Отчего бы нам не жить в мире

Вид материала

Подобный материал:

Отчего бы нам не жить в мире?

Вергилий

Возможен ли мир без войны?

Наверное, каждый простой смертный задавал себя этот вопрос, не говоря уже о политиках или ученых. Ответ на этот вопрос можно попробовать найти в глобально-философском контексте, анализируя сложную человеческую природу и те общественные процессы, приводящие к конфликтности человеческого общества. Но, мне кажется, более рациональным будет рассмотреть степень конфликтогенности современной системы международных отношений и попытаться разобраться сможет ли она функционировать без вооруженных конфликтов. Как удачно заметил Освальд Шпенглер: «Мы не выбирали ... времени. ...Все зависит от того, насколько мы способны уяснить себе это положение, эту судьбу и понять, что можно обманывать себя относительно нее, но не уйти от нее. Кто не сознается себе в этом, тот не идет в счет среди людей своего поколения. Он остается глупцом, шарлатаном или педантом... Прежде чем приступить ... к какой-либо проблеме, следует ... задать себе вопрос... - что под силу человеку нашего времени, и что он должен запретить самому себе».

В любом случае, начать следует с определения самого термина «война». Шведские ученые М. Солленберг и П. Валенстин называют войной «продолжительное противоборство между вооруженными силами двух или более правительств, или одного правительства и, по меньшей мере, одной организованной вооруженной группировкой, приводящее в результате военных действий к гибели не менее 1000 человек за время конфликта». Правда, другие авторы называют цифру в 500 и даже в 100 погибших. В связи с этим становится очень сложно разграничить такие понятия как вооруженный конфликт, террористический акт или просто криминальные разборки.

Прежде, чем перейти к анализу конфликтов как составной части современной системы международных отношений, следует кратко рассмотреть основные концепции, порожденные этой проблемой.

Появление первых вооруженных конфликтов относят к VII-VI тысячелетию до н.э. Это довольно удивительно, если учесть, что первые люди современного типа – кроманьонцы – появляются приблизительно 40 тысяч лет назад. Хотя, новейшие исследования показывают, что на протяжении нескольких тысячелетий кроманьонец сосуществовал с неандертальцем, причем это сосуществование вряд ли могло быть мирным, однако последующие двадцать тысячелетий своей истории человечество не знало межвидовых конфликтов, а, следовательно, и воен. Первые конфликты возникают на этапе формирования родоплеменной организации человеческого общества, что так или иначе доказывает утверждение многих исследователей данной проблематики (в частности – Клаузевица, Шпенглера) о том, что война является неотъемлемым спутником исторического прогресса. Правда, возможность столь длительного мирного существования человеческого общества можно расценить как предпосылку для перехода в дальнейшем к «вечному миру». Особенно, если вспомнить, теорию «золотого века», согласно которой, человечество рано или поздно вернется к бесклассовому, гомогенному обществу, в котором не будет воен. Такие идеи разделял один из выдающихся представителей эпохи Просвещения Жан-Жак Руссо. Так в трактате «Суждение о вечном мире» он пишет, что войны, завоевания и усиление деспотизма взаимно связаны и содействуют друг другу, что в обществе, разделенном на богатых и бедных, на господствующих и угнетенных, частные интересы, то есть интересы властвующих, противоречат общим интересам — интересам народа. Он связывал идею всеобщего мира с вооруженным свержением власти правителей, ибо они не заинтересованы в сохранении мира. Хотя, скорее всего это просто утопия, не имеющая ничего общего с реальностью. Если мы воспринимаем историю человечества как непрерывный путь к прогрессу, то возвращение к первоистокам стало бы явным регрессивным явлением, именно в гетерогенности человеческого общества и гетерогенности всей системы международных отношений, на мой взгляд, заключается главный стимул к его развитию.

Безусловно, что война как явление, противоречащее, казалось бы, самой природе человека, приносящая с собой гибель миллионов людей, страдание, голод, нищету, колоссальные разрушения и опустошения, не могла не вызвать осуждения у передовых мыслителей всех эпох. Уже у античных философов можно видеть идеи мира, правда, этот вопрос рассматривался только как проблема отношений между греческими государствами. Античные философы стремились лишь к устранению междоусобных войн. Так, Фукидид впервые предложил использовать системный метод исследования, анализируя причины Пелопонесских войн между Афинами и Спартой. В плане идеального государства, предложенного Платоном, нет внутренних военных столкновений, но воздаются почести тому, кто отличился во "втором величайшем виде войны" — в войне с внешними врагами. Аналогична точка зрения на эту тему и Аристотеля: древние греки видели в иностранцах врагов и считали их и все им принадлежавшее хорошей добычей, если ее только можно было захватить. Причины этого кроются в существующем на то время рабовладельческом строе. Внешние войны были необходимы, так как являлись главным источником рабов.

Цицерон в своем труде «О государстве» разделил войны на справедливые и несправедливые, впервые подчеркнул право государства на самооборону, тем не менее, оправдывал захватнические войны Рима.

Представители средневековой теологической школы – Аврелий Августин Блаженный, Фома Аквинский – призывали к построению на земле «града божьего», основанного на христианских добродетелях и, тем не менее, идеологи католической церкви эпохи Средневековья не считали зазорным призывать европейские народы к религиозным войнам, нарушая тем самым одну из основополагающих заповедей христианства – «Не убий!».

Представители эпохи Возрождения, сопутствующей возникновению и становлению буржуазного общества в Европе, в большинстве своем резко осуждали войну. Так основоположник международного публичного права Гуго Гроций в своем знаменитом сочинении «О праве войны и мира» впервые выдвинул идею коллективной обороны государств и настаивал на необходимости мирного урегулирования конфликтов. Эразм Роттердамский в своей «Похвале глупости» так писал о войне: «Что может быть глупее, чем вступать по каким бы то ни было причинам в состязание, во время которого каждая из сторон обязательно испытывает гораздо больше неудобств, нежели приобретает выгод? ... А вообще-то война, всеми столь прославляемая, ведется дармоедами, сводниками, ворами, убийцами, тупыми мужланами, нерасплатившимися должниками и тому подобными подонками общества».

Хотя параллельно с концепцией невосприятия войны развивалась концепция, согласно которой война была рациональной необходимостью мирового развития. Еще Гераклит писал: «Война – отец всего и всего царь, одним она определила быть богами, другим – людьми, одних она сделала свободными, других рабами». Согласно Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу, «Начиная с Макиавелли, Гоббса, Спинозы, Бодена и других мыслителей нового времени, не говоря уже о более ранних, сила изображалась как основа права; тем самым теоретическое рассмотрение политики освобождено от морали». А Карл фон Клаузевиц сформулировал свое знаменитое утверждение: «Война – это политика, ведущаяся другими, насильственными, средствами».

Интересно, что в начале XIX века английский священник Томас Роберт Мальтус выдвинул теорию, согласно которой население планеты увеличивается в геометрической прогрессии, а ресурсы в арифметической, следовательно, войны, а также эпидемии и глобальные катастрофы являются необходимым фактором регулирования населения земли. Эту теорию со временем развивали биологи, и она получила название «мальтузианство». Надо заметить, что в наше время эта теория получила ряд подтверждений, а именно: чаще всего вооруженные конфликты и эпидемии происходят в самых густонаселенных регионах мира. Правда, по прогнозам современных исследователей население планеты к 2050 году стабилизируется возле цифры 12 млрд. человек и будет уменьшаться в связи с отрицательным приростом населения во всех регионах планеты.

Характерным для всех вышеперечисленных концепций является их зависимость от конкретно исторических особенностей эпохи и характеристик той системы международных отношений, в которой они возникали. Так, невосприятие войны в работах авторов эпохи Возрождения продиктовано заинтересованностью молодой европейской буржуазии в стабильном мире на континенте, который бы стал гарантом успешного развития рыночной экономики, хотя, конечно же, эти идеи не распространялись на колониальные завоевания. Таким образом, все концепции, возникшие до начала XX века, были довольно субъективными и несли в себе часто довольно идеалистические представления о проблемах войны и мира. Споры вокруг этой проблемы ведутся и сейчас между школами неореалистов, неолибералов, неомарксистов, неофрейдистов, постмодернистов и др. На сегодняшний день единое решение не найдено и вряд ли будет найдено когда-либо.

Главная причина этого заключается в одновременном невосприятии войны и осознании ее неизбежности.

Фрейд считал, что война родственна самой природе человека, склонность к насилию заложена в подсознании человека, он всегда стремиться к удовлетворению инстинкта смерти. В то время как великий гуманист Лев Николаевич Толстой, считал, что война противна самой природе человека, он не мог понять какие неведомые исторические силы заставляют одних людей истреблять других. Интересно, что человек довольно далекий от построения аморфных идеалистических концепций французский маршал и военный теоретик второй половины XVIII столетия Мориц Саксонский писал: "Сердце человека есть точка отправления во всех военных делах; чтобы знать их, надо изучить его". Безусловно, что причины войн кроются не только на уровне психики отдельного индивида или на уровне межгосударственных противоречий, глобальные военные конфликты, как правило, обуславливаются сбоями в функционировании самой системы международных отношений.

Естественно, что гетерогенная система международных отношений всегда будет конфликтной. Сами по себе конфликты выполняют ряд важных функций, без которых невозможно функционирование системы международных отношений:

Преодоление внутренних противоречий и несовместимости различных компонентов системы.
Обмен информацией между различными элементами системы международных отношений.
Самоорганизация системы, так как любая социальная система является совокупностью противоречий, конфликт эффективно решает эти противоречия.
Стабилизация системы, решая внутренние противоречия системы, конфликты защищают ее от саморазрушения.
Инновационная: содействует быстрым темпам развития науки и техники.
Привлекает внимание к проблеме, заставляет искать выходы из сложившейся ситуации.

Таким образом, конфликты предупреждают стагнацию международной системы и содействуют мировому развитию. Согласно высказыванию одного из исследователей Р. Ли: «Общество без конфликтов – это мертвое общество». Итак, конфликты неизбежны. Вопрос в том, будут ли эти конфликты вооруженными, ведь вооруженное противостояние – всего лишь одна из форм решения конфликтов, можно предложить и другие альтернативы: диалог и поиск взаимоприемлемых решений. Другое дело в том, что вооруженный конфликт всегда был простейшим решением противоречия и именно при помощи использования военной силы акторы международных отношений рассчитывают на больший выигрыш. Ведь, решая противоречия мирным путем, приходиться идти на взаимные уступки, в то время как победа в вооруженном конфликте дает шанс на удовлетворение всех своих претензий. Конечно же, война имеет и оборотную сторону медали, в частности и для агрессора: никогда нет гарантии 100% выигрыша, начиная войну с заведомо слабым противником, всегда можно столкнуться с противостоящей коалицией держав, целью которых будет не допустить вашего чрезмерного усиления. (Яркий пример тому Крымская война 1853-1856 гг., когда, начиная войну против ослабленной внутренними противоречиями Османской империи, Николай І столкнулся с коалицией великих держав, в составе которой оказалась даже Сардиния); более того, всегда сложно правильно оценить соотношение собственных сил с силами противника, как и соотношение конечных целей с уступками, на которые должна пойти жертва агрессии (Карл фон Клаузевиц по этому поводу писал в своем труде «О войне», что чем незначительней уступка, тем, казалось бы, и более незначительным должно быть сопротивление противника, но тем и слабее будет наша подготовка, а, следовательно, тем легче будет нам самим отказаться от своих требований). В любом случае, война для обеих сторон - это, прежде всего, человеческие и материальные потери, что неизбежно приводит к экономическим и внутриполитическим кризисам. Войны, как правило, предшествуют революциям и другим историческим катаклизмам. И, тем не менее, государства очень часто вступают в войну именно с целью стабилизации внутреннеполитической ситуации в стране. Агрессивная внешняя политика становиться тем клапаном, с помощью которого можно разрядить или же наоборот раскалить до предела внутренние противоречия в обществе, тут главное правильно оценить ситуацию. Вспомним хотя бы знаменитые слова Сергей Юрьевич Витте накануне русско-японской войны: «Маленькая, победоносная война и Россия будет спасена», правда все произошло с точностью до наоборот. А вот Джорджу Бушу-младшему удалось выиграть президентские выборы 2004 года во многом благодаря «антитеррористическим войнам» в Афганистане и в Ираке, как в свое время Боре Ельцину 1999 после относительно удачной второй чеченской компании. Правда, тут не последнюю роль играет то, признаем ли мы примат внешней политики над внутренней или же наоборот.

Получается, что государствам, которые, начиная с 1648 года и вплоть до окончания «холодной войны» оставались ведущими и по большему счету единственными международными акторами, война, как способ разрешения противоречий, была одновременна и выгодна, и опасна. Поэтому, начиная с 1815 года и создания Священного союза монархов и народов, который был призван обеспечить стабильность и мир в посленаполеоновской Европе, ведущие государства стремятся создать надгосударственную организацию, под контролем которой могло бы происходить мирное разрешение межгосударственных споров.

Впервые идею создания надгосударственной международной организации, а вернее «союза народов» высказал Иммануил Кант. В своем трактате «К вечному миру» он пишет, что создание всемирного «союза народов» станет со временем осознанной необходимостью, как в свое время объединение отдельных индивидов в государство, с целью защиты от взаимного истребления. Государства вынуждены будут "вступить в союз народов, где каждое, даже самое маленькое, государство могло бы ожидать своей безопасности и прав не от своих собственных сил, а исключительно от такого великого союза народов". При этом «союз народов» – это вовсе не всемирное государство Кант выступает за сохранение национального суверенитета по аналогии с соблюдением гражданских прав личности в правовом государстве. Можно сказать, что Кант в какой-то мере предсказал создание межправительственных организаций, главной целью которых станет предотвращение глобальных конфликтов и регулирование региональных.

После первой мировой такой организацией станет Лига Наций, созданная на основе знаменитых «четырнадцати пунктов» Вудро Вильсона. В этой программе осуждались несправедливые войны, национальное унижение, тайная дипломатия, провозглашалось право наций на самоопределение. Правда, Лиге наций не удастся справиться со своей задачей: ровно через двадцать лет после ее создания разразится самая страшная война в истории человечества. Возможно, было связано с организационными недостатками Лиги наций (создатели даже не предусмотрели наличие собственных вооруженных сил организации), правда, скорее всего ни одна международная организация не в силах была справиться с теми глубинными противоречиями, которые изначально были заложены в фундамент Версальско-Вашингтонской системы международных отношений. Был ли мирный способ урегулирования этих противоречий, была ли неизбежностью вторая мировая война? В любом случае, ООН во многих аспектах более совершенна своей предшественницы. ООН принадлежит заслуга в урегулировании многих конфликтов регионального характера, как-то: война во французском Индокитае 1945-1954 гг., война в Корее в 1950-1953 гг., Суэцкий кризис 1956 г. и др. Но значительным ли было влияние ООН на ход конфликта между сверхдержавами? И является ли ООН на сегодня действительно универсальной международной организацией для мирного разрешения споров и предотвращения вооруженных конфликтов, пока в составе Совета Безопасности пять постоянных членов (в частности США, Россия и Китай, которые продолжают быть антагонистичными друг другу) будут обладать правом вето. На эту тему есть довольно известный анекдот: «Когда спорят две малые нации, вмешивается ООН и спор исчезает, когда спорит малая и великая нации, вмешивается ООН и малая нация исчезает, когда спорят две великие нации – исчезает ООН…». Ясно одно: и организационная, и функциональная структура ООН во многом отразила желания своих создателей. Хотя на сегодняшний день авторитет ООН не оспорим, есть опасения, что со временем она вполне может превратиться в «элитный клуб» великих держав, как это стало в свое время с Лигой наций. Помимо универсальных международных организаций, главной целью которых является «мир во всем мире», существуют также региональные межправительственные организации по безопасности, например ОБСЕ, которая, на мой взгляд, даже удачнее, чем ООН, справляется со своими функциями. Например, значительную роль сыграла ОБСЕ в урегулировании конфликта в Косово. Тут следует отметить и организации коллективной безопасности, например, НАТО, Шанхайская организация сотрудничества. Так первая, обладая значительной военной мощью, может осуществлять ощутимое влияние на управление конфликтами в современном мире. Но какими бы значительными не были успехи подобных международных организаций, вряд ли в обозримом будущем они станут гарантом стабильного мира на планете.

Рассматривая проблемы войны и мира в современном мире, мы сталкиваемся, в первую очередь, с проблемой невозможности идентификации современной системы международных отношений. Ведь только анализ характеристик современной системы международных отношений, позволил бы нам дать ответ на вопрос о возможности ее мирного функционирования. Вряд ли мы сможем прогнозировать возможность отсутствия вооруженных конфликтов в необозримом будущем, если на сегодня наука затрудняется охарактеризовать современную нам систему международных отношений.

С окончанием холодной войны перестает существовать Ялтинско-Потсдамская система (1945-1991), как и Вестфальская система (в ее расширенном понимании 1648-1991). Следовательно, мы столкнулись с трансформационными процессами, происходящими в современном постбиполярном мире. Качественно меняется сущность самих международных отношений. На смену миру «солдата и дипломата» приходит мир «туриста и террориста».

Одним из ведущих факторов, определяющих возникновение и протекание вооруженных конфликтов на современном этапе исторического развития человеческого общества, является наличие ядерного оружия. Считается, что создание и испытание первой атомной бомбы США в 1945 году стало началом новой ядерной эры в истории человечества. Цивилизация получила оружие массового поражения, использование которого привело бы к самоуничтожению человечества. Следовательно, любой глобальный конфликт с участием ядерных держав становился бы самоубийством, прежде всего, для правительства, которое бы развязало эту войну.

Интересный факт, что накануне испытания атомной бомбы в пустыне Аламогордо, серьезно была высказана идея – не сбрасывать бомбу на Японию, а пригласить представителей японского правительства на американский полигон, и, используя психологический фактор вынудить Японию капитулировать. Жаль, что эта идея не была реализована. Видимо, нужно было еще пригласить представителей Советского Союза.

Как бы там ни было, именно наличие ядерного оружия в той или иной мере предотвратило возникновение глобального вооруженного конфликта между сверхдержавами во время «холодной войны». Казалось бы, наличие столь смертоносного оружия сможет навсегда предотвратить крупные глобальные конфликты, а державы-члены ядерного клуба смогут успешно влиять на процессы урегулирования локальных конфликтов. Так ли это?

Сразу после окончания «холодной войны» количество вооруженных конфликтов действительно значительно уменьшилось. Согласно с данными СИПРИ, если в период холодной войны их количество составляло приблизительно 40 в год, то после приблизительно 15, что не могло не вызвать оптимистических надежд как у исследователей, так и мировой общественности. Правда, на сегодня эта цифра составляет примерно 30 конфликтов в год. Оказалось, что великие ядерные державы смогут далеко не всегда эффективно повлиять на процесс мирного урегулирования практически всех конфликтов независимо от их происхождения в таких регионах как Ближний Восток, Африка, Афганистан, Южная Азия, Корейский полуостров. Согласно утверждению американских политологов Г. Левина и Д. Карлтона, "хотя применение ядерного оружия ни в коем случае нельзя считать невозможным, большинство неядерных государств отнюдь не боится своих ядерных соперников". В качестве конкретного примера Г. Левин и Д. Карлтон приводят англо-аргентинский конфликт 1982 года из-за Фолклендских (Мальвинских) островов, когда «Лондон на протяжении всего этого конфликта воздерживался от угрозы применения ядерного оружия, а аргентинское правительство полностью игнорировало возможность его применения».

Одним из решающих ударов, нанесенных по теории стабилизирующего фактора ядерного оружия, стала невозможность ограничить количество ядерных держав. Попытка создания закрытого клуба ядерных держав благодаря подписанию ряда договоров о нераспространении ядерного оружия, последним из которых, подписанным в Москве в 1968 году и ограничившим «счастливых» обладателей ядерной палицы до СССР, США, Великобритании, Франции и Китая, окончательно провалилась в 1998 году вместе с созданием ядерного заряда Индией и Пакистаном. В 2005 атомной бомбой обзавелась и КНДР. По неофициальным данным, еще в 1979 свои испытания ядерного оружия на территории южной Атлантики провел Израиль. Ну и конечно актуальна проблема создания ядерной бомбы Ираном, которая сегодня не дает спокойно спать Джорджу Бушу. Вообще, любому развитому государству понадобится не более трех лет для создания ядерной бомбы. Следовательно, контролировать распространение ядерного оружия практически невозможно. А с его распространением увеличивается возможность попадания ядерного оружия в руки террористических организаций или даже криминальных структур, что естественно может привести к весьма плачевным последствиям. Джеймс Мюллер - основатель международного союза «Врачи за предотвращение ядерной войны» писал: "Должны ли мы пассивно дожидаться момента, когда случайное образование критической массы из плутония, наркомании, алкоголизма, психологических или компьютерных ошибок уничтожит нас и все, что мы ценим?".

Правда, вопрос «ядерного терроризма» на сегодняшний день довольно дискуссионный, так американский политолог Тед Гринвуд считает, что применение ядерного оружия не будет отвечать конечным целям террористических организаций и оттолкнет от них те массы населения, которые их поддерживают. Но, даже принимая во внимание этот фактор, нужно понимать, что угроза «ядерного терроризма» является значительным дестабилизирующим фактором в современном мире.

Безусловно, что ядерное оружие в современном мире является одновременно и гарантом мира между ведущими акторами международных отношениях и, одновременно, оказавшись в руках иррациональных игроков, может привести к мировой катастрофе. Ганс Моргентау считал, что ядерное оружие вообще не следует расценивать как оружие в обычном его понимании. Ясно, также в современных условиях практически невозможно полное ядерное разоружение. Человечеству придется научиться существовать с ядерным оружием, максимально используя его выгоды и минимализируя возможность его использования в реальных военных действиях.

Хотя, конечно же, ядерный фактор не является решающим при определении конфликтогенности современной системы международных отношений, именно он сыграл не последнюю роль в том, что на сегодняшний день в большинстве своем крупные глобальные конфликты (как наполеоновские войны или две мировые войны) уступили место локальным (региональным) конфликтам. Но дело тут не только в наличии ядерного оружия.

Если основополагающим принципом функционирования Вестфальской системы международных отношений (1648-1991) был принцип национального суверенного государства как основного игрока на международной арене. То в постбиполярном мире этот принцип размывается как сверху, так и снизу. Появляются новые игроки, которыми становятся ТНК, международные организации, а также международные террористические организации и криминальные структуры. Общественные интересы и интересы отдельных граждан стоят часто выше интересов государства.

Размывание суверенитета государств не могло не сказаться на качественных изменениях самих конфликтов, из межгосударственных они превращаются во внутригосударственные, среди которых можно выделить следующие: конфликты между центральными властями и этническими/религиозными группами; конфликты между различными этническими или религиозными группами, конфликты между государством (государствами) и неправительственной (террористической) структурой.

Все выше перечисленные виды конфликтов являются так называемыми конфликтами идентичности. Если в период вестфальского мира индивид идентифицировал себя как гражданина определенного национального государства, то в поствестфальском мире происходит самоидентификация на основе этнической либо религиозной принадлежности. Еще Наполеон писал, что «на поле боя моральные и физические факторы соотносятся как три к одному». Естественно, что в современном мире эта пропорция значительно увеличилась в пользу первого компонента.

По мнения американского политического деятеля С. Тэлботта менее 10% стран современного мира являются этнически гомогенными, следовательно, только этнических конфликтов можно ожидать в более чем 90% стран. Хотя, проблема национальной самоидентификации не является ключевой в современном мире, еще более значительным является религиозный или цивилизиционный (кроме религиозного, включает в себя исторический и культурный аспекты) фактор. Согласно Сэмюэлю Хантингтону, основные конфликты будущего будут проходить по линии «цивилизиционных разломов».

Еще одной особенностью внутренних конфликтов является то, что государство в качестве суверена не в состоянии больше гарантировать защиту и безопасность своим гражданам, более того в борьбе с внутренними угрозами, как, например, с угрозой террористических актов, государства вынуждены идти на ограничения гражданских свобод личности, гарантом сохранения которых они сами и выступают.

Как уже говорилось, причины внутренне- и межгосударственных конфликтов различны. В первом случае довольно сложно, а зачастую и просто невозможно прийти к компромиссу, что обуславливает продолжительность и перманентность современных конфликтов. Во внутригосударственные конфликты являются втянутыми большое количество участников, как внешних, так и внутренних, что неизменно приводит к невозможности найти оптимальное решение конфликта, удовлетворившее все его стороны. Ими могут быть различные международные организации гуманитарного или правового характера, влиятельные государства на международной арене. К числу последних можно отнести внутриполитические движения или формирования со своими лидерами и целями.

В условиях внутреннего затяжного конфликта ослабляется контроль над ситуацией как со стороны государства, так и со стороны самих лидеров антиправительственных группировок, которые не в состоянии на протяжении длительного времени поддерживать внутреннюю дисциплину.

Участники внутригосударственных конфликтов, подстрекаемые этническими или религиозными мотивами, настроены, как правило, решительно и идут в своей борьбе до конца. При этом, используя очень часто террористические методы борьбы, захват заложников и т.п., не останавливаются не перед какими жертвами среди мирного населения. Следует заметить, что война в данный момент теряет свой компонент рациональности.

Конечно, помимо внутригосударственных конфликтов продолжают существовать и классические межгосударственные конфликты. В целом, анализируя современную систему международных отношений можно выделить три структурных уровня возникновения конфликтов:

Верхний: конфликты между развитыми странами. На современном этапе они практически отсутствуют, что обусловлено рядом факторов. Во-первых, сохраняется инерция отношений времен «холодной войны», во-вторых, высокая взаимозависимость и стабильное развитие стран, в-третьих, именно на верхнем этаже структуры легче всего осуществлять регулирование конфликтов.
Средний: ряд стран бывшего соцлагеря и, так называемые «новые индустриальные страны». Занимая промежуточное положение, испытывают наибольшие противоречия в своем внутреннем развитии при этом наталкиваются на сильные позиции развитых стран, с которыми им сложно конкурировать. По мнению многих аналитиков, именно здесь сосредоточены основные источники будущих конфликтов, поскольку здесь остаются Китай, Иран, арабские страны и крупные страны Латинской Америки.
Нижний: беднейшие страны Азии и Африки. Самый конфликтный регион, нет четкой заинтересованности ведущих стран, как и международных организаций в урегулировании многочисленных конфликтов этого региона.

Конечно, говоря о причинах современных конфликтов, не следуют забывать, что современная взаимозависимость ведущих развитых стран не исключает возможность конфликта между ними. Хотя на сегодняшний день это проявляется, прежде всего, в экономических и сырьевых войнах, которые ведутся не столько между государствами, сколько между транснациональными корпорациями. Примером которых могут быть газовые войны «Газпрома» с ведущими европейскими энергетическими корпорациями. Вопрос в том, перерастут ли они когда-нибудь в вооруженное противостояние? Если учесть тот факт, что на сегодняшний день «Газпрома» получил официальное разрешение правительства РФ на использование оружия (включая боевую технику) и создание собственных вооруженных подразделений, можно сделать вывод, что такой исход событий вполне возможен.

Что касается среднего уровня системы, к которому, кстати, относится и Украина, то это один из наиболее конфликтогенных регионов современного мира. Достаточно вспомнить конфликт в Косово. Многие государства этого региона существуют исключительно благодаря внешнему фактору, благодаря заинтересованности ведущих международных игроков в их существовании, которые сознательно создают их в роли буфера между двумя полюсами современного противостояния Север-Юг.

Следует заметить, что с этническим и религиозным фактором конфликтности, который в значительно большей степени был характерен для двух последних этажей системы, чем для первого, на сегодняшний день столкнулись и ведущие западные страны. Это связано, прежде всего, со значительным числом эмигрантов, в связи, с чем появляется термин стран «переселенческого типа», к которым можно отнести Францию и Германию. Таким образом, этнические и религиозные конфликты как бы перекидываются с одного на другой уровень системы. Для подтверждения тезиса о том, что они могут в любой момент перерасти в открытое вооруженное противостояние, можно привести пример прошлогодних выступлений во Франции. Более того, ответом на эти процессы является возрождение неофашистских идей в Европе. Что не может не угрожать в будущем основам демократического строя западного мира. А ведь согласно многим гипотезам, процесс демократизации современного мира является одной из предпосылок устранения войны как способа решения международных противоречий.

Впервые эта концепция была высказана Имманиулом Кантом. Кант считал, что войны ведутся либо между авторитарными правительствами, либо между авторитарными и демократическими правительствами. Следовательно, в результате распространение демократии и республиканского строя, войны исчезнут, как исчезнут противостояния внутри государств. И, действительно, эту концепцию довольно сложно опровергнуть. Так на протяжении истории было всего два случая конфликта меду демократическими государствами. Оккупация французскими войсками Рима в 1849 и участие Финляндии во Второй мировой войне на стороне Гитлеровской Германии.

Правда, мне кажется, не следует универсализировать значение демократических процессов для поддержания мира. Демократию нельзя рассматривать как абсолютное благо. Многие общества самостоятельно выбирают путь авторитарного развития и при этом достигают больших успехов, чем демократические. Говорить, что мир когда-либо станет абсолютно демократическим, по крайне мере, сегодня рано. Во всяком случае, процесс глобализации, а с ним и распространение «универсальных» ценностей демократии не однозначен. Одновременно с универсализацией различных культур происходит и процесс обособления и противопоставления своих традиционных ценностей тем, которые навязываются глобализацией. Конечно, я не в коей мере не уменьшаю значение демократии для прогрессивного развития личности и общества в целом, но не факт, что либерально-демократический режим западного образца учитывает ментальные и культурно-религиозные особенности всех цивилизационных групп.

Проанализировав процессы, которые происходят в современном мире, можно сделать вывод, что как бы это ни было прискорбно, нет особых предпосылок для мирного и стабильного развития человеческого общества. Система международных отношений становится все более гетерогенной даже по сравнению с Ялтинско-Потсдамской. Многие исследователи отмечают, что в ней, как и во времена Средневековья, господствуют хаос и анархия. Процессы глобализации приводят к возрастанию колоссального разрыва между развитыми и развивающимися странами, а также к возрастанию роли этнической и религиозной мотивации конфликтов. Конфликты приобретают еще более опасный транснациональный характер. Зарождаясь, как правило, на периферии, они могут в результате миграционных потоков охватить и передовые страны Запада.

При этом проблема урегулирования конфликтов значительно усложнилась по сравнению со временем Холодной войны. Так, если периферийные конфликты данного этапа решались с помощью вмешательства сверхдержав. То на современном этапе в наличии имеется только одна сверхдержава, которая регулирует только те конфликты, в решении которых она заинтересована. Более того, если на протяжении девяностых можно было серьезно говорить о монополярном мире, то на сегодняшний день это довольно проблематично. Многие исследователи считают, что мир не нуждается в «полицейском», который бы по своему усмотрению регулировал международные отношения. И на роль которого со времен Тедди Рузвельта претендуют США. С другой стороны, вряд ли с заданием систематизации международных отношений сможет справиться одна держава.

Большие надежды по урегулированию и предотвращению конфликтов мировая общественность полагала на международные организации типа ООН или ОБСЕ. Но в период постбиполярного мира практически невозможно найти примеры удачного вмешательства ООН в разрешение конфликтов. Успешно справляясь со своей ролью главного миротворца и универсального арбитра в период Холодной войны, ООН явно сдала свои позиции после ее завершения. Сегодня ведущие державы предпочитают решать свои противоречия скорее в рамках G-8, чем ООН.

Безусловно, что без возвращения к гомогенному обществу невозможно достичь «вечного мира». Пока общество, начиная с уровня отдельно взятых индивидов и заканчивая всей системой международных отношений будет неоднородно по своей природе конфликты будут неизбежны, а элементарнейшим и доступнейшим их решением будет вооруженное противостояние.

Один из величайших гуманистов Лев Николаевич Толстой как-то сказал: «Люди, которые признают войну не только неизбежной, но и полезной и потому желательной, - эти люди страшны, ужасны своей нравственной извращенностью!». Я признаю не «рациональность» и «полезность», а скорее неизбежность войны. Война изначально была не рациональна: человек добровольно участвующий в войне ставит на кон собственную жизнь, на сегодняшний день политические лидеры, развязывающие войну, рискуют получить ядерную катастрофу (ведь не факт, что ядерное оружие не будет использовано только из чувства самосохранения, как показывает история, чувство самосохранения часто подводит человечество). Но человек очень часто исходит именно из иррациональных мотивов, следовательно, война явление иррациональное, но вполне свойственное человеческой природе.

«Вечный мир» это идеальная картинка вроде «общества всеобщего благоденствия».

Человечество никогда его не достигнет, как никогда не создаст двигатель с КПД 100%, но всегда будет к нему стремиться. И в этом стремлении, безусловно, будет находить более совершенные методы урегулирования и предотвращения вооруженных конфликтов, что должно будет сократить количество жертв и бедствий, принесенных этими конфликтами. Возможно, увеличение количества вооруженных конфликтов сегодня является лишь следствием трансформационных процессов, происходящих в современном мире и окончательным становлением новой системы международных отношений. Как бы там ни было, тот факт, что трансформация Ялтинско-Потсдамской системы не сопровождалось глобальным вооруженным конфликтом, каковыми были Тридцатилетняя война, наполеоновские войны и две мировые войны для предыдущих систем, уже является своеобразным доказательством уменьшения роли войны как решения системных противоречий международных отношений.

Blog

Отчего бы нам не жить в мире