Серия: жанр
| Вид материала | Книга |
- Список отечественных реферируемых журналов, 49.66kb.
- Сказка повествовательный фольклорный жанр, он характеризуется своей формой бытования., 665.04kb.
- Серия: жанр, 11544.54kb.
- Серия: жанр, 8356.05kb.
- Тест по творчеству Л. Н. Толстого., 34.62kb.
- Итоговый тест 5 класс Назвать музыкальный жанр, не связанный с литературой: а романс, 20.73kb.
- Серия: жанр, 9337.47kb.
- Тема: Жизнь и творчество Л. Н. Толстого, 55.94kb.
- Блиц турнир «Все о библиотеке и книге», 44.99kb.
- Аврелий Августин, 77.04kb.
Службу Михал Клеофас начал в возрасте 19 лет. Он присутствовал в сейме и служил по гражданскому ведомству. От отца он унаследовал способности к дипломатии, что помогло ему быстро сделать карьеру. Через шесть лет после начала службы он получил должность чрезвычайного посланника и полномочного министра Польши сначала в Голландии, а затем в Англии. В возрасте 24 лет он уже был награжден высшим польским орденом Белого Орла.
Далеко не сразу блестящий молодой аристократ превратился в «солдата польской революции», как с гордостью называл себя впоследствии сам Огиньский.
Чуть больше года пробыл он за границей в качестве чрезвычайного посланника, и в конце 1790 года ситуация в Польше заставила его вернуться на родину.
3 мая 1791 года была обнародована конституция Речи Посполитой, ставшая итогом реформаторской деятельности 4-летнего сейма (1788—1792). Конституция существенно меняла государственно-правовой статус Польши, что, естественно, не устраивало Петербург. По поручению короля Станислава Понятовского Огиньский был отправлен в Вильно для поддержания обнародованной конституции, против которой активно выступали сторонники пророссийской политики.
В противовес конституции в 1792 году была создана Тарговицкая конфедерация, проект которой разрабатывался в Петербурге под личным наблюдением Екатерины II. Акт конфедерации был опубликован 14 мая 1792 года, и в тот же день в Польшу вошли русские войска. Польская армия, увеличенная до 100 тысяч человек по постановлению 4-летнего сейма, несмотря на оказанное сопротивление русским войскам, не смогла остановить вторжения. Капитуляция короля и присоединение его к Тарговицкой конфедерации стало концом начавшейся борьбы. Результатом этой войны стал второй раздел Польши (1793) между Россией и Пруссией.
ОГИНЬСКИЙ (ОГИНСКИЙ) МИХАЛ КЛЕОФАС
349
Михал Огиньский был ярым сторонником конституции 3 мая, и после крушения надежд, связанных с ней, он покинул страну. Его многочисленные имения в Литве и Белоруссии были конфискованы, что заставило его ехать в Петербург для снятия секвестра со своего имущества. В Петербурге ему удалось все возвратить под обязательство службы польскому правительству на основаниях Тарговицкой конфедерации. С этим пришлось согласиться.
Но как только в Польше началась национально-освободительная борьба, вылившаяся в вооруженное восстание, Огиньский стал ее самым активным участником. Поводом к началу вооруженной борьбы послужил отказ правительству конфедератов сократить численность польской армии. Первой выступила кавалерийская бригада генерала Мадалинского, располагавшаяся в Остроленке. Далее восстание перекинулось в Краков и Варшаву. Борьбу за независимость Польши возглавил Тадеуш Костюшко.
В ночь с 23 на 24 апреля началось восстание в Вильно, где в то время находился и Огиньский. Михал Клеофас объявил Национальному совету, что «приносит в дар Родине свое имущество, труд и жизнь». Передав значительную часть личных средств, он вошел в состав Национального совета в качестве депутата от Вильно. Свои письма и документы он стал скреплять печатью, на которой древний княжеский герб был заменен щитом с девизом «Свобода, постоянство, независимость».
На собственные средства Огиньский сформировал конный егерский полк и стал его командиром. Во главе полка он принял участие в нескольких сражениях и заслужил благодарность революционного правительства. В то же время им было написано несколько революционных песен и маршей. Позднее, в «Письмах о музыке» он писал: «Я сочинил марш для моего отряда стрелков со словами, и с тех пор этот марш исполнялся во многих полках. Я писал также военные и патриотические песни, которые пользовались большим успехом, так как возбуждали храбрость, энергию и энтузиазм моих товарищей по оружию». Предположительно, именно Огиньский был автором музыки боевой песни «Еще Польша не погибла», ставшая национальным гимном страны.
Восстание 1794 года было подавлено. Костюшко попал в плен, многие повстанцы погибли в сражениях, другие сдались преследовавшей их русской армии. Огиньский с группой патриотов сумел добраться до Вены, а в середине декабря 1794 года он перебрался в Венецию, где находилась значительная часть польских эмигрантов.
Встав во главе тех, кто желал продолжить борьбу за независимость Польши, Огиньский начал искать союзников. Он наладил связь с польским эмиграционным центром в Париже, поддерживал контакты с Варшавой, искал и встречался с теми, кто был враждебно настроен к России.
Огиньский побывал во многих итальянских городах — Риме, Падуе, Флоренции, и везде налаживал контакты с польскими эмигрантами. Центр польских повстанческих сил находился в Париже. Вскоре было принято решение о создании в некоторых крупных городах сети тайных агентов, и Михал Клеофас в качестве такого агента был направлен центром в Турцию. В Константинополе он провел более полугода Он вел переговоры с властями, надеясь на то, что Турция начнет войну с Россией и Австрией, что
350
100 ВЕЛИКИХ АРИСТОКРАТОВ
поможет Польше снова стать свободной, но убедился, что никакой надежды на успех нет.
В самой Польше к тому времени возникли внутренние разногласия, и Огиньский был туда направлен центром. Живя на родине под вымышленным именем (он выдавал себя за композитора Рачиньского), Михал Клео-фас посетил Львов и Краков и провел переговоры от имени комитета итальянских патриотов В феврале 1797 года он прибыл в Париж, где вошел в состав группы «Польской депутации», ведущей переговоры с революционным правительством Франции.
Огиньский искренне верил в успех освободительного движения. Польские легионеры с гордостью носили трехцветную французскую кокарду с надписью «Свободные люди — братья». Но мечтам патриотов, в том числе и Огиньского, не суждено было сбыться. Уже в октябре 1797 года был заключен мир между Францией и Австрией, и легионеры вернулись в Италию.
Весть о кончине императрицы Екатерины II, об освобождении Костюш-ко и помиловании Павлом I польских эмигрантов привела многих бывших легионеров на русскую службу, но многие остались за границей. Огиньский тоже обратился к новому императору с просьбой о возвращении на родину, но дважды получал отказ. Вернуться ему удалось лишь при воцарении Александра I.
В 1802 году он поселился в одном из своих поместий недалеко от Вильно. Здесь он был избран почетным членом Виленского университета и вошел в состав его совета
Александр I благосклонно отнесся к Огиньскому, вернул ему значительную часть имений, назначил сенатором Российской империи и присвоил ему чин тайного советника Он много беседовал с Огиньским о возрождении Польши, и тот снова поверил императору.
Михал Клеофас часто бывал во Франции, где уже громко говорили о военных приготовлениях к войне против России. Он не разделял мнения польских патриотов, которые видели в Наполеоне путь к освобождению своей страны. Оставшись частью Великой армии Наполеона, они гибли в сражениях, веря, что сражаются и умирают за родину. Огиньский верил Александру I. И когда накануне Отечественной войны российский император прибыл в Вильно, то на фронтоне дворца Огиньского пылал транспарант «Доверие и благодарность»
В 1811 году Огиньский добивается аудиенции у императора, и после разговора о политической ситуации в Европе, о Наполеоне, им была затронута польская тема. Огиньский предложил Александру I проект образования из литовских и белорусских губерний великого герцогства литовского во главе с великой княгиней Екатериной Павловной, российский император должен был стать королем польским. Император предложил Огиньскому представить ему на рассмотрение этот проект письменно. В октябре проект был представлен и одобрен императором, который даже предложил Огиньскому указать ряд лиц из числа соотечественников, коим можно было бы доверить и поручить разработку детального плана по проведению проекта в жизнь. Правда, Александр I не забыл сказать, что внешнеполитическая ситуация (то есть война с Наполеоном) может на некоторое время задержать реализацию проекта.
ВИТГЕНШТЕЙН ПЕТР ХРИСТИАНОВИЧ
351
Во время Отечественной войны 1812 года Огиньский был одним из доверенных людей российского императора и почти неотлучно находился при нем. Ему поручалось составление воззваний к польскому народу, и всю войну он был посредником между императором и своими соотечественниками, продолжая верить обещаниям российского монарха.
Война закончилась, и осенью 1814 года Огиньский возвратился в Петербург, где Александр I вновь подтвердил ему данные обещания относительно судьбы Польши. Но в начале 1815 года Огиньский был вызван в Варшаву, где император в долгой беседе ознакомил его с решением Венского конгресса. По решению конгресса часть территории Польши вошла в состав Российской империи, образовав Царство Польское. Александр I даровал полякам конституцию, но фактическая власть была сосредоточена в руках великого князя Константина Павловича. И очень скоро реальные планы российского монарха относительно Польши перестали быть секретом.
Потеряв доверие к императору и еще раз пережив крушение надежд, Огиньский уходит в отпуск по причине болезни сроком на один год. Отпуск он продлевает снова и снова, и в 1817 году высочайшим указом было поведено «отпуск, данный сенатору Огинскому, продолжить до совершенного выздоровления, по уважению к болезненному состоянию его».
В 1822 году Огиньский навсегда покидает Россию Он посетил разные города Европы и в 1823 году поселился вместе с семьей во Флоренции. Здесь, в столицы Тосканы, Огиньский провел последние Шлет своей жизни, покидая город лишь ненадолго для посещения других европейских стран.
На протяжении этих лет появились издания многих его музыкальных произведений. Во Флоренции он начал работу над мемуарами Четырехтомное издание, названное им «Воспоминания о Польше и поляках», вышло в Париже в 1826 году. Он написал также подробные воспоминания о себе, начиная с детства, которые велел опубликовать только после его смерти. Двумя годами позже вышли в свет его «Письма о музыке», на титульном листе которых была сделана надпись: «Флоренция, 25 сентября 1828, день, когда мне исполнилось 63 года».
Скончался Михал Клеофас Огиньский 15 октября 1833 года во Флоренции и был похоронен на монастырском кладбище у храма Санта Мария Новелла. Через несколько лет во флорентийском храме-пантеоне Санта Кроче ему был воздвигнут памятник — статуя из каррарского белого мрамора, олицетворяющая собой убитую горем Польшу.
Витгенштейн Петр Христианович (1768—1842) — светлейший князь (1834), генерал-фельдмаршал (1826)
Княжеский род Витгенштейнов происходил из рейнской Франконии. Его родоначальником стал Стефан фон Спонгейм (Шпангейм), живший в XI веке. Его сын Эбергард в 1128 году стал в роду первым графом Спонгей-мским. В XIII веке потомок первого графа, Готфрид II, женился на Аделаиде Сайн, которая была последней представительницей рода Сайнов. Дабы род Сайнов не пресекся, в 1247 году Готфрид унаследовал от жены не только земли, но и имя. А спустя чуть больше века, в 1361 году, граф Валентин Сайн тоже путем женитьбы на последней представительнице рода Витгенштейнов принял фамилию Сайн-Витгенштейн.
352
100 ВЕЛИКИХ АРИСТОКРАТОВ
В начале XVI века род разделился на три ветви, старшая из которой стала именоваться Сайн-Витгенштейн-Берлебург. Ее представителем был граф Христиан-Генрих, возведенный в княжеское достоинство Священной Римской империи в 1792 году с титулом Светлости. К младшей линии рода принадлежали графы Сайн-Витгенштейн-Людвигсбурги. Одним из самых известных представителей этой линии Витгенштейнов стал Христиан-Людвиг-Казимир. Он родился 12 июня 1725 года в семье Людвига-Франца и Елены-Эмилии-Сольм-Барут. Выбрав карьеру военного, он начал службу в Валь-денском пехотном полку в качестве адъютанта фельдмаршала князя Валь-денского. Участвовал в войне за австрийское наследство и дослужился до чина подполковника. В 1752 году Христиан Витгенштейн уехал в Россию, где и подал прошение о зачислении его на русскую службу. При заполнении послужного списка, он указал только службу в Нидерландах, а о последующем служении ландграфу Гессенскому умолчал. На русскую службу он был принят с чином капитана и зачислен в полевые полки. К 1755 году Христиан Витгенштейн стал премьер-майором, параллельно имея гессенский патент на чин подполковника.
Во время Семилетней войны Христиан Витгенштейн отличился во многих сражениях, и в 1760 году он был произведен в полковники. При осаде Кольберна в 1761 году он был тяжело ранен и попал в плен, а вернувшись после размена пленными в Россию, он был произведен в чин генерал-майора. После недолгого отпуска Христиан Витгенштейн командовал различными войсковыми частями. Последней войной для него стала русско-турецкая (1769). Части под его командованием входили в состав 2-й армии под командованием Панина. Витгенштейну было поручено взятие Бендер. Но, несмотря на активные действия его войск и даже небольшой успех, взять Бендеры не удалось из-за отсутствия осадной артиллерии.
В кампании следующего года Витгенштейн не участвовал, а в 1771 году вышел в отставку в чине генерал-поручика.
Первый брак с графиней Эмилией Финкенштейн дал ему двух сыновей, Павла и Петра, и дочь Амалию-Луизу. Сын Петр пошел по стопам отца, выбрав для себя карьеру военного. С детства он мечтал лишь об одном — о воинской славе во благо государства. И 1812 году Петр Христианович Витгенштейн был удостоен почетного звания-титула «Спасителя Петербурга».
Петр Христианович Витгенштейн родился 25 декабря 1768 года в городе Переяславле в Малороссии. Он рано лишился матери— она умерла в 1771 году, и после вторичной женитьбы отца на Анне Петровне Бестужевой-Рюминой (урожденной княжне Долгоруковой) воспитывался в доме ее родственника графа Салтыкова.
На 14 году жизни его мечта начинает приобретать черты реальности: в 1781 году он поступает на службу в Семеновский полк сержантом. С 1790 года он офицер, корнет. К 1793 году, когда произошло его боевое крещение, он пребывал уже в чине майора.
Крещение это произошло в войне с Польшей в корпусе Дерфельдена, куда Витгенштейн попросился волонтером. Там он выбрал авангард корпуса, находившийся под командованием Валериана Зубова, и именно в его составе впервые схватился с противником под Дубенкой. Вскоре его пожаловали за боевые отличия чином подполковника, и почти тут же судьба предоставила ему шанс оправдать столь высокое отличие.
ВИТГЕНШТЕЙН ПЕТР ХРИСТИАНОВИЧ
353
Дело было под Остроленкой 18 октября 1794 года. Русские войска атаковали противника, который усердно защищался. Особенно отличалась одна из его артиллерийских батарей, наносившая значительный урон. Ее надо было нейтрализовать, и начальник Витгенштейна генерал-майор Козенц обратился к молодому офицеру:
— Подполковник! Хотите ли Георгия?
Витгенштейн, зная о чрезвычайной редкости и ценности этой награды, нашел в себе силы, лишь немного побледнев, кивнуть. Генерал указал рукой на польскую батарею:
— Заставьте ее замолчать!
В тот же миг в руке подполковника блеснула сабля. Его эскадрон, за месяцы боев привыкший к молниеносным решениям своего командира, тотчас же с места пошел рысью. Лаву возглавил сам командир.
Подполковник первый скрестил клинок с конницей противника, попытавшейся было прикрыть своих артиллеристов, и он же первый ворвался на батарею, разметав в пух и прах ее прислугу. Эскадрон Витгенштейна сбил батарею и даже сумел прихватить одну из вражеских пушек, за что командир получил Георгия 4-й степени. Всего лишь под номером «602», хотя награждались им к тому времени уже более четверти века.
Были у него и другие бои в Польше, включая и знаменитое взятие Варшавы. Затем он принял участие в походе Валериана Зубова на Кавказ и вместе с ним брал Дербент. Именно он, отличившийся при штурме этой доселе считавшейся неприступной крепости, был послан в Петербург с ключами от крепости и извещением о ее падении, что сделало его полковником.
К 1805 году, к моменту начала войны с Наполеоном, он уже пять с лишним лет находился в чине генерал-майора.
Первое боевое столкновение русских и французов состоялось 22 октября 1805 года, а через два дня произошло сражение при местечке Амштетен, где Витгенштейну удалось вписать еще одну яркую страницу в боевую историю Военного ордена России.
Здесь, у этого селения, маршал Франции Мюрат, быстро двинувшись вперед, настиг русский арьергард, бывший под командованием Багратиона. Французов было значительно больше, так что русский главнокомандующий Кутузов, который приехал к Багратиону как только услышал о приближающемся неприятеле, решил не искушать судьбу и отдал приказ усилить арьергард отдельным отрядом, составлявшим его резерв.
354
100 ВЕЛИКИХ АРИСТОКРАТОВ
Этим отрядом командовал Милорадович. Когда он подошел к месту сражения, то увидел, что подоспел воистину вовремя: Мюрат уже сталкивал князя Петра Ивановича с его позиции. Поэтому, пропустив Багратиона, Милорадович, в свою очередь, преградил французам дорогу, выстроив свои силы в две линии.
Мюрат с ходу ударил по его правому флангу. Там стояли малороссийские гренадеры, и они устояли. Тогда французский полководец решил обмануть судьбу и перенес свой удар на левый фланг Милорадовича. Этим флангом командовал Витгенштейн, имевший в подчинении мушкетеров, егерей и мариупольских гусар С ними он и отбил новый приступ неприятеля.
И дабы окончательно отвратить французов от их наступательных намерений, которые они опять начинали испытывать, русские генералы повели в штыки гренадерские батальоны Апшеронского и Смоленского мушкетерских полков. При этом Милорадович крикнул:
— Гренадеры, вспомните, как учил вас работать штыком в Италии Суворов!
Русские батальоны с маху ударили по гренадерам Удино. Бой дошел до крайнего ожесточения — раненые после перевязки, отмахиваясь от докторов, торопились в строй. Собственно, не в строй, — какой строй при долгой штыковой? — а в сечу, сознавая, что в таком горячем деле каждый штык на счету, каждый может решить исход общего дела
И это дело выиграла русская пехота. Ведомая своими командирами, она сломила неприятеля и обратила его в бегство. Так Милорадович стал начальником арьергарда, а Витгенштейн отныне прикрывал движение арьергардных частей. Прикрывал, будучи уже кавалером ордена Св. Георгия 3-й степени.
Были потом еще и жаркие схватки, и блистательные сражения: и в этой войне с Наполеоном, и позже с турками.
Отечественную войну 1812 года Витгенштейн встретил генерал-лейтенантом и командиром 1-го корпуса армии Барклая-де-Толли, корпуса, прикрывающего Петербург и действующего в отрыве от основных сил. По сути — маленькая самостоятельная армия. И ее командир доказал, что не зря столь трудное дело защиты русских земель от Двины до Новгорода было доверено именно ему. Доверено в момент наивысшей опасности для страны, когда общепризнанные военные авторитеты, генералы Багратион и Бар-клай-де-Толли, пользовавшиеся в армии и обществе широкой известностью, посчитали во многом свою задачу выполненной лишь потому, что неприятелю не удалось окружить русские армии, расчленить и уничтожить их; когда даже отступление признавалось за удачнейший маневр. Именно в это время корпус Витгенштейна вступил в поединок с тремя корпусами Наполеона, сковал их силы и вырвал стратегическую инициативу.
Когда 1-я армия начала движение из Дриссы к Витебску, то Витгенштейн был оставлен на правом берегу Двины, прикрывая своим корпусом весь север России. Маршал Наполеона Удино получил от своего императора повеление очистить от русских правый берег Двины. Русский и французский корпуса начали отдельную от главных армий борьбу.
13 июля разведка донесла Витгенштейну, что Удино идет на Себеж, желая соединиться там, в тылу русского корпуса, с корпусом Макдональда, также форсировавшего Двину, и тем самым отрезать русские части от Пскова.
ВИТГЕНШТЕЙН ПЕТР ХРИСТИАНОВИЧ
355
Соединенные силы французов в этом случае легко бы смели русский корпус. У Витгенштейна было на раздумье мало времени. Равно, как и вариантов действий: или поспешно отступать, или попытаться разбить корпуса французов поодиночке, постоянно опасаясь удара по своим тылам. Но отступление открывало противнику дорогу на столицу — на все 600 верст от Двины до Петербурга не было никого, кроме шести рекрутских батальонов, располагавшихся во Пскове, а за корпусами наполеоновских маршалов стояла вся армия императора, подкреплявшая противостоящие Витгенштейну силы сначала из Витебска, а затем из Смоленска. И все же русский генерал выбрал второе, понимая, что, воистину, если не он— то кто?
Он пишет 17 июля донесение: «Я решился идти сегодня же в Клястицы, на Псковской дороге, и 19-го числа на рассвете атаковать Удино всеми силами. Если с помощью Всевышнего его разобью, то уже с одним Макдо-нальдом останусь спокоен».
Корпус двинулся к Клястицам. С одновременным приказом генерал-майору Гамену, стоявшему со своим отрядом ближе всех к Макдональду, тревожить его ложными маневрами и защищать каждую пядь земли на дороге, которая — если Макдональд рискнет по ней двинуться, несмотря на все движения Гамена — приведет его корпус в тыл к русским.
18 июля движение продолжалось. В авангард корпуса Витгенштейн поставил Кульнева с приказом занять Клястицы, если сие будет возможно. Но селение уже было занято французами — там был Удино
Французский император писал своему полководцу: «Преследуйте Витгенштейна по пятам, оставя небольшой гарнизон в Полоцке, на случай, если неприятель бросится влево Прибыв в Витебск, я отправлю к Невелю корпус, долженствующий войти в сообщение с вами Когда вы двинетесь из Полоцка к Себежу, вероятно, Витгенштейн отступит для прикрытия Петербургской дороги. У него не более 10 тысяч человек, и вы можете идти на него смело».
Так вот смело, выполняя волю своего повелителя, Удино и шел: в Си-вошине он оставил пехотную дивизию Мерля, а с двумя другими — Леграна и Вердье — и двумя кавалерийскими дивизиями пошел к Себежу. Заняв Клястицы, маршал приказал Леграну занять селение Якубово, бывшее в трех верстах.