Содержание

Вид материала

Книга

Содержание Об идеях реальных и фантастических Об идеях адекватных и неадекватных Об идеях истинных и ложных Об ассоциации идей

Подобный материал:

• Содержание дисциплины наименование тем, их содержание, объем в часах лекционных занятий, 200.99kb.
• Содержание рабочей программы Содержание обучения по профессиональному модулю (ПМ) Наименование, 139.63kb.
• Заключительный отчет июль 2010 содержание содержание 1 список аббревиатур 3 введение, 6029.85kb.
• 5. Содержание родительского правоотношения Содержание правоотношения, 110.97kb.
• Содержание введение, 1420.36kb.
• Сборник статей Содержание, 1251.1kb.
• Сборник статей Содержание, 1248.25kb.
• Анонсы ведущих периодических изданий содержание выпуска, 806.18kb.
• Вопросы к экзамену по дисциплине «Коммерческая деятельность», 28.08kb.
• Конспект лекций содержание содержание 3 налог на прибыль организаций 5 Плательщики, 795.2kb.

Глава XXX

ОБ ИДЕЯХ РЕАЛЬНЫХ И ФАНТАСТИЧЕСКИХ

 

§ 1. Ф и л а л е т. Идеи по отношению к вещам бывают

реальными или фантастическими, адекватными или

неадекватными, истинными или ложными. Под реальными

идеями я понимаю такие идеи, которые имеют основание

в природе и которые соответствуют реальной сущности

и существованию вещей или прообразам, в противном

случае они фантастичны, или химеричны.

Т е о ф и л. Это объяснение не совсем ясно. Идея может иметь основание в природе, не соответствуя этому

основанию; так, например, мы утверждаем, что наши

ощущения теплоты и света не похожи ни на какой оригинал

или прообраз. Далее, идея бывает реальной, когда она

возможна, хотя бы ей и не соответствовала никакая

существующая вещь; в противном случае идея вида стала

бы фантастической, если бы все входящие в него индивиды

погибли.

§ 2. Ф и л а л е т. Простые идеи все реальны, так как хотя, согласно взглядам некоторых мыслителей, белизна

и холод так же не находятся в снеге, как и боль, однако их идеи являются в нас действием сил, присущих внешним

предметам, и эти постоянные действия служат нам для

различения вещей, как если бы они были точными образами

того, что существует в самих вещах.

Т е о ф и л. Я выше рассмотрел этот пункт. Но отсюда

следует, что не всегда требуется соответствие с каким-нибудь прообразом, а согласно взгляду (впрочем, не

признаваемому мной) лиц, думающих, что Бог по своему

произволу наделил нас идеями, долженствующими указывать

свойства предметов, - причем здесь нет ни сходства,

ни даже естественного отношения - между нашими

идеями и их прообразами существует в этом отношении

столь же мало соответствия, как между словами, которыми

принято пользоваться в языках, и идеями или самими

вещами.

§ 3. Ф и л а л е т. Дух пассивен по отношению к своим простым идеям, но сочетания, образуемые им для

составления сложных идей, в которых несколько простых

идей охватываются одним и тем же названием, имеют в себе

нечто произвольное. В самом деле, некто включает в свою

сложную идею золота или справедливости такие простые

идеи, которых другой сюда не включает.

2, XXX

==265

 

 

 

 

Т е о ф и л. Дух активен также по отношению к простым идеям, когда отделяет их друг от друга, чтобы рассмотреть их порознь, что столь же произвольно, как и сочетание нескольких идей, безразлично, делает ли он это, чтобы обратить внимание на вытекающую из них сложную идею

или чтобы охватить их одним названием, даваемым

сочетанию; И дух не может ошибиться в этом, лишь бы он

не соединял несовместимых идей и лишь бы это название

было, так сказать, девственным, т. е. таким, чтобы с ним не было уже связано какое-нибудь понятие, которое могло бы смешаться с новым, соединяемым с ним понятием

и породить либо невозможные понятия благодаря соединению

того, что не может быть совместимо, либо излишние

понятия, "содержащие в себе нечто скрытое благодаря

соединению идей, из которых одна может и должна быть

выведена из другой путем доказательства.

§ 4. Ф и л а л е т. Так как смешанные модусы и отношения не имеют ни какой иной реальности, кроме

реальности, какой они обладают в человеческом духе, то

для реальности этого рода идей требуется только

возможность соответствующего им существования и совместимость их составных элементов.

Т е о ф и л. Отношения, подобно истинам, обладают

реальностью, зависящей от духа, но не от человеческого

духа, так как существует верховный разум, определяющий

их все во всякое время. Смешанные модусы, отличные от

отношений, могут быть реальными акциденциями. Но,

зависят ли они от духа или нет, для реальности их идей

достаточно, чтобы эти модусы были возможны или, что

сводится к тому же самому, отчетливо понимаемы. А для

этого входящие в них элементы должны быть совозможны,

т. е. должны быть в состоянии совместно существовать.

§5. Ф и л а л е т. Но сложные идеи субстанций,

которые все образованы по отношению к существующим

вне нас вещам и предназначены представлять субстанции

такими, как они существуют в действительности, реальны

лишь постольку, поскольку они суть сочетания простых

идеи, которые реально соединены и сосуществуют в существующих вне нас вещах. Наоборот, фантастичны те идеи

субстанций, которые образованы из таких собраний

простых идей, которые никогда не бывали соединены

в действительности или которые мы никогда не находили

вместе в какой-нибудь субстанции. Таковы идея кентавра,

идея тела, похожего на золото, но не имеющего такого веса

 

 

 

 

 

 

 

==266

 

 

 

и более легкого, чем вода, идея тела, с точки зрения чувств совершенно однообразного, но одаренного восприятием и произвольным движением, и т. д.

Т е о ф и л. Если понимать, таким образом, термины

"реальный" и "фантастический" по отношению к идеям

модусов иначе, чем по отношению к идеям субстанциальных

вещей, то я не вижу, каково то общее понятие

реальных или фантастических идей, которого Вы придерживаетесь в обоих случаях. В самом деле, модусы, по-вашему, реальны, когда они возможны, а субстанциальные

вещи имеют у Вас реальные идеи лишь тогда, когда они

существуют. Но если исходить из существования, то нельзя

установить, фантастична ли какая-нибудь идея или нет, так

как хотя то, что возможно, не имеется в том месте или в то время, в которых находимся мы, но оно, может быть,

некогда существовало, или будет существовать когда-нибудь, или, возможно, даже есть в настоящее время

в каком-либо другом мире или даже в нашем, хотя мы этого

не знаем, как это было с учением Демокрита о Млечном

Пути 227, которое подтвердилось после изобретения подзорных труб. И, таким образом, лучше всего, пожалуй,

сказать, что возможные идеи становятся фантастическими

только тогда, когда с ними связывают без всякого

основания идею действительного существования, как

поступают те, кто ищет философский камень, или как

поступали бы те, кто думал, что существует народ

кентавров. Если же руководствоваться только критерием

существования, то мы без необходимости разойдемся

с общепринятой речью, не позволяющей утверждать, что

человек, говорящий зимой о розах или гвоздиках, говорит

о какой-то химере, если только он не воображает, что может найти их в своем саду, как это рассказывают об Альберте Великом или каком-то другом мнимом волшебнике.

 

00.htm - glava32

Глава XXXI

ОБ ИДЕЯХ АДЕКВАТНЫХ И НЕАДЕКВАТНЫХ

 

§ 1. Ф и л а л е т. Реальные идеи адекватны (completes), когда они вполне представляют оригиналы, с которых, по предположению духа, они заимствованы, которые они представляют и к которым он их относит. Неадекватные

идеи представляют их только частично.

§ 2. Все наши 228 простые идеи адекватны. Идея

белизны или сладости, которую замечают в сахаре,

 

2, XXX-XXXI

 

 

 

 

 

==267

 

 

 

адекватна, так как для этого достаточно, чтобы она вполне

соответствовала силам, которые бог вложил в это тело для

произведения этих ощущений.

Т е о ф и л. Я вижу, что Вы называете адекватными

(completes) или неадекватными идеями те, которые Ваш

любимый автор называет ideae adaequatae aut inadaequatae;

их можно было бы назвать законченными (accomplies) или

незаконченными. Я некогда определил ideam adaequatam

(законченную [ассоmpliе] идею) как идею, которая столь

отчетлива, что все входящие в нее элементы отчетливы;

такова приблизительно идея числа. Но идея отчетливая

и содержащая в себе определение или равнозначащие ему

признаки предмета, может быть неадекватной, или

незаконченной, когда эти признаки или эти элементы со

своей стороны все отчетливо известны. Так, например,

золото есть металл, сопротивляющийся пробирной купели

и азотной кислоте; это отчетливая идея, ибо она содержит

признаки или определение золота, но она не закончена, так

как природа купеляции и действия крепкой водки 229 нам

недостаточно известна. Поэтому когда у нас имеется только

незаконченная идея, то один и тот же предмет может

получить несколько независимых друг от друга определений,

так что не всегда можно вывести одно из другого или

предвидеть, что они должны принадлежать одному и тому

же предмету, и только опыт показывает нам тогда, что они

все одновременно принадлежат этому предмету. Так,

золото можно еще определить как самое тяжелое или самое

ковкое из наших тел, не говоря о других определениях,

которые можно было бы придумать. Но лишь тогда, когда

людям удастся проникнуть глубже в природу вещей, можно

будет понять, почему самому тяжелому металлу свойственно

сопротивляться двум указанным пробам. Иначе

обстоит дело в геометрии, где мы обладаем законченными

идеями; так, мы можем доказать, что конечные сечения

конуса и цилиндра плоскостью тождественны - это

эллипсы, что не может укрыться от нас, если мы обратим на

это внимание, так как наши понятия об этих сечениях

закончены. У меня деление идей на законченные

и незаконченные является лишь подразделением отчетливых

идей, а неотчетливые идеи вроде нашей идеи сладости,

о которой Вы говорите, не заслуживают, по-моему, этого

названия. В самом деле, хотя они выражают силу,

производящую это ощущение, однако они не выражают ее

полностью, или по крайней мере мы не можем этого знать,

 

 

 

 

 

 

==268

 

 

 

 

так как если бы мы поняли то, что содержится в нашей идее

сладости, то мы могли бы судить о том, достаточна ли она

для объяснения всего того, что обнаруживает в ней опыт.

§ 3. Ф и л а л е т. От простых идей перейдем к

сложным. Сложные идеи - это либо идеи модусов, либо

идеи субстанции. Идеи модусов суть произвольные

собрания простых идей, которые соединяет вместе дух, не

принимая во внимание какие-нибудь реальные и действительно существующие прообразы или образцы. Они

адекватны и не могут быть иными, так как, будучи не

копиями, а прообразами, образованными духом для размещения вещей под известными наименованиями, они не

могут быть недостаточными и каждая из них представляет

собой такое сочетание идей, которое дух хотел образовать,

и, следовательно, она обладает тем совершенством, которое

он намеревался ей дать. Нельзя представить себе, чтобы

разум какого бы то ни было существа мог иметь более

адекватную идею треугольника, чем идея трех сторон

и трех углов. Тот, кто впервые соединил -идеи опасности

при выполнении какого-нибудь дела, смятения, вызываемого

страхом, спокойного рассмотрения того, что нужно

делать и готовности выполнить это без страха перед

опасностью, тот образовал идею мужества и получил то, что

он хотел, т. е. адекватную идею, соответствующую его

желанию. Иное дело - идеи субстанций, которые относятся

к тому, что реально существует.

Т е о ф и л. Идея треугольника или мужества имеет

свои прообразы в возможности вещей точно так же, как

идея золота. И по отношению к природе идеи безразлично,

придумали ли ее до опыта, или же ее заметили после

восприятия каких-нибудь сочетаний, образованных природой.

Сочетание, служащее для образования модусов, тоже

не совсем произвольно, так как можно было бы соединить

между собой то, что несовместимо, как это делают

изобретатели вечных двигателей, между тем другие люди

могут изобрести хорошие, вполне осуществимые машины,

у которых нет других прообразов, кроме идеи изобретателя,

имеющей в свою очередь прообразом возможность вещей

или божественную идею. Но эти машины суть нечто

субстанциальное. Можно также придумать невозможные

модусы, как, например, когда ставят себе задачей

параллелизм парабол, воображая, что можно найти две

параболы, параллельные друг другу подобно двум прямым

или двум окружностям. Таким образом, какая-нибудь

 

 

 

 

2, XXXI

==269

 

 

 

 

идея - безразлично, идея ли модуса или субстанциальной

вещи - может быть адекватной или неадекватной в зависимости от того, понимаем ли мы хорошо или плохо

частичные идеи, образующие совокупную идею. Признаком

законченной идеи служит то, что благодаря ей мы

можем в совершенстве узнать возможность предмета.

 

00.htm - glava33

Глава ХХХП

ОБ ИДЕЯХ ИСТИННЫХ И ЛОЖНЫХ

 

§ 1. Ф и л а л е т. Так как истинность или ложность

свойственна только предложениям, то отсюда следует, что

когда идеи называют истинными или ложными, то имеется

некоторое молчаливое предложение или утверждение

(§ 3), т. е. Молчаливое 230 предположение об их соответствии некоторой вещи (§ 5), особенно тому, что другие обозначают этим словом (когда, например, они говорят о справедливости), а также тому, что существует реально (как, например, человек, но не центавр), а также сущности, от которой зависят свойства вещи. В этом смысле наши обычные идеи субстанций ложны, когда мы воображаем

себе какие-нибудь субстанциальные формы. Впрочем, идеи,

может быть, лучше было бы называть правильными или

неправильными, чем истинными или ложными.

Т е о ф и л. Я считаю приемлемым такое понимание

истинных или ложных идей, но так как эти различные

значения не совпадают друг с другом и не могут быть

подведены под одно понятие, то я предпочитаю называть

идеи истинными или ложными по отношению к другому

молчаливому утверждению, содержащемуся во всех идеях,

а именно утверждению о возможности. Таким образом,

возможные идеи истинны, а невозможные ложны 231.

 

00.htm - glava34

Глава XXXIII

ОБ АССОЦИАЦИИ ИДЕЙ

 

§ 1. Ф и л а л е т. В рассуждениях людей часто замечается нечто странное, и все люди подвержены таким

странностям.

§ 2. Это происходит не только от упрямства или

себялюбия, так как в этом недостатке часто повинны люди

добродушные. Это не всегда также зависит от воспитания

и предрассудков.

 

 

 

 

 

 

 

К оглавлению

==270

 

 

 

 

§ 4. Это скорее какой-то род сумасшествия, и люди

в самом деле сошли бы с ума, если бы постоянно поступали

таким образом.

§ 5. Этот недостаток происходит от неестественной

связи идей, имеющей своим источником случай или

обычай.

§ 6. Свою роль играют при этом склонности и интересы. Некоторые пути обычного движения жизненных духов становятся проторенными дорогами; так, если мы начали какую-нибудь мелодию, то ее продолжение следует затем само собой.

§ 7. Отсюда происходят симпатии и антипатии,

которые вовсе не рождаются вместе с нами. У ребенка,

поевшего слишком много меду, сделалось расстройство;

став затем взрослым человеком, он не мог слышать

названия меда без приступа тошноты.

§ 8. Дети очень восприимчивы к подобным впечатлениям, и полезно обратить на это внимание.

§ 9. Эта неправильная ассоциация идей оказывает

огромное влияние на все наши физические и нравственные

поступки и страсти.

§ 10. Темнота пробуждает у детей идею привидений из-за сказок, которые мы рассказывали.

§ 11. Нельзя думать о человеке, которого ненавидишь,

не думая о зле, которое он нам причинил или может

причинить.

§ 12. Мы избегаем комнаты, в которой при нас умер

наш друг.

§ 13. Мать, потерявшая дорогого ей ребенка, утрачивает иногда вместе с этим всю радость жизни, пока время не изгладит впечатления от этой идеи, что не всегда бывает.

§ 14. Один человек, совершенно излечившийся от

сумасшествия благодаря чрезвычайно мучительной операции,

считал себя всю жизнь обязанным тому, кто сделал эту

операцию, но он не мог выносить вида этого хирурга.

§ 15. Некоторые люди всю свою жизнь ненавидят

книги из-за дурного обращения с ними в школе. Человек,

приобретший однажды при каком-нибудь случае власть над

другим человеком, сохраняет ее всегда.

§ 16. Один человек научился хорошо танцевать, но он

не мог обнаружить своего искусства, если в комнате не

находилось сундука, похожего на тот, который был

в комнате, где он учился танцам.

 

 

 

 

 

2, XXXIII

 

==271

 

 

§ 17. Та же самая неестественная связь наблюдается

в интеллектуальных привычках; так, мы связываем идею

материи с идеей сущего, точно не существует ничего

нематериального.

§ 18. Люди вносят сектантский дух в свои взгляды

в области философии, религии и политики.

Т е о ф и л. Эти замечания важны и вполне соответствуют моим взглядам, и их можно было бы подкрепить бесконечным множеством примеров. Так как Декарт испытывал в молодости чувство привязанности к одной косоглазой особе, то он всю свою жизнь испытывал некоторую симпатию к людям, страдавшим этим недостатком. Другой великий философ, Гоббс, не мог, как рассказывают,

оставаться один в темном месте, не испытывая страха перед

привидениями, хотя он в них вовсе и не верил; это чувство

у него осталось от сказок, которые рассказывают детям.

Есть ученые и очень здравомыслящие люди, презирающие

суеверия, которые не решаются садиться в числе

тринадцати за стол: это вызывает у них крайнюю тревогу,

так как на воображение их подействовали некогда

разговоры, что в этом случае один из тринадцати должен

умереть в течение года. Один дворянин, раненный, быть

может, в детстве плохо приколотой булавкой, не мог

впоследствии видеть таких булавок, не испытывая чувства,

близкого к обмороку. Один премьер-министр, носивший

при дворе своего государя звание президента, почувствовал

себя оскорбленным заглавием книги Октавио Пизани 232

"Ликург" и распорядился, чтобы написали сочинение

против этой книги, так как автор ее, говоря о судейских

чиновниках, которых он считал излишними, назвал в числе

их и президентов; хотя этот термин в данном случае

означал нечто совершенно другое, но наш министр

настолько связал это слово со своей особой, что счел себя

оскорбленным упоминанием этого слова. Один из самых

обыкновенных случаев неестественной ассоциации, способной

ввести в заблуждение, - это ассоциация слов

с вещами, даже когда при этом имеется двусмысленность.

Чтобы лучше понять источник неестественной связи идей,

следует обратить внимание на то, на что я указал уже выше

(гл. XI, § 1), говоря о рассуждении животных, а именно

что люди, равно как и животные, склонны соединять

в своей памяти и в своем воображении то, что они заметили

соединенными в своих восприятиях и опыте. В этом состоит

все рассуждение животных, если его позволено назвать

 

 

 

 

 

 

==272

2, XXXIII

 

 

Таким образом, а часто и люден, поскольку они ограничиваются эмпирией и руководствуются только чувствами и примерами, не обращая внимания на то, имеет ли еще место тоже самое основание. А так как основания нам часто неизвестны, то мы вынуждены обращать внимание на примеры в меру их частоты; действительно, в этом случае ожидание или воспоминание другого, обычно связанного с ними восприятия разумно, особенно когда нужно быть осторожным. Но так как очень сильное впечатление вызывает зачастую сразу такое же действие, какое могут вызвать в течение долгого времени часто повторяющиеся посредственные впечатления, то первое запечатлевает иногда в нашей фантазии столь же глубокий и яркий образ, какой мог бы запечатлеться в ней от долгого опыта. Этим объясняется, что какое-нибудь случайное, но сильное впечатление прочно соединяет в нашей памяти две идеи, которые уже находились в ней вместе , и вызывает в нас ту же самую склонность связывать их и ожидать их одну

вслед за другой, как если бы долгая привычка подтвердила

эту связь между ними. Таким образом, здесь обнаруживается

то же самое действие ассоциации, хотя и нет того же

самого основания. Авторитет, пристрастие, привычка 234

оказывают такое же действие, как опыт и разум, и нелегко

избавиться от этих наклонностей. Но было бы не очень

трудно уберечься от них и не впадать в заблуждения

в своих суждениях, если бы люди с достаточной серьезностью старались искать истину или действовали методически, когда они поняли, что им важно найти ее.