Доклад генерального директора ипр б. И. Бектургановой на международной конференции «Иран и страны Центральной Азии: пересмотр отношений и перспективы на будущее»

Вид материала

Доклад

Содержание Со стороны Ирана

Подобный материал:

• Доклад консультанта ипр а. А. Князева на международной конференции «Иран и страны Центральной, 267.68kb.
• Закарпатский Государственный Ниредьхазский Институт Университет проблемы и перспективы, 85.78kb.
• Центральная азиатская инициатива устойчивому развитию: прогресс и перспективы подготовлено, 120.49kb.
• Доклад генерального директора ОАО «озк», 108.36kb.
• Итоги и рекомендации Международной конференции Большой Алтай уникальная редкометалльно-золото-полиметаллическая, 389.16kb.
• История взаимоотношений власти и ислама в Центральной Азии (конец XX начало XXI вв.), 1235.55kb.
• Иран и ближневосточная стратегия США, 831.24kb.
• Международном Форуме «црт-6 в Восточной Европе и Центральной Азии», 17.21kb.
• Иран. Иран крупное многонациональное государство с населением около 26 млн человек, 68.07kb.
• Государство Великих Моголов. Тема 2: Суфизм в Центральной Азии Особенности распространения, 29.63kb.

Доклад генерального директора ИПР Б.И. Бектургановой на международной конференции «Иран и страны Центральной Азии: пересмотр отношений и перспективы на будущее»


Возможности сотрудничества Ирана и стран Центральной Азии в сфере безопасности


Отношения Ирана и стран Центральной Азии в области безопасности, начали выстраиваться в 90-х годах прошлого века. Они характеризовались, прежде всего, конкуренцией с Турцией и, через нее – отношениями с крупными мировыми державами. Соперничество между Ираном и Турцией в основном сводилось к трем моментам:

• несовпадение идеологических эталонов (светская модель государственного устройства в Турции и доминирующая роль религиозной идеологии в Иране);
  
• противостояние ролей (Турция – как представитель Запада и региональный лидер, Иран – как самостоятельный игрок, делающий ставку на партнерские отношения);
  
• экономическая конкуренция.
  

Считалось, что Иран в 1990-е годы имел серьезные экономические преимущества, в первую очередь – наличие свободных финансовых средств за счет экспорта нефти. В рамках традиционного для того периода геополитического анализа исследователями подчеркивались:

• выгодность географического положения Ирана для международных транзитных схем из Центральной Азии;
  
• наличие на территории Ирана газо- и нефтепроводов.
  

Иран занимал в начале 1990-х годов по отношению к Центральной Азии достаточно сдержанную позицию. Руководство Ирана стремилось подготовить почву для более основательной вовлеченности в Центральную Азию в среднесрочной перспективе. Это мотивировалось как чисто тактическими, так и стратегическими установками на расширение участия в региональных процессах. Помимо серьезных внутриполитических причин сдержанность иранской стороны объяснялась несовпадением культурно-религиозных стереотипов, определяющих общественную жизнь Ирана и политическую культуру постсоветских стран Центральной Азии. Важным вектором активности Ирана было указание на отсутствие в Центральной Азии системы безопасности и формирование в регионе взрывоопасной обстановки, которая могла быть стабилизирована путем многостороннего политического диалога с иранским участием.

Такая позиция позволила Ирану во второй половине 1990-х годов стать одним из ключевых внерегиональных игроков в формировании системы безопасности в Центральной Азии. Апофеозом этого стало активное участие Ирана в процессе урегулирования Гражданской войны в Таджикистане и установлении межтаджикского диалога.

Несмотря на это политика Ирана в Центральной Азии критически оценивалась экспертами и центральноазиатскими политиками. Минусом был недостаточный уровень технической и политической модернизации. Ирану явно не доставало современной техники и технологии. Иранская модель развития не соответствовала устремлениям правящих элит государств Центральной Азии.

В 2000-х годах роль Ирана в системе безопасности Центральной Азии начинает снижаться. Стабилизация ситуации в Таджикистане, интеграция Объединенной таджикской оппозиции в правительственные структуры и закрепление в этой стране российского военного присутствия как гаранта мира, по сути, сделало присутствие Ирана если не излишним, то крайне ограниченным.

В это же время меняется схема отношений стран Центральной Азии с международными организациями. До середины 2000-х годов серьезное влияние на укрепление взаимосвязей Ирана и стран Центральной Азии оказывали Организация экономического сотрудничества (ОЭС) и Организация Исламской конференции (ОИК). Однако с развитием ряда региональных международных структур – прежде всего, Шанхайской организации сотрудничества и Организации Договора о коллективной безопасности – а также в связи с изменением экономического положения в ряде стран региона (прежде всего – в Казахстане) ОЭС и ОИК потеряли свое былое значение.

Еще одним каналом, через который Иран оказывал воздействие на ситуацию, был Афганистан. Однако переформатирование сил в ходе военной операции, проводившейся там сначала силами Антитеррористической коалиции, а затем и НАТО, нивелировало этот фактор.


В целом, сложившаяся к настоящему времени конфигурация отношений Ирана и стран Центральной Азии в области безопасности, с нашей точки зрения, характеризуется рядом моментов, среди которых можно выделить:

Со стороны Ирана

• установка на идею диалога цивилизаций в зоне соприкосновения различных культур и религий, ислама суннитского и шиитского толка;
  
• отказ от стремления к региональному лидерству (хотя анализ ряда официальных документов позволяет говорить, что руководство страны видит своей задачей сделать Иран к 2030 году ведущим государством «Большой Центральной Азии» и центром притяжения для окружающих его стран);
  
• ставка на сочетание двустороннего сотрудничества с государствами Центральной Азии и активизацию взаимодействия с Россией.
  

В основе тактических ориентиров иранского подхода к сотрудничеству с государствами Центральной Азии лежат, прежде всего, прагматические интересы. Считается, что наиболее перспективной сферой сотрудничества Ирана со странами Центральной Азии являются добыча, переработка и транспортировка энергоносителей. Как представляется, главная цель Тегерана - обеспечение доступа к новым проектам по разработке газовых и нефтяных месторождений и направление, как минимум – частичное, экспортного потока энергоносителей из Центральной Азии через Иран. В этом направлении основным партнером Ирана выступает Туркменистан. Большое значение сохраняют экономические и культурные связи с Таджикистаном, а именно:

• реализация стратегических проектов в области гидроэнергетики;
  
• создание транспортного и энергетического транзитных коридоров Иран – Афганистан – Таджикистан;
  
• обучение таджикских специалистов в иранских учебных заведениях.
  

Со стороны стран Центральной Азии

• установка на идею диалога цивилизаций в зоне соприкосновения различных культур и религий;
  
• развитие двусторонних и многосторонних инфраструктурных проектов с привлечением внерегиональных акторов (России, Китая, стран Европейского союза);
  
• критическое отношение к развитию ядерных технологий в Иране.
  

У стран региона в отношении Ирана также доминируют прагматические установки.


Таким образом, перспективность взаимоотношений Ирана и стран Центральной Азии определяется, прежде всего, реализацией конкретных проектов в области построения системы региональной безопасности. Но при отказе от придания им идеологического наполнения, свойственного аналогичным взаимоотношениям стран Центральной Азии с другими внерегиональными силами (США, Китай, Россия, страны Европейского союза).


Конкретизировать данный тезис позволяют проводимые Институтом политических решений полевые исследования, а именно – данные проекта «Индекс безопасности Центральной Азии».

Индекс определяется на основе экспертного опроса по методу Дельфи ежеквартально, начиная с июля 2009 года. Он позволяет дать как количественно, так и качественно определенную характеристику ситуации в Центральной Азии с точки зрения безопасности. Расчет Индекса осуществляется по пяти секторам:

• политическому - включает организационную стабильность государств, правительственных систем и идеологий, которые дают им легитимность, а также уровень и плотность установившихся в регионе дипломатических отношений, связей между правительствами разных стран;
  
• военному - под которым понимается совокупность наступательных и оборонительных способностей государств региона, восприятие ими намерений друг друга, силового потенциала соседних держав, а также уровень взаимодействия силовых структур стран региона;
  
• экономическому - к которому относятся вопросы доступа к ресурсам, финансам и рынкам, необходимым для поддержания приемлемого уровня благосостояния и государственной мощи;
  
• социально-культурному - связан с уровнем устойчивости условий, приемлемых для эволюции языка, культуры и религии, а также национальной идентичности и обычаев;
  
• экологическому - включает вопросы окружающей среды – поддержания локальной и региональной биосферы как системы, от которой зависят все действия человека.
  

Шкала оценки значимости каждого события для безопасности Центральной Азии охватывает диапазон от -10 (наиболее негативное влияние события на безопасность) до +10 баллов (наиболее благоприятное влияние события на безопасность). Таким образом, Индекс безопасности может принимать как положительное, так и отрицательное значения. Причем, его отрицательное значение позволяет говорить о кризисной ситуации в регионе в целом, а отрицательное значение по срезу свидетельствует о кризисной ситуации в каждом конкретном секторе.

Совокупный индекс (CASI) определяется как сумма результатов, полученных по каждому срезу, взятых с учетом значимости сектора для региональной безопасности в целом:


CASI = F_полит*k_полит + F_воен*k_воен + F_эконом*k_эконом + F_экол*k_экол + F_{соц-кул}*k_{соц-кул}


Рисунок 1 – Индекс безопасности в Центральной Азии




Динамика изменения Индекса с июля 2009 года по июнь 2010 года показывает, что ситуация в области безопасности в Центральной Азии в 2009–2010 годах имеет тенденцию к ухудшению и во втором квартале 2010 года достигает критического значения. Бесспорно, наибольшее негативное влияние на регион оказали события в Кыргызстане, реакция на них других стран Центральной Азии и внерегиональных акторов – фактически все мировые и региональные державы, вовлеченные в Центральную Азию, заняли выжидательную позицию, что, очевидно, не способствует стабилизации ситуации.

Однако связывать снижение индекса только с событиями в Кыргызстане было бы не верно. Дифференцированный анализ ситуации в области безопасности по секторам демонстрирует снижение показателей во всех сферах, за исключением военной.


Рисунок 2 – Индекс безопасности Центральной Азии в разрезе секторов




Критическое значение для региона к середине 2010 года приобрели следующие сектора:

• социально-культурный (-39 пунктов);
  
• политический (-32,5 пунктов);
  
• экономический (-12 пунктов).
  

При этом, с событиями в Кыргызстане напрямую связано ухудшение только в политическом секторе (резкое снижение показателей произошло именно во втором квартале 2010 года и связано как со смещением К. Бакиева с поста президента в мае, так и с июньскими событиями в Ошской и Джалал-Абадской областях Кыргызстана). Негативная динамика в социокультурном и экономическом секторах имеет более глубокие, системные основания. Именно в этих секторах сотрудничество стран Центральной Азии с внерегиональными акторами может рассматриваться как наиболее эффективное для повышения уровня безопасности региона. Безусловно, речь идет не о любом сотрудничестве с любыми внерегиональными акторами, а о выработке взвешенного дифференцированного подхода.


Наиболее перспективными направлениями (сектора) взаимодействия стран Центральной Азии и Ирана являются:

• экономический сектор (прежде всего – сфера формирования инфраструктуры);
  
• социетальный сектор (речь идет о выработке механизма диалога различных форм идентификации).
  

При этом, если основы для взаимодействия стран Центральной Азии и Ирана в указанных секторах уже заложены (например, участие Ирана в реализации проекта по строительству Сангтудинской ГЭС-2 в Таджикистане), то придание им регионального характера является ближайшей перспективной задачей. Важнейшим принципом должно стать обеспечение равенства во взаимодействии, которое может реализовываться как минимум по двум направлениям:

• осуществление экономических проектов на территории одних стран Центральной Азии с привлечением других региональных акторов;
  
• обеспечение большей открытости экономики Ирана для стран Центральной Азии.
  

Еще одно перспективное направление – межинституциональное сотрудничество.

В настоящее время Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА) стремится наладить контакты и связи с региональными и международными организациями в целях поддержки усилий по укреплению мира, безопасности и экономическому развитию в Азии.

Результатом усилий СВМДА являются Меморандумы о взаимопонимании, подписанные Секретариатом СВМДА со следующими структурами:

• Организация экономического сотрудничества (ОЭС);
  
• Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС);
  
• Международная организация по миграции (МОМ).
  

Помимо этого СВМДА имеет статус наблюдателя в Генеральной Ассамблее ООН.


Перспективными линиями установления взаимодействия с региональными организациями также рассматриваются:

• Шанхайская организация сотрудничества (ШОС);
  
• Южноазиатская Ассоциация регионального сотрудничества (СААРК);
  
• Организация Исламская конференция (ОИК).
  

Общими точками соприкосновения и взаимодействия выступают идеологические факторы, обусловленные общими целями:

• развитие сотрудничества в политической, торгово-экономической, гуманитарной и культурной областях, а также в сфере защиты окружающей среды;
  
• совместное обеспечение и поддержание мира, безопасности и стабильности;
  
• борьба с терроризмом во всех его формах и проявлениях.
  

Помимо идеологических факторов, основанием сотрудничества СВМДА с указанными структурами может выступить совпадение состава их членов. Так, практически все страны-участницы ШОС одновременно входят в СВМДА.


С ШОС и СААРК подписание Меморандумов о взаимопонимании находится на стадии рассмотрения. При этом предполагается, что СВМДА и ШОС могут сотрудничать в двух плоскостях:

• региональная безопасность (с учетом геополитического расположения большинства стран-участниц этих организаций в Центральной Азии);
  
• торгово-экономическое сотрудничество.
  

Межинституциональное сотрудничество с ОИК, в силу специфики этой организации включающей в свой состав страны, позиционируемые как мусульманские, а также из-за сопоставимых масштабов двух структур может осуществляться, прежде всего, через вступление ОИК в СВМДА в качестве наблюдателя. Статус наблюдателя дает право представителям этой организации присутствовать на саммитах СВМДА и других встречах, а также выступать на них устно или распространять письменные выступления. Исходя из доктринальных документов ОИК, такие возможности являются для организации весьма существенными. Помимо этого, в практической плоскости, СВМДА и ОИК могут сотрудничать по двум направлениям:

• расширение сотрудничества СВМДА в многостороннем формате с мусульманскими странами-членами ОИК;
  
• сотрудничество СВМДА с ОИК может осуществляться путем реализации совместных проектов и программ, прежде всего, в экономической сфере, в частности, развитие исламского банкинга.
  

Открытого противостояния данным схемам сотрудничества СВМДА, ОИК и ШОС со стороны стран-участниц этих организаций нет. Учитывая формат СВМДА указанные направления являются оптимальными.


В следующем году Казахстан станет председателем ОИК. Сейчас при ОИК действует 17 самостоятельных организаций, но не охвачена сфера – предупреждение и ликвидация последствий чрезвычайных ситуаций. Для исламских стран, которые перманентно находятся в зоне риска, это актуальный вопрос. В этом плане перспективным направлением сотрудничества может быть Исламская организация чрезвычайных ситуаций (ИОЧС).

Иран становится лидером мусульманского мира и одним из самых влиятельных региональных центров силы. В контексте возрастающего влияния Ирана на отдельные государства ЦАР Астана не может недооценивать, а тем более, обходить Тегеран при определении своих внешнеполитических приоритетов.

Пока сотрудничество развивается в основном между Мангистауской областью и северными провинциями Ирана, но поле взаимодействия может и должно расширяться.

В настоящее время планируются транспортные проекты. Строится железная дорога от Жанаозеня до иранского Горгана. Линия пройдет от казахстанской станции Узень через туркменские Кызылкая – Берекет – Этрек до иранского городка Горган, где соединится с иранской веткой. Магистраль сможет пропускать ежегодно около 10 млн. тонн грузов. В проекте – сооружение нефтепровода Казахстан – Туркменистан – Иран, по которому казахстанская нефть могла бы попадать к потребителям в Юго-Восточной Азии, где наблюдается высокий спрос.

По-видимому, для Астаны и Тегерана имеет смысл совместная разработка планов по взаимодействию экономик и активизации транспортного сотрудничества.