А жизнь так коротка
| Вид материала | Документы |
- Н. И. Вавилов: "Жизнь коротка надо спешить" (рассматриваемые вопросы: малоизвестные, 67.52kb.
- План: Організаційний момент > Перевірка готовності Подання нового матеріалу > Підведення, 38.86kb.
- Сочинение на тему «я выбираю жизнь», 13.32kb.
- А. С. Раутиан Самое замечательное, что может быть в человеческой жизни, 792.34kb.
- Романтика космоса, 1113.61kb.
- План Введение. 3 Основная часть. 4 Что такое «компьютерная революция»? 4 Этапы революции., 90.65kb.
- Михаил Юрьевич Лермонтов родился в 1814 году. Жизнь его была коротка и трагична, 135.94kb.
- Жизнь, посвященная познанию тайны фотосинтеза, 135.96kb.
- Жизнь коротка, если считать, что названия жизни она заслуживает лишь тогда, когда дарит, 214.46kb.
- А. И. Солженицын «Крохотки», 730.85kb.
Глава 2
— Значит, вы родом из Задворска... У вас и родители там живут?
— Да, мать и отец...
— Это хорошо...
Олеся не понимала, что в этом хорошего...
Очередного «работодателя» заинтересовал высокий профессионализм ее снайперской команды. Но еще большее значение имело место ее рождения. Задворск. Глухая провинция. Задворки былой Российской империи... Что у этого города может быть общего с Москвой?..
С ней разговаривал интеллигентного вида мужчина в очках. Он был доверенным лицом наркомафиози. Как зовут человека, которого он представлял, Олеся не спрашивала. Для киллера вовсе необязательно знать, кто заказчик, каков его статус и чем он занимается. А потом, меньше знаешь, дольше живешь...
— Вас интересует Задворск?
— Очень может быть... Но больше всего нас интересует его хозяин...
— Какого хозяина вы имеете в виду?
Олеся держалась с собеседником легко и непринужденно. Этим она как бы подчеркивала высокую степень своего профессионализма.
— В Задворске только один хозяин — криминальный. Выше нет никого... Вы, возможно, слышали о Графе...
О Графе Олеся слышала краем уха.
— Слышала. Но имею весьма смутное о нем представление...
— В вашем Задворске Граф — это все. Глава администрации края и мэр города, правительство края, милиция, суды — все под ним. Граф — это мафия. Мощная и непробиваемая...
— Я уже давно не была в Задворске...
— У вас есть возможность побывать на родине... Если вы согласитесь, мы поручим вам исполнить одно очень важное дело...
— Вы хотите, чтобы я ликвидировала Графа? — догадалась Олеся.
— Вы сообразительны...
— Профессия обязывает...
— Итак, вы согласны?
— Вы настолько уверены во мне, что поручаете столь трудное дело?.. Насколько я понимаю, ликвидация Графа — задача весьма сложная...
— Вы правильно понимаете... Граф очень печется о своей безопасности. Вы не поверите, но у него под контролем любой приезжий...
— А я местная... Поэтому на мой счет никаких подозрений...
— Совершенно верно... И потом, как вы говорите, у вас большой опыт работы...
— Двести тысяч...
— Что двести тысяч?..
— Две сотни тысяч долларов. Это моя цена...
— Не многовато?
— В самый раз...
— Хорошо, пусть будет двести... — легко согласился он.
И Олесе даже показалось, что она продешевила.
Она замахнулась на Графа, главаря могущественной региональной мафии. Насколько же мощный у него аппарат безопасности, если он сумел превратить Задворск в большую деревню, где на виду каждый приезжий?.. Олесе стало страшно. Но отступать было поздно.
— И накладные расходы... — Она не прочь была урвать и дополнительный куш.
Олеся получила аванс в сто тысяч и подробные инструкции.
На следующий день она выехала в Задворск. Вместе с ней туда отправились Маша и Галка. Они ее подруги и имеют полное право погостить у нее дома. Остальные девчата, если понадобятся, выедут в Задворск позже...
Они сошли на станции в ста километрах от Задворска. Андрон, Боб, а с ними еще семеро крепко сбитых парней с хмурыми лицами.
Это были и все, кто остался после разгрома тайной бандитской «учебки» и готов продолжать начатое дело. Все семь инструкторов собрались в условленном месте, где и ждали прибытия Андрона и Боба. И дождались. А ведь они могли их ждать под присмотром ментов — не исключалась такая возможность. Но братья рискнули: уж больно им не хотелось терять свою команду.
Андрон и Боб знали, кто правит криминальный бал в Задворске. Авторитет по кличке Граф. А по правую от него руку их старый друг — Леон.
В городе его больше знали как Булата.
Круто поднялся Леон. В городе он теперь большая величина.
В Задворске мафия на недосягаемой высоте. Никто не может ей противостоять. Даже РУОП, и то перед ней бессилен. Поэтому Андрон с Бобом и рванули сюда. Коли Леон примет их, облагодетельствует по старой дружбе, ни один мент не посмеет тронуть их, даже если они находятся во всероссийском розыске...
Леса вокруг Задворска дремучие. В них и затаится их команда. Оружие и деньги есть — будет чем отстреливаться в случае чего и на что продукты покупать. А Андрон и Боб тем временем выйдут на Леона. Они не сомневались, что тот примет их к себе.
Леон уже знал, чем занимались Андрон и Боб в последнее время. От ментов они ушли, но попали во всероссийский розыск. Леон догадывался, куда они могут податься. Поэтому и не очень удивился, когда братья вдруг всплыли в Задворске и запросили с ним встречи.
Он принял их в своем офисе.
Кабинет у него огромный, и комната отдыха не меньших размеров к нему примыкает. В ней мини-бар, кожаные кресла, диван, столик. Секретарша в короткой юбке за официантку — только успевает блюда менять. Андрон и Боб держатся свободно, излишней скромностью не страдают и аппетит у них отменный. А почему они должны чего-то стесняться? Ведь они здесь свои. Как было, так и есть. Время в их дружбе ничего не изменило.
— К себе я вас возьму, — сказал им Леон. — Ксивы липовые вам оформим, к делу пристроим. Спецы вашего класса мне не помешают. Менты к вам и близко не подойдут, отвечаю. Как у Христа за пазухой жить будете. И жен к себе выпишете...
— Мы вообще-то не одни... С нами еще семеро орлов, — сказал Боб. — Инструктора наши, крутые парни, любого сделают...
— Семеро, говорите, — задумался Леон. — И все крутые...
— Да круче не бывают... Можем твоих «быков» погонять, дело привычное...
— Нет, «быков» моих натаскивать есть кому...
Есть у Леона спецы, которым можно доверить «пехоту». Но нет спецов, которым можно доверить себя самого.
Конечно, телохранители у него имеются, и «бригады» под ним. Но если вдруг судьба повернется к нему задом и он лишится милости Графа, кто поддержит его в трудную минуту? И телохранители от него отвернутся, и «бригадиры» на хрен пошлют. Один он останется. Если, конечно, не грохнут втихую...
С Графом у него все на мази. Он официально считается его преемником. Если вдруг с Графом что-нибудь случится, вся его собственность перейдет к Наташе, а через нее к Леону. И верховная власть в организации достанется ему. Он наследник Графа. И ни разу не дал повода усомниться в своей преданности ему...
Но никогда нельзя знать заранее, какой финт может выкинуть судьба-злодейка.
Соломки постелить бы не мешало. И этой соломкой могут стать Андрон с Бобом и их группа. Они станут его боевой единицей. И на Графа эта единица замыкаться не будет. Это будет его личная гвардия...
— Где сейчас ваши люди? — спросил Леон.
— В надежном месте в лесу...
— Круто вас менты за хобот взяли... Короче, ксивы получите на всех. А потом перебазируете свою команду в город. «Бабок» я вам накину — снимете хату или даже две, чтобы не тесниться...
— Да и в одной уместимся. — Понимает Андрон: лучше группу держать в одном месте.
Вместе с братьями в команде девять человек. Четырехкомнатная квартира им будет в самый раз. Хату можно под «общагу» оформить, например, для какой-нибудь воинской части — фиктивно, конечно. И бойцам офицерские ксивы надыбать. Участковый если вдруг нагрянет, тут же отвалит, когда ему удостоверения под нос сунут. Разборки чинить не станет, не его компетенция. А воякам вообще все по фигу. По крайней мере, военная комендатура вникать в тонкости уж точно не станет...
— А чего делать-то будем? — спросил Боб.
— Пока отдыхать. Водочку тянуть да с бабами озоровать. А потом посмотрим, что с вами делать... В общем, без работы не останетесь, это я вам гарантирую...
Сначала он должен присмотреться к команде Андрона и Боба, узнать, что она из себя представляет. И только после этого окончательно решать, ставить их себе на службу в качестве личной гвардии или нет... Если не решит, все равно найдет группе профессионалов достойное применение.
— Ну наконец-то дождалась...
Мама даже пустила слезу, встречая ее на вокзале. Олеся правильно сделала, что дала ей телеграмму.
— Да вот, приехала... — Олеся была рада встрече.
— Надолго? — окидывая ее подруг взглядом, спросила мама.
— Да с месячишко погостим...
— И то хорошо... Лишь бы ничего не случилось.
— А что может случиться?
— Как что? А Леонтий?.. Я же писала тебе, кто он...
— Да уж писала...
Леон чуть ли не главный бандит в городе. А мафия в Задворске очень сильна.
— Ты не бойся, он уже, наверное, все забыл...
Только она сама этому не верила. Должен помнить Леон — как-никак почти пять лет жизни она у него отняла. Но опустится ли он до мести?.. Все может быть...
Да ведь и она небезобидна. Вместе с Машей и Галкой они сила.
Отец молчал. Он только поцеловал Олесю и приветливо кивнул ее подругам. И сразу же взялся за багаж. А он был нелегок. Три тяжелые длинные спортивные сумки.
— Вы что, туда кирпичей наложили? — не удержался от вопроса отец, отрывая от земли первую сумку, самую большую.
— Книги там, — заученно ответила Олеся.
В одной сумке под всяким барахлом лежала снайперская винтовка. «В-94» — оружие нового поколения. Почти двенадцать килограммов весит, в боевом положении длина метр семьдесят, только ствол за метр зашкаливает. Калибр впечатляет — больше двенадцати миллиметров, мощный патрон. А прицельная дальность — вообще что-то невообразимое: две тысячи метров. Но и стоит эта штука почти десять тысяч долларов. Заказчик выдал ее в пользование безвозмездно, в счет накладных расходов. Зато теперь он мог быть почти уверен, что заказ будет выполнен. С такой винтовкой Олеся может выполнить любое задание.
В других сумках — по одной снайперской винтовке «СВУ». Это для Маши и Галки, на подстраховку. А еще в каждой сумке по пистолету. Бесшумный малогабаритный пистолет «ПСС» — вещь редкая и соответственно дорогая. И укороченный вариант винтовки «СВД» — тоже недешевое удовольствие. Но заказчик пошел и на эти расходы. А еще бинокли полевые у них в сумках есть, фотоаппараты специальные, рации, приборы ночного видения, звукоснимающие устройства...
Тяжелая ноша — неженское дело. Так думал отец, хватаясь за сумки. Но Маша и Галка разубедили его в этом. Они легко подхватили свои баулы и понесли их к машине. Отцовская «шестерка» должна была ждать их на площади перед вокзалом.
Леон все больше утверждался в подозрении, что с Наташей что-то не так. Вроде бы все хорошо. Или дома она целый день, или у матери гостит, иногда к отцу на огонек заглянет. Магазины и салоны мод не больно-то жалует. Если и бывает там, то только с Леоном. И в спортклубы всякие, на шейпинг, например, ее не тянет. Словом, она почти не бывает одна в тех местах, где есть соблазн оказаться наедине с каким-нибудь доморощенным плейбоем. Да и не интересуется она другими мужчинами, они как бы для нее не существуют. Ей и Леона хватает. До сих пор она не устает восхищаться его мужской силой. Хандрит она, то ей не так, это не этак. Но после каждого сеанса любви хандра на короткое время покидает ее. А потом снова... От хандры она лечится у какого-то психоаналитика. Помешались они все на этих аналитиках...
Нет у него повода думать, что она ему изменяет. И все же в последнее время червячок сомнения все чаще точит его. Избавиться от этого можно только одним способом: убедиться в невиновности Наташи.
Устроить слежку за Наташей не проблема. Загвоздка в другом. Он не может обращаться за содействием к посторонним. Слух пойдет, что Булат свою жену в неверности заподозрил, «наружку» к ней приклеил. Насмехаться над ним начнут. И Наташу в непристойном свете выставит. А вот сам проследить за ней он может. И «ординарца» своего к этому делу приставит.
Ординарцем он называл Микиту, своего личного водителя и телохранителя. Крепкий пацан — в рукопашном бою ему мало равных, стреляет виртуозно. Но главное его достоинство в преданности Леону. Только ему подчиняется, даже Граф ему не указ. И никто не сможет переманить его на свою сторону. Микита глухонемой от рождения. Говорить он умеет — через нос, читать тоже, слух нулевой, но умеет слушать по движению губ. Отвратить его от Леона невозможно. Люди, осознающие свою ущербность, никогда не меняют хозяев. Они им преданы до фанатизма. Микита как раз из таких. И ему можно доверить любую тайну — умрет, но не выдаст.
Сегодня у Леона по плану объезд территорий, с «бригадирами» нужно повстречаться. Но сначала надо «клопа» добыть и радиомаячок. Его охранное агентство — организация серьезная: и асы наружного наблюдения в ней имеются, и техника специальная в полном комплекте. От услуг специалистов Леон отказался. Но прибамбасы для «наружки» можно было бы позаимствовать. И все же он решил обратиться к другому, независимому, источнику.
Он знал, где можно раздобыть «клопа» и радиомаяк с прибором определения координат. Только для этого нужно было ехать на железнодорожный вокзал. Не проблема — сели да поехали.
Мощный бронированный джип «Гранд Чероки» вел Микита. Кроме него, Леон с собой никого не взял. Он же и отправился за техникой. Леон остался в машине. Посидит минут двадцать без охраны, ничего с ним не случится.
Джип был припаркован к стоянке перед вокзалом, из его окон был виден парадный вход роскошного здания еще довоенной постройки. Из него выходили люди. С левой стороны от машины — стихийные владения таксистов-частников. «Черный налог» эти пройдохи отстегивают исправно — как сыр в масле катаются. Только вот непонятно, что за буза в их вотчине...
В одном месте между машинами собралась приличная толпа. Кто-то кричит и ругается, остальные молчат. И среди этих остальных Леон вдруг увидел знакомое лицо. Олеся...
Она, эта сука, упекла его на зону, сломала ему жизнь. За это она достойна сурового наказания. Но нет, Леон не схватился за ствол. И даже злости не ощутил.
Да, Олеся накатала на него заяву в ментовку. Но не из ненависти, из-за любви. Она два года преданно ждала его из Афгана. А Леон в Наташу влюбился, на Олесю наплевал. А она решила бороться до конца. Дура она, сука, наконец. И тем не менее ее можно понять. Он ведь действительно совратил ее, спал с ней, с несовершеннолетней. А потом его жизнь сложилась удачно. Теперь Леон большой человек, все у него есть. И, главное, Наташа с ним. Самая большая мечта в его жизни сбылась...
А Олеся пусть живет своей жизнью. Бог ей судья...
И все же, что там за буза среди таксистов?
Леон вышел из машины, вклинился в толпу.
— Что за шум, а драки нет? — спросил он грозно.
В Задворске его боятся. Имя Булата известно далеко за пределами города. Но не все его знают в лицо. И все же среди частников нашелся сведущий человек. «Булат, Булат, Булат...» — шепотом разнеслось по толпе. И все стихло. Только один мужик, показавшийся Леону знакомым, продолжал бушевать. Да это же отец Олеси.
— Да вот, тачку угнали... — угодливо пояснил Леону один из частников.
В его голосе слышалось злорадство.
— Не будет ставить где попало... — торжествующе добавил он.
Леон посмотрел на Олесю. Их взгляды встретились.
В ее глазах он увидел растерянность. Никак не ожидала его здесь увидеть. Испуг тоже был. Но он тут же исчез. Растворился в силе, который излучал ее взгляд. Да, изменилась она, не по-женски крутая. Видно, жизнь потрепала...
— Привет, — как ни в чем не бывало поздоровался он, подходя к ней.
Краем глаза он видел, как перекосило ужасом лицо ее матери.
— Привет, — стараясь скрыть смущение, ответила она.
— Давно не виделись...
Враждебности в его голосе не было. И она это заметила, а потому немного расслабилась.
— Давно...
— Сколько лет, сколько зим... И сколько из них на зоне... Да ты не напрягайся, все это в прошлом... Кто старое помянет, тому глаз вон... Забудем?..
— Забудем... — медленно и с удивлением проговорила она.
Наверняка наезда ждала. А он к ней по-доброму...
— Что тут у вас стряслось?
— Да отец с мамой ходил меня встречать, — Олеся начала растормаживаться. — Машину здесь бросил. Приходим, а ее того, тю-тю...
— Марка машины и номер?.. — покровительственно посмотрел на ее отца Леон.
Тот засуетился, достал из кармана портмоне, вынул из него технический паспорт. Леон забрал ламинированный кусок картона и барским жестом сунул его себе в карман.
— Техпаспорт в машине будет лежать. Сегодня или завтра ее вам на блюдечке с голубой каемочкой доставят...
— Спасибо, молодой человек! — рассыпался в благодарностях отец Олеси.
Леон еще раз глянул на Олесю, подмигнул ей и растворился в толпе. Она провожала его полным изумления взглядом...
Наташа ощущала себя последней шлюхой, и это доставляло ей боль...
К Леону она относилась хорошо. Заботилась о нем, в постели вела себя с ним, как подобает любящей жене. Семейная жизнь у них ладилась — отец был доволен. Да и ей самой нравилось ощущать себя женой настоящего мужчины: сильного, уверенного в себе, облеченного властью. Только вот беда, любила она его не так сильно, как Павла Андреевича.
Павел Андреевич — ее безумие, ее сумасшествие. Их любовь была порочной с обеих сторон. Он любил свою семью, она была привязана к Леону. Они не имели права быть вместе. Но порок неудержимо тянул их друг к другу.
Первое время Павел Андреевич пытался спрятаться от нее. Иногда ему это удавалось. Но от себя ведь не убежишь. Они снова оказывались вместе. Только после их первой встречи, с тех пор как он позорно удрал от нее, они долго не сближались. Павел Андреевич боялся навлечь на себя беду, да и Наташа побаивалась Леона. И тогда она пошла на хитрость. Уговорила отца построить небольшую частную клинику, оборудовать ее по последнему слову медицинской техники и оформить на ее имя. Что и было сделано. Павел Андреевич стал главным врачом. Но и это еще не все. Из нейрохирурга он вдруг переквалифицировался в психоаналитика. Наташа не знала, насколько хорошо он может влиять на психику других людей, но с ней он творил чудеса. С ней он работал методом сексотерапии. Они запирались на ключ в его кабинете, уединялись в комнатке-закутке с раскладным диваном и предавались любовным утехам.
Ее визиты к Павлу Андреевичу считались лечебными, и никто ни в чем их заподозрить не мог. К тому же она являлась владелицей клиники, а он главным врачом. Они имели полное право встречаться на его рабочей территории...
Павел Андреевич лежал на спине и жадно курил. Ей приятно было вдыхать аромат его дорогих сигарет, смешанный с волнующим запахом разгоряченного тела.
— Мне пора, — она нашла в себе силы подняться с постели.
Наташа оделась, привела себя в порядок. Павел Андреевич собрал постель, сунул ее в шкаф, диван вернул в исходное положение. И в комнатке на скорую руку прибрался. Никакая мелочь не должна была навести постороннего человека на мысль, что здесь недавно занимались сексом.
Для порядка она присела в кресло в его кабинете. Он занял место за своим столом.
И в это время в дверь постучали.
— Войдите!
Павел Андреевич нажал на кнопку, и задвижка, сдерживающая дверь, бесшумно отошла в сторону.
Дверь открылась, и на пороге возник Леон. Внутри у Наташи все оборвалось. Никогда еще Леон не был в этой клинике, разве только на презентации. Его лицо было бесстрастным, как всегда, и она успокоилась.
— О, я приветствую вас, Леонтий Геннадьевич!..
Радость Павла Андреевича была искренней. Еще бы ему не радоваться. Ведь если бы Леон появился здесь минут пятнадцать назад...
— Здравствуйте, Павел Андреевич. — Леон подошел к нему, протянул руку.
Он поздоровался с ним, но ладонь из руки выпускать не торопился. Мало того, с такой силой сжал ее, что на лице у Павла Андреевича проступила бледность.
— Как психическое состояние моей жены? — Он вывел его из-за стола и поставил прямо перед собой.
В его голосе ощущалась издевка.
— Ничего...
Лицо Павла Андреевича скривилось от боли.
— Сексотерапией занимаетесь?
Вопрос прозвучал как бы безобидно. Но Наташа едва не упала в обморок. Ужас сковал ее тело.
— Не понял, — Павел Андреевич изобразил искреннее удивление.
— Секс — дело святое. — Леон не злился. Напротив, он был само великодушие. На его губах играла улыбка. Но в глазах был смертельный холод. — Вы можете применять его для лечения своих пациентов... Но вы должны знать, с кем можно, а с кем нельзя... Вы же, наверное, знаете, кто я...
— Да, конечно...
— Вы знали, что я опасный человек. И тем не менее рискнули...
— Я не понимаю, о чем вы...
— Зато я понимаю... Вы рисковый человек, Павел Андреевич. Такие, как вы, принимают смерть с улыбкой... Микита!
Из-за спины Леона показался его телохранитель. В его руке появился длинный пистолет с глушителем.
Наташе стало жарко. Мысли спутались, сознание затуманилось. Она смотрела на пистолет безумными глазами. И ничего не могла сказать.
— Нет, не надо! — завизжал Павел Андреевич. — Ничего не было, клянусь вам...
— Нельзя клясться ложью... Микита!..
Телохранитель Леона навел на Павла Андреевича пистолет.
— Не надо! Пощадите!..
Леон отпустил его руку, и он бухнулся перед ним на колени. Но ничего уже не могло помочь ему — Наташа это знала.
— Может, вы, Павел Андреевич, уже не помните, каким местом прикладывались к моей жене... Так я вам сейчас напомню...
Леон подал знак, и Микита сместил ствол пистолета ниже. Выстрела Наташа
не услышала. Только лязг металла, а затем дикий вопль Павла Андреевича. Пуля попала ему в причинное место... самое... Он обхватил его руками и смотрел на Леона глазами, полными ужаса и боли. На пол стекала кровь.
Наташе показалось, что она сходит с ума.
— Дорогая, нам пора! — Леон посмотрел на нее чуть ли не влюбленно.
Его сатанинское хладнокровие вселяло в нее дикий ужас. Вместо его глаз она вдруг увидела две змеи. Вот-вот они выскочат из глазниц и вопьются ей в лицо... Она находилась на грани умопомешательства.
Леон протянул ей руку, и она автоматически взялась за нее.
— Пошли, любимая, — он повел ее к выходу.
Уже в дверях она услышала еще один щелчок пистолета. Резко обернувшись, он увидела, как Павел Андреевич заваливается на пол. В его голове зияла огромная дыра. Волосы и пиджак забрызганы черной кровью и серым веществом...
Сознание помутилось. Она вырвала руку и побежала по пустынному коридору. Она не понимала, куда бежит, поэтому скоро уткнулась в угол в конце коридора.
Наташа обхватила голову руками, громко застонала и опустилась на колени. Когда убрала руки и открыла глаза, увидела перед собой какое-то чудище. Нос пятаком, глаза свинячьи, туловище волосатое, из-за спины выглядывает хвост с кисточкой на хвосте, на ногах копыта. Только на голове у него не обычные рожки, а огромные ветвистые рога. Лось-рогоносец...
Наташа засмеялась. Безумный смех заполнил всю ее. На месте чудовища с хвостом она видела Леона, своего мужа. Потом она забыла, чем вызван ее смех. Но продолжала смеяться. В ее сумасшедшем взгляде не было проблеска живой мысли...
Все-таки она ему изменяла. Со своим психоаналитиком. Прицепил Леон ей «клопа» на воротник, Микита маячок под бампер ее машины установил. Слышал Леон, как его сучка жена стонала под врачом. А джип уже несся к клинике. Приехали, когда все было кончено, — в том самом мерзком смысле...
Леон с трудом сохранил самообладание. Его бы воля, он сам с кулаками набросился бы на ублюдка. Но гнев — удел слабых. А он даже в тот роковой для него момент хотел выглядеть в глазах предательницы жены сильным мужчиной.
Леон собирался серьезно с ней поговорить. Может, этот доктор какой-то психотропной гадостью ее напичкал, этим и затянул в постель. Но уже в клинике у Наташи «задымился шифер». Сначала она смеялась как полная идиотка. Потом посыпались откровения. Типа, всю жизнь она этого доктора любила. И он был ее первым мужчиной. В ее безумных глазах уже стояла пустота. Но язык жалил бойко, остро. Она издевалась над ним. Микита заломал ее, силком затащил в машину, отвез домой. Там она уже не кричала, не бесилась. Она молчала и смотрела куда-то. А потом стала бросаться на Леона с ножом. Пришлось вызвать «неотложку».
Наташа сейчас в психбольнице, у нее серьезнейшее расстройство психики. Еще неизвестно, вернется ли к ней рассудок... А Леон сидит в своем офисе. Пьет мартини и смотрит в окно. Он ждал звонка от Графа. И дождался.
— Встретимся сегодня в семь в кафе «Изумрудное озеро»... Важный разговор...
Кафе «Изумрудное озеро» — уникальное заведение. На берегу озера, в окружении нескольких домов криминальной элиты Задворска. Тех самых домов, где жили Леон и сам Граф. Они бы могли встретиться в чьем-нибудь доме. Но Граф предпочел кафе в закрытом криминальном городке.
Два здоровяка в камуфляже и армейских полусапожках прошли под самым ее носом, едва не наступив ей на голову.
— У нас все в порядке... — донесся до нее удаляющийся голос одного. По рации начальнику караула докладывает.
Хорошо стерегут Графа, ничего не скажешь. На бронированном «мерсе» ездит, охраны с ним полно. На людях не показывается, если не уверен, что поблизости нет снайпера. Не дремлет его служба безопасности, и когда он дома. Берлога у него будь здоров. Трехэтажный дом с бронированными окнами, да еще со всех сторон другими особняками окружен. К «городку», где он обосновался, не подобраться — колючая проволока в два ряда, сигнальные мины, биочувствительные датчики. И патрули вооруженные по внешнему и внутреннему периметру. Через КПП и на танке не прорвешься — вмиг из гранатометов расстреляют.
Но Олеся не унывала. Особенно после того, как нашла изъян в системе его безопасности. Мафиозный городок на берегу озера находится. А в городке кафе одно есть с выходом на озеро. И в это кафе иногда заглядывает Граф. Нравится ему там, что ли? С охраной там появляется. Но стерегут его не больно-то. Как будто он и без того в глубоком тылу...
Тыл-то глубокий, да только со стороны озера не очень защищен. Без малого два километра до противоположного берега. Как снайперу дотянуться до Графа с такого расстояния?.. И все же берег этот охраняется. Раз в полчаса патруль вооруженный сюда заглядывает, обход делает.
Вот и сейчас прошел. Да только невдомек этим двум баранам в камуфляже, что снайпер в каких-то двух шагах от них был. Олеся под бревно замаскировалась. На голой земле лежит, сверху маскировочная сеть и кустарник. Если не шевелиться, то хоть рядом проходи — не заметишь.
Не сахар, конечно, вторые сутки в засаде торчать. Но работа есть работа. Машка и Галка тоже в засаде. Но они подальше от озера. Патрули мимо них не ходят, зато попадают в их поле зрения. Если Олесю вдруг обнаружат, они ее огнем из своих винтовок прикроют. Но главная их задача в том, чтобы вовремя о приближении патруля по рации сообщить...
Патруль прошел мимо. Олеся достала бинокль и прильнула к окулярам. И вовремя.
На летней террасе кафе, нависшей над водой, в креслах сидели двое. И один из них Граф. И второго Олеся узнала. Это был Леон. Мощные фигуры телохранителей маячили шагах в десяти за их спинами. Видно, разговор двух боссов не должен был касаться их ушей...
Леон... Все-таки не удалось ей избежать встречи с ним. Думала, все, пропала. Но нет, пронесла нелегкая. Леон, оказывается, не таил на нее зла. Мало того, отцу помог вернуть украденную машину. Только вот встречи с ней, с Олесей, не искал... Ну, это его право...
Олеся вытащила из-под себя винтовку. Привела ее в боевое положение.
Сердце бьется в обычном ритме, кровь спокойно струится по жилам, дыхание ровное...
— Значит, Наташа тебе изменяла... — глядя в никуда, сказал Граф. — Это плохо...
— Да уж, хорошего мало... — кивнул Леон.
— Может быть, дело не в ней, а в тебе?
Ну вот, нашел на кого стрелки перевести...
— Может, и во мне, — не стал отрицать он.
С Графом лучше не спорить.
— Я понимаю твои чувства, Леонтий. На твоем месте я тоже застрелил бы подлеца...
С убийством врача у ментов появился очередной «глухарь». Дело можно было раскрыть в пять секунд. Но раскрывать его не будут. Или даже раскроют, но спишут на кого угодно, только не на Леона. Менты не дураки, хорошо знают, на кого можно тявкать, а на кого нет... Но если Граф захочет, у Леона будут серьезные неприятности. Как псы цепные менты на него накинутся. Но Граф этого не хочет...
— Я все понимаю... Но эта канитель погубила мою дочь. Она в психушке, считай, вычеркнута из жизни...
В голосе Графа звучала тоска. Он очень любил Наташу. Но ведь она сама виновата. Леон всего лишь исполнил свой мужний долг — застрелил ее совратителя. Не своими руками, но все же...
— Я звонил в Москву, завтра здесь будут специалисты высочайшего класса...
Леон действительно вызвал в Задворск светил науки. Больших денег они стоят, но это ерунда. Главное, они должны вылечить ее. И они сделают это...
— Боюсь, даже самые крутые специалисты не помогут ей... Хотя всякое может быть...
— Будем надеяться...
— Знаешь, Леонтий, я ведь своими руками готов был задушить тебя, когда с Наташей беда стряслась. И убил бы... Да вовремя опомнился. Ты-то ни в чем не виноват. Обстоятельства, мать их туда... В общем, все остается как было. Все мое состояние переписано на дочь. А потом организация... Короче, если со мной что случится, семейное дело ляжет на тебя. Ты понимаешь, о чем я говорю...
— Да, конечно...
— Так что все остается в силе... Ладно, поговорили и будет...
Граф поднялся со своего места, повернулся к нему спиной и сделал шаг по направлению к кафе. Леон собрался последовать за ним. И вдруг случилось невообразимое. Голова Графа разлетелась вдребезги. Это было что-то жуткое — куски черепной кости, кровь, мозги. Обезглавленное туловище Графа медленно оседало на землю.
Со всех сторон к нему стали сбегаться телохранители. Но Графу они уже ничем помочь не могли.
Несколько секунд Леон простоял в оцепенении. Не сразу он понял, что произошло. А когда понял, выхватил из-за пояса рацию и связался с начальником охраны городка. Нужно было немедленно послать на другую сторону озера усиленный патруль и перехватить снайпера.
Почти два километра расстояния преодолела пуля. И точно легла в цель. Стрелял явно суперпрофессионал, из какой-то супервинтовки. А раз так, Леон был уверен, что снайпера догнать не удастся...