Джанет
| Вид материала | Документы |
Глава 5. ПРИДЕРЖИВАЯСЬ ВЫБРАННОГО ПУТИ
Через несколько месяцев после того, как мы с Джо перебрались в Гари, мы узнали, что недалеко от нас, в туалете средней школы имени Рузвельта, был насмерть заколот ножом мальчик. Мы поняли, что наш район небезопасен. Действительно, мы нередко слышали истории о детях Гари, сбившихся с пути, о драках, наркотиках. Живя в таком окружении, мы постоянно беспокоились о детях. Если нам кто-то не нравился, мы не разрешали детям играть с ним. Если кто-нибудь из детей выходил на улицу, мы присматривали за ним. Мы понимали: единственный путь оградить наших детей от дурного влияния и вырастить из них достойных людей — это правильное воспитание. Много полезного я нашла в „Книге Притчей Соломоновых". Одно из изречений этой книги мне особенно нравилось: „Воспитывай своего ребенка таким, каким ты хочешь его видеть, и он не покинет этого пути".
Для меня правильное воспитание означало прежде всего дать им понять, что они любимы. Я подозреваю, что трудными подростки Гари становились отчасти оттого, что они не получали той любви, в которой нуждается ребенок, когда растет. Несмотря на материальные трудности (как я уже говорила, мы жили на одну зарплату, едва сводя концы с концами), я долгое время не работала, а после рождения Майкла устроилась на работу по сокращенному рабочему дню. Это позволяло мне проявлять постоянную материнскую заботу о моих детях в течение первых лет их жизни. Я сделала правилом для себя ежедневно проводить какое-то время с моими детьми, показывая им словами и лаской, как много они для меня значат. Но я понимала, что этого недостаточно. Только слова и ласка не могут гарантировать, что мои дети вырастут хорошими людьми. Поэтому мы с Джо старались привить нашим детям любовь к Богу и уважение к власти. Религиозным воспитанием занималась я. Я всегда чувствовала себя близкой к Богу. Даже будучи маленькой девочкой, я молилась каждое утро и всегда благодарила Бога за каждый новый подаренный день.
В 1960 году я нашла религию, которой решила посвятить свою жизнь. После трех лет изучения новой религии меня крестили в Свидетели Иеговы. Забавно, но мой учитель думал, что Джо „обратится" раньше меня. Джо был полон энтузиазма, и мы вместе ходили на „полевую службу" — так Свидетели называют проповедование Слова Божья от двери к двери. Но однажды он прекратил занятия. „Я не совсем готов",— объяснил он. Я приняла это. Быть Свидетелем — это обязанность. Джо не был готов полностью посвятить себя этому. Однако Джо одобрил мое крещение и поддержал мое решение раскрыть религию детям. Вместе с детьми мы изучали Библию и посещали собрания в Кингдом Холле *.
„Моя мать воспитала во мне любовь к Богу, которая будет со мной всегда,— писал Майкл в «Мунуок».— Она учила меня, что мои способности петь и танцевать являются в такой же степени результатом Божьей работы, как прекрасный закат или метель, которая приносит снег для детских игр».
Джо запретил нашим старшим детям, Ребби и Джеки, свидания подростков. Ребби обиделась на него, но не потому, что она хотела ходить на свидания.
РЕББИ. Папа не хотел, чтобы я ходила на свидания, потому что некоторые наши знакомые девочки делались беременными. Но ему не стоило беспокоиться по поводу того, что я буду заниматься сексом до замужества. Я настолько боялась согрешить против Создателя, что даже и не подумала бы об этом.
Мы с Джо были строгими родителями, но наш авторитет в доме был высоким. Ребби, которая была примерным ребенком, любит рассказывать историю о том единственном случае, когда она передо мной провинилась.
РЕББИ. 'Мне тогда было пятнадцать. Мама и я передвигали стиральную машину с улицы на кухню, к раковине. Она все повторяла: „Толкай! Толкай! Толкай!" Я толкала изо всех сил и в какой-то момент, выдохшись, ляпнула: „Чего ты от меня хочешь — протолкнуть ее сквозь раковину?" Ох как быстро она мне поддала за это!
Ребби сделала то, с чем я не могла смириться: она меня унизила. В своем отношении к детям я исходила из убеждения, что к ним надо относиться с уважением. „Я не буду орать на вас или угрожать вам,— говорила я им.— Все, чего я прошу взамен — это чтобы вы тоже относились ко мне с уважением". Но я — за телесные наказания, даже для пятнадцатилетних. Бог знает: когда я себя плохо вела, моя мать не раздумывая отводила меня в дровяной сарай. Я полагаю, что надо приучать детей бояться плохого поведения. Они должны думать: „Если я сделаю это или не сделаю этого, мне придется отвечать перед мамой и папой".
Зал Царствия — название молитвенного собрания или церкви Свидетелей Иеговы.
Как оказалось, мне не нужно было шлепать моих детей часто. Обычно при мне они вели себя хорошо, а так как у меня мягкий характер, надо было совершить что-нибудь из ряда вон выходящее, чтобы рассердить меня. (Но и тогда, когда я действительно сердилась, я лишь прикусывала иногда губу, что впоследствии бесконечно забавляло моих детей. „Кэт злится — посмотрите на нее!" — говорил Майкл. „Кэт" — это прозвище, которое он придумал для меня).
Джо, в противоположность мне, легко заводился. Твердо следуя поговорке: „Сбережешь розги, испортишь ребенка", он часто расстегивал свой ремень и задавал порку в качестве первого, а не последнего аргумента.
Иной раз мне казалось, что он бьет детей слишком сильно или слишком долго. Тогда я просила его быть полегче. Бывало, что я не говорила ему о плохом поведении детей, если чувствовала, что он может сильно рассердиться. Однажды кто-то из детей сломал переключатель телевизора, и, что еще хуже, никто в этом не сознался. В таких случаях Джо обычно выстраивал детей и порол всех подряд. Чтобы избежать этого, я купила новый переключатель и ничего не сказала Джо. Только годы спустя Ребби и Джеки признались, что это они были виновниками. Джеки хотел смотреть спортивную передачу, а Ребби настаивала на „фантастическом любовном фильме", и они крутили переключатель, пока он не сломался.
Не одобряла я и другого метода Джо — запугивания детей. Надев маскарадную маску, Джо забирался через открытое окно в комнату мальчиков, когда они играли. Думая, что в комнату лезет грабитель, дети с криками бросались в гостиную. „Джо, как ты можешь так пугать детей?" — возмущалась я. На что он отвечал: „Кэйт, я говорил тебе и детям много раз, что нужно запирать окна на ночь. Я просто показал вам, как легко забраться в дом. В следующий раз это может сделать кто-нибудь другой".
Не могу сказать, чтобы силовые методы воспитания Джо вызывали у детей восторг. До сих нор у них нет согласия по этому поводу.
МАРЛОН. Я не думаю, что детей надо пороть. Я предпочитаю мужской разговор. Если ты делаешь ребенку: больно, это меняет его сознание.
В большинстве семей в нашем районе детей били, это было системой. Ты играешь с друзьями на улице, забыв дома что-нибудь сделать. Неожиданно появляется отец с ремнем. Хлоп, хлоп, хлоп. Ты с ревом убегаешь домой, а друзья смеются. На следующий день — их очередь, а ты смеешься.
Однако я бы сказала, что большинство детей одобряли строгость Джо.
ДЖЕРМЕН. Я рад, что отец нас так воспитывал. Причина, почему мы выросли такими, какие есть, в том, что наша мать демонстрировала нам свою любовь, в то время как отец не давал разбалтываться. Если бы мы получали только любовь, мы бы испортились и попали в какую-нибудь скверную историю, потому что мы бы привыкли получать все, что хотели.
ДЖЕКИ. Да, мой отец был строгим, но я не думаю, что он был слишком строг. Воспитывая шестерых парней в Гари, как мог он быть слишком строгим?
Любопытно, но средства массовой информации, по-моему, не интересуются тем хорошим, что отец делал для нас. Запомнились, например, походы и рыбалки, которые устраивал нам с братьями отец в выходные.
ТИТО. Отец доставал по субботам свои боксерские перчатки и учил нас и соседских ребят боксу. „Вы должны уметь защитить себя",— говорил он нам.
РЕББИ. Он давал нам понять разными незаметными способами, что любит нас, например, когда он работа., в ночную смену, то приходил домой после работы с большим пакетом пончиков. Или делал мороженое для нас. До тех пор, пока Гари не стал слишком грязным, он собирал свежий снег, чтобы сделать мороженое.
ТИТО. По тому, что он сделал для меня в жизни, я считаю, что мой отец — один из лучших в мире. Не важно, как он это делал. Сейчас я счастлив. Жизнь — это не только твое детство.
Как бы Джо и я ни заботились о правильном воспитании наших детей, мы знали, что в Гари не можем полностью оградить их от опасностей. Сознание, что кто-нибудь из них может стать жертвой преступления, не давало нам покоя. Наконец мы решили переехать. Но куда податься? Наша калифорнийская мечта была еще жива, но у нас не было денег, чтобы отправиться туда на разведку. „Это будет нашим следующим переездом",— согласились мы и остановились на Сиэтле. Мы слышали о том, как красив этот город, и сестра одного нашего приятеля предложила поддержать нас, пока мы ищем работу.
Я рассказала своей матери о наших планах, и она согласилась побыть с детьми, пока нас не будет. Наше прощание с детьми было очень трогательным. Мне рассказывали потом, что, когда мы были уже за дверью, у них слезы потекли по щекам. Сама я немного всплакнула. Я никогда раньше не расставалась с детьми, и мне было тяжело оставить их. В то же время я была счастлива, сознавая, что жизнь в Гари подходит к концу. Однако, когда мы отъехали пятьдесят миль от Гари, наш автомобиль стал капризничать, и Джо пришлось свернуть на обочину. „У нас полетел маслопровод,— объявил он мрачно, заглянув под капот.— Обидно, но придется вернуться". Я была убита. „Я знала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — то, что мы едем в Сиэтл",— сказала я. Джо удалось доехать до нашего дома. Увидев нас подъезжающими по дорожке, дети высыпали из дома. Они были вне себя от радости.
У нас не было денег на починку машины. „Ну что ж, придется остаться в Гари, сейчас не время переезжать",— вздохнули мы. Но и на следующий год время не пришло — мы не смогли собраться с силами. Ни на следующий год, ни через год после этого. Только в 1969 году, когда „Джексон Файв" уже были на пути к успеху, мы наконец-то смогли покинуть Гари.
Оглядываясь назад, я думаю, мы правильно поступили, оставшись в Гари. Так как город был небезопасен, наши дети мало бывали на улице, зато много пели дома. Мы с Джо старались развивать их зарождавшиеся таланты певцов и танцовщиков. Возможно, в другом городе мы бы не смогли этого делать, так как у нас была бы лучшая работа, и мы, может быть, не встретили бы таких, как в Гари, людей, которые помогли моим мальчикам начать свою карьеру.
Короче, я не писала бы эту книгу, потому что история успеха семьи Джексонов, вероятно, не случилась бы.