Geum.ru

Ocr палек & Alligator, 1998 г

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   8   9   10   11   12   13   14   15   ...   45

- Ну-ка, быстро возьми себя в руки, - приказал я себе. - Шутки в сто­рону. Хватит хныкать - пора браться за дело!

Но почему-то подчиняться приказу желания не возникло.

- А, пошли бы все к чертовой матери! - крикнул я на всю Вселенную. - Сколько же еще раз - чтоб всем пусто было - мне эту бодягу кровавую пе­режевывать?

Вопрос я задал по существу, только отвечать на него было некому. В отчаянии я пнул дохлого зомби в голову, срывая на нем злость за то, что он вовремя ушел от разговора.

Зомби, однако, не были здесь единственными неодушевленными существа­ми. Я нашел еще металлический ящичек, вскрыл его и забросил на консоль. Шкатулка стукнулась о выступ стены с таким грохотом, который я никак не ожидал услышать. Будто я разбил стекло или что-то подобное. Как оказа­лось, вспышка гнева имела и положительные последствия. Когда лесной по­жар, бушевавший в мозгу, утих до уровня обычной бредовой горячки, я пок­лялся никогда больше не сетовать на то, что удача обходит меня стороной.

Ударившись о консоль, железный ящичек нажал на потайной механизм, и в стене открылась ниша. Я бросился к ней в надежде найти оружие, но вместо него обнаружил компьютерную дискету, имевшую сходство с магнитными кар­точками, которые я поклялся никогда не применять, если под рукой есть заряженная ракетная установка. Только теперь ни ее, ни ракет у меня не было. Я взял полупрозрачный, голубоватый диск - не оставлять же хорошую вещицу... Хотя зачем он мог мне понадобиться?

Отличный же видок у меня был: в одной руке - винтовка, в другой - пистолет, а компьютерный диск зажат в зубах. Никогда бы раньше не поду­мал, сколько возникает проблем из-за отсутствия карманов.

А почему бы, собственно, не заняться мародерством и не снять с како­го-нибудь трупа одежду? Жаль, что мозги работали далеко не так, как хо­телось бы.

Мне было совершенно безразлично, в каком направлении двигаться, поэ­тому я решил вернуться туда, откуда пришел. Теперь, когда неистовство боя осталось позади, мне снова стало холодно. Красная квадратная плат­форма, являвшаяся единственным источником тепла, влекла к себе так же сильно, как камин с пылающими поленьями в промозглую ночь. Я взбодрился, когда исходивший от нее жар согрел мое уже почти окоченевшее тело.

Потом, как и многие другие идиоты, совершавшие на протяжении истории человечества безумные поступки под воздействием дурацкого вопроса: "А почему бы и нет? ", - я сделал произвольное движение - протянул руки к теплу платформы и стал потирать их друг о друга.

В то же мгновение прямо перед моим лицом взорвались мириады ослепи­тельных искр.

Я долго тер глаза, моргал, а когда зрение наконец восстановилось и я снова увидел окружающий мир, до меня дошло, что помещение другое.

У меня от удивления челюсть отвисла. "Ну, Флай, ты даешь! - подумал я. - Сдается, ты нашел телепорт!"

Красная квадратная платформа оказалась именно той "телепортирующей" площадкой, о которых мне довелось слышать, когда роту "Фокс" отправляли на Марс. Она, как и говорили, была ровно такого размера, чтобы мог умес­титься один человек... если, конечно, он искал приключений на свою голо­ву.

Что же до меня, то я - кстати, как и сержант Гофорт - весьма скепти­чески относился к экспериментам. Если бы я попал в западню к троллям и у меня кончились боеприпасы, может быть, я и решился бы на такой шаг, од­нако в любой другой ситуации вряд ли поддался бы искушению отправиться не пойми куда.

Телепортирующие площадки уже были на спутниках Марса, когда там поя­вились люди. Их построили, скорее всего, тогда же, когда Ворота и уста­новки для искусственного притяжения. Практичные ребята, занимавшиеся строительством базы по добыче и переработке полезных ископаемых, включи­ли премудрые диковинки в свой проект - сотрудники Объединенной аэрокос­мической корпорации использовали площадки для транспортировки тяжелых слитков и оборудования. Не думаю, чтобы ими часто пользовались сами люди

- в большинстве своем они слишком уж пеклись о таких призрачных и абстрактных понятиях, как душа, непрерывность потока сознания и других подобного рода материях.

Капрал Флай Таггарт решился проигнорировать философские дискуссии и метафизическую белиберду, чтобы на собственной шкуре испытать, что это такое!

Пока я разглядывал новую обстановку, из-за угла вывалилась толпа зом­би. Первый из них выстрелил - пуля пробила мне плечо, и в тот же миг од­новременно несколько мыслей промелькнуло в моей голове. Прежде всего, свалившись на пол, я подумал о том, что надо бы воздать по заслугам бес­печному болвану, который запустил телепорт, ткнув лапой туда, куда ты­кать вовсе не следовало. А когда я перевернулся на спину, меня посетило второе, более ироничное соображение: а ведь совсем недавно я чувствовал себя почти несчастным, потому что перебил всех зомби. И уже только когда

- оглушенный и ошеломленный - я смог сесть, до сознания дошло, что я ра­нен!

Дотянуться до "Сиг-Кау" я не мог - она осталась где-то валяться вмес­те с компьютерной дискетой, а потому пришлось открыть огонь из пистоле­та.

Каменная конструкция рядом послужила неплохим укрытием. Зомби были слишком тупыми, чтобы последовать моему примеру и спрятаться - они чем-то напоминали мне армейских новобранцев.

Ну что ж, я от их тупости только выиграл - целился и стрелял, стрелял и целился. Пули свистели - кровь хлестала. Я отстреливал их одного за другим, а последнего убил выстрелом в упор.

На этот раз жалеть о том, что избавился от зомби, я не стал. Рана от­нюдь не улучшила самочувствия - шатало меня, как пьяного. Ничего в тот момент я так не желал, как лечь в теплую, уютную лужу крови и навсегда в ней уснуть.

К самоубийству это не имело абсолютно никакого отношения - сон мне действительно был необходим. Отдых казался запредельной роскошью.

С трудом заставив мышцы работать, я поднялся.

Теперь я, должно быть, мало чем по виду отличался от зомби, да и чувствовал себя, пожалуй, так же. Хотя, честно говоря, даже отдаленного представления не имел о том, как нормальный человек переходит в мертвяц­кое состояние. Процесс этот мне наблюдать не приходилось. Разговорчивый монстр в свое время намекнул, что мог контролировать зомби, но об источ­нике, из которого они брались, не сказал ни слова. А о том, что меня не превратят в зомби, если сдамся, наверняка наврал.

А, может, люди вот так и превращались в зомби, ведя непрерывную войну против всех, которая и доводила их до помешательства? Разве уверенность в том, что вокруг враги, не является самым верным признаком сумасшест­вия? А ведь я именно так и существовал с того самого момента, когда расстался с двумя Ронами и отправился на базу Фобоса. Да и сейчас - где бы я ни находился - положение, в сущности, не менялось.

Повернув за угол, я наткнулся на картину, которая отнюдь не спо­собствовала тому, чтобы разуверить человека в том, что он окончательно свихнулся. Сквозь пустые глазницы на меня в упор уставился гигантский череп размером в половину роста взрослого человека. Казалось, он сделан из латуни - Я, как завороженный, не мог отвести глаз от пустых глазниц и лишь спустя некоторое время перевел их ниже. У этого огромного металли­ческого черепа из дыры, зиявшей на месте рта, торчал язык - извивающий­ся, как змея, нелепый металлический язык.

Глядя на эту штуковину, я понимал - череп никак не является частью стандартного оборудования Объединенной аэрокосмической корпорации для добычи редкоземельных металлов!

Язык, вне всяких сомнений, не что иное, как рычаг.

"Противостоять такому искушению невозможно", - сказал я себе, потому что с рождения обожал дергать за все, за что можно и нельзя.

Если я уже умер и оказался в аду, вряд ли вообще имело значение, что случится, коснись я столь соблазнительного рычага. Природного любо­пытства я еще, слава Богу, не утратил. А если я пока жив и стремлюсь спасти человечество от угрозы вторжения враждебной внеземной цивилиза­ции, любопытство тем паче вполне обоснованное. Словом, потянуть за рычаг следовало в любом случае.

Прикоснувшись к языку замерзшей рукой, я ощутил гораздо более нестер­пимый холод и услышал резкий, скрежещущий, металлический звук, как будто оказался на заброшенных автомобильных заводах в Детройте. Как только раздался этот дребезжащий скрежет, из одного из ящиков, валявшихся на полу, вылезла очередная парочка металлических черепушек с языками-рыча­гами! Я потянул язык второго черепа и услышал щелчок в стене, перед ко­торой стоял.

Подойдя поближе, я увидел, как в ней вспыхнул свет, вытянувшийся в линию, потом - другую, третью, и так до тех пор, пока желтые световые полосы не сложились в правильной формы квадрат, обозначивший контуры очередной двери в неизвестность. Прежние потайные двери сразу же потеря­ли для меня былую привлекательность. Если светящийся квадрат предназна­чался для того, чтобы улучшить мое мнение об этом месте, ему не помешало бы предложить кое-что поинтереснее обычного набора монстров. Мощным рыв­ком я распахнул светящуюся дверь.

В проеме стояла окровавленная, обнаженная фигура с пистолетом, нап­равленным мне прямо в лицо. Рефлекторным движением я выхватил пушку и упер ее промеж глаз противника.

- БРОСЬ ПИСТОЛЕТ!

- БРОСЬ СВОЮ ЧЕРТОВУ ПУШКУ!

- ОПУСТИ ЕГО ИЛИ, БОГОМ КЛЯНУСЬ, ВЫШИБУ ТВОИ ДУРАЦКИЕ МОЗГИ...

- ...МЕДЛЕННО, ЧТОБ Я ВИДЕЛ, ПОДНИМИ РУКИ ВВЕРХ...

- ...И НЕ ДВИГАЙСЯ ИЛИ...

- ...ЛЕЧЬ НА ЗЕМЛЮ! БЫСТРО ЛЕЧЬ НА ЗЕМЛЮ! ДАВАЙ, ПОШЕВЕЛИВАЙСЯ!

Господи, это были ее глаза. Ее живой взгляд. И она говорила... слова­ми. Мы стояли лицом к лицу, наставив друг на друга пистолеты, а в глазах светились страх, удивление и надежда. Неужели это правда? Неужели это все-таки произошло? Неужели это она? Взгляды говорили громче, чем могли бы звучать голоса, слишком слабые, чтобы передать нашу боль, гнев и от­чаянную потребность вновь обрести друг друга.

Курок пистолета был взведен, но палец лежал не на спусковом крючке, а на обрамлявшей его металлической дужке. Я еще только начал подозревать, начал надеяться...

Что-то щелкнуло в мозгу, как будто монетка со звоном упала на камен­ный пол.

Мечта стала реальностью - если то, что я видел и слышал, действи­тельно было правдой в этом мире, полном кошмаров. Прямо передо мной на­ходилась живая причина того, что заставило меня пройти сквозь немыслимые испытания вплоть до этого самого места и не сдаться; она тяжело дышала прямо мне в лицо, пристально наблюдая за каждым движением, готовая в лю­бой момент выпустить мне в голову половину обоймы.

Так хотелось произнести ее имя, но я не мог. Нас обоих сковала столб­нячная немота. Первой поборола ее она.

- Опусти свою чертову пушку!

Требование явно исходило от человека, который не верил ничему, кроме удостоверения личности с фотографиями в фас ив профиль - а такое могло иметь смысл только на Земле! Должно быть, ей нелегко сейчас приходилось

- ведь в отношениях с друзьями она всегда руководствовалась врожденным чувством собственного достоинства. И на Марс ей попасть было труднее, чем остальным. А в результате страха она нахлебалась по самое горло.

Но, тем не менее, смогла выжить, как и я, черпавший силы в оставляе­мых ею инициалах А.С. и указывающих путь стрелках. Я тешил себя мыслью о том, что в жутчайших передрягах ей тоже помогала держаться мысль обо мне

- чем иначе можно объяснить эти знаки - наш личный код?

Теперь, однако, на эмоции времени не было - и ей, и мне годилась только стопроцентная определенность.

- Если ты сию же секунду не уберешь пушку - станешь покойником.

Будь что будет. Рука слишком устала и затекла, чтобы поддаться на уг­розы; тело одеревенело и утратило способность к молниеносной реакции. Как, вероятно, и ее тело, если она была на самом деле Арлин. Единствен­ной причиной того, что я машинально не разрядил в нее обойму, было вре­мя, которое я провел в молитвах о том, чтобы она выжила, и отчаянное же­лание поверить в то, что она не превратилась в зомби. Кроме того, еще ни один из встречавшихся мне зомби не проронил ни слова. Не говоря о том, что даже на самом задрипанном из них не было столько грязи и кровоподте­ков. Только самый что ни на есть нормальный человек мог оказаться в та­ком жалком состоянии!

- Арлин, дурочка ты моя дорогая! - воскликнул я. - Считай, что я вы­кинул пушку, как только открыл эту чертову дверь.

Зомби слабо так разговаривать. Когда до них что-то доходит, они не шутят, не улыбаются, и вообще на их бесстрастных рожах не отражается ни­каких чувств. Арлин улыбнулась мне в ответ, и я понял, что у нас все бу­дет в порядке.

- Ты бы, амбал, хоть палец держал на крючке. Я могла тебе башку снес­ти. Крутился тут как слепой щенок...

Она была раненая, растрепанная, грязная, до смерти напуганная, совер­шенно обнаженная... и потрясающе, удивительно живая.

- Надо же, уцелела-таки! - вырвалось у меня.

- А ты сомневался? - с вызовом откликнулась Арлин.

Мы медленно и синхронно, подобно зеркальным отражениям, как по коман­де, опустили оружие, не переставая улыбаться.

Потом взгляд Арлин скользнул по моему телу, и она с сарказмом замети­ла:

- Одет ну прямо по последней моде.

Я вспомнил, что стою перед девушкой в чем мать родила, и от смущения механически прикрыл срам рукой.

Этот жест лишний раз доказывал, что ничто человеческое мне не чуждо. Очень сомневаюсь, чтобы зомби страдали избытком скромности.

- Тогда и ты повернись ко мне спиной, - взмолился я.

- И не подумаю, - бесстрастно заявила Арлин, не сводя глаз именно с того места, на которое смотреть ей должна была бы помешать скромность. - Ты - первое приличное зрелище, которое я увидела с того момента, как на­чался этот идиотский спектакль.

Я подумал, что если мы и дальше будем так базарить, обстановка норма­лизуется до такой степени, что все монстры быстренько упакуют чемоданы и по-тихому уберутся восвояси.

Когда Арлин хотела добиться своего, она кого угодно могла достать. Чтоб не нарываться на лишние неприятности, я решил одеться, для чего, обозрев валявшиеся кругом трупы, снял с одного из них шмотки. Арлин про­тянула руку.

- Нет, Флай, прошу тебя, пожалуйста, побудь так еще чуть-чуть, не на­пяливай эти тряпки.

Но я уже влезал правой ногой в ботинок, который был мне размеров на пять мал. Тем не менее, когда я всунул ногу до конца, ботинок растянулся настолько, что я почувствовал себя в нем вполне прилично - хорошая это штука безразмерная одежда и обувь. Арлин зарделась как маков цвет.

- Ты уж прости меня, Флай. У меня как-то из головы вылетело, что мы с тобой - закадычные друзья. Не стоило тебя так в краску вгонять. Ты на меня не сердишься?

Я кончил одеваться, много времени это не заняло. Теперь настала моя очередь оглядеть Арлин с головы до ног, но я постарался сделать это бо­лее целомудренно, чем она. Те места, на которых она бесцеремонно оста­навливала взгляд, я лишь застенчиво пробегал глазами. Господи, до чего же все-таки она была красива! Грязь и кровь, в которых она перемазалась, создавали впечатление, что на ней невообразимо хиповый костюм. Осиная талия, крепкие, подтянутые бедра, средней величины грудь и слегка удли­ненные руки заставили меня подумать о том, что это тело идеально соот­ветствовало требованиям, предъявляемым к орбитальным пилотам - стать од­ним из них было заветной мечтой Арлин, и осуществить свою задумку она собиралась, заработав на военной службе достаточно денег, чтобы выу­читься на космонавта.

Наверное, именно в этот момент Арлин вспомнила, что к полетам в кос­мос допускают только морально безупречных, потому что неожиданно после­довала моему примеру. Пока она натягивала вещи дохлого зомби, я за ней исподтишка подглядывал. Лучшее качество такой одежды то, что она плотно облегает каждый извив тела, а потому одетая Арлин выглядела ничуть не хуже обнаженной.

После тщетных потуг придумать какие-нибудь соответствующие моменту слова я хмыкнул, слегка хлопнул девушку по плечу и с улыбкой объявил:

- Вот теперь я тебя прощаю!

Улыбка, правда, не задержалась на моем лице. Я совершенно забыл о пу­левом ранении. Волнение от встречи с боевой подругой пошло на убыль, и боль в плече все явственнее стала заявлять о себе.

- Не слабо тебя царапнуло, - заметила Арлин. - Надо здесь получше по­шарить - может, на аптечку какую наткнемся. Сможешь спокойно постоять, пока я над твоим плечом поколдую? Заодно расскажешь, каким ветром тебя в этот ад занесло.

- Дельное предложение, - кивнул я. - Но только после того, как ты мне поведаешь, что произошло с тобой, А. С. С тобой и со всей нашей ротой. И еще - о том, какого лешего ты в этом стенном шкафу забыла.

Но Арлин настояла на своем. И я рассказал обо всем, что со мной прои­зошло после расставания с обоими Ронами на ракетной базе. Арлин пришлось пройти через то же самое; перечислять, сколько тварей при этом она пере­била, было лишним. Я сам без труда закончил бы любую начатую ею фразу.

Я описал свои злоключения, в душе надеясь, что не слишком занудничаю, а потом, мягко ступая подошвами новых ботинок по холодному, каменному полу, мы побрели искать медикаменты.

- Проще справиться с дюжиной зомби, чем с одним пришельцем-монстром,

- говорил я Арлин, когда она отворяла очередную дверь.

Распахнувшись, дверь ударила по стоявшим внутри помещения ружьям, и они со стуком попадали на пол. К счастью, ни одно не было заряжено.

Я поглядел на разбросанное оружие и, скорчив самую злую свою гримасу, спросил:

- Какого черта ты в своих хоромах порядок навести не можешь?

Широко раскрыв от удивления глаза, Арлин подняла одно ружье и протя­нула мне. Потом взяла себе другое. Мне было очень жаль оставлять здесь столько оружия. Но вместе у нас было только четыре руки. А кроме того, позарез хотелось найти аптечку - плечо горело, как в огне. Не говоря уже о том, что подруга моя просто умирала от голода.

Ох, как мне хотелось вызволить из этой дьявольской дыры мою дорогую девочку. Я готов был даже по электронной почте на Марс ее отправить, а еще лучше - сразу на Землю.

- Давай-ка, сосредоточься, - сказал я, - и бери, что видишь, на за­метку.

- На заметку?

- Придется обо всем дать полный отчет, как только вернемся назад. Этот гадюшник поганый нужно так разделать, чтоб - от него камня на камне не осталось.

Арлин устало улыбнулась.

- А ты такой умный, что знаешь, как нам отсюда выбраться?

- Я оставил у входа на базу маленький вездеход. Мы сможем добраться на нем до корабля и улететь обратно на Марс. Или даже сразу на Землю... В принципе, такое вполне возможно.

Арлин озиралась по сторонам с таким видом, будто ее очень интересова­ла здешняя архитектура, которая, надо отдать ей должное, и впрямь захва­тывала воображение - ни одна деталь не выглядела нормальной. Поверхность стен грубая, неровная, омерзительного розоватого цвета, напоминавшего внутренности. Всюду, куда ни бросишь взгляд, мерещились черепа, морды монстров и разлагающиеся трупы.

Арлин вежливо прокашлялась.

- Твой план, наверное, очень неплох, но существуют два обстоя­тельства. Во-первых, милый, мы уже не на Фобосе.

- Не понял.

- Мы на Деймосе, где нет ни вездеходов, ни ракет. А корабли, которые на этом марсианском спутнике когда-то были, вывезли отсюда людей еще че­тыре года назад. Флай, мы здорово здесь застряли, причем неизвестно да­же, где это "здесь" находится!

Я, должно быть, выглядел полным идиотом, потому что Арлин настоя­тельно сказала:

- Ну-ка, напрягись, Флай, постарайся припомнить, когда Деймос исчез со всех экранов?

- Я что-то не в курсе. И вообще, что за околесицу ты несешь?

- Не гони волну, дорогой. Тебя, видно, уже под стражу отдали, когда от Бойда пришло сообщение о том, что Деймос исчез с орбиты.

- И что, были гравитационные эффекты? - спросил я.

Арлин звонко рассмеялась и ответила вопросом на вопрос:

- Шутки шутить изволишь? Или забыл, насколько Деймос мал? Он еще меньше, чем Фобос.

- Знаю.

Эти обломки космических скал и впрямь были настолько малы, что их ре­альная сила притяжения была чисто теоретической, совершенно несопостави­мой с уровнем гравитации в зонах, созданных пришельцами. Хоть в послед­нее время я и стал уже привыкать ко всякой фантастической чертовщине, остававшаяся во мне доля здравого скептицизма мешала поверить в абсурд.

- Откуда ты знаешь, что мы на Деймосе?

- Потому что я уже была здесь раньше, Флай. Перед тем, как попасть в нашу роту, я проходила практику штабной работы на Деймосе.

- Штабной работы? Но ведь в морской пехоте нет штабных должностей - морских пехотинцев готовят только к боевым действиям.

- Правильно. Меня посылали по линии ВМС. Боец на секретарской работе.

Эту информацию надо было переварить. Ничего хорошего новость не сули­ла. Да и представить Арлин Сандерс в роли секретаря было совсем не прос­то.

Я посмотрел наверх. Сквозь потолок виднелось небо, но там, где пола­галось быть Марсу, зияла пустота. В небе Деймоса не было ни одной звез­ды, даже обычная чернота космоса куда-то пропала. Лишь серое марево - странная дымка, не имевшая ничего общего с облаками.

- Значит, получается, что мы соскочили с марсианской орбиты?

Арлин усмехнулась и ласково взъерошила мне волосы рукой.

- Прими поздравления, Флай. За такой вывод тебе надо бы Нобелевскую премию дать. Но ведь ты не видишь здесь купола, под которым поддержива­ется нормальное давление. И, тем не менее, мы дышим нормальным воздухом. Да, я уверена, что мы на Деймосе - все эти конструкции, о которых еще Лавкрафт писал, ни с чем невозможно спутать.