Geum.ru

Жеральд Мессадье Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать (Том 2)

Вид материалаДокументы

Содержание


16. Этот кастрированный подлец! этот слюнтяй, играющий в куклы!
Подобный материал:
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   ...   46

16. ЭТОТ КАСТРИРОВАННЫЙ ПОДЛЕЦ! ЭТОТ СЛЮНТЯЙ, ИГРАЮЩИЙ В КУКЛЫ!



Франц проводил Александра наверх.

Слуга Сен-Жермена не говорил по-русски, но с помощью двух или трех слуг, изъясняющихся по-немецки, смог понять содержание речи императора. На лестнице он пересказал ее Александру. Поскольку Франц был хитрый малый, себе на уме, он понял из сказанного гораздо больше, чем можно было бы ожидать от простого слуги.

Дама, которая пригласила Себастьяна к себе на музыкальный вечер, поспешила к графу де Сен-Жермену. Вернее, к его сыну.

— Граф, вы ни слова не сказали о речи его величества!

— Мадам, физика утверждает, что всякое действие вызывает противодействие. Речь его величества была реакцией, за ней неизбежно последует другая реакция, но напрасно я стал бы пытаться ее угадать.

Дама казалась весьма озадаченной таким ответом.

— Но что говорят ваши чувства, граф? — настаивала она.

— Мадам, я могу это чувствовать так же, как смену времен года, не больше и не меньше. Они также предопределены высшей силой, против которой никто не может восставать. Мы просто приспосабливаемся к этим явлениям, как и все смертные. Единственное различие между временами года человека и временами года природы — то, что длительность первых предугадать невозможно.

Собеседница рассмеялась.

— Граф, вы возвращаете мне спокойствие и присутствие духа, — воскликнула она. — Вы словно держитесь от всех на почтительном расстоянии. Как я восхищаюсь вами! Как бы я хотела быть похожей на вас!

— Боюсь, мадам, что вы от этого только проиграете, — поклонился Сен-Жермен. — По моему мнению, ваше очарование намного превосходит мою мудрость.

Дама рассмеялась еще звонче, и атмосфера, царящая в группе людей, окруживших лжеграфа де Сен-Жермена, несколько разрядилась.

— Вы знаете, что мне только что поведал граф? — прощебетала довольная собеседница Сен-Жермена.

Веселость привлекла внимание весьма представительного господина, который неторопливо приблизился к Александру, которого принял за графа де Сен-Жермена.

— А, господин де Беранже! — воскликнула дама.

— Граф, — обратился к Александру Беранже, — вы присутствуете при историческом моменте.

Протокол требовал, чтобы на это заявление последовал ответ.

— Сударь, коль скоро вы дипломат, — тут же откликнулся Александр, — вы принадлежите к избранным, которым известен этот мировой закон: История никогда не заканчивается.

Беранже удивленно приподнял брови. Он собирался что-то сказать, но среди присутствующих возникло движение, и беседа оказалась прервана. Царь уже набросил плащ и собирался удалиться.

— Приятного вечера! — провозгласил Петр, явно довольный собой. — Танцуйте и пейте за мое здоровье!

И царь вышел в сопровождении нескольких советников и секретарей.

— Разве император не останется в Санкт-Петербурге? — поинтересовался лже-Сен-Жермен.

— Нет, я слышал, что он возвращается в Ораниенбаум, — ответил Беранже.

Александр поклонился.

— Мне пора уходить, — произнес он.

Лже-Сен-Жермен распрощался с собеседниками, пообещав своей собеседнице, что непременно придет к ней завтра музицировать. Он уточнил, что остановился у графа Ротари, в Графском переулке, возле Аничкова моста.

Франц поджидал Александра возле двери.

— Карета скоро появится, — шепнул ему на лестнице слуга.


Увидев Себастьяна, стремительно входящего в особняк Барятинского, сам князь, братья Орловы и шевалье де Барбере поставили бокалы и одновременно вскочили со своих мест.

— Нам немедленно нужно отправляться в Петергоф! — сообщил Сен-Жермен.

Он вкратце передал речь царя и рассказал про скандал. Затем сообщил об угрозе войны с Данией. Григорий Орлов вполголоса выругался.

— Ему известно, что гвардейские полки поддерживают императрицу, — пояснил Григорий. — Поэтому Петр хочет нас удалить. Вы правы, граф, нам необходимо действовать, и как можно быстрее.

— В Зимнем все заметят, что вы отсутствовали, — предупредил Алексей.

— Никто не заметит, — возразил Себастьян. — Я по-прежнему там.

— Вы, стало быть, умеете раздваиваться?

Себастьян, усмехнувшись, покачал головой. Польза от присутствия Александра стала для всех очевидной.

— Вы велели кучеру подождать? — спросил князь Барятинский.

— Нет, я отослал карету обратно в Зимний дворец. Но ваши лошади в конюшне?

— Да.

— Тем лучше, — сказал Себастьян. — Хорошо бы императрица предстала перед гвардейцами верхом. Граф, — обратился он к Григорию, — отправляйтесь с Федором в казарму прямо сейчас. Думаю, в полку уже сыграли отбой.

Похоже, Григорий не сразу сообразил, в чем состоит план Себастьяна.

— Алексей, мы с шевалье де Барбере едем за императрицей в Петергоф и привезем ее в казармы. Нужно, чтобы к этому моменту гвардия была уже наготове, ждала приказа к выступлению, — объяснил Себастьян.

Теперь Григорий все понял.

— Но что, по-вашему, нам делать потом?

— Арестовать царя. Он, должно быть, в Зимнем дворце. Вы отдадите приказ гвардии.

Мысль о том, что придется арестовать царя, повергла всех в ужас; это было равносильно государственному перевороту. Они готовились к этому уже много месяцев, но теперь, когда нужно было переходить непосредственно к действию, заговорщиков удерживала мысль о святости и неприкосновенности престола.

— Вы опять-таки правы, — сказал наконец князь Барятинский Себастьяну. — Если мы этого не сделаем, то столкнемся с невиданной жестокостью. Идемте.

— У вас есть пистолеты? — спросил Себастьян.

— Здесь два, — ответил Барятинский.

— У меня тоже есть, — сказал Барбере.

— И у меня есть. Вы полагаете, нам придется ими воспользоваться? — встревожился Алексей.

— Все может быть. На всякий случай держите их наготове.

Барятинский отпер ящик секретера и вытащил оттуда два пистолета, два мешочка с порохом и два кресала, протянул их Себастьяну и Алексею Орлову. Затем приказал слуге седлать лошадей.

— Федор и Владимир, — велел Григорий младшим братьям, — вы поедете со мной в казармы.

В мгновение ока все оказались в вестибюле и стали надевать плащи. В эту минуту из конюшен вернулся слуга Барятинского и сообщил, что оседланы три лошади.

Заговорщики стояли на ступенях у входа, когда стук колес заставил их насторожиться. Карета. Себастьян узнал кучера и сидящего рядом с ним Франца. Дверца кареты открылась, Александр спрыгнул на мостовую и бросился к крыльцу.

В иных обстоятельствах реакция присутствующих могла бы рассмешить Себастьяна. Барятинский, братья Орловы и Барбере вытаращили глаза при виде двойника графа де Сен-Жермена.

— Что происходит? — спросил Себастьян сына.

— Царь уехал в Ораниенбаум.

Известие заставило всех задуматься. Это не меняло кардинально их планы, хотя стало понятно, что действовать придется быстрее. Понадобится время, чтобы привезти императрицу из Петергофа, выступить с речью перед войсками, затем отправить их в Ораниенбаум. Императора удастся арестовать не раньше утра. Еще одна причина не терять ни минуты.

Себастьян задумался: всего лишь три человека, чтобы сопровождать императрицу? Лучше добавить еще одного; путь это будет Франц. Сен-Жермен попросил Барятинского распорядиться оседлать еще одну лошадь.

— В Петергоф! — воскликнул Себастьян, запрыгивая в седло. — Алексей, вы поедете впереди, вы знаете дорогу.

— Что мы скажем страже? — спросил Алексей, выходя во двор и погружаясь в серую, безлунную ночь.

— Что мы выполняем приказ царя и должны арестовать императрицу, — сказал Себастьян. — Впрочем, держу пари, что в это время они еще не проспались после попойки.

Всадники пустились галопом вдоль реки. За исключением одной-двух карет, везущих запоздалых гуляк, набережные были пусты. То тут, то там на Неве сверкали огни барж. Меньше чем через час заговорщики были уже у ворот дворца. Как они и предполагали, стражники дремали на посту.

— Открывайте ворота! Приказ царя! — властным голосом закричал Алексей. — Императорская гвардия, Измайловский полк. У нас приказ арестовать императрицу.

— Если они будут сопротивляться, — проворчал Барбере, — я их убью.

Но находившиеся под винными парами, к тому же застигнутые врасплох стражники не проронили ни слова.

Несколько мгновений спустя четверо всадников остановились перед крыльцом павильона, в котором жила императрица. Алексей, Себастьян и Барбере быстро соскочили на землю и стремительно ворвались во дворец. Франц остался с лошадьми, сжимая в руке пистолет.

— Императрица? Где императрица? — кричал Алексей.

После полуночи дворец был почти пуст. Только на втором этаже раздавались голоса.

— Ради бога, что здесь происходит? — раздался встревоженный голос женщины. Облокотившись на балюстраду, она смотрела вниз.

Себастьян узнал княгиню Дашкову.

— Где императрица? Мы пришли ее защитить. Царь отдал приказ завтра утром ее арестовать! — ответил Себастьян.

Екатерина Дашкова вскрикнула. Появилась еще одна женщина и спросила:

— Кто вы?

Танцующий отблеск трех свечей, вставленных в подсвечник и догоревших почти до самой розетки, не давал разглядеть ее как следует, но по распущенным золотистым волосам, трепещущим на сквозняке, как полотнище орифламмы, Себастьян узнал баронессу Вестерхоф.

— Баронесса, нельзя терять ни минуты. Идите разбудите императрицу.

Узнав голос Себастьяна, дама издала невнятное восклицание. Рядом с нею возник еще один силуэт, белая фигура в ночном чепце. Принцесса Анхальт-Цербстская.

— Принцесса, — крикнул Себастьян, — я Сен-Жермен. Пусть императрица соберется и оденется как можно быстрее.

Пробормотав что-то, принцесса исчезла. Вместо нее появился какой-то слуга со светильником и, увидев людей внизу, стал истово молиться, призывая Богородицу и всех святых.

Наконец на балюстраду вышла сама Екатерина и склонилась, чтобы разглядеть непрошеных гостей.

— Григорий, это ты? — спросила она встревоженным голосом.

— Нет, это Алексей.

— А кто с тобой?

— Ваши друзья. Поторопитесь! Немец послал своих прихвостней, чтобы вас арестовать.

— Арестовать? Меня? — негодующе воскликнула императрица.

— Ваше величество, я был на ужине в Зимнем дворце и слышал об этом своими собственными ушами, — вмешался Себастьян. — У нас мало времени.

В нескольких словах Сен-Жермен поведал о том, что произошло на приеме, о бредовых речах царя, его заявлении о разводе и приказе арестовать Екатерину. Императрица бурно дышала от возмущения.

— Этот подлец! Этот кастрированный подлец! Этот слюнтяй, играющий в куклы! — с яростью шептала Екатерина.

«Прекрасно, — подумал Себастьян. — Гнев ее раззадорил, это весьма кстати».

— Куда мы едем? — с решимостью в голосе спросила императрица.

— В казармы гвардии, ваше величество.

Императрица не в силах была укротить гнев и ругалась, не выбирая выражений. Она поспешила в свои покои. Через некоторое время Екатерина уже спускалась по лестнице, скользя по перилам рукой, затянутой в перчатку. Служанка держала перед ней подсвечник. Алексей бросился навстречу. На императрице была надета темная накидка и пушистая шапочка. Екатерина уже полностью овладела собой.

Четыре лошади. Не было и речи о том, чтобы отправиться в конюшню и велеть оседлать пятую.

— Ваше величество, садитесь на эту лошадь, двое из нас поскачут на одной, — сказал Себастьян.

Алексей помог императрице взобраться на коня. Она села в седло по-мужски, уперевшись ногами в стремена. Себастьян кивнул Францу, и они оба забрались на одну лошадь. Баронесса Вестерхоф, принцесса Анхальт-Цербстская и княгиня Дашкова, стоя на ступенях павильона в ночных сорочках, махали руками, белея в прозрачной ночи, словно бесплотные призраки. Всадники растаяли вдали.

Когда заговорщики уже въезжали в Санкт-Петербург, Екатерина подняла руку. Всадники остановились.

— У кого-нибудь здесь есть фляга? — спросила она.

Приблизившись, Барбере протянул даме свою.

— Водка, ваше величество, — виновато пояснил он.

Быстро отвинтив крышку, Екатерина сделала большой глоток.

— Держитесь, ваше величество, — подбодрил женщину Алексей.

И они вновь поскакали.

Около двух часов ночи всадники прибыли в казармы Измайловского полка, что размещались в Измайловской слободе. Императрица первой въехала в ворота.

При ярком свете фонарей большого внутреннего двора разыгрывалось захватывающее зрелище. На плацу выстроились десять рот знаменитого Измайловского полка, то есть полторы тысячи человек. Прижав к ноге оружие, каждый батальон образовывал безукоризненное каре. Все взгляды были прикованы к молодой женщине, которая, гордо выпрямившись в седле, медленно двигалась навстречу своей судьбе.

Стоя чуть в отдалении, на нее смотрели князь Барятинский, граф Григорий Орлов, его братья Федор и Владимир и еще какой-то полковник, имени которого Себастьян не знал. Они поспешили к императрице, чтобы помочь даме спешиться.

К ним присоединились Себастьян, Алексей, Барбере и Франц.

— Ваше величество, пора, — прошептал Себастьян.