История будущего IV уплыть за закат роберт хайнлайн

Вид материала

Документы

Содержание Кошки и дети

Подобный материал:

• История будущего VII космическое семейство стоун роберт хайнлайн, 2283.37kb.
• История будущего V если это будет продолжаться роберт хайнлайн, 1545.99kb.
• История будущего I достаточно времени для любви, или жизни лазаруса лонга роберт хайнлайн, 7857.51kb.
• Иов, или осмеяние справедливости роберт хайнлайн, 4524.71kb.
• Кукловоды роберт хайнлайн, 2670.79kb.
• Дорога славы роберт хайнлайн, 3343.62kb.
• Фрайди роберт хайнлайн, 4788.64kb.
• Ракетный корабль "галилей" Роберт хайнлайн, 2081.67kb.
• Роберт хайнлайн свободное владение фарнхэма, 4053.38kb.
• Роберт Хайнлайн, 164.41kb.

Глава 19

КОШКИ И ДЕТИ


Было больше часу ночи, когда я ушла от детей, - столько времени пришлось убеждать их, что я не сержусь, что я на их стороне и беспокоюсь только, как бы с ними что-нибудь не случилось: ведь то, что они делают, крайне опасно во всех отношениях - о некоторых сторонах этой опасности они, разумеется, знают, но о других могут не знать или просто не думают.

Идя к ним, я не стала надевать халат. Пошла как есть - совершенно голая; ведь одетая, воплощающая власть и закон родительница, застающая двух детей за преступным деянием, способна напугать их до опорожнения мочевого пузыря и кишок. Но человек, такой же голый и уязвимый, как и они, просто не может быть "фараоном". Отец учил меня: "Если хочешь знать, куда прыгнет лягушка, поставь себя на ее место".

Им, конечно, все равно не понравится, что их застукали - но, если я сейчас не поймаю их в постели, потом они будут отпираться. Есть такое старое правило касательно щенят: если не захватили щенка на месте провинности, потом уж бесполезно поднимать шум.

Итак, я постучалась и спросила, можно ли войти.

За дверью сдавленно ахнули, и настала мертвая тишина.

Я подождала еще, сосчитала до десяти и снова постучалась.

- Дональд! Присцилла! Можно я войду?

Они пошептались, и Дональд ответил сильным мужественным баритоном, дав под конец петуха.

- Входи, мать.

Я открыла дверь. Свет не горел, но светила луна, и мои глаза уже привыкли к темноте. Оба лежали в постели, прикрывшись простыней. Дональд, готовый защищать сестру от всего на свете, обнимал ее сильной рукой и одновременно делал вид, что ее тут нет, а он просто ждет трамвая. Сердце мое сжалось от любви к ним.

В комнате так и разило сексом - мужской секрецией, женской секрецией, свежим семенем, потом. В запахах секса я эксперт, за мной годы богатого опыта. Не знай я, в чем дело, можно было подумать, что здесь предавались оргии человек шесть.

Должна добавить, что некую долю в букет ароматов вносила и я. Можно счесть извращенным возбуждение, которое я испытала, застав сына с дочерью за самым тяжким из сексуальных прегрешений, но это происходит помимо воли.

Узнав знакомый скрип и поняв, в чем дело, я так и поплыла. Если бы мимо проходил Кинг-Конг, я бы пала его жертвой. А Пол Ревир <герой Войны за независимость, оповестивший окрестности Бостона о выступлении англичан> ради меня слез бы с лошади.

Но я не обращала на это внимания - дети меня все равно бы не учуяли.

- Привет, мои милые. А для меня местечка в середке не найдется?

Помолчав, они отодвинулись друг от друга. Я быстро, пока они не одумались, откинула простыню, перелезла через Дональда, легла между ними, обняла за шею Присциллу и протянула руку к Дональду.

- Обопрись на подушку, милый, и повернись ко мне.

Он послушался и застыл в неловкой позе. Я молча прижала обоих к себе, глубоко дыша и стараясь замедлить биение сердца. Вскоре мне это удалось, и ребята, как будто, тоже немного отошли.

- Как хорошо лежать с вами вот так, - сказала я, покрепче прижала их к себе и отпустила.

- Мама, ты не злишься на нас? - робко спросила Присцилла.

- Ну что ты, конечно, нет. Я беспокоюсь за вас, но не сержусь. Я люблю вас, милые - обоих люблю.

- Хорошо, что ты не злишься. - Потом ее одолело любопытство. - А как ты нас засекла? Я была так осторожна. Послушала у твоей двери и убедилась, что ты спишь, а потом уж пробралась к Дональду.

- Может, я ничего и не заметила бы, не выпей я на ночь лимонаду. Мне захотелось в туалет, милая. А вот эта стенка выходит в мою ванную и пропускает все звуки. И я вас услышала. - Я снова прижала дочку к себе. Похоже, вам было хорошо.

Короткая пауза.

- Так и есть.

- Я тебе верю. Ничего нет лучше, чем полновесный оргазм, когда он тебе вправду нужен. А ты, кажется, в нем нуждалась. Я слышала, ты благодарила Дональда.

- Да. Он заслужил.

- Ты умница, что сказала ему спасибо. Нет ничего приятнее для мужчины, чем слова благодарности за любовь. Делай так всю жизнь - тогда и ты, и твой любимый будете счастливы. Запомни мои слова.

- Я запомню.

Дональд, похоже, не верил своим ушам.

- Мать, я правильно понимаю? Ты не против того, что мы делали?

- А что вы делали?

- Что-что - трахались! - с вызовом ответил он.

- Трахаются только собаки. Ты любил Присциллу, занимался с ней любовью. А если использовать медицинскую терминологию, вы совершили половой акт и достигли оргазма - но это все равно, что описывать великолепный закат в частотах электромагнитного спектра. Ты любил Присциллу, дорогой, и ее есть за что любить. Она была прелестной крошкой, а взрослой стала еще прелестнее. - Теперь пора было дергать зуб, и я продолжала: - Хорошо любить друг друга. Но я все же очень беспокоюсь за вас. Вы, должно быть, знаете, что общество, в котором мы живем, резко осуждает то, чем вы занимаетесь, против вас существуют суровые, даже жестокие законы, и вы будете строго наказаны, если попадетесь. Тебя, Присцилла разлучат с Дональдом и со мной и поместят в колонию для девочек-подростков, где тебе будет очень плохо. Тебя, Дональд, если повезет, будут судить как несовершеннолетнего и поместят, как и Присциллу, в исправительную школу до двадцати одного года - а потом возьмут под надзор, как сексуально опасного субъекта. А могут судить и как взрослого за изнасилование и инцест, и приговорить к двадцати годам каторжных работ... а потом ты до конца жизни будешь под надзором. Знаете ли вы об этом, дорогие мои?

Присцилла молча плакала. Дональд буркнул:

- Да знаем, знаем.

- Что же ты скажешь мне на это?

- Но мы же любим друг друга, мать. Присс любит меня, а я ее.

- Знаю - и уважаю вашу любовь. Но ты не ответил мне - ты ушел от ответа. Как решить вашу проблему?

Он испустил глубокий вздох.

- Наверное, надо это прекратить.

Я потрепала его за ребра.

- Ты рыцарь, Дональд, и я горжусь тобой! Но спрошу тебя напрямик.

Клялся ты себе, что больше не будешь мастурбировать? Принимал решение навсегда отказаться от этой привычки?

- Да, было.

- И как долго ты выдерживал?

- Дня полтора, - простодушно ответил он.

- А долго ли ты выдержишь с Присциллой, если вам представляется удобный случай, вы в полной безопасности, и она прижимается к тебе и уговаривает не быть слюнтяем, и от нее так хорошо пахнет, а обнимать ее еще лучше?

- Я так не делаю, мама!

- Черта с два. Девочка Наоборот, - вздохнул Дональд. - Как раз это ты и сделала только что. Ты попала в точку, мама. Ну и что ты со мной будешь делать? Забьешь в бочку или отправишь в Кемпер?

- Кемпер недостаточно далеко. Лучше уж в Цитадель. Дети, это не ответ. Я сказала правду, что не сержусь на вас. Давайте-ка составим заговор, чтобы уберечь вас от беды. Во-первых, какими контрацептивами вы пользуетесь?

Вопрос я адресовала обоим. Наступило продолжительное молчание каждый, видимо, ждал, что ответит другой.

- У нас были резинки, - сказал наконец Дональд. - Но они кончились, а денег у меня нет.

(О Господи!) - Вот тебе и повод взять меня в союзники. В доме есть любые презервативы - можешь брать, что захочешь. Присцилла, когда у тебя была последняя менструация? Когда она началась?

- Четырнадцатого, в понедельник, так что...

- Нет, Присс. Четырнадцатого мы ездили в форт Уорд - помнишь, еще проезжали французское консульство...

- Торговую миссию.

- Ну, в общем, что-то французское, и там были вывешены флаги в честь Дня Бастилии. У тебя в тот день точно ничего не было, потому что - ну, сама помнишь. Так что у тебя, наверное, началось в следующий понедельник, если это был понедельник.

- Присцилла, а ты ведешь календарь? - спросила я.

- Ну а как же, конечно, веду.

- Ты не сходишь за ним? Мы включим свет.

- Да он в Далласе остался.

(А, чтоб тебе!) - Ну что ж, звонить Мериэн среди ночи мне не хочется. Может, вы совместными усилиями вспомните, когда это было, и звонить не придется.

Знаешь, Присцилла, зачем мне нужно это число?

- Да, наверное. Ты хочешь подсчитать, могла я залететь сегодня или нет.

- Хорошо. А теперь слушайте мой приказ. Высекаю на камне закон мидиев и персов. Когда мы определимся с числами, Присцилла, в лень своей овуляции, а также три дня до и три дня после ты будешь спать у меня, а днем в течение этой недели все время будешь у меня на виду. Каждую минуту.

На благие намерения полагаться нечего - я не морализирую, а просто подхожу к делу практически. Остальные три недели месяца я не стану удерживать вас, но вы каждый раз будете пользоваться презервативами... поскольку тысячи католичек и некоторое количество не принадлежащих к этой вере забеременели только потому, что полагались только на "график". Любовью будете заниматься только здесь и только в том случае, когда я дома, а посторонних нет и все двери на запоре. При людях будете относиться друг к другу как всякие брат и сестра - дружески, но чуть небрежно. Никогда не станете проявлять друг к другу ревность - это собственническое чувство сразу же выдаст вас. Но ты, Дональд, всегда должен быть рыцарем своей сестры и вправе дать любому придурку кулаком в челюсть или двинуть его ногой, если надо ее защитить. Это и долг, и привилегия брата.

- Так все и вышло, - пробурчал Дональд.

- Что вышло?

- Гас ее повалил и стал измываться над ней. Ну, я его оттащил и отдубасил как следует, а он наврал тете Мериэн, и она поверила ему, а не нам, и сказала папе, а папа поддержал ее - в общем, ночью мы смылись. На автобус у нас не хватило, поэтому мы голосовали, а деньги экономили на еду. А потом... - Дональда пробрала дрожь, - трое парней отняли у меня все, что осталось и... Но Присс убежала! - он подавил рыдание, а я притворилась, что не слышу этого.

- Он вел себя замечательно, - подтвердила Присцилла. - Это было прошлой ночью, мама, когда мы уезжали из Талсы, на Сорок четвертой дороге.

Они напали на нас, и Донни крикнул мне "Беги", а сам держался, пока я добежала до заправочной станции, еще открытой, и упросила хозяина вызвать полицию. Он стал звонить, тут показался Донни, и хозяин посадил нас на машину, которая шла в Джоплин. Там мы просидели всю ночь в автоматической прачечной, пока не рассвело, а потом уж на двух попутках добрались сюда.

(Боже милосердный, если Ты есть, почему Ты так поступаешь с детьми?

Это спрашиваю Тебя я, Морин Джонсон, и придется Тебе ответить.) Я сжала сына за плечо.

- Я горжусь тобой, Дональд. Выходит, ты дал себя избить и ограбить, чтобы спасти сестру от изнасилования. Тебе сильно досталось? Я вижу, на лице у тебя синяк - где еще?

- Может, ребро сломали. Один меня пнул, когда я упал.

- Завтра сходим к доктору Рамси. Вас обоих нужно осмотреть.

- Донни правда нужно показать свое ребро, а мне доктор не нужен. Я не люблю, когда во мне ковыряются, мама.

- Никто не любит, дорогая, но пока ты живешь у меня, придется потерпеть, когда я сочту нужным показать тебя доктору. И давай не будем спорить. Да и с доктором Рамси ты давно знакома - он тебя принимал вот на этой самой кровати.

- Правда?

- Да. Его отец был нашим первым семейным врачом, а нынешний доктор Рамси пользует меня с рождения Элис Вирджинии, и принимал вас обоих. Его сын только что окончил интернатуру и, может статься, будет принимать твоего первенца. Ведь Рамси тоже говардовцы и практически члены нашей семьи. Отец и Мериэн рассказывали вам про Фонд Говарда?

- Про что?

- Я слышал, но мельком, - сказал Дональд. - Папа сказал - забудь об этом и подожди еще пару лет.

- Думаю, что пара лет уже прошла. Что скажешь, Присцилла, если тебе исполнится шестнадцать, а тебе, Дональд, восемнадцать? Прямо сейчас, а не через два года?

- Как это, мама?

Я вкратце объяснила им, что такое Фонд.

- Поэтому говардовцам приходится часто менять свой возраст, чтобы не попасть на заметку. Поговорим об этом утром. Я иду спать. Маме нужно отдохнуть - завтра трудный день. Поцелуйте меня на ночь еще раз, милые.

- Да, мама. Я тоже пойду к себе - и прости, что побеспокоили тебя.

- Переживем. Тебе не обязательно возвращаться к себе, если сама не хочешь.

- Правда?

- Правда. Снявши голову, по волосам не плачут. (Если первый биллион живчиков тебя не достал, милая, у следующего биллиона шансов уже не будет.

Так что наслаждайся, пока можно - ведь если ты беременна, нас ждет целый букет неприятностей. Мы еще не обсуждали истинную причину недопустимости инцеста - но погоди, скоро ты услышишь страшную лекцию бабушки Морин о жуткой опасности совмещения рецессивных генов - мне кажется, я ее читаю через некоторые промежутки уже много веков подряд.) Ну, кажется, попала я из огня да в полымя. Совсем недавно я сидела в своей камере, гладила Пикселя (он пропадал три дня, я уже стала волноваться) и смотрела от нечего делать какую-то дурацкую порнушку. Тут ввалились страхидлы - четыре штуки в масках и балахонах, схватили меня, надели, как водится, ошейник с четырьмя поводками, но никуда не повели, а пристегнули к кольцам на стенах.

Пиксель, как увидел их, сразу улизнул. Двое стражников, один слева, другой справа, начали сбривать мне волосы за ушами.

- Могу я спросить, что происходит?

- Стой смирно. Это для электродов, чтобы оживить тебя на церемонию.

- Какую еще церемонию?

- После суда и казни. Не дергайся.

Я стала дергаться еще пуще, страхидла смазал меня по лицу, потом вошли еще четверо, убили первых четверых и засунули под мою койку. Меня отстегнули, и один из новых чуть слышно сказал:

- Мы из Комитета Эстетического Устранения. Делайте вид, что боитесь и сопротивляйтесь, когда мы вас поведем.

Сделать вид, что я боюсь, оказалось нетрудно. Меня вывели в коридор и повели мимо "зала суда", потом резко свернули налево и через служебную дверь вошли в грузовую камеру, где меня втолкнули в фургон и захлопнули за мной дверь. Открыли дверь снова, кинули ко мне кота, захлопнули дверь, грузовик дернулся и поехал. Я упала, кот на меня.

- Это ты. Пиксель?

- Мрру! (Не будь дурочкой!) Мы все еще едем. О чем бишь я? Ах, да. Утром я пробудилась от кошмара, в котором один из моих сыновей трахал свою сестру, а я говорила:

"Дорогой, не надо этого делать на лужайке перед домом - соседи увидят".

Проснувшись и поняв, что это только сон, я вздохнула с облегчением.

Но потом вспомнила, что не такой уж это и сон - слишком реальная под ним основа, мозг послал в кровь порцию адреналина, и я окончательно пришла в себя. Господе Иисусе! Мать твоя богородица! Дональд, неужели ты обрюхатил свою сестру? Дети, я искренне хочу вам помочь - но если вы допустили до этого, помочь будет нелегко.

Сидя в туалете, я вновь услышала ритмичную музыку - ту же, что и ночью, и с тем же эффектом: опять возбудилась. Зато сразу полегчало такого еще не бывало, чтобы возбуждение уживалось во мне с депрессией. Они что, всю ночь этим занимались?

Когда скрип прекратился, я спустила воду - раньше не хотелось их беспокоить. Потом воспользовалась биде, чтобы не начинать день воняющей мускусом, почистила зубы, наскоро умылась и причесалась.

Порывшись в гардеробе, я нашла старый летний халат Патрика, который в свое время конфисковала у него, подарив ему к медовому месяцу новый. Один из своих халатов взяла для Присциллы, другой - для себя и постучалась к ним.

- Входи, мама! - счастливым голосом крикнула Присцилла.

Я открыла дверь и протянула им халаты.

- Доброе утро, милые. Разбирайте. Завтрак через десять минут.

Присцилла выскочила из постели и поцеловала меня. Дональд немного замешкался, но тоже не постеснялся предстать нагишом перед своей строгой мамашей. Запах в комнате был еще гуще, чем мне помнилось.

Что-то потерлось об мои ноги - ее светлейшее высочество. Она вскочила на кровать и громко замурлыкала. Присцилла сказала:

- Мама, ночью она стала ломиться в дверь и подняла жуткий шум, так что мне пришлось встать и впустить ее. Она побыла с нами немножко, потом спрыгнула и потребовала, чтобы ей снова открыли. Я ее выпустила и опять закрыла дверь. Не прошло и получаса, как она явилась снова и давай скандалить. Но тут уж я оставила ее без внимания - мы были заняты.

- Закрытые двери ее возмущают, - объяснила я. - Свою я оставляю приоткрытой, и остаток ночи она провела со мной. Она ведь кошка Сьюзен, а вы спали в ее комнате. Может, перейдете в другую? Иначе она постоянно будет вас будить.

- Нет, я просто выдрессирую Донни, чтобы вставал и открывал ей дверь.

- Ну ты. Девочка Наоборот...

Я замесила оладьи, вылила их на огнеупорную стеклянную сковородку и сунула в печку на шесть минут. Пока они пеклись, завернула в бекон вареные яйца и положила на другую сковородку. По свистку переставила оладьи в подогреватель, снова включила цикл и поставила в печку яйца. Разлила всем апельсиновый сок и молоко, включила самовар. Постелила на стол веселые салфетки, поставила яркую мексиканскую посуду - пусть завтрак будет праздничным. Появилась Присцилла.

- Донни сейчас спустится. Тебе помочь?

- Да, дорогая. Выйди на задний двор и нарежь желтых роз вот в эту вазу. Да побыстрее - сейчас подаю завтрак. Полли! Кыш со стола! Возьми ее, пожалуйста, с собой. Она прекрасно знает, что на стол лазить нельзя, и постоянно лезет.

Я поставила на стол еду и села. Пришел Дональд.

- Тебе помочь?

- Да. Гоняй кошку со стола.

- Да нет, по-настоящему помочь?

- Эта работа займет тебя целиком.

Через полчаса я уже вкушала вторую чашку чая, а Присцилла испекла еще одну сковородку оладий, приготовила еще бекону и открыла еще одну банку "Фермерского мармелада". Я чувствовала себя столь же умиротворенной, как Принцесса Полли. В сущности, дети и кошки приносят больше радости, чем акции, боны и прочие ценные бумаги. Вот поженю этих двоих (только не друг на друге), и настанет время Морин взяться за империю Гарримана, сказав ей:

"Кошелек или жизнь!"

- Полли! Кыш от мармелада! Дональд, тебе было велено следить за кошкой.

- Я слежу, мама, но она шустрее меня.

- И умнее.

- Кто это сказал? Девочка Наоборот, ты пожалеешь об этом дне...

- Тихо, дети! Поговорим о Фонде Говарда.

- Давай уточним, - сказал Дональд чуть попозже. - Значит, я должен жениться на девушке из своего списка, а Присс - выйти замуж за парня из своего?

- Нет-нет-нет! Ничего подобного. Никто ничего не должен. Присцилла сама выберет себе мужа, а ты - жену - не обязательно говардовцев. Есть только один брак, в который вам нельзя вступать, - и это друг с другом.

Впрочем, пожениться вы можете - у нас в стране заключаются тысячи кровосмесительных браков, судя по исследованиям Кинси <известный американский сексолог>. Можете уехать куда-нибудь и сами зарабатывать себе на жизнь, пока немного не подрастете и не сумеете убедить какого-нибудь регистратора, что вам уже двадцать один. Это возможно - и я не стану чинить вам препятствий. Но и помогать не стану, и не дам вам ни цента.

Сейчас, с утра пораньше, я не буду читать вам лекцию по генетике, но позднее прочту. А пока согласимся, что инцест противоречит не только библейским законам, не только законам штата Миссури и всех остальных пятидесяти пяти штатов, но и законам природы, поскольку от него рождается неполноценное потомство.

- Знаю - но я могу сделать вазектомию.

- Можешь. Только где возьмешь деньги на операцию? Я за нее платить не стану! Дональд, мне больно это слышать. Уж лучше бы тебе вынули глаза, чем стерилизовали. Ты пришел в мир не только для того, чтобы прожить свою жизнь, но и чтобы передать эту жизнь потомкам. У тебя очень ценные гены вот почему Фонд платит за тех детей, которые родятся у тебя от говардской девушки. То же относится и к тебе, Присцилла: вы оба несете в себе гены долгой жизни. Если не произойдет несчастного случая, вы можете прожить больше ста лет. Насколько больше, неизвестно, но срок жизни увеличивается с каждым поколением. А теперь посмотрим, по какой системе действует Фонд Говарда. По вашей просьбе вам выдается список говардских женихов или невест примерно вашего возраста, а каждому из вашего списка тоже будут известны ваши имя и адрес. В мое время в списке числились только те, кто жили поблизости - в пределах пятидесяти - ста миль или одного штата.

Теперь, когда крылатые ракеты могут облететь всю Северную Америку за полчаса и люди мечутся туда-сюда, как в потревоженном муравейнике, можно по желанию сообщить свое имя всем холостым говардским парням или незамужним девушкам на континенте и получить взамен список толщиной с телефонную книгу. Ну, не совсем так - кажется, зараз выдается не более двух дюжин кандидатов, по географическому принципу, но можно продолжать поиск, пока не найдешь того мужчину или ту женщину, с которой тебе захочется прожить всю жизнь. И вот еще что. Когда встречаешься с очередным кандидатом, это очень серьезно, хотя, может быть, и приятно. Ты, Присцилла, будешь смотреть на каждого из них, как на будущего мужа. Если он тебя почему-либо не устроит, надо будет сказать ему, чтобы больше не возвращался... или ты скажешь мне, а я ему. Но если он тебе понравится, и ты сможешь представить его себе будущим мужем - значит, надо будет лечь с ним в постель, прямо здесь, дома, и я устрою так, чтобы вам никто не мешал.

- Как это? Чтобы я занималась любовью с посторонним? Когда Донни наверху и знает, что происходит?

- Во-первых, Донни наверху не будет. Он, скорее всего, будет в гостях у девушки из своего списка. Во-вторых, никто тебя не принуждает ни с кем заниматься любовью. Это целиком и полностью зависит от тебя. Я хочу сказать одно: если дядя Джастин пришлет к тебе молодого человека и тебе захочется его испытать, можешь сделать это дома - и если, по зрелом размышлении, вы решите пожениться, можете здесь же зачать вашего ребенка.

Говардские невесты, насколько мне известно, почти всегда выходят замуж беременными - ведь печально было бы пожениться и с опозданием обнаружить, что у вас не может быть детей. Развестись в наше время легко - но лучше иметь семимесячного семифунтового младенца, чем разводиться, когда тебе нет и двадцати. У вас будет время подумать, - добавила я. - А я сегодня хочу решить кое-какие важные вопросы. Присцилла, ты можешь встать и снять халат? Дональда мыт попросим выйти, если хочешь. Я хочу прикинуть, на сколько лет ты выглядишь.

- Я пойду наверх, Девочка Наоборот.

- Что за глупости. Ты меня и раньше видел, и мама знает, что ты со мной спишь. - Дочь встала, сняла халат и повесила на спинку стула. - Ты будешь смотреть как-то по-особенному, мама?

- Нет. - Ребячья пухлость с нее уже сошла и лицо не детское.

Физически зрелая женщина, живущая женской жизнью и получающая от этого радость. Спросим еще ученого мнения доктора Рамси. - По-моему, Присцилла, ты выглядишь так же, как я в семнадцать. Послушаем, что скажет доктор Рамси. Чем раньше ты начнешь изучать свой говардский список, тем лучше я буду спать. А ты, я уверена, сойдешь за восемнадцатилетнего, - обратилась я к сыну, - и сможешь, если захочешь, получить список девушек. И - я, может быть, необъективна, ведь ты мой сын - мне сдается, что ближайшую пару лет ты сможешь разъезжать по говардским семьям, есть за их столом и спать с их дочками - каждую неделю с другой, пока не найдешь свою. Такая программа для твоей сестры будет всего безопаснее.

- Мама! Но это же гадко! Донни, ты не сделаешь этого! Правда?

- Сынок, не давай обещаний, которых не сможешь сдержать.