Geum.ru

В. Н. Земцов дикая охота vlad! А, Vlad! Привет! Как поживаешь? неожиданно раздалось с улицы, прервав мои робкие попытки вчитаться в первый из рассказ

Вид материалаРассказ
Подобный материал:
Автор:

д.и.н., профессор

В.Н. Земцов

ДИКАЯ ОХОТА



- Vlad! А, Vlad! Привет! Как поживаешь? – неожиданно раздалось с улицы, прервав мои робкие попытки вчитаться в первый из рассказов «Мабиногиона».

Обратив глаза от книги к полураскрытому окну, за которым накрапывал апрельский дождь, я увидел Хью и молодую женщину, кутавшихся в куртки.

- Это Miss Ann, - представил женщину Хью, которая поспешила широко и демонстративно дружески улыбнуться.

- Привет! Рад знакомству, - ответил я и помахал рукой, не выражая однако намерения пригласить их войти в дом. Впрочем, мои собеседники, видимо, и не очень-то рассчитывали на это, в один голос призывая меня пойти с ними. Куда? На некое «собраньице» с «религиозными танцами». «Ну вот еще, - подумалось мне. – Еще неизвестно, чем они там занимаются и зачем я вдруг им понадобился». Этот Хью своим осторожно-пристальным вниманием к моей скромной особе уже давно вызывал во мне вполне объяснимые настороженность и недоверие.
  • Нет-нет, не могу, - замотал я головой. – Не могу идти с вами на религиозные танцы. Сегодня Russian Easter, русская пасха. Не могу.

Всем своим видом я стал показывать, что в этот день (а это было, как сейчас помню, 23 апреля) должен был находиться у себя дома и сосредоточенно предаваться размышлениям о русском Боге. Эту тактику отказа от настойчивых и уже неоднократных приглашений Хью я избрал некоторое время назад, упорно подчеркивая свою принадлежность к Russian orthodox church. Такая тактика пока себя оправдывала. Тем более, что на этот раз то не было простой отговоркой – действительно было русское Светлое Христово воскресенье и даже чтение «Мабиногиона» не смогло отвлечь меня от сентиментально-ностальгических мыслей о родном крае.
  • Жаль, очень жаль, - стали улыбаться и разводить руками Хью и скукожившаяся под дождем девушка.

Через минуту они скрылись из виду, а я предался мыслям о жизни в России. Казалось, что не было ничего более сладкого и светлого, чем оказаться сейчас там, в России, болтать без умолку по-русски, есть крашеные матушкой яйца и растворяться ни с чем не сравнимом свете праздничного воскресенья. Зачем мне иная судьба? Зачем мне эта уже опостылевшая чужая Британия? Этот деревенский Уэльс с его королями Пуйллами, которые повстречали у Глин-Куха «дикую охоту» Арауна, короля Нездешнего мира? Наши Влёши Поповичи и Кощеи Бессмертные ни чем не хуже, а уж роднее – так это точно.

С этими мыслями закрыл я книжку «Мабиногион» и открыл «русскую библию» - «Евгения Онегина», которого, впрочем, знал уже почти наизусть…

Дней через десять местные «ловцы человеческих душ» дали знать о себе снова. На этот раз ко мне была заслана маленькая японочка Мику. Весьма неожиданно она появилась возле дверей моей убогой коморки, широко улыбаясь и весело что-то тарахтя. Из всего ею сказанного я только понял, что ей страшно интересно всё русское и ей хочется увидеть какую-нибудь русскую книжку. Она, дескать, изучает разные редкие языки. Валлийский, к примеру, или русский… Отказать в столь пустяковой просьбе милой японочке я не мог и, подумав секунды две, впу3стил её в свою комнатку, сунув в руки «Евгения Онегина». Мику, повертев книгу в руках, здесь же заговорила о чýдной Miss Ann и её друзьях, с которыми очень даже приятно проводить время в беседах и развлечениях.
  • Беседах о чём и в какого рода развлечениях?

Мику в ответ стала попискивать что-то малопонятное. То ли она меня не поняла, то ли я… В общем, я снова, как и десять дней назад, внутренне ругая себя за наивность, заявил, что очень занят, да к тому же «моя религия» не позволяет мне посещать эти собрания. Мику, так и не исполнив своего коварного замысла, через пару минут ретировалась, продолжая щебетать что-то о Miss Ann.

«Надо же! – воскликнул я про себя. – Вот ведь… работают, черти! Верно, какие-нибудь миссионеры-сектанты. А то и ещё хуже – не только миссионеры. Обрабатывают, понимаешь, людей, затягивают к себе. Видят: живу один, почти в полной изоляции и от местных студентов, да и от преподавателей…» Вспомнились недавние, но уже ставшие совсем далёкие дни в Норидже, где в Bell language school меня начали «клеить» учившиеся там арабы. Один богатый араб из Саудовской Аравии, которого мы звали “Ahmed with a hat”, так как он всё время, не снимая, носил белую шапочку, разбогатевший, как он сам поведал, на перепродаже нефтяных участков, где-то через месяц после нашего знакомства неожиданно стал проявлять к моей особе, прямо предлагая принять ислам.
  • Денег дадим, - говорил он. – Много! Ислам – хорошая религия. Можно четырёх жён иметь! Переходи к нам, Vlad, не пожалеешь.

Вначале я не воспринимал это всерьёз, но разговоры Ахмеда «в шапке» были всё более настойчивыми. В конечном итоге я вытащил из-под рубахи нательный крестик и, будто защищаясь от нечистой силы, поднял его между собой и Ахмедом «в шапке», сказав, что от своей религии не отступлюсь. Араб вроде бы успокоился, оставил меня в покое, и только к концу нашего двухмесячного общения предложил вместе с ним сфотографироваться. Радуясь, что больше его не увижу, я, конечно, согласился. Только потом понял: верно он сделал фото для «отчёта», что, дескать, ведёт работу, «охмуряет»… С русскими даже общается. В 2005 г. эта «работа» арабских вербовщиков выльется в акты терроризма, потрясёт Британию. До последнего момента власти, сквозь пальцы взиравшие на деятельность исламских агентов, были убеждены, что у них-то, в Британии, всё под контролем. Как бы не так!

«Там, в Норидже, всё было понятно, - говорил я себе. – Но кто они, эти местные ребята и девчата? Чего от меня хотят? Буду держать ухо востро». С этими мыслями я углубился в изучение того, ради чего, собственно говоря, и оказался в университете Лампетера, - британской политики «умиротворения» 30-х гг. ХХ в. Работал то в библиотеке лампетерского университета, то в Национальной библиотеке Уэльса в Аберистуите, то «дома», подтащив письменный стол прямо к окну. Работалось неплохо – читал толстые и тонкие книжки, которых нельзя было достать в России, листал редкие для русского умные журналы, размышлял… Бóльшая часть дня проходила тихо, так как студенческий молодняк начинал «бузить» в здании Student union, которое было напротив, только к вечеру. За весь день по дорожке, что пролегала под моими окнами, проходило не более 5-6 человек. Но вот в середине мая среди них всё чаще стала мелькать юная негритянка, на фигурку которой просто нельзя было не обратить внимания. Облегающие тело разноцветные «штаники» весьма соблазнительно обрисовывали её крепкие ляжки и симпатичную задницу. Проходя мимо моего окна, она поднимала голову и, отбросив назад чёрные кудряшки, задорно улыбалась. Кому улыбалась? Этот вопрос я тоже поначалу задавал себе, не веря, что столь чудный белозубый оскал предназначался именно для меня. Однако неукоснительная повторяемость этого действа убедила меня в том, что объектом внимания обладательницы соблазнительных ног, рук, плеч, груди и зада (не говоря уж о белозубой улыбке и огромных глазах) являюсь именно я. Вскоре мы стали кивать друг другу, а затем обменялись и первыми “Hay!”, то есть приветом. Негритяночка была так соблазнительна, а я так одинок…

Дней через десять после первого появления покорившей меня негритянки моя соседка по White house финка Хана-Мария постучалась ко мне в дверь и сообщила, что Мариан (так, оказалось, звали мою чёрную незнакомку) очень бы хотела со мной познакомиться и уже ожидает меня на нашей кухне. Не в силах поверить в своё счастье, на ходу подтягивая штаны, я опрометью скатился на первый этаж, влетел на кухню и увидел мою чёрную богиню, грызущую, подобно Еве в раю, красное яблоко. Вблизи Мариан была не столь обворожительна как издали – нельзя было как следует разглядеть её ляжки и попку и не столь было сподручно, как глядя со второго этажа, заглядывать в вырез её облегающей майки.

Знакомство было недолгим. Мы задали друг другу несколько вопросов: как кого зовут и кто чем занимается. Узнав, что меня занимают две темы в истории человечества (британская внешняя политика и наполеоновские войны), Мариан одобрительно отнеслась к первой из них и покривилась, услышав о второй, весьма здраво рассудив при этом, что война – это плохо, а мир – это хорошо. О неё же я узнал, что она студентка и приехала в Лампетер с лазурного берега и что она, собственно говоря, «француженка». Последнее обстоятельство меня не очень обрадовало, поскольку представительницы развитых стран, пусть даже недавно натурализовавшиеся, не очень-то благоволят голодранцам из стран бедных, к которым они, не без оснований, относят и Россию. Однако даже не это меня расстроило и обескуражило. Прощаясь после пятиминутного обмена взаимными вопросами, я осведомился, когда же мы встретимся вновь.

- О, есть хорошая возможность, - сказала Мариан. – Можем встретиться завтра у Miss Ann. У неё будет день рождения и она нас приглашает…

«Ну и ну, - думал я, поднимаясь из кухни к себе в коморку. – Вот это да… Молодцы ребята! Как ухватили! Пойти или нет? А вдруг Мариан тут совершенно не при чём? А? Да может быть и Miss Ann и её сборища не так уж страшны, как мне кажется? Пойти, что ли… Посмотреть, а там видно будет… В любом случае, если захочу – сразу распрощаюсь и уйду домой.». На том и порешил.

Часов в пять вечера следующего дня за мной зашла Мариан и, не заходя в White house, предложила спускаться и идти к зданию Historical department, где нас должна будет забрать машина. «Какая машина? – испугался я. – Разве мы должны куда-то ехать? Я-то думал, что Miss Ann живёт где-то рядом, в Лампетере».

- Куда мы поедем? – спросил я у Мариан, когда спустился вниз. – Это далеко?

- Не очень, - уклончиво ответила негритянка. При это она выглядела довольно сосредоточенной и, как мне показалось, больше вовсе не собиралась меня «клеить».

«Забавно… Значит, «они» думают, что я у них уже в кармане, а весь интерес Мариан ко мне был нужен только затем…» Я не успел домыслить перспективы моего приключения, так как к нам присоединилось ещё человек пять знакомых и малознакомых молодых и относительно молодых людей. Среди последних была китайская чета, тоже собравшаяся поехать к Miss Ann.

Подойдя к Historical department и воспользовавшись заминкой из-за опоздания ожидавшейся машины, я решился улизнуть.

- Я сейчас, - сказал я нашей компании, - только проверю почту, нет ли ко мне писем. Это рядом, на втором этаже.

Быстро, не ожидая реакции моих «опекунов», я поднялся на второй этаж, намереваясь отсидеться там некоторое время, а затем снова спуститься и «прошмыгнуть» через дверь незамеченным и уйти в противоположную от компании сторону. Не тут-то было! Через десять минут в дверях меня уже поджидали трое, в том числе и Мариан, которая укоризненно кивала головой, говоря:

- Ну куда же ты подевался? Одна машина уже была. Теперь придётся ехать на другой.

Стиснутый с обеих сторон и явственно ощущая при этом грудь Мариан, я подчинился. «Ладно, посмотрим, что у них там за сходки. Побываю в самом логове, словно Штирлиц какой», - успокаивал я себя, пока меня усаживали на переднее сиденье машины. Рядом, за рулём, сидела старушка в очках, похожая на «типичную» миссионерку.

Мотор взревел и старушка, ловко крутя баранку, помчала машину по лампетерским улицам куда-то на север. Как только мы оказались за городом, старушка, ласково косясь на меня, начала разговор. Как меня зовут и кто я такой, она, как оказалось, уже хорошо знала, потому что без обиняков стала сразу расспрашивать, хорошо ли мне живётся в Британии, сытно ли я ем, и о чём мечтаю. Затем переключила разговор на Россию и в лоб спросила, правда ли, что Ельцин пьёт.

- I’d rather not say, - блеснул я усвоенной мною фразой. – Поскольку он мой президент…

Старушка благосклонно закивала головой. И тут меня словно прорвало… «Какой он, к чёрту, «мой президент», козёл сраный…»

- Да, пьёт! – почти выкрикнул я в ухо старушке. – Мы, русские, вообще любим пить! Пьем водку, чтобы согреться!

Старушка не подала виду, что чем-то озадачена и продолжала вести машину, умильно на меня косясь. Мариан и Хана-Мария, расположившиеся на заднем сиденье, что-то обсуждали, вообще не прислушиваясь к нашему разговору.

Между тем, машина мчала нас всё дальше и дальше от Лампетера. Я попытался сориентироваться, желая понять, где же всё-таки находится их «логово» и как далеко мне придётся оттуда выбираться, если «они» меня наконец-то отпустят. Наконец мелькнул указатель, на котором было знакомое мне по карте местечко Трегерон. При свете угасавшего дня, не заезжая в городок (или деревеньку – не знаю), мы свернули влево к каким-то обычным по виду, невысоким строениям, напоминавшим небольшую ферму. Возле дома, который был побольше остальных, уже стояло несколько машин. Все окна дома были ярко освещены и из его глубин раздавались юношеские голоса.

Старушка (но отнюдь не Мариан, которая уже окончательно потеряла ко мне всякий интерес) предложила мне пройти вовнутрь и принять участие в радостном празднике – Дне рождения Miss Ann.

Радости, как оказалось, было не очень-то много. В одной комнате, той, что была справа от входа, Miss Ann пыталась занять и расшевелить группу студентов, человек десять. Miss Ann, в общем-то приятная молодая особа, в чёрных облегающих лосинах и какой-то клетчатой рубашке навыпуск (чем-то напомнившая мне Варлей из «Кавказской пленницы») прыгала и деланно-радостно визжала, якобы радуясь дешёвеньким студенческим подаркам. Наконец, она попыталась организовать какие-то танцы и песни. Но я всё это увидел только мельком. Меня потащили в ту комнату, которая была налево от входа. Её посетители разбились на маленькие группы, организаторами которых были обитатели этого миссионерского логова. То что это были именно миссионеры, у меня не осталось сомнений, так как по стенам были развешаны фото, где они, одетые в свою «религиозную форму», были в компаниях разноцветного молодняка.