Лекции по посланию к галатам основная идея послания св. Апостола павла к галатам прежде всего нам следует говорить об основной идее, или о проблеме, которую Павел раскрывает в этом Послании.
| Вид материала | Лекции |
- Современное название древнейшей монотеистической религии мира, 345.41kb.
- Новый Завет, 2008.7kb.
- Жизненный путь святого апостола Павла; от рождения до начала его миссионерских путешествий, 2684.98kb.
- Павла св. Апостола послания, 286.51kb.
- «бомбой», 2138.39kb.
- Павла св. Апостола послания, раздел новозав. *канона, состоящий из 14 посланий. Вкаждом, 2449.68kb.
- Божественного Аврелия Августина епископа Гиппонского о предопределении святых первая, 613.71kb.
- Ю. К. Рогова "Эллинисты" и апостол Павел, 104.28kb.
- Отчего бы нам не жить в мире, 234.19kb.
- 671300 рб, Заиграевский район, п. Онохой,, 68.81kb.
1. Братия! если и впадет человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости...
Это второе моральное наставление , и к тому же такое, которое совершенно необходимо для нынешнего века. Ибо сакраментарии уцепились за этот стих и делают из него вывод, будто в терпении мы должны в какой-то степени уступать перед нашими падшими братьями и должны покрывать их проступки по любви, которая “всему верит, всего надеется, все переносит” (1 Кор. 13:7). Павел учит здесь ясными словами, что духовные должны исправлять заблудших в духе кротости. Они [сакраментарии] утверждают, что этот вопрос не так уж важен, чтобы дать нам право из-за одного этого поучения нарушать христианское согласие, ибо в церкви нет ничего более прекрасного или более благотворного, чем согласие. Так они проповедуют нам прощение грехов и обвиняют нас в упрямстве, потому что мы ни на йоту не хотим им уступать или терпеть их заблуждение (хотя они не хотят публично признать, что это именно заблуждение), не говоря уже о том, чтобы обвинять их и в то же время исправлять в духе кротости. Вот так эти милые люди обеляют себя и свое дело, возбуждая на нас злобу во многих людях.
Христос свидетель, в течение уже нескольких лет ничто не огорчает меня так сильно, как это несогласие в учении. Даже сакраментарии, если они способны признать правду, прекрасно знают, что не я во всем этом виноват. То, как я с самого начала нашего дела учил об оправдании, о таинствах и обо всех остальных артикулах христианского учения — в это я по-прежнему верю и так проповедую сегодня, только с еще большей уверенностью, т. к. она возросла, благодаря исследованиям, практике и опыту, а также благодаря великим и частым искушениям. Каждый день я молю Христа, чтобы Он сохранил и укрепил меня в этой вере и исповедании ко дню Своего славного пришествия. Аминь. Ко всему прочему по всей Германии можно видеть, что сначала на учение о Евангелии не нападал никто, кроме папистов. Среди тех, кто принимал его, было полное согласие по всем артикулам христианского учения. Это согласие продолжалось, пока не явились сектанты со своими новыми мнениями не только о таинствах, но и о нескольких других доктринах. Они первыми стали смущать церкви и нарушать их согласие. С тех пор сект неизбежно возникало все больше и больше, и за ними всегда следовали еще большие раздоры. Так что они наносят нам эту огромную обиду вопреки своей же совести и возбуждают перед всем миром всю эту невыносимую злобу на нас совершенно незаслуженно. Невинному человеку, особенно в таком важном вопросе, очень тяжко терпеть наказание, которое заслужил кто-то другой.
Впрочем, мы могли бы забыть эту обиду и принять их обратно в духе кротости, если бы только они вернулись на правильный путь и последовательно шли бы вместе с нами, т. е. если бы они верно думали и учили о Вечере Господней и об остальных артикулах христианского учения, и если бы в единодушном согласии с нами они возвещали всем не о своих мнениях, а о Христе, чтобы Сын Божий прославился через нас, а Отец — через Него. Однако для нас невыносимо, когда они превозносят только лишь любовь и согласие, но сводят до минимума важность вопроса о Таинстве, будто бы и не имеет особого значения, как мы понимаем Евхаристию, которая была установлена Христом, Господом нашим. Мы должны настаивать на согласии в учении и в вере так же, как они настаивают на согласии в жизни. Если они будут нерушимо сохранять это вместе с нами, мы вместе с ними станем славить согласие любви, которое должно стоять на втором месте после согласия веры или Духа. Ибо если вы потеряли это, то вы потеряли Христа; а если вы потеряли Его, то от любви вам не будет никакого толку. С другой стороны, если вы сохраните Христа и единство Духа, то не так уж важно, что у вас не будет согласия с теми, кто извращает Слово, и кто, таким образом, разрушает единство Духа. Лучше уж чтобы они отошли от меня и были моими врагами, и весь мир с ними вместе, нежели чтобы я отступил от Христа, и Он бы стал мне врагом — именно это и случилось бы, если бы я оставил Его ясное и простое Слово и пошел бы за суетными помыслами, которыми они передергивают слова Христа на свой лад. Одинокий Христос значит для меня больше, чем несметное число согласий в любви.
Что же касается тех, кто любит Христа, верно учит и верит Его Слову, то мы готовы не только сохранять мир и согласие с ними, но и терпеливо относиться к их грехам и слабостям и, когда они падают, исправлять таковых, как велит здесь Павел, в духе кротости. Именно так, с терпением, Павел относился к немощи и падению галатов и других людей, введенных в заблуждение лжеапостолами и впоследствии образумившихся. Так он милосердно отнесся к тому коринфянину, который был виновен в кровосмешении (2Кор.2:7-8). Так и Онисим, беглый раб, отцом которого Павел стал ради Христа в своем узничестве в Риме (Фил. 10), был примирен Павлом со своим господином. Таким образом, он на практике исполнял то, чему он учит здесь и в других местах о снисхождении к немощным и о возвращении падших — учит, правда, касательно тех, кто был излечим, т. е. кто искренне признал свой грех, падение, заблуждение и образумился. И, напротив, он очень сурово обходился с лжеапостолами, которые упрямо защищали свое учение как правильное и не признавали его ошибочность. “О, если бы удалены были возмущающие вас!”—говорил он (5:12). И еще (5:10): “Смущающий вас, кто бы он ни был, понесет на себе осуждение”. И еще (1:8): “Но если бы даже мы или Ангел с неба... и т. д., да будет анафема”. Несомненно, находилось много людей, защищавших лжеапостолов вопреки Павлу, говоря, что они имеют Духа, что они служители Христа и благовествуют столько же, сколько и Павел, что несмотря на то что они не согласны с Павлом по всем пунктам учения, он не должен выносить им такой страшный приговор, и что все, чего он добьется своим упрямством, так это волнение в церквях и расстройство их великолепного согласия. Не будучи поколеблен такими заявлениями, он с полной уверенностью проклинает и осуждает лжеапостолов, называя их возмутителями церквей и ниспровергателями Евангелия Христова. В то же время он так хвалит свое учение, что хочет, чтобы перед ним отступило все — согласие в любви, Апостолы, Ангел с неба или что-либо еще.
И мы также не допускаем, чтобы преуменьшалась важность этого дела — ибо велик Тот, Чье это дело. Когда-то Он был мал — когда лежал в яслях,— и все-таки даже тогда Он был настолько велик, что Ангелы поклонились Ему и объявили Его Господом (Лк. 2:11). Поэтому Он не позволит, чтобы Его Слово терпело поругание в какой-либо из доктрин. В доктринах о вере ничто не должно казаться нам малым или незначительным, словно от этого нужно и можно отказываться. Ибо прощение грехов принадлежит тем, кто слаб в вере и в нравственном отношении, кто сознает свой грех и ищет прощения, а не ниспровергателям учения, которые не признают своего заблуждения и греха, но решительно их защищают, так, словно все это истина и правда. Этим они добиваются того, что мы не находим прощения грехов, так как они искажают и опровергают то Слово, которое объявляет и дарует прощение грехов. Так что пусть они сначала придут в согласие с нами во Христе, т. е. пусть признают свой грех и исправят свое заблуждение. Тогда, если у нас недостанет духа кротости, у них будет право нас обвинять.
Всякий, кто хорошо взвешивает слова Апостола, ясно увидит, что он говорит не о ересях и не о грехах против учения, а о гораздо менее значительных грехах, в которые человек впадает не по злому умыслу и не нарочно, но из-за слабости. Поэтому он и употребляет такие добрые и отеческие слова, называя это не заблуждением или грехом, а “согрешением”. К тому же, желая смягчить тяжесть греха, почти желая найти ему оправдание и снять вину с человека, он добавляет: “Если и впадет человек”, т.е. если он будет обольщен дьяволом или плотью. Даже слово “человек” играет роль смягчающего обстоятельства. Он как бы говорит: “Что более свойственно человеку, как не способность падать, обманываться и заблуждаться?”. Так Моисей говорит в Лев. 6:3: “У людей входит в привычку грешить” . Так что эта фраза исполнена утешения, и однажды она спасла меня от смерти в разгар одного из борений. В этой жизни святые не только живут во плоти, но даже — по тому или иному наущению от дьявола — потворствуют вожделениям плоти, т. е. впадают в нетерпение, зависть, гнев, заблуждение, сомнение, неверие и т. д. Ибо сатана постоянно нападает и на чистоту учения, которую он стремится разрушить посредством сект и разногласий, и на непорочность жизни, которую он пятнает нашими ежедневными проступками и грехами. По этой причине Павел учит нас, как обращаться с теми, кто потерпел такое падение, а именно — что сильные должны исправлять таковых в духе кротости.
Крайне важно, чтобы имеющие попечение о церквях знали эти вещи, так чтобы, когда будут резать все по живому, не забыли этого отцовского и материнского чувства, которого Павел здесь требует от занимающихся исцелением душ. Он проиллюстрировал это свое повеление во 2Кор.2:6-8, где говорит: “Для такого довольно сего наказания от многих, так что вам лучше уже простить его и утешить, дабы он не был поглощен чрезмерною печалью”. “И потому прошу вас,—заключает он,—оказать ему любовь”. Да, пасторы должны строго укорять заблудших, но когда они видят, что те впадают в уныние, тогда они должны уже ободрять их, утешать и, насколько возможно, смягчать тяжесть их грехов. Однако делать все это они должны в милосердии, которое они должны противопоставить грехам, чтобы заблудшие не были поглощены чрезмерной печалью. Святой Дух, насколько [Он] непреклонен в сохранении и защите вероучения, настолько же великодушен и добр в снисхождении ко грехам и смягчении их тяжести — при условии, что согрешившие сожалеют о них.
Но здесь, как и везде, “сборище” папы (Откр. 2:9) учило и поступало вопреки наставлению и примеру Павла. Первосвященник римский и епископы воистину оказались тиранами и преследователями совести людей, ибо они постоянно обременяли их совесть новыми традициями и осуждали их отлучением от церкви по самым мелким поводам. Чтобы заставить совесть быстрее подчиняться их суетным и отвратительным устрашениям, они приводили следующие высказывания папы Григория: “Благим умам свойственно бояться виновности там, где никакой виновности нет”,— и: “Даже наших несправедливых утверждений следует бояться”. Этими высказываниями, которые дьявол занес в церковь, они утвердили практику отлучения от церкви и величие папства, перед которым весь мир пребывает в страхе. Такая “благость ума” не нужна, но достаточно признать вину там, где она действительно есть. Кто дал тебе право, римский сатана, своими нечестивыми утверждениями устрашать и осуждать души, которые и так уже в полном ужасе — тогда как их, напротив, надо ободрить, освободить от их ложных страхов, увести ото лжи и привести к истине? Всем этим ты пренебрегаешь, и, сообразно своему названию — “человек греха, сын погибели” (2Фесс.2:3), ты выдумываешь виновность там, где никакой виновности нет. Воистину это и есть хитрость и обман антихриста, благодаря которым папа так прочно утвердил практику отлучения и свою тиранию. Ни один человек не смог бы проигнорировать его нечестивые утверждения, чтобы при этом его не сочли упрямцем и совершенным грешником. Так некоторые князья проигнорировали их, но при этом совестились, потому что в этой тьме не знали, что проклятия папы не имеют никакого значения.
Пусть те, кому вверено попечение и забота о совести людей, научатся из этого повеления Павла, как они должны обращаться с заблудшими. “Братья,—говорит он,—если и попутается человек, не добавляйте ему горечи и не печальте его еще больше, не отвергайте и не осуждайте его. Но исправьте, подкрепите, обновите его (ибо таково значение греческого слова ) и кротостью своей восстановите в нем то, что было утрачено из-за обольщения сатаны или по слабости его плоти. Ибо царство, в которое вы призваны, не есть царство страха и уныния — это царство уверенности и счастья. Если вы видите, что какой-то брат находится в ужасе от совершенного им греха, бегите к нему и протяните ему свою руку в его падшем состоянии. Утешьте его нежными словами и заключите в свои материнские объятья. Закоснелых и упрямых, которые небоязненно и нагло продолжают заниматься своими грехами, вы должны сурово укорять. Но таких, которые впали в согрешение и скорбят и печалятся о своем падении, вы, духовные, должны воодушевить и наставить. И это следует делать в духе кротости, а не в духе рвения к праведности или жестокости, как делали некоторые исповедники, которые, вместо того чтобы подкрепить жаждущие сердца нежным утешением, давали им пить желчи и уксуса, как иудеи распятому Христу” (Мф. 27:34).
На основании всего этого мы хорошо можем понять, что прощение грехов должно превалировать не в сфере учения, как утверждают сакраментарии, а в сфере жизни и наших дел. Здесь никто да не осуждает другого. Да не укоряет он его яростно и жестоко, как Иезекииль говорит о пастырях Израиля, что “правили ими с насилием и жестокостью” (Иез. 34:4). Но пусть один брат утешит другого, оступившегося брата в духе кротости. И оступившийся, в свою очередь, пусть услышит слово утешающего его и поверит ему. Ибо Бог хочет не отвергать, но “восставлять всех низверженных”, как сказано в Псалме (144:14), ведь Он заплатил за них более дорогую цену, чем мы, а именно — Свою жизнь и кровь. Поэтому и мы тоже должны приходить к ним на помощь, лечить и помогать им с величайшей кротостью. Так что мы не лишаем прощения сакраментариев или прочих основателей зловредных сект; но мы искренне прощаем их надругательства и хуления против Христа и никогда больше не будем упоминать те обиды, которые они нанесли нам,— при условии, что они покаются, оставят свое нечестивое учение, которым они смутили церкви Христовы, и добропорядочно будут идти вместе с нами. Если же они будут упорствовать в своем заблуждении и нарушать добрый порядок, то бесполезно им требовать от нас прощения грехов.
...наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным.
Это довольно серьезное предупреждение. Его цель — умерить суровость и жестокость тех, кто не воодушевляет и не укрепляет оступившихся. “Нет такого греха,— говорит Августин,— который совершил один человек, и не мог бы совершить другой”. Мы живем на скользком месте, поэтому, если мы возгордимся и оставим добрый порядок, нам легче будет падать, чем стоять. Так что правильно сказал тот человек в “Житиях Отцов”, когда ему донесли, что один из братьев впал в блуд. “Вчера — он, а сегодня мог быть и я”,— сказал он . Павел прибавляет это серьезное предупреждение, чтобы пасторы не проявляли жестокость и нетерпение по отношению к падшим и чтобы не мерили свою святость, сравнивая ее с грехами других, как сделал фарисей (Лк. 18:11). Напротив, ими должны двигать материнские чувства по отношению к этим людям, и им следует думать про себя: “Этот человек пал. Может случиться, что и ты потерпишь падение гораздо более опасное и позорное, чем он”. Если бы те, кто слишком скоро судят и осуждают других, внимательно посмотрели на свои грехи, то обнаружили бы, что грехи тех, кто пал,— это “сучки”, а их собственные — огромные “бревна” (Мф. 7:3).
“Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть” (1Кор.10:12). Если Давид — такой святой человек, исполненный веры и Духа Божия, получивший такие великолепные обетования и совершивший такие великие дела для Господа — так позорно пал и, хотя и был в летах, был охвачен юношеской страстью после суровой школы всех тех многоразличных испытаний, которые посылал ему Бог, то какое право имеем мы самонадеянно помышлять о своей устойчивости? На таких примерах Бог раскрывает нам нашу собственную слабость, чтобы мы не были самоуверенны, но имели бы должный страх. Он также раскрывает и Свое суждение, а именно — что для Него нет ничего более невыносимого, чем гордыня, будь то гордыня по отношению к Нему или по отношению к братьям. Недаром поэтому Павел говорит: “Наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным”. Подвергавшиеся искушениям знают, сколь необходима эта заповедь. Однако те, кто не бывал испытан ими, не понимают Павла, и поэтому ими не движет никакое милосердие к падшим— это можно было видеть в папстве, где царила лишь тирания и жестокость.
2. Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов.
Очень проникновенная заповедь, к которой Павел присовокупляет великую похвалу, как своего рода восклицание. Закон Христов — это закон любви. Искупив, возродив и воздвигнув из нас Свою церковь, Христос не дал нам никакого нового закона, кроме закона взаимной любви (Ин. 13:34): “Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас”; и еще (ст. 35): “По тому узнают все, что вы Мои ученики”. Любить — это не значит, как представляют софисты, желать другому добра , но это значит носить бремена другого, т. е. переносить то, что вам в тягость и что вам не хотелось бы переносить. Поэтому у христианина должны быть широкие плечи и крепкие кости, чтобы нести на себе плоть, т. е. слабость братьев, ведь Павел говорит, что у них есть бремена и трудности. Любовь кротка, добра и терпелива не в получении, а в делании, потому что она обязана закрывать глаза на многие вещи и терпеливо сносить их. В церкви верные пасторы видят множество ошибок и грехов, которые они обязаны терпеть . В государстве послушание подданных никогда не соответствует полностью закону правителя, поэтому, если правитель не умеет скрывать те или иные вещи, он не будет пригоден для управления государством. В семье происходит множество вещей, которые не нравятся главе семьи. Но если мы способны терпеть и прощать свои собственные проступки и грехи, которые мы совершаем каждый день и в большом количестве, то давайте же терпеть проступки и грехи других, согласно этим словам: “Носите бремена друг друга”— и: “Люби ближнего твоего, как самого себя” (Лев. 19:18).
Поскольку погрешности есть на всех ступенях общества и у всех людей, Павел излагает для христиан закон Христов, которым он увещевает их носить бремена друг друга. Те, кто этого не делают, тем самым ясно свидетельствуют о том, что они не понимают ни одной йоты (Мф. 5:18) из закона Христова, который есть закон любви — как Павел говорит в 1 Кор. 13:7, она всему верит, всего надеется и переносит все бремена братьев. Однако всегда сохраняется фундаментальный принцип, согласно которому согрешающие — это не те, кто преступает закон Христов, то есть любовь, и кто наносит обиду своему ближнему, а те, кто наносит обиду Христу и Его царству, которое Он создал Своею собственною кровью. Это царство сохраняется не законом любви, но Словом, верою и Духом. Посему эта заповедь о том, что надо носить бремена других, не относится ни к тем, кто отрекается от Христа и не только не признает свой грех, но еще и защищает его, ни к тем, кто упорно продолжает заниматься своими грехами (кто тоже в какой-то мере отрекается от Христа). Таких людей надо избегать, чтобы нам не стать соучастниками их злых дел. Однако те, кто верят и с радостью слышат Слово, но впадают во грех против своей воли и после увещания не только слушаются, но и ненавидят свой грех, стараясь исправить свою жизнь,— таковые суть “впавшие в согрешение” и имеющие бремена, которые Павел велит нам носить. Здесь да не будем мы немилостивы и суровы, но, по примеру Христа, Который поддерживает и терпит таких людей, давайте и мы будем поддерживать и терпеть их. Если Он их не наказывает, хотя с полным правом мог бы сделать это, тем более и мы не должны наказывать их.
3. Ибо кто почитает себя чем-нибудь, будучи ничто, тот обольщает сам себя.
Здесь Павел вновь критикует сектантов, показывая их в истинном свете, как людей жестоких и безжалостных. Они испытывают лишь презрение к слабым, не неся своего бремени. Подобно угрюмому мужу или суровому учителю, они утверждают, что все должно быть именно так. Они не любят ничего, кроме того, что делают они сами. В конце концов они станут вашими злейшими врагами, если вы не будете одобрять все их слова и дела и полностью не примиритесь с их обычаями. Такие люди исключительно высокомерны, они осмеливаются все приписывать самим себе. Вот что утверждает здесь Павел. “Они считают себя чем-нибудь”, — то есть [думают] что они обладают Духом, а следовательно, понимают все тайны Писания (1Кор.13:2) и не могут сбиться с пути или пасть, поэтому им вовсе не нужно прощение грехов. Вот почему Павел справедливо добавляет, что они, будучи ничто, сами себя обольщают нелепыми допущениями своей святости и мудрости. Посему они не понимают ничего ни в Христе, ни в Законе Христовом — в противном случае они бы говорили: “Блат мой, твоя беда по этой твоей вине, моя — по этой моей. Бог простил мне [долг в] десять тысяч талантов, я прощаю тебе десять динариев” (Мф.18:23-35). Но из-за того, что они хотят держать всех в строжайшем Законе, отказываясь терпеть и нести бремена слабых, люди, обиженные их суровостью, начинают презирать, ненавидеть и избегать их. Люди не ищут их совета и участия, не интересуются, чему и как они учат. Подлинному же пастору надлежит вести себя с вверенными ему прихожанами так, чтобы они его уважали и восторгались им — но не его личностью, а его служением и его христианской добродетелью, которая должна особо озарять его.
В этом месте Павел дает прекрасное описание столь суровых и безжалостных проповедников, говоря: “Они почитают себя чем-нибудь”, — то есть они гордятся собственными нелепыми представлениями и мечтаниями, превознося собственные знания и собственную святость; на самом же деле они ничто и просто обольщают самих себя. Явное обольщение, когда кто-то уверяет, что он является чем-то, а на деле он ничто. Такие люди описаны в Откр. (3:17) словами: “Ты говоришь: ‘я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды’; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг”.
4. Каждый да испытывает свое дело, и тогда будет иметь похвалу только в себе, а не в другом.
Павел продолжает порицать этих презренных тщеславных людей. Тщеславие — гнусный и отвратительный порок. Оно является причиною всяческого зла, вызывая смятение как в государстве, так и в сердцах людей. А в вопросах духовных оно и вовсе неизлечимое зло. И хотя данный фрагмент может быть понят применительно к делам и к поведению в этой жизни, тем не менее Апостол обсуждает здесь главным образом вопросы пасторского служения и критикует этих тщеславных , которые своими изуверскими взглядами смущают совесть тех, кто уже были наставлены добродетельно.