Берналь диас дель кастильо

Вид материала

Документы

Содержание К главе "ДРУЖБА С ТЛАШКАЛОЙ" К главе "ЗАПАДНЯ В ЧОЛУЛЕ" К главе "ПУТЬ В МЕШИКО"

Подобный материал:

• Билеты включены. Пешеходный маршрут: Пуэрта дель Соль-Гран Виа Аркада Площадь Сибелес, 72.85kb.
• Встреча и трансфер в отель, 18.76kb.
• Осмотр экспозиции без гида, билеты включены. Маршрут: Пуэрта дель Соль Гран Виа Алкала, 33.11kb.
• «сказки старого мадрида», 29.18kb.
• «сказки старого мадрида», 27.63kb.
• Тур – 5 «сказки старого мадрида», 63.51kb.
• Осмотр экспозиции без гида, билеты включены. Маршрут: Пуэрта дель Соль Гран Виа Алкала, 26.3kb.
• Программа тура 1 день Прибытие в Мадрид. Встреча и трансфер в отель. 2 день, 58.06kb.
• Прадо и Королевы Софии ( осмотр экспозиции без гида ), билеты включены. Маршрут: Пуэрта, 26.15kb.
• За­пис­ки бодрст­ву­ю­ще­го. Очер­ки и исс­ле­до­ва­ния / Диас Валеев. Казань: Татар, 5923.8kb.

К главе "ДРУЖБА С ТЛАШКАЛОЙ"


1 Вот что сообщает о посланцах Тлашкалы во "Всеобщей истории Новой Испании" Бернардино де Саагун (Bernardino de Sahagun (1499 г. - 1590 г.), франсисканский монах, миссионер, историк, языковед; в 1575 г., завершил "Всеобщую историю Новой Испании" (Historia general de las cosas de Nueva Espana) в 12 книгах, в двух версиях - на испанском и на языке науа, ценнейший источник по истории Древней Мексики): "(Книга XII, глава X, версия текста на языке науа) 6. - ...Тотчас же отправились на встречу с ними [(конкистадорами)] владыки Тлашкалы. Они несли с со­бой пищу: индюков, яйца, кукурузные лепешки белые и кукурузные лепешки тонкие. 7. - И сказали они: "Вы утомились, сеньоры наши". А те спросили: "Где находится ваш дом? Откуда вы пришли?" И отвечали они: "Мы из Тлашкалы. Вы устали, придите и ступите на вашу землю: Тлашкала будет вашим домом. Город Орла, Тлашкала, будет вашим домом".


2 Согласно же Эрнану Кортесу, послы Мотекусомы II прибыли, когда еще шла война с Тлашкалой. Кортес во втором письме-реляции Карлу V сообщает: "Наикатолический сеньор, в этот лагерь на равнине во время войны с этой провинцией [(Тлашкалой)] ко мне прибыли 6 очень знатных сеньоров, вассалов Мотекусомы, примерно с 200 слугами; они ска­зали мне, что пришли по поручению упомянутого Мотекусомы сообщить мне следующее: что он хочет быть вассалом Вашего Величества и моим другом, и что мне нужно сообщить ему размер дани [(tribute)], которую он будет платить Ва­шему Высочеству каждый год как в золоте, так и в серебре и драгоценных камнях, и рабах, и одежде из хлопка, и во всем другом, что у него имеется, и что он передаст все это мне, только с условием, чтобы я не входил в его земли, и это условие он выдвигает лишь в связи с тем, что эти земли совершенно бесплодны, всех невозможно прокормить, и ему было бы не­выносимо жаль видеть там страдающими от нужды меня и других, которые были со мной; с послами он мне прислал зо­лота примерно на 1 000 песо и столько же одежды из хлопка, которую они носят. И они оставались со мной все время, по­ка длилась война, до ее конца, они хорошо поняли, что могут испанцы, они были свидетелями подчинения этой провин­ции, покорности ее сеньоров и всей земли Вашему священному Величеству, что, как я полагаю, пришлось совершенно не по нраву послам Мотекусомы, так как они делали все, что было в их силах, чтобы поссорить меня с моими новыми друзьями [(тлашкальцами)], уверяя меня в том, что те меня обманывают, что вынужденная дружба фальшива, что все эти мои друзья только и ждут момента, чтобы усыпить мою бдительность и совершить какое-либо предательство". Кортес, все еще не доверяя тлашкальцам, повел двойную игру, признавая в письме-реляции Карлу V, что продолжал обхаживать и послов Мотекусомы II, и тлашкальцев, тайком благодаря каждую сторону за совет и делая вид, будто испытывает к ней более теплые чувства, чем к другой.


3 Гостии (hoctias, ед. ч. hostia - жертва, облатка) - у католиков круглые листки из пресного теста, образующие прино­шения, в виде Тела Христова (Святые Дары); гостии, как и вино, необходимы для причастия.


4 См. прим. 33 к главе "ЭКСПЕДИЦИЯ В ТАБАСКО".


5 23 сентября 1519 г. - по старому стилю, а по новому - 3 октября 1519 г. Территория города-государства Тлашкала "90 легуа в окружности" - рассказывает Эрнан Кортес в письме-реляции Карлу V - "Город Тлашкала столь огромен и прекрасен, что, чтобы я ни рассказывал о нем, все покажется неправдоподобным, потому что он больше и могущественнее Гранады. Дома в нем столь же великолепны, как в Гранаде, но жителей гораздо больше, чем во времена захвата Гранады. И товаров в нем несравненно больше..." Дома тлашкальцев были сложены из камня, глины или необоженных кирпичей (адобов), а строили их без окон, и в дверных проемах не было дверей, вход при­крывали плетеными циновками. На этих циновках были навешаны кусочки меди, которые звенели, если кто-то входил в дом. В Тлашкале на городской торговой площади, как сообщает Кортес, каждый день собиралось до 30 000 че­ловек, а также много других меньших рынков находились в районах этого города. Особенно хороши были изделия тлашкальских горшечников, не уступавшие лучшим образцам европейской керамики. За порядком на улицах и на торговой площади следили особые чиновники. У тлашкальцев были парикмахерские и бани с горячей водой и па­ром. Высокие каменные стены делили Тлашкалу на четыре района, каждый из которых занимала одна община со своим вождем. Со всех сторон город обступали окутанная облаками Сьерра Тлашкала и другие горные хребты, по­росшие темным сосновым лесом, кленовыми и дубовыми рощами. Тлашкала после заключения мира с конкистадо­рами, по образному выражению Антонио де Эрреры-и-Тордесильяса, стала "важнейшей опорой кастильской мо­нархии в Новой Испании".


6 Решив, что тлашкальцы уже достаточно преданы конкистадорам, Эрнан Кортес попытался обратить их в хри­стианскую католическую веру. Как сообщает Диего Муньос Камарго, Кортес этим неразумным шагом чуть было не нарушил дружеские отношения и с таким трудом установленный мир. Когда он попытался уговорить жрецов и вождей отказаться от древних богов и уничтожить языческих идолов, тлашкальцы ответили, что одного лишь ис­панского Бога им будет мало, они, дескать, привыкли ко многим богам. Один оберегает их от бурь, другой от на­воднений, третий охраняет на поле боя, и есть еще множество других богов на всякие случаи жизни. Не помогли и старания католических священнослужителей: тлашкальцы внимательно выслушали их, но попросили, чтобы они упоминали имя своего единого Бога лишь у себя в лагере, а то еще индейские боги услышат такие речи и в отмест­ку уничтожат Тлашкалу. В Тлашкале, на одной из городских площадей, конкистадоры установили крест и каждый день проводили возле него торжественное богослужение, на которое с большим интересом взирали тысячи индей­цев. Так, по мнению хронистов, индейцы познавали и учились почитать христианскую католическую веру. Как ут­верждает Антонио де Эррера-и-Тордесильяс, а ему также вторит Антонио де Солис-и-Рибаденейра, само небо при­шло на помощь конкистадорам: едва лишь они выступили из Тлашкалы, с неба спустилось светлое облачко и оку­тало оставленный крест ярким сиянием, этот святой знак всю ночь излучал свет, подобно огненному столбу. То было знамение, которым небо подтвердило благородную миссию конкистадоров, несших христианское учение миллионам язычников-индейцев, - уверяют испанские хронисты.


7 У мешиков знахарка, беря в руки каждого новорожденного мальчика, говорила ему: "Узнай и пойми, что не здесь твой дом, ибо ты - воин и слуга. Твой долг и обязанность - это война, ты дашь Солнцу (Уицилопочтли) пи­щу (сердца) и питье (кровь)..." Она говорила о священном месте - поле боя, и о великом почете - смерти на жерт­венном камне: "Может, ты заслужишь великую награду - смерть от обсидианового ножа". Война - йаойотль (науа yaoyotl) у мешиков считалась служением богам и имела магический смысл; выражение - атльтлачиноли (науа atltlachinoli), также обозначавшее войну, состоит из двух слов - вода и огонь (в сочетании вода и огонь, согласно представлениям мешиков, это кровь - напиток их богов; таким образом, война питает богов). Новорожденному вкладывали в руки стрелу - символ мужества. Мальчиков с самого детства учили сражаться; между 6 и 9 годами (по другим данным - в 15 лет) они поступали в государственную школу: либо в общую - тельпочкалли (науа telpochcalli - дом юношей), готовившую воинов, либо в кальмекак (науа calmecac - ряд домов; школу более высо­кого типа для более способных и для знатных), готовившую жрецов, высших государственных чиновников. Посту­пление в эти школы обставлялось весьма торжественно. Эти школы осуществляли целую систему обязательного и массового воспитания и обучения мальчиков - тлакауапауалицли (науа tlacahuapahualitzli), через пипильтиниме (науа, мн.ч. pipiltinime - учителя, ед.ч. пипильтини (pipiltini)) в тельпочкалли и тламатиниме (науа мн.ч. tlamatinime -знающие, мудрецы, ед.ч. тламатини (tlamatini)) в кальмекаке. В результате спартанского воспитания получались преданные своим богам, сильные, жестокие, дисциплинированные и выносливые воины. Простолюдина могла при­вести к богатству, почестям и знатности только военная служба. В престижности военной службы большую роль играла религия - воины добывали пищу и питье богам, поэты, весь народ мешиков выражал любовь к воинам: "Наши воины, цвет нашей молодежи, особенно любимы. Наши благородные храбрецы на поле боя превращаются в ягуаров. Наши воины-орлы налетают и крушат, захватывая пленников, чтобы затем накормить ими богов". Так­же поэты воспевали смерть на поле боя: "Ничто не сравнится со смертью в бою, никакая другая не является столь ценной для Подателя Жизни (Уицилопочтли)". Воин - тлакочкалькатль (науа tlacochcalcatl - человек из дома дро­тиков, воин), им был готов стать каждый мешик в случае войны (общее число их определяется источниками 150000-300 000 воинов), тогда их мобилизовали в нужном для каждого случая числе. Численность постоянных отрядов воинов-профессионалов определяется источниками в несколько десятков тысяч, они стояли гарнизонами в некото­рых подвластных мешикам городах и крепостях. Числу воинов, идущих в поход, было примерно равно и число носильщиков с провиантом, водой и др. Каждое крупное воинское соединение мешиков - шикипиль (8 000 воинов) состояло из 20 подразделений (по 400 воинов), а каждое из них также состояло из 20 более мелких (по 20 воинов) - пан (науа pan - знамя, флаг). В каждом квартале (кальпулли) был свой арсенал тлакочкалли (науа tlacochcalli - дом дротиков), находившийся на храмовой площади, на которой собирались воины перед походом. Были у мешиков объединения - "ордена" отличившихся в бою профессиональных воинов: воинов-орлов (связанное с Уицилопочт­ли) и воинов-ягуаров (связанное с Тескатлипокой); члены их различались по степени заслуг и назывались: старший воин-ягуар (орел), младший воин-ягуар (орел); у них были специальные доспехи и шлемы в виде голов орлов и ягуаров. И было еще одно объединение - "Орден Стрелы", редко упоминавшееся в источниках, его основателем считается Мотекусома II. Помимо этих объединений - "орденов" воинов профессионалов следует назвать еще две группы, которые составляли отборные отряды, члены которых тоже различались по степени заслуг, то были отоми (otomi или отонтины), названные так по свирепому воинственному народу - отоми; у них были короткие челки, бритые виски, а волосы сзади подвязывались в виде косы. Вторые - куачики (куачик (науа cuachic - бритая голо­ва)); волосы на их бритых головах были в виде гребня ото лба к затылку, и оставлялась одна прядь волос над ухом; эта прядь была повязана красной лентой. Бритую поверхность головы куачики раскрашивали в синий и красный цвет. И те и другие давали клятву никогда не отступать и сражались парами, и если один из двух погибал, то вто­рой должен был сражаться один до победы или своей гибели. Воины-мешики носили различного вида стеганые хлопчато-бумажные доспехи ичкауипильи (ichcahuipilli), толщина их была 2-3 пальца (по некоторым источникам, их вымачивали в соляном растворе, такая технология изготовления, но только льняных панцырей, была известна в Старом Свете в период Древнего мира, их не разрубал даже топор), некоторые - различные шлемы и каски, а так­же дополнительное защитное вооружение: поножи, латы на руках, нагрудные пластины; некоторые знатные носи­ли кольчуги из серебра, золота; знатные и отличившиеся воины носили за спиной воинские знаки - причудливые сооружения, украшенные перьями. У воинов-мешиков были на вооружении: луки тлауитольи (tlauitolli), копьеметалки атль атль (atl atl), стрелы митль (mitl), дротики тлакочтли (tlacochtli), пращи из скрученных хлопчатобумаж­ных нитей, которыми метали округлые обточенные камни-пули (размером с куриное яйцо), деревянные копья тепустопильи (tepuztopilli) с обсидиановыми лезвиями-вкладышами, деревянные "мечи" макуауитль (maquahuitl) с лез­виями-вкладышами из обсидиана, деревянные палицы макана (тасапа), щиты чимальи (chimalli), медные топоры и др. У мешиков на озере Тескоко были флотилии из тысяч боевых лодок. В войнах мешиков на их стороне принима­ли участие отряды из Тескоко, Тлакопана и других подвластных им городов-государств. В войсках мешиков всегда были жрецы с изображениями богов (чаще всего Уицилопочтли). Одна из главных целей войн мешиков, помимо увеличения покоренных земель и получения дани, - захват как можно большего числа пленных (не нанося им уве­чий), дабы их могли принести в жертву богам; поэтому среди конкистадоров так мало было убитых. Бой у индей­цев сводился к тому, что каждый воин старался пленить как можно больше пленных, не повредив их, а у конкис­тадоров - убить как можно больше врагов, что в понимании индейцев было не честно и не благородно. Смерть на жертвенном камне считалась у индейцев благородной и прекрасной, известны случаи, когда пленные воины-индей­цы, если их по какой-либо причине долго не приносили в жертву богам, требовали исполнения этого. Верховным главнокомандующим воинства мешиков был уэй тлакатекутли (верховный правитель государства мешиков; в то время - Мотекусома II); следующим по значимости был "вице-король" мешиков - сиуакоатль (науа cihuacoatl - женщина змея). Высшими военачальниками и высшими судьями были тлакочтекутли (науа tlacochtecuhtli - повели­тель дротиков) и тлакатекутли (науа tlacatecuhtli - повелитель владык); оба они входили в высший совет мешиков - тлатокан (состоял из 6 человек), как и верховный правитель мешиков и "вице-король" сиуакоатль. Каждым круп­ным воинским соединением мешиков командовали два военачальника, называвшиеся тлакатеккатль (науа tlacateccatl - повелитель, муштрующий людей), один из них выбирался из знати, а другой - из простолюдинов. За­воеванными землями мешики управляли или через назначенных ими местных правителей, или через своих военных губернаторов (таким, например, был Ицкауцин - военный губернатор в Тлателолько). Следует отметить заботу мешиков о своих старых воинах и инвалидах, для них существовали специальные места отдыха. Так, Мотекусома II сделал для них такое место в городе Кулуакан.


8 Чапультепек (Chapultepec - Гора Кузнечика), гора, покрытая лесом, с источником пресной воды у ее подно­жия, на западном берегу озера Тескоко, южнее города Тлакопан и севернее города Чапультепек. Также см. прим. 15 к главе "ПУТЬ В МЕШИКО".


9 Мешикская копьеметалка атль атль (atl atl) имела короткое деревянное древко (примерно 45 см) с глубоким жело­бом вдоль середины, в который помещали метательный снаряд; желоб был не сплошной, сзади он был закрыт, чтобы из него не выпал снаряд, когда отводилась рука для метания; ее метательным снарядом могли быть как стрела митль (mitl), оперенная, с обсидиановым наконечником или обожженным на огне, так и дротик тлакочтли (tlacochtli).


10 Это восхождение, скорее всего, имело место уже после событий в Чолуле, когда путь войска Кортеса к Мешико пролегал через горы, между двух высоких вулканов. Тот, что был южнее, называется Попокатепетль (Popocatepetl, на науа букв. - Курящая гора; действующий вулкан, постоянно дымится; в лучах заходящего и восхо­дящего солнца столб дыма над его высоким кратером становится огненно-красного цвета; высота Попокатепетля -5 452 м, до высоты 3 800 м его склоны покрыты дубовыми и сосновыми лесами, выше 4 500 м - вечные снега). Тот, что севернее, называется Истаксиуатль (Iztaccihuatl, на науа - Белая женщина; потухший вулкан; высота - 5 286 м, имеет форму гребня с тремя вершинами, покрытыми вечными снегами, напоминающими очертания белой женщи­ны, голова которой покоится в облаках, а волосы раскинулись по склонам; это впечатление создают белые отроги, покрытые вечными снегами, а на самой вершине ясно обозначен женский профиль - голова и грудь; на рассвете и в часы заката, когда долины лежат в глубокой тьме, вершина вулкана Истаксиуатль кажется спящей женщиной, па­рящей в розовом сиянии зари). Мешики считали оба эти вулкана мужем и женой и сложили о них поэтическую легенду. Истаксиуатль - прекрасная, нежная, робкая дочь могущественного правителя мешиков и храбрейший из воинов - Попокатепетль верно и преданно любили друг друга. Прошли годы, отец девушки стал немощен; Истак­сиуатль была единственной наследницей его трона и славы. И вот, когда отец ее стал стар и слаб, враги, решив, что старого правителя нетрудно будет одолеть, двинулись войной на страну мешиков. Собрав своих воинов, старец по­обещал тому, кто победит врагов, отдать руку своей дочери и страну. Отважный Попокатепетль повел мешикских воинов в бой. Они сражались не на жизнь, а на смерть, и яростнее всех сражался сам Попокатепетль. Враги не ус­тояли под ударами мешиков и обратились в бегство. Уже был близок победный конец войны, но тут соперники Попокатепетля, завидуя ему, послали во дворец гонца с ложным известием о гибели молодого героя. Эта ужасная весть до глубины души потрясла Истаксиуатль. С горя она заболела и уснула вечным сном, Попокатепетль, вер­нувшись с победой домой, узнал о смерти своей невесты. Тогда он построил огромную пирамиду и положил на ее вершину безжизненное тело своей возлюбленной. Затем рядом с этой пирамидой построил вторую - для себя, и с факелом в руках поднялся на ее вершину, чтобы неугасимое пламя вечно освещало могилу любимой. Молодых влюбленных укрыли вечные льды и снега, но факел Попокатепетля пылает и поныне. Попокатепетль - более пра­вильное, у Берналя Диаса - Попокатепек (Popocatepeque).


К главе "ЗАПАДНЯ В ЧОЛУЛЕ"


1 Уэшоцинко (Huexotzinco) - более правильное; у Берналя Диаса - Гуашолькинго (Guaxolcingo). Ныне называет­ся Уэхоцинго (Huejotzingo).


2Тонатиу (Tonatiuh) - с науа: солнце, светоч; в религии и мифологии мешиков бог солнца, тесно связанный с Уицилопочтли и Тескатлипокой; мешики считали, что солнце Пятого (современного) мира (Пятого Солнца) - это Уицилопочтли. Педро де Альварадо получил это прозвище, поскольку его волосы были ярко-рыжего цвета - цвета солнца, что было величайшей редкостью среди индейцев; красно-желтый цвет считался также и символом огня и победы.


3 Сам Кортес указывает во втором письме-реляции Карлу V, что в Чолуле им было перебито 3000 индейцев. Бартоломе де лас Касас в "Истории Индий" сообщает, что в Чолуле погибло более 6 000 жителей, а среди конкистадоров ни один не был убит, и Кортес прекратил резню, лишь когда конкистадоры уже не в силах были держать мечи. Бернардино де Саагун во "Всеобщей истории Новой Испании" (Книга XII) рассказывает, что раньше, еще до резни в Чолуле, еще до мира с Тлашкалой, на ее территории в городе Текоак конкистадоры устроили такое же избиение индейцев.


4 tianguez (науа), тиангис - торговая площадь.


5 аji (кариб.), ахи - индейский (красный) перец (Capsicum annuum).


К главе "ПУТЬ В МЕШИКО"


1 От Чолулы до Мешико оставалось менее 100 км. Как сообщает Кортес во втором письме-реляции Карлу V, он заявил прибывшим в Чолулу послам Мотекусомы II, следующее: "... я им сказал, что не подабает такому великому сеньору послав ко мне самых видных представителей своего двора с просьбой об установлении дружественных связей, подталкивать к нападению на меня других людей - для того, чтобы в случае неудачи объявить себя непричастным к этому делу, добавил, что так как он меня обманул, то и я вынужден изменить свое отношение к нему. До сих пор у меня было только одно желание - повидаться с ним, чтобы установить дружественные связи и чтобы обсудить с ним перспективы наших мирных отношений; теперь я намерен войти в его город как враг, желая сражаться против него и нанести ему возможно больший ущерб. И это при том, что раньше я так сильно стремился к дружбе с ним и к возможности всегда выслушать его мнение относительно дальнейшего существования этой страны". Послы Мотекусомы II конечно все отрицали и просили его хорошенько проверить лживые слова чолульцев прежде, чем начать несправедливую войну против мешиков. Кортес, притворившись, что готов им поверить, сказал послам, что не верит обвинениям чолульцев против Мотекусомы II, так как верховный правитель мешиков его друг и великий сеньор, а великие сеньоры не лгут. Послы поспешили в Мешико дабы передать слова Кортеса Мотекусоме II.


2 На самом деле, помимо носильщиков-тлашкальцев были в войске Кортеса, идущем в Мешико, и воины тлашкальцы. Считается, что носильщики (тламеме) могли проходить в день 24 км с грузом 34 кг.


3 Кальпан (Calpan) - более правильное; у Берналя Диаса - Искальпан (Iscalpan). Эрнан Кортес в своем втором письме-реляции (от 30 октября 1520 г.) Карлу V о встрече в этом местечке не сообщает.


4 Тлалманалько (Tlalmanalco) - более правильное; у Берналя Диаса - Таманалько (Tamanalco). И до сего дня со­хранилось его название - Тлалманалько (Tlalmanalco).


5 Чималуакан (Chimalhuacan), Амекамека (Атесатеса) - более правильные; у Берналя Диаса - Чималоакан (Chimaloacan) и Мекамека (Месатеса).


6 Это и было самым важным для успеха конкисты. Как сообщают хронисты, начиная со встречи Кортеса с тотонаками, после высадки на побережье и на всем протяжении пути конкистадоров в Мешико, все встречавшиеся Кор­тесу индейские племена жаловались на тяжесть мешикского гнета, на поборы, на бесчинства и жестокость Мотеку­сомы II, мешикских воинов и чиновников. Все эти племена жаждали сбросить владычество мешиков. И в самой до­лине Мешико у Мотекусомы II нашлось много врагов. Так, даже ближайших своих союзников из Тескоко Мотекусома II сделал врагами. Незадолго до начала конкисты произошло следующее. К тому времени из трех союзных го­родов - Тескоко, Тлакопана и Мешико (Теночтитлана), - Тлакопан уже полностью утратил свое значение, и власть его правителя была чисто формальной, всеми делами управлял Мотекусома II, - Тескоко, пока там правил Несауальпилли, также находилось под влиянием Мотекусомы II, - господствовало в союзе Мешико. Но вот в 1516 году Несауальпилли умер, не назначив преемника (по обычаю правитель при жизни назначал себе преемника), а у него было несколько десятков сыновей, так что претендентов на трон было более чем достаточно. И при этом большин­ство из наиболее знатных и богатых тескокцев желали, чтобы правителем Тескоко стал сын Несауальпилли - "принц" Иштлильшочитль, родственник и тезка хрониста, описавшего эти события, Фернандо де Альбы Иштлильшочитля. Но Мотекусома II отверг их мнение, и править в Тескоко стал другой сын Несауальпилли, племянник Мотекусомы II - Какама (Какамацин), послушный воле Мотекусомы II. Казалось, Мотекусома II мог торжество­вать, но как это в жизни часто бывает, за кажущимся успехом надвигалась неудача, а за видимым спокойствием и лояльностью скрывалась буря. Иштлильшочитль и его сторонники ожидали лишь удобного случая, чтобы скинуть владычество мешиков, и не собирались оказывать им помощь, но жаждали всеми силами и средствами способство­вать крушению мешикской державы. И такой случай представился им, как и другим индейским племенам, с прибы­тием конкистадоров.


7 См. прим. 5 к главе "ПОСЛЫ ИЗ МЕШИКО".


8 Эрнан Кортес об этом так сообщает императору Карлу V в своем втором письме-реляции: "Я им [(послам Мотекусо­мы II, требовавшим, согласно воле своего владыки, немедленного ухода конкистадоров)] ответил: нам совершенно необ­ходимо войти в их страну, так как я должен дать Его Величеству, моему Королю, подробный отчет о сеньоре Мотекусо­ме и его империи. И поскольку я не могу отказаться от посещения столицы империи [мешиков], было бы лучше, если бы он согласился на это и не вмешивался в определенные дела... К моему великому сожалению, сеньору Мотекусоме причи­нило бы большой вред, если бы он вынашивал какие-либо коварные планы". Также Кортес сообщал Карлу V, что в Ме­шико (Теночтитлане) во дворцах скрыты огромные сокровища, и что Мотекусоме II подчинены все местные племена и народы, и уверял, что Мотекусома II, закоренелый язычник, чуть ли не каждый день приносящий в жертву своим крово­жадным богам-идолам тысячу невинных людей обоего пола, будто бы уже признал себя вассалом Карла V и вскоре "жи­вым или мертвым попадет в руки испанцев". Бернардино де Саагун, перечисливший ряд необъяснимых, таинственных явлений - предзнаменований грядущих бедствий, сообщает в своей "Всеобщей истории Новой Испании", что по мнению Мотекусомы II и мешиков, да и индейцев других племен, они предвещали какие-то надвигающиеся трагические события, перемены, а с прибытием пришельцев-конкистадоров со стороны моря, с востока, все это получило подтверждение и лишний раз подчеркнуло сверхъестественное происхождение прибывших, подкрепленное их победами. И Мотекусома II никак не мог принять твердого решения, как ему поступить с пришельцами, он через многих своих посланцев к Кортесу то запрещал конкистадорам идти в Мешико, то приглашал посетить столицу; как сообщает Саагун, не помогло Мотекусоме II и то, что он временно затворился в одиночестве, постился и молился всем богам. Уходил в Черный Дом, о кото­ром так рассказывает Антонио де Солис в "Истории завоевания Мешико": "(Книга III, глава XIV)... среди всех построен­ных по приказу Мотекусомы зданий было одно, выделявшееся из остальных, оно называлось печальным домом из-за то­го, что он туда обычно уходил в знак своей печали, когда умирал кто-либо из его родственников или при всеобщих бедствиях и несчастьях. Внешний вид этого дома сам по себе был уже довольно страшным и с первого взгляда наводил пе­чаль и тоску. Стены, кровля, покои и все в нем украшения были полностью черными, а окна были как отверстия, какие обычно делают в стенах, где нет никакого жилья, и были столь малы, что свет сквозь них проходить не мог. В этом тем­ном и страшном доме жил Мотекусома столько, сколько длилась его печаль и беспокойство". У этого Черного Дома - Дома Земли был свой управляющий, связанный с колдунами и магами, которые приглашались, совершали обряды и т.д. Нерешительность увеличивали никак не помогавшие остановить конкистадоров и оказавшиеся напрасными ценные да­ры, грандиозные жертвоприношения богу войны Уицилопочтли, колдовские заговоры, противоречивые советы жрецов, толковавших волю богов. Не прибавляли уверенности и разногласия разделившихся на две части высших мешикских вельмож и правителей союзных городов; так, одни, которых было большинство, во главе с племянником Мотекусомы II, правителем Тескоко Какамацином, предлагали встретить конкистадоров с почетом как представителей дружественной державы, а другие, число которых было меньше, во главе с братом Мотекусомы II, правителем Истапалапана Куитлауаком и другим племянником Мотекусомы II Куаутемоком, настаивали на том, что следует собрать войска и прогнать при­шельцев из страны, или погибнуть, храбро сражаясь. По словам Саагуна, Мотекусома II воскликнул: "Какое может быть сопротивление, когда сами боги против нас! Больше всего меня пугает судьба старых и немощных, женщин и детей, слишком слабых, чтобы сражаться или искать спасения в бегстве!" И еще одно сообщение Бернардино де Саагуна из "Всеобщей истории Новой Испании" (Книга XII, глава XIV): "... 6. - В ту пору Мешико выглядел совершенно покину­тым городом: никто не приходил, никто не уходил. Матери не отпускали от себя своих детей. На дорогах никого не было видно. Никто не ходил по улицам, никто их не переходил. Все попрятались по своим домам и предавались своему горю... 7. - Простолюдин говорил: - Пусть будет, что будет! Пусть все будет проклято! Что тут можно сделать? Очень скоро мы погибнем. Вот мы стоим и ожидаем своей смерти..!" Испанские хронисты, во главе с Кортесом, всячески старались очернить Мотекусому II, в частности, представляя его трусом. Так, Гомара сообщает, и ему вторит Эррера, что Мотекусома II во время приближения конкистадоров к Мешико был во власти непреодолимого панического страха. И Диего Дуран в "Истории индейцев Новой Испании и островов у материка" говорит о Мотекусоме II в том же духе: "Со слезами на глазах он обратился к народу и сказал, что появление чужеземцев пугает его... [(после этого Мотекусома II, вернувшись во дворец,)] попрощался с женами и детьми со слезами и великой печалью, приказав подчиненным позабо­титься о его семье, поскольку сам он считает себя обреченным на смерть".


9 В переводе Д. Н. Егорова Какамацин и правители других индейских больших городов имеют титул "князь", у Берналя Диаса - senor [(сеньор)], поэтому "князь" заменен на "сеньор", как более точное и правильное. Франсиско Лопес де Гомара о Какамацине, прибывшем в лагерь конкистадоров, сообщает, что он внимательно присматривался к пришель­цам и вскоре убедился, что они не боги и не посланцы богов, а такие же смертные люди, как мешики, только белокожие и отлично вооруженные. Какамацин (Cacamatzin) в окружении большой свиты, более тысячи человек, одетых в белые на­кидки и украшенных разноцветными перьями, прибыл в город Айоцинко, где и произошла эта первая встреча Какамацина с Кортесом. Какамацину тогда было 20 лет.


10 Мискик (Mizquic) - более правильное; у Берналя Диаса - Мескик (Mezquique).


11 Истапалапан (Iztapalapari) - более правильное; у Берналя Диаса - Естапалапа (Estapalapa). Кортес в своем втором письме-реляции так описывает этот город: "Город Истапалапан имеет, по-видимому, около 15 000 жителей; он возвыша­ется на берегу большого соленого озера; часть его построена на уходящей в озеро дамбе. У касика имеются дворцы, строительство которых в настоящее время еще не завершено, хотя и в таком незавершенном виде они могут сравниться с лучшими дворцами из тех, которые есть у нас в Испании - по красоте, планировке и всему тому, что касается обслужива­ния; правда, рельефные украшения, столь распространенные у нас в Испании, здесь не используются. Во многих кварта­лах на разной высоте разбиты сады, полные величественных деревьев и прекрасных декоративных растений; там же на­ходятся бассейны с пресной водой, с цементированными бордюрами и с лестницами, уходящими в глубь бассейна. Возле дворца громадный огород, над которым возвышается бельведер с галереями и прекрасными помещениями для отдыха".


12 Вероятно, это об Амадисе Галльском (точнее Амадисе Уэлльском, так как его родина Gaula - Уэлльс, Валлис) - ге­рое сказочного рыцарского романа "Смелый и доблестный рыцарь Амадис, сын Периона Галльского и королевы Элисены" в 4-х частях, подлинный текст которого написан на испанском языке; первое дошедшее до нас издание, вышло в Са­рагосе в 1508 году. Этот роман пользовался огромной популярностью в конце XV - начале XVI века, имел множество подражаний и продолжений, им зачитывался и Дон Кихот в одноименном романе Мигеля де Сервантеса. Еще был и Амадис Греческий по прозванию Рыцарь Пламенного Меча - герой одноименного сказочного рыцарского романа.


13 Куитлауак (Cuitlahuac) [Куитлауакцин (Cuitlahuactzin)] - более правильное; у Берналя Диаса - Коадлабака (Coadlabaca); правитель города Истапалапана, родной младший брат Мотекусомы II. Куитлауакцин с самого начала был противником конкистадоров, говоря: "Я молю наших богов, чтобы вы не впускали в свой дом тех, кто выгонит вас из не­го и отнимет ваши владения, ибо потом, когда вы захотите исправить положение, будет уже поздно"; эти слова его сбы­лись. Знаменит тем, что возглавил вооруженную борьбу против конкистадоров и был избран следующим после Мотекусомы II правителем Мешико (Теночтитлана). Франсиско Хавьер Клавихеро (1731 г. - 1786 г., монах-иезуит, мексиканский историк) говорит о Куитлауакцине в своей "Древней истории Мексики" так: "(Книга IX, глава 24) Человек благоразум­ный и весьма рассудительный, щедрый, как и его брат, он обладая прекрасным вкусом, о чем свидетельствовали его зна­менитые дворец и сады в Истапалапане, которые так восхитили Кортеса и других испанцев. Известному натуралисту Эрнандесу повелось видеть часть этих садов, и он упоминает о различных деревьях и растениях, привезенных туда из других стран по приказу Куитлауакцина". Правителем Кулуакана (Culuacan) был Тесосомок (Tezozomoc).


14 Койоакан (Соуоасап) - более правильное; у Берналя Диаса Куюакан (Сиуиасап); правителем Койоакана был брат Мотекусомы II. Долина Мешико вызвала восхищение у конкистадоров с самого начала. Так, согласно сооб­щению хрониста Хуана де Торкемады, из уст пораженных конкистадоров, достигших горного перевала, откуда им открылся чудесный вид благоустроенной и прекрасной долины Мешико, вырвались восхищенные возгласы: "Вот она, земля обетованная!" А об Эрнане Кортесе Франсиско Лопес де Гомара сообщает, то же говорит и Гонсало Фернандес де Овьедо-и-Вальдес, что он был готов, словно орел, ринуться с гор на добычу, и не скупился ни на за­манчивые обещания, ни на угрозы, уговаривая конкистадоров без промедления следовать за ним в долину Меши­ко, к столице мешиков. Перед вступлением в Мешико Кортес объявил конкистадорам: "Отсюда должно начаться завоевание великих империй и владений, именно здесь находится то место, которое дьявол сделал главным своим убежищем, и если этот город покорится нам и покорится легко, то без труда будет завоевано и все остальное".


15 .. а нас лишь 400 солдат - Берналь Диас по общей традиции испанских авторов часто забывает о союзниках-индей­цах конкистадоров. В Мешико же вошло войско во главе с Кортесом численностью, по разным данным, от минималь­ной - около 7 000 человек (из них испанцев от 400 человек, остальные - союзники-индейцы: тотонаки, из Тлашкалы, из Уэшоцинко и другие), до максимальной - около 500 испанцев и 28 000 союзников-индейцев. Мешикский свидетель так описывает идущих в Мешико конкистадоров: "Они шли в боевом порядке, словно завоеватели, и пыль поднималась за ними с дороги, их копья сверкали на солнце, флажки трепетали, словно летучие мыши. Некоторые из них были одеты в железо с головы до пят; они пугали всех кто их видел". Также приводим здесь данные о численности населения города Мешико (Теночтитлана) времен конкисты, о его основании, а также несколько его описаний, составленных испанскими авторами. По словам Анонимного конкистадора, в начале конкисты в городе Мешико жили около 300 000 человек. Со­гласно Фернандо де Альбе Иштлильшочитлю, к началу осады Мешико в мае 1521 г. армией Эрнана Кортеса в этом горо­де находилось 300 000 мешиков, из которых погибло более 240 000; то есть в живых осталось около 60 000 человек. Из этого сообщения Иштлильшочитля становится понятна цифра 60 000 человек (она даже подтверждает сведения Иштлильшочитля) - число жителей Мешико, указанное Алонсо Суасо (Alonso Zuazo, родился в 1466 году - умер в 1527 году, испанский монах, написавший мемуары), посетившего столицу астеков в 1521 году после разгрома города конкистадора­ми. Педро Мартир де Англериа указывает, что в Мешико находилось 60 000 домов, то же самое утверждают Анонимный конкистадор и Франсиско Лопес де Гомара. И Антонио де Эррера-и-Тордесильяс указывает, что в Мешико было 60 000 домов; а для доставки продовольствия в столицу, как сообщает Эррера, мешики использовали 50 000 пирог. Эту же циф­ру (60 000 домов) приводит и Франсиско Хавьер Клавихеро, а Хуан де Торкемада, цитируемый Клавихеро, сообщает, что в столице государства астеков было 120 000 домов. Согласно же Антонио де Солису-и-Рибаденейре, в Мешико проживало 60 000 семей; в таком случае население города составляло 300 000 человек и эта цифра совпадает с данными Ано­нимного конкистадора и Иштлильшочитля (для сравнения: в то время в Риме, Константинополе и Венеции жило по 100 000 человек, в Севилье - 60 000, а в Лондоне - 50 000 человек). Некоторые авторы определяют число жителей Меши­ко в таких цифрах: около 500 000, около 650 000 или 700 000 человек. Согласно Клавихеро, столица государства мешиков была основана за 196 лет до разгрома города конкистадорами, то есть в 1325г. (по другим источникам в 1321 г.); и как он сообщает, число основавших Мешико (Теночтитлан) мешиков было незначительно, а их положение тяжелым. Как из­вестно, странствия мешиков закончились на самом большом острове озера Тескоко, где они увидели орла, сидящего на кактусе-нопале и пожирающего змею. Орел - это солнце Пятого (современного) мира - Пятого Солнца, это Уицилопочтли, обещавший мешикам благополучие и рабскую покорность других племен. Увиденное мешиками было символом по­беды Уицилопочтли - солнца над тьмой и местными племенами, коих олицетворяла змея. И это было истолковано меши­ками, что они достигли обещанной им Уицилопочтли "земли обетованной"; уже к XVI веку мешикам были подвластны земли от океана до океана, население которых составляло 5-6 миллионов человек. Антонио де Эррера-и-Тордесильяс, следуя Хосе де Акосте, дает краткий очерк основания Мешико (поселений Теночтитлан и Тлателолько). Прежде всего была построена капелла из извести и камня для идола Уицилопочтли. Затем идол повелел жрецу, чтобы это святилище оставалось посредине поселения (Теночтитлан) и чтобы вожди с их родственниками и воинами расселились в четырех районах, построив жилища так, как покажется наилучшим каждой группе (от святилища Уицилопочтли мешики провели линии на запад, юг, север и восток, разделив таким образом весь остров на четыре части; так возникли четыре больших центральных района Теночтитлана (Мешико); вот их названия согласно индейскому хронисту Эрнандо Альварадо Тесосомоку и другим источникам: Мойотлан (после взятия Мешико в 1521 году стал называться Сан Хуан), Куэпопан (Санта Мария ла Редонда), Ацакоалько (Сан Себастьян) и Теопан (Сан Пабло). Когда это разделение было произведено, идол снова повелел им разделить между собою богов, которых он указал, и в каждом квартале (кальпулли (науа calpulli -великий дом) - родовая община, квартал) отвести особое место для поклонение богам. Таким образом, каждый район разделился на несколько меньших частей - кварталов (кальпулли), соответственно числу богов, которым идол приказал поклоняться... После этого разделения те вожди, которое считали себя обиженными, ушли в 1338 году (через 13 лет после основания Теночтитлана) со своими родственниками и воинами искать другое место; они обосновались по соседству с Теночтитланом, основав поселение Тлателолько (на месте более древнего поселения Тлатилько (Tlatilco), 1 тыс. до н. э.). Согласно Эрнандо Альварадо Тесосомоку, из 17 кальпулли (родовых общин, каждую возглавлял особый начальник -кальпуллек) мешиков 15 поселились в Теночтитлане, а 2 - в Тлателолько. А к XVI веку, согласно Бернардино де Саагуну, в каждом из четырех больших центральных районов Теночтитлана было по 12-15 школ (в каждом квартале (кальпулли) было по 1 школе), то есть общее число кварталов (кальпулли) в этих четырех районах равнялось 48-60; так же в "Кодексе Осуна" говорится о 60-70 кварталах (кальпулли) для центра Теночтитлана. Вот как описывает Мешико Эрнан Кортес во втором письме-реляции Карлу V: "Прежде чем начать сообщать о делах, произошедших в этом великом городе, и о дру­гих, по моему мнению, чтобы можно было их лучше понять, следует рассказать в этой части о виде Мешико, где этот го­род находится и некоторые другие [города], расположенные рядом и связанные с ним, ведь эта [провинция] была главным владением Мотекусомы. Эта провинция имеет округлую форму и вся окружена очень высокими и мрачными горами, протяженность ее около 70 легуа, на ней расположены два озера, которые почти заполняют ее всю, поэтому можно плыть на лодках более чем на 50 легуа. Одно из этих двух озер - с пресной водой, а другое, которое больше, - с соленой. Они отделены друг от друга небольшим перешейком из довольно высоких холмов, тянущихся посередине этой долины, а связывает эти два озера один канал. Этот канал протяженностью в один арбалетный выстрел [(около 500 м)], и через него из одного озера в другое, в города и поселения, расположенные на упомянутых озерах, можно добраться по воде, наняв лодки, без необходимости идти по земле. А поскольку это соленое большое озеро прибывает и убывает, при приливах разливаясь как море, то вода течет из него в пресное столь сильно, как полноводная река, и следовательно, убывая, течет из пресного в соленое. Великий город Теночтитлан расположен на этом соленом озере, и от берега до упомянутого горо­да, любой его стороны, в которую хотели войти, было 2 легуа. Он имеет четыре входа, каждый - мостовая [на дамбе] ру­котворной, шириной как два кавалерийских копья [(около 10 м)]. Это столь великий город, как Севилья и Кордова вме­сте взятые. Об улицах в нем скажу так: главные весьма широкие и очень прямые, у некоторых из них и всех остальных по­ловину улицы образует мостовая, другую половину - канал, по которому плавают лодки. Там, где каналы пересекаются, дорога прерывается, и во всех этих проломах, очень широких, есть мосты из очень широких и весьма больших балок, со­единенных вместе, крепких и хорошо изготовленных и обтесанных, и по многим из этих мостов могут пройти 10 лоша­дей в ряд. И по нашему прибытию, если бы жители этого города захотели совершить предательство, для этого у них бы­ло множество средств в упомянутом городе, построенном таким образом, как я рассказал, подняв мосты у входов и вы­ходов из него и обрекая нас на смерть от голода, лишив нас возможности выйти [из Мешико] к суше. После того, как мы прибыли в упомянутый город, я приступил к сооружению четырех бригантин и построил их за очень короткий срок, так что они могли доставить 300 человек на сушу и перевезти лошадей, когда это нам понадобится. ...Есть в этом великом городе множество построек весьма прекрасных и очень больших, поскольку здесь находится столь много дворцов всех сеньоров этой земли - вассалов упомянутого Мотекусомы, они живут в своих дворцах известное время года [(зимой)], и многочисленные богатые горожане живут в весьма великолепных домах. Все они, помимо прочего, с очень большими и хорошими помещениями и имеют великолепные цветники с разного вида цветами как при верхних помещениях, так и при нижних. Вдоль одной дороги на дамбе в этот великий город тянутся две трубы из строительного раствора, каждая шириной в два шага и высотой в один эстадо [(около 1,67 м)], и по одной из них течет струя очень хорошей пресной воды толщиной в тело человека, которая попадает в центральную часть города, эту воду все пьют и используют для других нужд. Вторая [труба] тянется пустой на случай, когда хотят почистить первую, по ней пускают воду, пока первую чистят; и вода, подходя к мостам [над проломами], из-за этих проломов с соленой водой, через них пропускается [по трубе, лежа­щей] на опорах величиной с быка, сооруженных по всей длине упомянутых мостов, и так служат городу. Вода перевозит­ся на продажу в лодках по всем улицам, и та, что взята из трубы, и привозная; воду провозят под мостами, по каналам, и там есть люди, которые нагружают лодки и получают плату за свою работу... В этом городе множество разных ремес­ленников, которые принимают заказы на работу. Жители этого города ходят в приличной искусно сделанной одежде и отличаются большим усердием, чем в других провинциях и городах; поскольку здесь находится постоянная резиденция сеньора Мотекусомы и всех сеньоров - его вассалов, постоянно бывающих в городе, безупречный порядок господствует в этом городе во всем. И поскольку невозможно подробно описать все в этом великом городе, под конец скажу, что жизнь в нем в общем-то напоминает жизнь в Испании, и можно лишь удивляться четкому порядку и существующей здесь повсеместно хорошей системе управления, несмотря на то, что этот варварский народ не знает истинного Бога и не имеет никакой связи с просвещенными нациями". А вот что сообщает Анонимный конкистадор: "Великая столица Теночтитлан расположена на озере с соленой водой, к тому же не точно в его центре, а ближе к его западному берегу, так, что ее дома подходят к суше на расстояние четверти часа пути. Она, очевидно, имеет в окружности от двух с половиной до трех ле­гуа, и большинство видевших ее во время завоевания, определяет число жителей в ту пору примерно в 300 000 человек, живших в 60 000 домов. По дамбам с суши в центр этого города ведут три мощеные дороги, каждая шириной более 30 шагов. Самая длинная из них прорезает озеро на протяжении двух легуа. Северная и южная дороги [на дамбах] соединя­ются в центре города, так что их следует считать единой дорогой. Третья имеет протяженность по воде лишь в четверть легуа, но еще на три четверти тянется по земле, и по ней на это расстояние к центру города идет водопровод, подающий весьма хорошую пресную воду; ее источник находится на горе Чапультепек [(Гора Кузнечика)], у подножия которой вода стекает в глубокий водоем, а оттуда доставляется в город. В городе красивые широкие улицы, среди них две или три мо­гут считаться главными. Все остальные подходят к вымощенным кирпичом берегам каналов, которые проходят во всех направлениях по всем кварталам, так что жители от своих домов могут в любое место добраться и по суше, и по воде с помощью лодок, которые изготавливаются из выдолбленных стволов деревьев; среди них встречаются лодки такой вели­чины, что в них могут удобно расположиться пять человек. Часть улиц города представляет собой каналы, так что здесь можно попасть в дома лишь на лодке. Подобным же образом построены и другие поселения на озерах, соленом и пре­сном, и на островах, расположенных на них... В городе [Мешико-Теночтитлане] имелся гарнизон, насчитывавший 10 000 человек, сплошь отборные воины, личная охрана правителя, которая повсюду сопровождала его, а также поддерживала спокойствие и порядок внутри города и в его окрестностях... Сам город [Мешико-Теночтитлан] имеет вытянутую форму; в центре его расположены главный храм и дворцы сеньора и наиболее знатных лиц".