Geum.ru

Составитель: Бабанский Дмитрий 7 499 270 29 52

Вид материалаОбзор

Содержание


Кейс: История развития французского города Монпелье, который превратился из захолустного городка в центр высоких технологий миро
Подобный материал:
1   ...   25   26   27   28   29   30   31   32   33

Кейс: История развития французского города Монпелье, который превратился из захолустного городка в центр высоких технологий мирового уровня


За тридцать лет Монпелье превратился из захолустного городка в центр высоких технологий мирового уровня. Секрет успеха — последовательная политика муниципальной власти плюс система «ручного» выращивания высокотехнологичных компаний.

Словосочетание «экономическое чудо» обычно ассоциируется с историей послевоенного восстановления Германии и Японии или со взрывным экономическим ростом азиатских «тигров» в 60–80-х годах прошлого столетия. Между тем последняя треть XX века ознаменовалась рядом локальных «экономических чудес». О них мало говорят, однако их опыт может оказаться не менее полезным, чем истории глобальных успехов.

Местом, где произошло одно из них, стал город Монпелье, столица французского региона Лангедок-Руссильон. Еще в конце 1970-х этот регион был известен лишь тем, что здесь отличный климат и производится очень много вина. Иногда еще вспоминали великого Франсуа Рабле, который преподавал медицину в местном университете.

Сейчас, спустя несколько десятилетий, в Лангедоке-Руссильоне по-прежнему производят вина больше, чем в Чили, Южной Африке и Австралии вместе взятых. Разница в том, что вклад сельского хозяйства в экономику региона сегодня не превышает 10%. А свыше 70% дают высокотехнологичные отрасли — ИКТ, фармацевтика, «зеленые» технологии. Наряду с Парижем, Лионом и Греноблем Монпелье превратился в один из крупнейших французских центров высоких технологий, специализирующихся на медицинских, информационных, агротехнических и биотехнологиях, а также на возобновляемой энергетике, управлении водными ресурсами и их регенерации. Население города (ныне — единой агломерации Монпелье и прилегающих муниципалитетов) за этот срок удвоилось, причем высокие темпы демографического роста сохраняются и по сей день. И в отличие от остальной Франции население Монпелье молодеет — сегодня 43% постоянных жителей агломерации моложе 30 лет.

«Мы восьмой город по численности населения во Франции. Однако, если говорить об уровне экономического, научного, социального и культурного развития, Монпелье сегодня второй или третий город страны», — уверен вице-президент агломерации Монпелье по экономическому развитию Жильбер Пастор. 


Очень крепкий хозяйственник

У любого экономического чуда есть свой отец. Для Монпелье таковым стал Жорж Фреш, с 1977-го по 2002 год бессменно занимавший пост мэра города, а затем, вплоть до своей смерти в 2010 году, — главы объединенной агломерации Монпелье и регионального совета Лангедока-Руссильона.

Убежденный социалист, Фреш менее всего походил на политкорректного европейского левого интеллигента. В молодости он входил в марксистско-ленинский кружок, участвовал в студенческих беспорядках и до конца жизни не скрывал симпатий к Мао Цзэдуну. Незадолго до смерти Фреш распорядился установить в городе единственный во Франции памятник Ленину — в дополнение к памятникам Жану Жоресу, де Голлю, Черчиллю и Рузвельту. Жорж Фреш правил в городе более четверти века при безусловной поддержке горожан, руководствуясь исключительно собственными представлениями о том, что правильно и что неправильно. О покойном мэре многое может рассказать построенный по его инициативе и в соответствии с его вкусами по проекту каталонского архитектора Рикардо Бофилла административный микрорайон города Антигона, сплошь застроенный помпезными зданиями из белого бетона и темного стекла и вызывающий ассоциации с итальянской архитектурой эпохи Муссолини. Названия улиц, как и самого района, Фреш, в прошлом преподаватель римского права, придумал сам — улица Зевса, площадь Марафон, площадь Спарта.

Такой, прямо скажем, волюнтаристский подход к управлению, помноженный на любовь к игре по-крупному, мог бы стать несчастьем для города, если бы помимо полного пренебрежения к критике и склонности к сильным жестам Жоржа Фреша не отличали удивительные интуиция и дальновидность, умение ставить амбициозные цели и жестко их добиваться.

Еще в 1978-м Фреш решил ни много ни мало превратить Монпелье в одну из столиц Франции и мира. Мэр начал наступление по всем направлениям. В городе приступили к строительству конференц- и концертного зала, второго по размеру в стране после парижского Берси. Была проведена реконструкция Музея Фабра, которая сделала его третьим по значимости музеем Франции. В национальном масштабе прошла пиар-кампания «Монпелье — одаренный город» для привлечения квалифицированных и активных людей. При Фреше Монпелье всегда был среди первых во всем, что касалось внедрения последних градостроительных идей — от развития рельсового общественного транспорта (сегодня скоростной трамвай является основным средством передвижения по городу) до создания «умных» энергетических сетей.


Правильная посадка бизнеса

Впрочем, одних только амбициозных административных, градостроительных, спортивных и культурных проектов было явно недостаточно. У региона Лангедок-Руссильон не было индустриального прошлого, зато он обладал солидным научным потенциалом: в Монпелье находится сразу три мощных университета — два естественно-научных, в том числе старейший в Европе медицинский университет, и один гуманитарный.

Стратегия трансформации городской экономики состояла из трех основных направлений. Во-первых, при Жорже Фреше администрация Монпелье использовала любую возможность для увеличения научного и кадрового потенциала города. Город активно продавливал свою кандидатуру, как только речь заходила о размещении очередного крупного научного проекта. Во-вторых, Фреш уделял огромное внимание созданию «тепличного» инвестиционного климата. В городе была создана система «мягкой посадки» — набор льгот и услуг, обеспечивающих максимально комфортную адаптацию зарубежных компаний к местным условиям и их выход на французский и европейский рынки. В 2000-х Монпелье неоднократно признавался одним из наиболее комфортных и дешевых в Западной Европе городов для открытия и ведения бизнеса. В итоге там были размещены НИОКР-центры таких гигантов, как IBM, Dell, Sanofi, Veolia, Ubisoft, Intel, а на 420 тыс. человек постоянных жителей здесь действуют свыше 29 тыс. частных предприятий. Город уверенно лидирует в стране по количеству ежегодно создаваемых стартапов.

Наконец, при Жорже Фреше в Монпелье была создана одна из наиболее эффективных в стране систем коммерциализации научных разработок и поддержки начинающих технологических компаний. Ежегодно при поддержке агломерации создается порядка 20 новых технологических предприятий. Из них через три года после регистрации выживает 84%. Это много, если учесть, что в среднем по стране аналогичный показатель не превышает 60%.


Три источника

Система состоит из трех основных элементов, рассказывает Жильбер Пастор. Первый — университет, где создаются новые знания и зарождаются новые бизнес-проекты. Затем проекты перемещаются в один из двух технологических бизнес-инкубаторов — CapAlfa и CapOmega, которыми управляет Центр инновационного бизнеса (BIC), где новое предприятие создается и встает на ноги. Наконец, третий этап, на который переходят компании, находящиеся на стадии роста, — это технологические парки. В Монпелье действует 18 бизнес-парков и два технопарка, специально предназначенных для выпускников бизнес-инкубаторов.

Эта стройная с виду схема начала работать далеко не сразу. Вернее, еще десять лет назад она не работала вовсе. Во Франции университеты — государственные учреждения. Поэтому до недавнего времени именно государство обладало монопольными правами на все университетские разработки. Нельзя сказать, что французские университеты в этой ситуации превратились в «братскую могилу» для перспективных разработок. Однако речь шла исключительно о крупных сделках по продаже патентов крупному бизнесу

Перелом наступил в 1998–2002 годах, когда по инициативе министра образования и науки Клода Аллегра был принят ряд законов, позволивших университетским ученым создавать предприятия без потери ставки в университете. Эти законы обеспечили участие создателей университетской интеллектуальной собственности в доходах от ее коммерциализации, создали систему налоговых преференций и налоговых кредитов для компаний, инвестирующих в исследования и разработки, а также в инновационные проекты.

Сегодня университеты Монпелье ежегодно передают 10–15 лицензий на использование принадлежащей им интеллектуальной собственности стартапам, создаваемым в их стенах. В большинстве случаев лицензии передаются бесплатно с условием выплаты роялти после того, как проект начнет приносить прибыль. Чем они мотивированы? Во-первых, говорит директор по международному развитию агломерации Монпелье Паскаль Риб, сегодня от активности университета в передаче технологий бизнесу зависит, сколько денег он получит от государства. Во-вторых, в этом заинтересованы университетские лаборатории. Чем больше частных компаний будет связано происхождением с той или иной лабораторией, тем больше у нее шансов привлечь частные инвестиции. Наконец, в коммерциализации собственных разработок заинтересованы отдельные ученые, поскольку после принятия закона Аллегра их академическая карьера зависит в равной мере от количества публикаций и от количества полученных ими патентов. «Очень важно, чтобы реальная заинтересованность в коммерциализации технологий существовала на всех трех уровнях: университет, лаборатория, ученый. Если это не так, то, как показывает наш опыт, вся система начинает буксовать», — говорит г-н Риб.

Ежегодно при поддержке агломерации создается порядка 20 новых технологических предприятий. Из них через три года после регистрации выживает 84%


Инновационный дирижизм

«В общем-то, мы попали в бизнес-инкубатор достаточно случайно», — рассказывает Тома Бержеро, один из сооснователей компании RadioShop. Их предприятие стало резидентом одного из двух технологических бизнес-инкубаторов Монпелье — CapOmega — два года назад, а в этом году ее оборот уже превысил 1 млн евро. Суть инновации, лежащей в основе бизнеса RadioShop, — удаленный онлайн-сервис, решающий проблему музыкального оформления магазинов. Сегодня среди клиентов компании такой гигант, как Carrefour, а также несколько десятков торговых сетей поменьше.

«Три года назад у нас с приятелем появилась идея, как можно использовать облачные вычисления для розничной торговли, — продолжает г-н Бержеро. — О бизнес-инкубаторах мы ничего не знали. Однажды увидели объявление о бесплатном семинаре, который проводил BIC, и решили на него сходить. То, что мы услышали, нам понравилось, и мы подали заявку. Нас взяли. Там мы и создали нашу компанию».

Посредничество бизнес-инкубатора сыграло решающую роль и в поиске инвестора для проекта. «Бизнес-инкубатор организовал нам встречу с потенциальными инвесторами, на которой присутствовало шестьдесят человек, — рассказывает Тома Бержеро. — Мы провели десятиминутную презентацию, и по завершении встречи у нас было шесть предложений — от нескольких банков, венчурных фондов и бизнес-ангелов. Мы выбрали наименее обременительное для нас».

В истории компании RadioShop как в капле воды отразились все особенности используемой в Монпелье модели сопровождения инновационных проектов. Прежде всего обращает на себя внимание то, что проект никак не был связан с университетом. Хотя механизм коммерциализации университетских разработок в Монпелье уже работает, местные университеты пока не стали основными поставщиками новых проектов для бизнес-инкубаторов BIC. Из размещенных здесь 98 предприятий университетское происхождение имеют лишь 15. Остальные пришли со стороны. «Мы ищем проекты через национальную сеть бизнес-инкубаторов RETIS, проводим бесплатные лекции и семинары для желающих открыть бизнес, у нас есть несколько сайтов с удаленными сервисами для начинающих предпринимателей, где содержится полная информация о наших услугах», — рассказывает директор BIC Катрин Помьер.

BIC занимается активным поиском не из-за недостатка желающих. Просто здесь весьма щепетильно относятся к качеству проектов. Попасть в бизнес-инкубатор BIC непросто: по словам г-жи Помьер, из 230 поданных в прошлом году заявок шансы пройти отбор имеют в лучшем случае 30–35. Досье проектов оценивает специальная комиссия — помимо чиновников в нее входят инвесторы, отраслевые эксперты, а также руководители успешных технологических предприятий. Критериев отбора всего два. Во-первых, проект должен базироваться на прорывной инновации, имеющей перспективы на международных рынках. Во-вторых, проектная команда должна включать в себя квалифицированных специалистов, способных этот проект реализовать. Кроме того, идеология BIC не допускает конкуренции между проектами.

Еще одна важная отличительная черта — в бизнес-инкубаторы BIC принимают проектные команды, которые еще не зарегистрировали юрлицо и не начали заниматься предпринимательством официально. Подготовительный период, предшествующий созданию предприятия, может длиться до трех лет — все это время бизнес-тренеры инкубатора будут работать с командой проекта над бизнес-планом, продуктовой и маркетинговой стратегией, организационной структурой будущего предприятия. За этот период становится понятно, способна ли команда справиться с задачей и насколько жизнеспособен сам проект.

После регистрации предприятия проект остается в бизнес-инкубаторе на три года. Однако агломерация не оставляет состоявшиеся в BIC проекты без опеки и после того, как те покинут бизнес-инкубатор. Практически все резиденты CapAlfa и CapOmega заранее «расписаны» по двум созданным в городе технологическим паркам, речь о которых пойдет ниже.

Наконец, BIC является связующим звеном между проектами и источниками внешнего финансирования и инвестиций. Сама агломерация финансовой поддержки проектам, размещенным в бизнес-инкубаторах, не оказывает. Начинающие компании могут рассчитывать на финансирование из трех источников. Во-первых, это гранты министерства науки. Во-вторых, региональный частно-государственный фонд поддержки начинающих инновационных предприятий Crealia, который предлагает проектным командам беспроцентные кредиты на проверку проекта без личных поручительств. На стадии стартапа подключаются частно-государственный региональный фонд развития Soridec с участием агломерации, региона, а также нескольких частных венчурных фондов. Раз в год BIC отбирает 15 проектов из числа резидентов инкубатора, нуждающихся, а главное, готовых к привлечению внешних инвестиций, с которыми проводятся дополнительные тренинги и консультации. Затем на ежегодной встрече с этими проектами знакомят пул инвесторов (обычно это 40–50 индивидуальных бизнес-ангелов и представителей банков и венчурных фондов).