель революции? – «В 21-й танковой дивизии не хватало 563 старших и средних командиров и 1 136 младших командиров и рядовых. В этой дивизии из 227 танков на фронт вышло лишь 178, причем боеспособными были только 62 [16,5^¹⁴ - Г.Х.] (эти сведения не из Солженицына, не из «Самиздата», а из того же журнала «Вопросы истории»,там же, с.17; со ссылкой на: Архив Министерства Обороны, ф. 217, оп. 33435, д. 3, л. 11).

Но, может быть, советское командование в дальнейшем бросило все силы на спасение ленинградцев? – «Попытки деблокады Ленинграда в 1942 (наступление на Любанском направлении в янв. – апр. И на Синявском направлении в авг. – сент.) из-за недостатка сил и средств, недочетов в организации наступления успеха не имели» (Орешкин, 1965, с. 576).

О том же Солженицын (1973, с. 257-258): «Со стремительностью тех месяцев Власов [да-да, тот самый «враг народа», о котором иначе и не писали в советской прессе и, конечно, об описываемом ниже эпизоде в той же советской прессе – ни слова, да и в современной российской прессе стараются об этом эпизоде не вспоминать. – Г.Х.] успел стать зам. Командующего Волховским фронтом (Мерецкова), получить 2-ю Ударную армию и во главе ее начать 7 января 1942 г. попытку прорыва ленинградской блокады – наступление через р. Волхов на северо-запад. Операция была задумана комбинированной, с нескольких сторон, от Ленинграда тоже, в ней должны были в согласованные сроки принять участи также 54-я, 4-я и 52-я армии. Но те три армии либо не тронулись вовремя по неготовности, либо быстро остановились <…> Вторая же Ударная пошла успешно и к февралю 1942 г. оказалась углубленной в немецкое расположение на 75 километров! И с этого момента для нее у сталинского верховного авантюрного командования не оказалось – ни людских подк4репелений, ни боеприпасов. (И с такими-то резервами начали наступление!) Так остался колеть в блокаде и Ленинград, не зная новгородских подробностей. В марте еще держались зимние пути, с апреля же развезло всю болотистую местность, по которой продвинулась 2-я Ударная, и не стало никаких путей снабжения, и не было помощи с воздуха. Армия оказалась БЕЗ ПРОДОВОЛЬСТВИЯ – и при этом Власову ОТКАЗАЛИ В РАЗРЕШЕНИИ НА ОТХОД! После двухмесячного голодания и вымаривания армии (солдаты оттуда рассказывали мне потом в бутырских камерах, что с околевших гниющих лошадей они строгали копыта, варили стружку и ели) началось 14 мая немецкое концентрическое наступление против окруженной армии (и в воздухе, разумеется, только немецкие самолеты!). И лишь тогда (в насмешку) было получено разрешение возвратиться на Волхов… И еще были эти безнадежные попытки прорваться! – до начала июля. Так (словно повторяя судьбу русской 2-й самсоновской армии, столь же безумно брошенной в котел) погибла 2-я Ударная Власова».

А как обстояли дела с продовольствием? - «Имевшееся в городе продовольствие своевременно нет сосредоточили, и врагу удалось в первые же дни блокады разбомбить одно из крупнейших в городе складских помещений – Бадаевские продовольственные склады» (Сирота, 1956, с. 29). Кроме того, в городе отсутствовало справедливое распределение продуктов. Всем приезжающим в Санкт-Петербург показывают дневнике девочки, в котором та повествовала о постоянном сокращении пайка, о том, как от голода умерли ее брат, сестра, мать и, как свидетельствует неоконченный дневник, умерла и она сама. Посетители не могут сдержать слез, читая эти скупые строчки. Но если бы на соседнем стенде поместили отъевшуюся морду 1-го секретаря Ленинградского обкома ВКП(б) «товарища» Жданова, я думаю, реакция посетителей была бы иной.

И, наконец, если уж город умирал от голода, почему же его не сдали? Стратегической роли он уже не играл, ибо был отрезан со всех сторон. Оттягивал на себя не так уж много сил противника… Ради мистики идеи! На одной чаше весов – «Ленинград, город Ленина, колыбель революции», на другой – миллион человеческих жизней, и участь ленинградцев была решена.

А, быть может, дело не в мистике идеи? Как достаточно убедительно показал В.Б. Резун, пишущий под псевдонимом Суворов (1992), подобная политика Сталина и его окружения, объяснялась очень просто: они намеревались напасть на Германию, а не отражать ее нападение. И это – не политика 1941 г. В 1960-1965 гг. я обучался в Московском институте нефтехимической и газовой промышленности. На занятиях по обороне (по обороне!) нам давали топографические карты не территории СССР, а территории Федеративной Республики Германии. Это было в годы самой что ни на есть «хрущевской оттепели». Ссылка на то, что топографические карты территории СССР были засекречены, и поэтому их нельзя было использовать, - смехотворна. Можно было взять любую подлинную топографическую карту какого-то района СССР, изменить все названия на русские, типа «Семеновка», «Отрадное» и пр. Нет, всех военнообязанных приучали к мысли о том, что они будут всегда воевать только на территории врага, даже обороняясь. Это было и в 1917 г., когда Мировая Революция уже была не за горами, и в 1941 г. и в 1961 г.

Гражданские лица, погибшие от голода, солдаты 2-й Ударной Власова и др. армий… наверное, цифра 1 миллион верна, но не к погибшим от голода (хотя и это не исключено), а ко всем погибшим. И все они – жертвы не фашистского, коммунистического руководства!

1 миллион ленинградцев, 1 миллион солдат под Киевом, 300 тысяч под Харьковом, 126 тысяч в Керчи – итого 2 с половиной миллиона. Да, это экстремальные случаи. Но если считать по всей стране? Геноцид, депортации, погибшие в других бездарных военных операциях, мирные жители, погибшие в других городах и селениях... не наберется ли еще 2 с половиной миллиона? Конечно, наберется и более того. А смертность в советских концлагерях и тюрьмах, которая, по всем данным, равнялась примерно 10% (Конквест, 1974, с. 963), т.е. за 4 года войны еще минимум 4 миллиона. Итого – количество жертв коммунистического руководства в годы войны надо оценить в 9 миллионов (меньше просто некуда!).

При расчетах периода 1939-1949 гг. следует также учитывать «воссоединенные», «присоединенные» и «возвращенные» (а на общепринятом языке – оккупированные) в 1939-1945 гг. территории с населением:

1939 г. Западная Украина 8,00 млн.

Западная Белоруссия 4,80

12,80

1940 г. Бессарабия 3,00

Литва 2,88

Латвия 1,89

Эстония 1,05

Северная Буковина 0,76

Карельский перешеек незначительное население

9,58

1944 г. Тува 0,09

1945 г. Закарпатская Украина 0,90

Южный Сахалин незначительное население

Курильские острова - « -

Петсамо - « -

Сев. часть Вост. Пруссии 0,60

1,50

Итого: 23,97 млн.

(сведения взяты из «Политического словаря, 1940» и из БСЭ, 3- изд.).

Расчет жертв за рассматриваемый период на основе цифры 178,5 млн. для 1950 г. дал совершенно неприемлемую цифру – 4,84 миллиона человек (см. Расчет 8). Следовательно, цифра 178,5 млн. явно завышена. Этот факт подтверждают и специалисты-демографы, никогда не помышлявшие подсчитывать жертв коммунистического террора.

Для чего завышение истинной цифры населения нужно было коммунистам? Во-первых, продолжить традицию 1926 и 1939 гг. умаления количество их жертв. Во-вторых и в главных (ибо на первое Сталину и его окружению вообще-то было наплевать), - показать, что СССР вышел из войны отнюдь не ослабевшим, - он был и остается государством, с мощью которого следует считаться. Ведь завышение цифры переписи 1939 г. было сделано не с целью залатать демографические прорехи, а устрашить Гитлера. Что же касается залатывания демографических прорех, то самое простое решение данной проблемы – оккупировать чужие территории.

Я уже неоднократно говорил, что во многом данное исследование основано на предположениях. Однако это отнюдь не домыслы, а детальное осмысливание анализируемого материала. И это осмысливание дает не плохие результаты. Выше было приведено предположение, что итоги переписи 1939 г. были завышены на 23,47 млн. (170,47 – официальная цифра; 147,0 – цифра Р.Конквеста). Я анализировал различные варианты: и официальную цифру и цифру Антонова-Овсеенко (156,0) и пришел к выводу, что цифра Конквеста наиболее предпочтительна. После этого я подсчитал население оккупированных СССР территорий в 1939-1945 гг. и получил итог 23,97 млн. Повторяю – я производил подсчет до, а не после размышлений о превышении цифры переписи 1939 г. Данное почти полное совпадение меня просто потрясло и еще раз убедило меня в правильности моих предположений.

Насколько завышена цифра 1950 г.? На этот вопрос может ответить лишь руководство бывшего ЦСУ СССР (вероятно, эта цифра известна и нынешнему руководству Госкомстата РФ, но что-то оно не спешит ее обнародовать). Неофициальных цифр в нашем распоряжении нет. А посему эта часть исследования наиболее шатка в своих предположениях. Но т.к. иначе мы не придем ни к каким результатам, будем основываться на одних предположениях.

Без всяких расчетов видно, что если цифру 1950 г. увеличить на 10 миллионов, то количество жертв коммунистического террора будет едва превышать эту цифру, что совершенно не соответствует действительности. Буквально все, кто изучал террор в СССР, утверждают, что к началу 1939 г. в советских тюрьмах и концлагерях находилось не менее 10 миллионов человек (некоторые исследователи называют 10-12 миллионов). Из тех, кто находился в заключении 1.1.1939 г. к 1.1.1950 г., остались в живых не более 100 тысяч. А ведь были аресты 1939-1941 гг., 9 миллионов во время войны (как мы предположили выше, 4 миллиона из них – погибшие в советских тюрьмах и концлагерях в 1941-1945 гг.), был массовый послевоенный террор. Нет, в 1939-1949 гг. погибло значительно больше 10 миллионов человек.

А если бы Сталин приказал завысить цифру 1950 г. на 20 миллионов? А почему бы и нет? Ведь итоги переписи 1926 г. были завышены примерно на 10 миллионов, а итоги переписи 1939 г. на 23,5 млн. Почему бы цифру 1950 г., причем полученную без всякой переписи, не завысить на те же 20 миллионов?^¹⁵

Расчет, в соответствии с эти предположением, дает в итоге 22,61 миллиона человек (см. Расчет 9). Отняв 9 миллионов (военных), получим 13,61 миллиона на невоенные годы этого периода, или 6 миллиона из сидевших 1.1.1939 г. и не доживших до 1.1.1950 г. и 7,61 миллиона на гибель довоенный и послевоенный террор (не так-то уж и много).

1939 – 1949 гг. – 22 610 000 человек

1950 – 1953 гг.

Никаких сведений на сей счет нет. Принимаем условно самую минимальную цифру в год – 1 миллион (на практике средняя всегда превышала эту цифру). Тогда:

1950 – 1,00 млн.

1951 – 1,00

1952 – 1,00

1953 – 0,17 (за январь-февраль)

Всего: 3,17 млн.

1950 – 1953 гг. – 3 170 000 человек

Общий итог

Итог, разумеется, предварительный, ибо пока нет точных демографических сведений (а они все же запрятаны где-то в архивах), окончательного итога подвести нельзя. Но о масштабе коммунистического террора в СССР можно сказать и сейчас. Детальный анализ официальных и неофициальных сведений о населении СССР с 1917 по 1953 гг. показал, что

Число жертв коммунистического террора в СССР составляет:

1917-1920 гг. – 10 110 000 человек

32 600 000

4 280 000

22 610 000

3 170 000

ИТОГО: 72 170 000 человек

Еще раз испытаем метод доказательства от противного. Допустим, что официальная советская статистика была безупречна. А все слухи о коммунистическом терроре – ложь, допустим, что:

не было террора в годы гражданской войны;

в годы гражданской войны не по вине коммунистов, а от террора белых и голода (стихийное бедствие, за которое коммунисты не могут нести ответственность) погибло 8 миллионов (СИЭ, 1971, т. 13, с. 597);

в коллективизацию по вине коммунистов не погиб ни один человек;

в войне 1941-1945 гг. погибло 20 миллионов человек и ни один от рук коммунистов (там же, с. 623).

Расчет (см. Расчет 10) показывает, что с 1917 по 1949 гг. образуется следующая «нехватка» населения:

1917-1920 гг. – 6 410 000 человек

4 120 000

15 180 000

28 530 000

ИТОГО: 54 240 000 человек

Даже при таком, самом невероятном предположении, куда же делись 54 миллиона человек?

На зверином языке Сталина, «смерть одного человека – трагедия, а тысяч – статистика». На общечеловеческом – это 70 миллионов трагедий.

* * *

[Заключительная часть текста сохранена в том виде, как она была написана в 1982 г. (даже без перемены несовершенного вида глагола на совершенный). Кому-то она может показаться неактуальной (она неактуальна лишь в одной части – в перечислении стран, «идущих по пути социализма» – но это – история, и, слава Богу – что это история, и я сохранил этот фрагмент, как историю). Однако это отнюдь не так. 30 миллионов голосов, отданных в России на выборах президента в 1996 и 2000 гг. за лидера КПРФ Зюганова, свидетельствуют о том, что коммунистические (более точно – тоталитарные) идеи не выветрились из сознания значительной части населения России. Сильны они и в других странах бывшего СССР – я уж не говорю о таких странах, как Северная Корея, Ирак, Куба, Ливия и др.

Не следует думать, что с тоталитарным мышлением будет когда-либо покончено навсегда, и когда-нибудь все жители Земли преодолеют в себе это мышление. Тоталитарный режим устраивает не только людей, стремящихся к неограниченной власти над себе подобными, но и людей с примитивным мышлением: дважды два – четыре, у треугольника три угла. Он устраивает тех, кому лень мыслить и разбираться во всех этих «умничаньях»: предимпрессионизм, импрессионизм, постимпрессионизм, сюрреализм… Не проще ли примитивный реализм – там все понятно: это – корова, это – береза, это – трактор. А проще всего, конечно, дважды два – четыре. «Ни колебаний, ни заблуждений. Истина – одна, и истинный путь – один; и эта истина – дважды два, и этот истинный путь – четыре» (Замятин. Мы)].

Откуда же это море человеческого горя? Ведь 100-200 лет назад идея социализма казалась светлой мечтой:

«Господа! Если к правде святой

Мир дороги найти не умеет –

Честь безумцу…»

… Безумцы… Святые безумцы… Томас Мор… Погиб на плахе… Томасо Кампанелла… 27 лет тюремного заключения и изгнание… Клод Анри Сен-Симон… Умер в нищете… И уж совсем в наше время – Эрнесто Че Гевара…

Некоторые моменты жестокости в проектах социалистов списывались за счет недостатков того или иного автора (а у кого нет недостатков?). Но сама идея социального равенства, мира без богатых и нищих (а он до сих пор существует), мира без сытых и голодных (а он до сих пор существует) привлекала все слои населения во всех странах мира. Критика социалистических идей представлялась как стремление сытых и богатых (и их приспешников) оправдать и сохранить вековое неравенство.

7 ноября 1917 г. социалистические идеи перешли из области теории в область практики. И первые же 3 года дали 10 миллионов жертв. Из этих 10 миллионов крупных капиталистов и помещиков – буквально единицы, «угнетателей» меньшего ранга – сотни, а основная масса – те самые обездоленные. Почему же так? В чем же дело?

А дело в том (как показал И.Р. Шафаревич, 1976, с. 333), что все последовательные социалисты, начиная с Платона, совершали и совершают маленькую (но весьма существенную), умышленную или неумышленную подмену понятий: равенство понимается ими «не в привычном нам смысле как равенство прав или возможностей, но как тождественность поведения, как унификация личностей».

При таком понимании идеи равенства террор неизбежен, причем массовый террор, ибо большинство населения, разумеется, хотят в той или иной степени сохранить свою индивидуальность. А раз так, то их существование, как говаривал первый прокурор Республики Советов Н.В. Крыленко, становится «нецелесообразным» (цит. по: Солженицын, 1973, с. 314: со ссылкой на: «За пять лет (1918-1922). М.-Пг., 1923, с. 524). 73 миллиона погибших за 36 лет существования первого в мире социалистического государства – ярчайшее тому подтверждение.

Но не свидетельствует ли прекращение тотального террора после смерти Сталина о том, что Маленков, Хрущёв и Брежнев отбросили самое мрачное и ошибочное в социализме, и последний стал тем самым «коммунизмом с гуманным лицом»? Отнюдь нет!

Массовые убийства после смерти Сталина (не считая Темир-Тау и Новочеркасска, это – единичные случаи) были прекращены только потому, что в них уже не было нужды. Они были прекращены потому, что лидеры коммунизма (в отличие от Сталина) поняли, что они достигли желанной цели: создали расу послушных холопов и приспособленцев, не способных на сопротивление диктатуре партийной олигархии. Сейчас даже невозможно себе представить, чтобы целая область (а сколько их было при Ленине!) подняла восстание за элементарные человеческие права.

Диссиденты в СССР терпят поражение не потому, что им противостоит многомиллионная армия сотрудников КГБ, а потому что у этой армии есть надежные тылы инертных граждан, совершенно безразличных к страданию ближнего. И поэтому совершенно прав Конквест (1974, с. 887) в том, что «относительное спокойствие, которое воцаряется в деспотической стране после уничтожения всех противников и потенциальных противников режима – такое же проявление террора, как сами убийства».

Говорят, что история учит тому, что ничему не учит. Если бы только так…

У первого социалистического государства блестяще учатся все социалистические режимы. Китай или Куба, Ангола или Эфиопия – все они развиваются по трафарету СССР: «государство рабочих и крестьян», «передовая партия», «враги народа», «вредители», «агенты империализма» и т.д. и т.п. По данным Б. Голдуотера, китайская «великая пролетарская революция» всего за несколько лет обошлась в 50 миллионов жертв (а вся китайская революция?), кампучийский опыт – почти половина населения страны, а сколько в Эфиопии, Мозамбике, Анголе – кто подсчитывал?

История ничему не учит тех, кто, говоря словами А.А.Зиновьева, думает, что «если хулигану указать на предосудительность его поведения, то он тут же исправится и станет пай-мальчиком». А хулиганы тем временем распоясываются. Ведь как бы нам ни претило, но коммунистические пропагандисты совершенно правы: «Социализм – решающий фактор развития современной эпохи». Социализм – уже не теория, а 65 лет и 34 государства, правители которых официально провозгласили своей целью построение социалистического общества. Да! 34!!

1. Социалистическая Народная Ливийская Арабская Джамахирия 3,0 млн.

2. Социалистическая Республика Бирманский Союз 34,1

3. Социалистическая Республика Вьетнам 52,7

4. Социалистическая Республика Румыния 22,3

5. Социалистическая Федеративная Республика Югославия 22,3

6. Социалистическая Эфиопия 30,0

7. Демократическая Социалистическая Республика Шри-Ланка 14,9

8. Народная Республика Социалистическая Албания 2,7

9. Союз Советских Социалистических Республик 268,8

10. Чехо-Словацкая Социалистическая Республика 15,3

11. Кооперативная Республика Гайана 0,9

12. Народная Республика Ангола 8,2

13. Народная Республика Бенин 3,3

14. Народная Республика Болгария 8,9

15. Народная Республика Кампучия 4,0

16. Народная Республика Конго 1,5

17. Народная Республика Мозамбик 12,1

18. Венгерская Народная Республика 10,7

19. Китайская Народная Республика 982,6

20. Монгольская Народная Республика 1,6

21. Польская Народная Республика 35,7

22. Алжирская Народно-Демократическая Республика 19,5

23. Корейская Народно-Демократическая Республика 18,0

24. Лаосская Народно-Демократическая Республика 3,5

25. Народно-Демократическая Республика Йемен 1,9

26. Демократическая Республика Афганистан 15,5

27. Демократическая Республика Мадагаскар 9,0

28. Германская Демократическая Республика 16,7

29. Сомалийская Демократическая Республика 5,0

30. Объединенная Республика Танзания 17,5

31. Арабская Республика Египет 42,0

32. Республика Куба 9,9

33. Республика Никарагуа 2,5

34. Республика Сейшельские Острова 0,06

ИТОГО: свыше 1,6 млрд. человек

«Призрак бродит по Европе – призрак коммунизма» (К. Маркс и Ф. Энгельс, 1848 г.)… «Наши противники кричат о крахе социализма. Они чересчур торопятся» (П. Голэй, 1914 г.)… «Мимо лодки затонувшей сотни других плывут, возле дерева гнилого тысячи пышных растут. Псевдосоциализм умер, а научный социализм в расцвете своей молодости и полон жизненных сил» («Жэньминь жибао, 1964 г.).

Нет! История очень хорошо учит тех, кто хочет учиться. И они идут по Земле, неся за собой разрушения и гибель десятков миллионов. Длительная стериализация общества приводит к моральному его разложению и краху. Для многих советских читателей журналы «Корея» и «Корея сегодня» служат бездонным кладезем острот и шуток. А у меня при виде этих журналов перехватывает дыхание от боли за нацию Ли Хвана и Хон Сома, доведенную до скотского состояния. Посмотрите любую социалистическую страну не снаружи, а изнутри, и вам будет стыдно за род человеческий.

Но если бы это касалось только социалистических стран… Своей дьявольской пропагандой лидеры коммунизма сумели добиться того, что вплоть до сегодняшнего дня весь остальной мир прячет голову в песок, убеждая себя, что террор и (как его последствие) моральное разложение – это внутреннее дело социалистических стран. Уж коли русские (китайцы, корейцы, кубинцы, эфиопы и др.) терпят все это, то ведь «каждый народ достоин своего правительства». В конце концов, так им и надо.

Так ли? А не обедняет ли убийство любого человека в любом месте земного шара весь мир? Когда во время Великой Французской Революции были убиты Лавуазье и Шенье, не был ли обокраден весь мир и навсегда? А когда коммунисты убили Гумилева и Вавилова, не стал ли весь мир беднее?

Поэтому недостаточно не спрашивать, «по ком звонит колокол?» Надо сделать так, чтобы звон его не заставлял всех людей нашей планеты чувствовать себя соучастниками преступления.

Blog