Юрий дроздов

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22

ГЛАВА 13. ЕЩЕ РАЗ К ИСТОРИИ РАЗВЕДОК,

ИЛИ НУЖНЫ ЛИ НАМ СПЕЦСЛУЖБЫ

В последние годы в распоряжении пытливого читателя оказалось как никогда

много публикаций о деятельности разведывательных служб. Их большая часть

повторяет или подает в новом свете хорошо известные специальные операции, тем

самым способствуя сохранению интереса широкой публики к теме, совсем недавно в

своем общедоступном варианте носившей исключительно исторический или сугубо

пропагандистский характер. Лишь отдельные, весьма немногочисленные книги и

статьи содержат впервые упоминаемые факты, а заодно и имена, которые раскрывают

многообразие разведывательной деятельности и некоторые колоритные фигуры ее

участников.

Примечательно, что почти во всех публикациях говорится о прошлом и совсем

не затрагивается будущее. Очень редко делаются попытки очертить складывающиеся

новые контуры работы спецслужб. Тем не менее недавно появившиеся в открытой

печати суждения ряда маститых разведчиков свидетельствуют о том, что процесс

модернизации разведывательных сообществ идет вовсю.

Наблюдатели отмечают, что повсеместно совершенствуется мастерство

оперативных и руководящих работников разведки, более взвешенно распределяются

материальные и кадровые ресурсы по основным направлениям и объектам

разведывательной деятельности, последовательно и с прицелом на будущее

внедряется новейшая специальная техника, разумно пересматриваются приоритеты. В

этой творческой работе перед кругом лиц, занятых поиском и разработкой

эффективных нововведений, встает вопрос о целесообразности отказаться от

некоторых форм разведывательной практики - тех самых, которые пережили свое

время и сейчас уже не соответствуют складывающемуся новому характеру

международных отношений.

Было бы неправильно и бессмысленно пускаться в рассуждения об отмирании

разведки. Государствам, как и прежде, нужно знать, что происходит по периметру

их границ, а порой и дальше. Им требуется, и притом на самых законных основаниях

с точки зрения международного права, информация о возможном распространении

средств массового поражения, о международном терроризме и транснациональной

мафии, действующей в сфере незаконного оборота наркотиков, оружия и других

средств, несущих угрозу здоровью населения. По-прежнему сохраняют

разведывательное значение и сведения о назревающих переменах в политической

жизни отдельных стран. Такого рода материалы были и остаются актуальными на

протяжении очень длительного периода. В качестве иллюстраций можно привести ряд

примечательных событий из отечественной и иностранной истории.

Накануне русско-турецкой войны 1677-1678 гг. казацкий атаман Иван Сирко

послал в Турцию запорожца-разведчика, в совершенстве владевшего турецким языком.

Тот раздобыл и привез фирман (указ) Магомета IV о предстоящем походе на Украину.

Сирко направил документ в Москву, где тот сохранился до наших дней в архиве

Посольского приказа.

Русские и украинские войска были заблаговременно стянуты под Чигирин,

нанесли туркам удары, которые заставили их отказаться от завоевательных планов и

пойти на заключение в 1681 году Бахчисарайского мира.

Осенью 1776 года командующий вооруженными силами американских повстанцев

генерал Вашингтон, осуществлявший непосредственное руководство разведывательной

деятельностью, принял и лично проинструктировал молодого офицера Натана Хейли,

отправлявшегося со специальным заданием в город Нью-Йорк, занятый английскими

войсками. Под видом странствующего учителя Хейли проник в расположение

противника и собрал необходимые сведения. На обратном пути он был задержан и

арестован, найденные у него записи не оставляли сомнений о цели его пребывания

на острове Лонг-Айленд.

Хейли отверг предложение спасти жизнь ценой измены и был повешен. Он стал

национальным героем США. На территории штаб-квартиры Центрального

разведывательного управления ему воздвигнут памятник.

В ночь на 12 (24) июня 1812 года началась Отечественная война России против

Франции. Получив сообщения о переходе французскими войсками русской границы,

Александр I приказал генерал-адъютанту Балашову отправиться к Наполеону с

предложением мирного урегулирования конфликта.

Миссия Балашова не принесла желаемых результатов. Широкой публике этот факт

хорошо известен по роману Л.Н.Толстого "Война и мир". Однако в художественном

произведении ничего не говорилось о другой задаче, с которой была связана

поездка Балашова, - "получить сведения о состоянии французских войск".

Выполнение ее было возложено на поручика М.Ф.Орлова, через два года

прославившегося тем, что подписал акт о капитуляции Парижа и в 26 лет стал

генералом.

Александр I лично распорядился прикомандировать М.Ф.Орлова к А.Д.Балашову,

так как считал его способным провести важную разведывательную операцию. Храбрый

офицер, получивший боевое крещение в битве при Аустерлице и отличившийся в

сражении под Гейльсбергом, М.Ф.Орлов занимал ответственный пост в штабе

главнокомандующего, принимал донесения военной разведки, обобщал их и передавал

Барклаю де Толли.

По возвращении в Главную штаб-квартиру он поручил М.Ф.Орлову представить

докладную записку. Орлов в ней сообщил, что первоначальный план Наполеона

предусматривал дать генеральное сражение под Вильно, однако отход русских войск

не позволил его осуществить. Принятый французами новый план "состоит в

сковывании нашего левого фланга, чтобы разбить разделенную на части русскую

армию".

С учетом изложенных М.Ф.Орловым сведений и соображений, русское

командование отказалось от намерений дать сражение Наполеону в пределах Литвы и

приняло решение продолжить отступление, чтобы обеспечить соединение армий

Барклая де Толли и Багратиона.

За блестяще выполненное разведывательное задание М.Ф.Орлов получил звание

флигель-адъютанта и был произведен в штабс-ротмистры.

В 1821 году население Греции, ряда районов Валахии и Молдавии восстало

против турецкого ига. Командование Второй армии, расквартированной на юге

европейской России, приняло срочные меры по получению достоверной информации о

положении во владениях соседней Турции и особенно о деятельности Гетерии -

организации греческих повстанцев. В город Яссы с негласной миссией был направлен

адъютант главнокомандующего Второй армии подполковник Пестель.

Когда министр иностранных дел Нессельроде, прочитав донесение Пестеля о

повстанческом движении в Турции, спросил у Александра I, кто этот дипломат,

который так умно и верно сумел описать положение Греции и христиан на Востоке,

царь, улыбнувшись, ответил: "Не более и не менее как армейский подполковник. Да,

вот такие у меня служат в армии подполковники".

Спустя полгода Пестель был произведен в полковники и назначен командиром

Вятского пехотного полка.

Вряд ли можно исключать повторения подобных или схожих разведывательных

операций и в наше время. Во всяком случае они представляются закономерными и

оправданными, как это и было в прошлом. Однако совсем по-иному сейчас смотрится

другая специальная операция, проведенная в отношении России в тот момент, когда

народ Греции поднялся на восстание против турецкого господства. Эта акция имела

самые серьезные последствия.

Через российского посла в Константинополе до сведения турецкого руководства

было доведено мнение царя о том, что греческие мятежники достойны осуждения,

поскольку они выступают против легитимной власти. Россия не оказала тогда помощи

национально-освободительному движению в турецких владениях. Борьба греков только

через восемь лет, т.е. в 1829 году, закончилась победой и привела к

независимости страны. Что касается волнений в Валахии и Молдавии, то они были

подавлены, и местному населению удалось освободиться от турецкого владычества

лишь спустя 50 лет.

Почему царь занял позицию, которая не совпадала с точкой зрения ряда

близких ему лиц и противоречила общественным настроениям в его собственной

стране? Судя по письму Александра I министру духовных дел и просвещения

А.Н.Голицыну из Лайбаха от 10 (22) марта 1821 года, российский император считал,

что восстания в Испании, Неаполе, Пьемонте и Греции организованы каким-то

руководящим революционным комитетом, находящимся во Франции. В этой связи автор

одной исторической работы, кстати, посвященной Пестелю, утверждает: "Австрийский

канцлер Меттерних сумел как нельзя лучше сыграть на колебаниях и опасениях

Александра I. На основании подложных документов он представил Гетерию отраслью

какой-то всеевропейской подпольной организации".

Документальные фальшивки ведут свое начало с очень давних времен.

Прогремевшей, можно сказать, на весь мир является подложная грамота римского

императора Константина I, правившего в IV веке н.э., согласно которой, папе

Сильвестру I и его преемникам была предоставлена власть над Римом, Италией и

западным провинциями империи, а также признавалось главенство папы над всеми

другими владыками.

Вдумчивые исследователи, хотя и не сразу, но все же докопались, что так

называемый "Константинов дар" был составлен по поручению папы Николая I в

середине VIII века реймскими и аахенскими богословами. Этот документ на

протяжении всего Средневековья использовался папской властью для подкрепления

своих теократических притязаний. Однако в конце концов его постигло заслуженное

разоблачение. Сомнения в достоверности "Константинова дара" высказывал известный

философ Николай Кузанский, а неопровержимо доказал его подложность в 1440 году

итальянский гуманист Лоренцо Валла, приверженец философии и этики Эпикура.

Другой известной фальшивкой, прочно вошедшей в европейскую историю, стало

подложное письмо, призванное скомпрометировать Прокопия Ляпунова, выдающегося

деятеля национально-освободительного движения русского народа на одном из этапов

Смутного времени.

Ляпунов сорганизовал рязанских дворян на вооруженное сопротивление

иностранной интервенции, вступил в союз с воеводой из Зарайска князем Дмитрием

Пожарским и стал главой Первого ополчения, которое осадило польский гарнизон в

Москве, изолировав его от внешних сил, стремившихся прорваться к столице и

оказать ему поддержку.

Власть в ополчении осуществлял постоянно действовавший Земский Собор,

получивший наименование Совета всей земли. 30 июня 1611 года Совет утвердил

документ, который стал своего рода земской конституцией, показавшей, что в

России народилось новое, невиданное прежде правительство, не стесненное опекой

Боярской Думы и высшего духовенства, подотчетное лишь сословным представителям.

Ляпунов первым осознал необходимость объединения всех патриотических сил в

момент общенационального кризиса. Его имя стало олицетворением российского

единства в борьбе против попыток вновь установить на Руси иностранное

господство. Возникла реальная перспектива скорого освобождения Москвы, изгнания

интервентов и возрождения государственной самостоятельности. И вот тогда в

земский лагерь было привезено письмо, составленное от имени Ляпунова, якобы

приказавшего хватать повсюду казаков, занимавшихся самовольными поборами с

населения, и "побивать их на месте либо присылать под Москву". Казаки спешно

собрали Круг и потребовали вождя ополчения к ответу. По прибытии Ляпунова они

убили его. Это событие привело к развалу и поражению Первого ополчения.

Правда все же раскрылась. Спустя некоторое время после победы, одержанной

Вторым ополчением, руководителями которого выступили Минин и Пожарский, после

освобождения Москвы появились достоверные сведения о том, как начальник

осажденного польского гарнизона пан Гонсевский, не имея сил одолеть Первое

ополчение в открытом бою, решил погубить Ляпунова обманным путем, натравив на

него казаков. Была подготовлена фальшивая грамота насчет истребления "воров-

казаков", снабженная поддельной подписью Ляпунова. Ее доставил в таборы

ополчения казацкий атаман Сидорка Заварзин, побратима которого, Александра

Корвина, накануне выпустили из польского плена. Обо всем этом поведал в своих

воспоминаниях международный авантюрист Н.Мархоцкий, бывший одно время помощником

Гонсевского.

Самой известной и, пожалуй, наиболее изощренной акцией по изготовлению

фальшивок является операция французских спецслужб, распространивших накануне

вторжения армии Наполеона в Россию так называемое "Завещание Петра Великого".

Это было сделано при прямом участии сотрудников "Бюро по контролю за

общественным мнением", которое входило в состав Министерства полиции и известно

как "ведомство Фуше".

В 1807 и 1811 годах это государственное учреждение пустило в обращение два

варианта брошюры, включавшей текст "Завещания", в основу которых было положено

сочинение польского эмигранта М.Сокольницкого, написанное в 1797 году. Данные

материалы в свою очередь были использованы французским чиновником, занимавшимся

делами печатной пропаганды, по имени Мишель Лезюр, который, будучи одновременно

историком, написал книгу "Возрастание русского могущества с самого начала его и

до XIX века".

Произведение Лезюра было предназначено для того, чтобы двинуть в широкую

публику "Завещание" с целью убедить ее в неизменно агрессивных устремлениях

российской внешней политики, поскольку Петру Первому приписывалась идея о

необходимости для России осуществлять территориальную экспансию в северном,

южном и восточном направлениях, вплоть до покорения значительной части Европы,

Персии и Индии.

Можно было бы разобрать несколько мест из "Завещания" и тем самым наглядно

продемонстрировать его фальшивое нутро. Однако это было сделано еще в прошлом

веке историками, специализировавшимися в области внешней политики России и

Франции, так что повторяться не стоит. И все же представляется небесполезным

упомянуть об одном исследовании, проведенном библиотекарем отдела "Россика"

бывшей Императорской публичной библиотеки Петербурга Г.Беркхольцем. Немец по

происхождению, он опубликовал в Брюсселе в 1863 году брошюру, где утверждается,

что автором текста "Завещания" варианта 1811 года является Наполеон. Если

вспомнить характеристики, данные чисто человеческим качествам этого великого

полководца крупным французским историком Ипполитом Тэном и наполеоновским послом

в России Арманом Коленкуром, то вряд ли возникнет желание торопиться с

опровержением тезиса Беркхольца.

В период, когда на межгосударственные отношения накладывало свой отпечаток

идеологическое противостояние, фальшивые документы порой оказывали влияние на

международную обстановку и внутриполитическое положение отдельных стран.

Известно, например, что исход парламентских выборов в Великобритании в 1924 году

был в значительной степени определен опубликованным газетой "Дейли мейл"

подложным "Письмом Коминтерна". Консервативные английские круги ухватились за

этот фальшивый документ и использовали его, чтобы свалить лейбористское

правительство Р.Макдональда и разорвать дипломатические отношения с Россией.

Сделано это было по сугубо политическим мотивам под влиянием момента и второпях,

так что британские спецслужбы не смогли технически квалифицированно подготовить

и провести сложную операцию. Когда спустя несколько десятилетий, т.е. уже в

послевоенное время, были предприняты попытки найти оригинал этого "документа",

то в архиве Министерства иностранных дел Великобритании смогли обнаружить лишь

черновой текст... написанный рукой хорошо известного нам Сиднея Рейли. Эта

рукопись была доставлена им в Лондон из Берлина, где в то время действовала

потайная контора российских эмигрантов, занимавшихся изготовлением и продажей

документальных подделок.

С русскими эмигрантскими кругами связано происхождение и другой, также

наделавшей много шума, фальшивки. Судя по всему, вследствие своего технического

несовершенства, она довольно длительное время хранилась под спудом. Ее, видимо,

опасались пускать в ход, не желая подставляться легкой критике, и впервые

реализовали после XX съезда КПСС. Речь идет о "служебном письме" заведующего

Особым отделом департамента полиции Министерства внутренних дел царской России

полковника Еремина от 12 июля 1913 года на имя начальника Енисейского охранного

отделения А.Ф.Железнякова, в котором Джугашвили-Сталин назывался источником

ценных агентурных сведений.

Не вызывает сомнения, что решение об использовании этого документа в

пропагандистских целях было в спешке принято весной 1956 года, когда мировая

общественность находилась под шоковым воздействием доклада Н.С.Хрущева о "культе

личности". Специалисты сразу разглядели многие недочеты и явные промахи в этой

грубой и в общем-то неумелой работе. Обнаружилось, что: перепутаны инициалы

Железнякова; искажено название служебного подразделения - Енисейского охранного

отделения не существовало в природе, а был Енисейский розыскной пункт; подпись

Еремина, сверенная с подлинными образцами, была признана поддельной; пишущая

машинка "Адлер" из числа тех, которые были изготовлены в Германии и начали

поступать в Россию в 1912 году, т.е. всего за год до напечатания документа,

оказалась со старым, давно изношенным шрифтом; бланк служебного письма не

соответствовал сохранившимся образцам, принадлежность которого к 1913 году не

вызывала сомнений. Главный же просчет изготовителей заключался в том, что

полковник Еремин 19 июня 1913 года был назначен начальником Финляндского

жандармского управления и не мог подписать 12 июля 1913 года документ, исходящий

от заведующего Особым отделом департамента полиции.

Поиски исследователей привели к первоисточнику "письма Еремина". Им

оказался жандармский полковник В.Н.Руссиянов, который до эмиграции из России

служил некоторое время в Сибири и вывез оттуда, по одним данным, некоторые

служебные документы, по другим - бланки деловых бумаг. Оказавшись в Шанхае, он

вступил в контакт с русским эмигрантом М.П.Головачевым и то ли продал, то ли

подарил ему "письмо Еремина".

Опубликовавший эту фальшивку в журнале "Лайф" американский советолог

И.Левин сообщил, что сам он получил "письмо Еремина" еще в 1947 году от трех лиц

безупречной репутации - Вадима Макарова, сына известного русского адмирала,

Бориса Бахметьева, российского посла в США при правительстве Керенского и Бориса

Сергеевского, одного из пионеров русской авиации, - к которым оно поступило от

Головачева.

Если проследить процесс реализации этой документальной акции и внимательно

вглядеться в способы привязки ее к "первоисточнику", то вывод о причастности к

ней одной из солидных и влиятельных западных спецслужб представляется очевидным.

Сейчас мы уже не наблюдаем тех бушующих страстей, которые были характерны

для 1956 года, отношения между США и нашей страной стали более спокойными.

Начинает складываться ситуация, когда постановка любого вопроса, интересующего

непредвзятых исследователей, не вызывает болезненной реакции. Почему бы не

попытаться разобраться в некоторых загадках истории? Так, например, некоторые

специалисты утверждают, что вряд ли полковник Руссиянов вывез из России бланки

служебных документов, которые ему в то время просто незачем было переправлять в

Китай. Скорее всего, это были сами документы, относящиеся к 1914-1915 гг., по

образцам которых впоследствии и составили "письмо Еремина". Технически вполне

возможно определить, когда оно было изготовлено. Если раньше (до 90-х годов)

Blog

Юрий дроздов

Содержание