П арсонс Т. Система современных обществ

аналитически рассматриваемые политические компоненты в состав экономических интересов, а избиратели как элемент политической демократии в сравнимом смысле способны включить интегративные компоненты в состав правительственных интересов

1 Профессор Рене Фокс в комментарии на первый вариант этого очерка предположил, что решение привязать «аффект» в основном к социальной системе было фактически принято гораздо раньше, а именно при формулировании переменного образца ориентации «эффективность против аффективной нейтральности». Такое решение, новое оно или старое, горячо оспаривали двое из моих способнейших молодых сотрудников – В. Лидз и М. Гоулд

1 Предварительные результаты даны в статье, написанной совместно с Дж. Платтом (см. [43)).

* Совместный труд Т. Парсонса и Дж. Платта вышел в 1973 г.: Parsons Т., Platt G. The American university. Cambridge (Mass.): Harvard Univ. Press, 1973. – Прим. ред

1 См. тематические выпуски «Daedalus»: «Новая Европа?» (зима 1964); «Наука и культура» (зима 1965); «Неф-американец» (осень 1965 и зима 1966); «Цвет и раса» (весна 1967)

1 См. тематические выпуски «Daedalus»: «Университет-крепость» (зима 1970); «Этические аспекты экспериментирования с людьми» (весна 1969); «Теория в гуманитарных исследованиях» (весна 1970)

2 Обширное обозрение некоторых из этих интересов и видов деятельности можно составить из ежегодно публикуемых «Отчетов» академии. Мои два первых из ежегодных президентских отчетов находятся в томах за 1968 и 1969 гг.

1 Другой важной составляющей этого процесса является преподавание. Его роль аналогична роли судов на базе обычного права в том, что преподаватель, особенно на уровне студентов-выпускников и аспирантов, обязан в рамках своей компетенции стараться рассматривать и формулировать проблемы, поднимаемые студентами (в аудитории, особенно во время семинарских дискуссий; в курсовых и дипломных работах или иных сочинениях; в персональных консультациях), причем в пределах, доступных пониманию студентов, а не самого преподавателя. Если преподаватель работает со студентами компетентно и честно, он должен непрестанно связывать их представления с обобщенными теоретическими структурами соответствующих разделов знания. Я давно пришел к выводу, что огромная плодотворность этих взаимообменов и для формирования хорошего стиля теоретического мышления, и для стимуляции желания стать информированным и умелым эмпирическим исследователем указывает на то, что слишком сильное разделение функций исследования и преподавания вряд ли благоприятно для академических занятий.

В моем случае взаимодействие со сменяющимися поколениями способных и любознательных студентов было главным стимулом к развитию моего теоретического мышления и приобретению эмпирических знаний. Талантливые дипломанты и аспиранты, названные ранее в этом очерке, сыграли в этом отношении особенно значительную роль, довольно часто продолжали выступать в этой роли и после окончания обучения.

1 Возможно, небезынтересно отметить, что я принял кантовский подход к проблеме порядка. Очень широко, в плане эпистемологии эмпирического знания, Д. Юм задавал вопрос: «Возможно ли достоверное знание о внешнем мире?» – и приходил, в общем, к отрицательному ответу. Кант, со своей стороны, ставил этот вопрос сложнее. Сперва он доказывал, что фактически мы имеем общезначимое знание о внешнем мире, а затем вопрошал: «Как это возможно?» – то есть при каких условиях возможно? Аналогично некоторые теоретики задавали себе вопрос о возможности социального порядка вообще и часто отрицали саму его возможность. Я же всегда предполагал, что социальный порядок, хотя и несовершенный, существует реально, и вслед за этим задавался вопросом о том, при каких условиях можно объяснить этот факт его существования

2 Почти бесспорно, то же самое верно и для Маршалла в том смысле, что он это допускал, но не позволял слишком сильно влиять на экономическую науку как техническую дисциплину. Если о ком-то и можно сказать как об истинном позднем викторианце, «евангелическом» англичанине, то именно о Маршалле

1 Критики очень часто объявляли меня последним защитником порядка любой ценой (под предельным случаем такой защиты обычно подразумевали фашизм). К счастью, более проницательные из критиков сумели увидеть порядок как проблему, а не как императив

1 На заре моей гарвардской преподавательской карьеры я начал курс по социологии религии, который продолжал по меньшей мере два десятилетия, последние годы в сотрудничестве с Р. Белла

2 Если, не побоясь обвинений в «расизме», отважиться процитировать старый негритянский спиричуэл, то, полагаю, выражение: «Негде спрятаться там» – превосходно обрисовывает эту ситуацию. «Там» в настоящем контексте означает позитивистское убеждение в полной культурной самодостаточности науки, которая якобы не имеет «глубоких» связей с любыми составными частями или проблемами человеческой ориентации вне себя

1 Здесь мне приходит на ум не раз пережитый мною эффект наблюдения географического ландшафта с различных точек. Из долины Шамони массив Монблана ясно смотрится как наиболее значительная гора в той области Альп. Если, однако, двигаться от Шамони и ее окрестностей не прямо в сторону Женевы, но огибая склоны Юра, то при хорошей видимости превосходство массива становится подавляющим. По аналогии я думаю о своих трех главных фигурах как высочайших «пиках» в наиболее важной для меня и моего времени области интеллектуальных свершений. Это никоим образом не отрицает важности остальных вершин в той же области