Серия: жанр

Вид материала

Книга

Содержание Бойль роберт 100 Великих аристократов Монтеспан франсуаза атенаис 100 Великих аристократов Монтеспан франсуаза атенаис 100 Великих аристократов Голицын василий васильевич 100 Великих аристократов

Подобный материал:

• Список отечественных реферируемых журналов, 49.66kb.
• Сказка повествовательный фольклорный жанр, он характеризуется своей формой бытования., 665.04kb.
• Серия: жанр, 11544.54kb.
• Серия: жанр, 8356.05kb.
• Тест по творчеству Л. Н. Толстого., 34.62kb.
• Итоговый тест 5 класс Назвать музыкальный жанр, не связанный с литературой: а романс, 20.73kb.
• Серия: жанр, 9337.47kb.
• Тема: Жизнь и творчество Л. Н. Толстого, 55.94kb.
• Блиц турнир «Все о библиотеке и книге», 44.99kb.
• Аврелий Августин, 77.04kb.

Современниками Бойля были англичане Томас Гоббс и Джон Локк, француз Рене Декарт, голландский мыслитель Бенедикт Спиноза. Огромное влияние на его мировоззрение оказал Фрэнсис Бэкон — родоначальник экспериментальной науки, соотечественник Бойля. В дальнейшем в работах Бойля встречается немало ссылок на мысли Бэкона о роли естествознания и организации научной работы. И, в первую очередь, о признании опыта как критерия истины. Развивая эту мысль, Бойль был твердо убежден, что справедливы лишь те теоретические представления, которые подтверждены наблюдениями и опытами. Он считал также, что наука должна приносить пользу производству, что совпадало со взглядами и интересами нарождавшейся английской буржуазии.

Живя в своем поместье, Бойль написал несколько эссе, посвященных вопросам морали Считают, что прочтение одного из них побудило Джонатана Свифта написать свое знаменитое «Путешествие Гулливера».

БОЙЛЬ РОБЕРТ

193

В 1656 году Роберт Бойль переезжает в Оксфорд. Здесь он входит в круг ученых, проповедовавших и поддерживавших новые идеи в науке. Занимать такую позицию было не только не принято, но и опасно, поэтому ученым приходилось скрывать свою деятельность, особенно от реакционных служителей церкви. Для обсуждения новых идей, открытий и научных наблюдений группа ученых, и в их числе Роберт Бойль, собиралась в доме одного врача. Сложившийся таким образом кружок стал именоваться «невидимой коллегией». Спустя несколько лет члены «невидимой коллегии» собрались в Лондоне. И 28 ноября 1660 года они составили памятную записку об учреждении коллегии для развития физико-математических экспериментальных наук. Заявив о себе открыто, они стали собираться на еженедельные заседания для обсуждения научных вопросов. Заседания проходили в Лондоне и Оксфорде, и Бойль постоянно курсировал между этими двумя городами, принимая в работе коллегии самое активное участие. Вскоре научное сообщество получило столь широкую известность, что король Карл II указом от 15 июля 1662 года дал ему название Королевского общества и утвердил ряд привилегий, которые еще более расширил другим указом от 14 апреля 1663 года.

Работая в Оксфорде, где Бойль построил новую лабораторию, он пригласил для совместной работы в качестве помощника Роберта Гука. Бойль и Гук составили превосходный рабочий «дуэт», о чем сам Бойль не раз говорил, как о необыкновенной удаче. Они работали над усовершенствованием конструкции воздушного насоса, изобретенного Отто Герике, что помогло Бойлю провести ряд физико-химических экспериментов, касающихся упругости воздуха. В них ученый сумел продемонстрировать целую серию физических закономерностей, описав их в книге, вышедшей в 1660 году. Этот труд был воспринят не одинаково ученым миром. Эксперименты Бойля подвергались критике. Для доказательства своей правоты Роберт Бойль провел дополнительные опыты. Физик-любитель Ричард Таунли повторил опыты Бойля и прислал ему их результаты. В отличие от Бойля, Таунли рассматривал опыты с газом в ином плане. Получив результаты Таунли, Бойль отозвался о них в высшей степени одобрительно «Я не замедлю признать, что я не свел опыты, которые я проделал с измерением расширения воздуха, к какой-либо гипотезе. В то время как искусный джентльмен мистер Таунли попытался вывести то, что недоставало у меня. Мой помощник сказал мне, что проводил наблюдения с той же самой целью год назад, и они показали Довольно хорошее согласие с теорией мисгера Таунли», — писал Роберт Бойль. Во втором издании книги, в 1662 году, Бойль развивает свою (и Таунли) теорию и выводит закон, гласящий, что «упругость воздуха находится в обратном отношении к объему». Через 15 лет этот физический закон был переоткрыт французом Эдмом Мариоттом, совершенно независимо от Бойля. Поэтому он и носит название закона Бойля-Мариотта.

Годом раньше, в 1661 году, вышла самая знаменитая книга Бойля «Химик-скептик» В ней он доказывает, что химия должна стать самостоятельной наукой, а не заниматься попытками превращения неблагородных металлов в золото и поисками способов приготовления лекарств. В этой книге Бойль дал первое научное определение понятию элемента. Четкой идеи о том, что представляет собой элемент, у Бойля не было. Он представлял

194

100 ВЕЛИКИХ АРИСТОКРАТОВ

себе его в виде неких первочастиц, которые, соединяясь, образовывали корпускулу. (По сути, это понятие не было у Бойля конкретизировано, и через 100 лет Лавуазье на основе новых достижений науки развил понятие элемента, вложив в него конкретное содержание.) Книга «Химик-скептик» пользовалась громадным успехом, первый ее тираж был мгновенно распродан. Очень скоро появились и ее переводы на другие языки, в том числе и на латынь. Но, несмотря на огромную популярность, далеко не всеми учеными взгляды Бойля были восприняты, а учение о «четырех стихиях» и «трех началах» присутствовало в химии до конца XVIII века.

Оставаясь вне политики, не имея семьи, Бойль тратил все свои средства на науку. Некоторое время он исполнял обязанности президента Королевского общества и был одним из директоров Ост-индской кампании.

В 1665 году Бойль получил степень почетного доктора физики Оксфордского университета. В 1680 году он был избран президентом Королевского общества, но от должности отказался.

Роберт Бойль полностью посвятил себя науке, отдавая все время экспериментам, которые всегда регистрировал — даже неудачные, считая, что плохой результат, это тоже результат. В своих исследованиях он широко применял качественные и количественные методы. В начале 70-х годов он провел ряд опытов по обжиганию металлов в запаянных сосудах. Регистрируя привес после обжига, он сделал ошибочный вывод, что «корпускулы огня проникают сквозь стекло и поглощаются металлом», что и дает разницу в весе. В 1680 году независимо от других химиков Бойль получил фосфор, исследовав который он указал цвет, запах, плотность химического элемента, а также его способность светиться и отношение к растворителям. В 1684—1685 годах Бойль провел ряд экспериментов для выявления состава минеральных вод. В опытах он использовал отвар чернильных орешков для открытия железа, аммиак для открытия меди, растительные краски для установления кислой или щелочной реакции, отмечал вкус вод и их плотность.

Другая сторона деятельности Роберта Бойля — религиозная. В юности, поддаваясь разным искушениям, он даже думал о самоубийстве, от которого его удержали страх и мысль о том, что душа грешника попадет в ад. «Демон воспользовался моей меланхолией, наполнил душу ужасом и внушил сомнения в основных истинах религии», — писал позже Бойль. Чтобы рассеять сомнения, Бойль занялся чтением Библии, и, желая прочесть ее в подлиннике, он взялся за изучение еврейского и греческого языков. В дальнейшем Бойль стал ревностным христианином и замечательным религиозным писателем. Даже в научных трудах Бойль стремился доказать величие и мудрость Творца. Теория корпускуляризма имела весьма характерную для Бойля особенность — он считал корпускулы мельчайшими «инструментами», «орудиями», благодаря которым видимый нами мир представляет собой нечто вроде «гигантских часов», приводимых в движение Богом.

Как человек глубоко религиозный, Бойль стремился сделать многое для распространения христианства. На собственные средства он перевел Библию на ирландский и турецкий языки, завещал проводить религиозные ежегодные чтения, оставив на это капитал.

Последние годы Роберт Бойль прожил в Лондоне, где и скончался 31 декабря 1691 года.

МОНТЕСПАН ФРАНСУАЗА АТЕНАИС

195

Монтеспан Франсуаза Атенаис (1641—1707) — маркиза, фаворитка короля Людовика XIV

Франсуаза Атенаис, в девичестве де Тоннэ-Шарант, урожденная герцогиня де Мортемар из рода Рошешуаров, маркиза де Монтеспан. Здесь, в отличие от других фавориток Людовика XIV, налицо высшая знать королевства, а не рядовое, по сути, провинциальное дворянство.

В семье Мортемар Франсуаза была не единственным ребенком. Ее брат — Людовик Виктор де Рошешуар, герцог Вивонь, был флигель-адъютантом короля. Старшая сестра — Габриэль, маркиза де Тианж, выйдя замуж за Клавдия де Дама, стала придворной дамой, а младшая сестра — Магдалина — была аббатисою женского монастыря Фонтерво.

Когда Франсуаза впервые прибыла ко двору, ей было 22 года и она уже была замужем. В 1663 году девица Тоннэ-Шарант была выдана замуж самим королем Людовиком за камергера двора герцога Орлеанского Генриха Людовика де Пардайян де Гондрен, маркиза де Монтеспан и была пожалована в статс-дамы. Ее внешний облик отвечал тогдашним идеалам красоты — она была полной, светловолосой, с голубыми глазами.

Прибыв ко двору, молодая жена сразу же обратила на себя внимание короля. Поначалу маркиза делала вид, что пристальное внимание короля ей досаждает. Скоро она ответила королю взаимностью, а маркиз все продолжал устраивать королю сцены ревности, жаловаться на него придворным, вламываться в кабинет к Людовику, дабы застать его со своей Франсуазой. Но двор уже жил по законам новой морали и, естественно, был на стороне обожаемого монарха. Неуступчивого маркиза все по-дружески уговаривали образумиться. Советов маркиз не слушал — он даже хотел не отказываться от детей Людовика и Монтеспан, которые по закону принадлежали ему, и увезти их с собой в Гнеинь. (Первенец королевской крови Луи-Огюст, будущий герцог Мэнский, родится в 1670 году. Всего детей будет четверо: Луи-Огюст, которого король отдаст в мужья принцессе Кон-де, граф Тулузский и две дочери — одна выйдет замуж за принца Конде, вторая — за герцога Шартрского, будущего герцога Орлеанского. Таким образом, дети маркизы породнятся с самой высшей знатью. Кроме того, Людовик легитимирует всех четверых с правами принцев крови, а потом специальным эдиктом признает их право на престол.)

196

100 ВЕЛИКИХ АРИСТОКРАТОВ

Наконец Людовику это надоело, и он засадил маркиза в Бастилию. Правда, ненадолго. Вскоре маркиза выпустили из Бастилии и выслали в свои поместья. Здесь он объявил о кончине жены и устроил ей похороны — пустой гроб опустили в землю и на надгробном камне высекли имя маркизы.

При наличии подобных отношений среди супругов их развод был весьма затруднителен, хотя король на этом и настаивал (именно потому, что Монтеспан была замужем, она так и осталась маркизой, а не стала, например, герцогиней как Луиза де Лавальер). Но свобода неверной супруге была предоставлена — Генеральный прокурор Парижского парламента принял решение о прекращении брачного союза супругов де Монтеспан.

При дворе Франсуаза Монтеспан заслужила прозвище «султанши», которое произносилось шепотом, потому что ее боялись. Она была злопамятна, остроумна, любила славу и не прощала насмешек над собой, сама любя высмеивать всех. Она была человеком крайностей, признавая только любовь или только ненависть.

Король ей во всем потакал, женщины усваивали изящество ее тона, разговора, манер, носивших некий отпечаток необыкновенной привлекательности. В дальнейшем этот период, начавшийся, когда при дворе господствовала маркиза, войдет в историю с названием галантного века. На земле создавался рай, естественно, не для всех, а для избранного общества, для которого единственно возможным стилем жизни стала повышенная общительность, балы, вечеринки и увеселения — словом, большой бесконечный праздник

Жизнь проходила в сплошном потоке удовольствий и развлечений. Все подчинялось любви, а сама маркиза де Монтеспан была ее олицетворением, ее идеалом и ее главной жрицей. Целое десятилетие Франсуаза будет царствовать в сердце короля. Целое десятилетие двор будет жить под властью деспотичной, капризной женщины, тщеславной и самовлюбленной. В ее присутствии даже герцогини не имели право сидеть на стульях, а лишь на табуретах. Ее покои в Версале были в два раза больше, чем покои королевы Франции. Де Монтеспан имела собственный двор, который посещали министры, послы, генералы. Ее желания были законом для короля, а уж тем более для всех остальных.

Франсуаза любила играть в карты, и играла азартно. Ее проигрыш всегда оплачивал король, а выигрыш она оставляла себе. За годы своего фавора она потратила из казны столько денег, что ее современник позволил сказать об этом так: «Эта метресса стоила Франции втрое больше, чем все ученые Европы» Только расходы на ее поместье составляли 405 тысяч ливров.

И при всем том Франсуаза отличалась большой набожностью — помня о своем грехе, она часто покидала Людовика, дабы погрузиться в молитвы и уединение, считая, что подобные отлучки с королевского ложа могут примирить ее с Богом.

Такова одна из ее ипостасей — официальная, но была и другая, о которой не только в столице, но и по всей Франции ходили слухи. Речь идет о ее связях с сектой дьяволопоклонников. Говорили, будто она вступила в тайные сношения с колдунами, пользовалась их «чарами», совершала мрачные обряды поклонения, в ходе которых использовалась кровь невинных младенцев, что она заказывала зелья, дабы приворожить короля и удержать его любовь.

МОНТЕСПАН ФРАНСУАЗА АТЕНАИС

197

А король был действительно как опоенный. Вряд ли какой другой монарх выносил столько от своей любовницы. Она доставляла ему множество хлопот. Ее притязательность, гордость, себялюбие, жажда почета, капризы, непомерная требовательность, ее злоязычие и раздражительность, которые она все чаще срывала на самом Людовике, — воистину короля можно только пожалеть.

Ее могущество определяло судьбы людей, формировало этикет и моду. Ее гнева боялись самые высокопоставленные вельможи королевства, ибо она могла даровать титулы, звания, состояния, а дерзких и непокорных изгнать и разорить. Даже члены королевской семьи опасались ее гнева.

Любовь короля к маркизе Монтеспан была преданной, хотя иногда Людовик позволял себе увлечься другой. Маркиза испытывала ревность и ужасно злилась, но новая связь короля быстро заканчивалась, и он снова был с Франсуазой. Этоопьяняло ее, внушало уверенность в своем всемогуществе и вседозволенности, которые будут всегда. Она не могла и предположить, что своими руками разрушит свое счастье и что сама познакомит Людовика со своей преемницей. Ей окажется госпожа Скаррон — воспитательница ее старших детей от короля. Франсуаза знала Скаррон давно, когда еще находилась при муже-маркизе. Ей запомнились почтительное обращение, угодливость, ум и любезность Скаррон, и когда родились ее первые дети, то маркиза вспомнила о ней. Скаррон был куплен дом в Париже, даны деньги, и она занялась воспитанием королевских детей. Позднее дети были привезены во дворец к Монтеспан, признаны королем и утвердились при дворе. Вместе с ними здесь утвердилась и их воспитательница. Король не жаловал Скаррон вниманием, а небольшие подарки он дарил воспитательнице лишь в угоду маркизе.

Когда Ментенонская земля поступила в продажу, Монтеспан добилась от короля согласия на приобретение ее для госпожи Скаррон. Став владелицей этой земли, госпожа Скаррон приняла фамилию Ментенон, с которой она и вошла в историю в качестве последней фаворитки Людовика.

Капризы и раздражительность де Монтеспан, ее вздорный нрав и несдержанность приносили королю страдания. Он все еще любил Франсуазу и именно от нее узнал, что де Ментенон часто упрекает ее за капризы и сочувствует королю. Да и со стороны до него тоже дошли сведения о ее стараниях укротить его возлюбленную. Король оценил это и стал уделять бывшей воспитательнице больше внимания. Он много беседовал с ней, стал делиться своими горестями и недовольством и даже советоваться. Ментенон ловко воспользовалась этим доверием и мало-помалу оттеснила г-жу де Монтеспан, которая слишком поздно это заметила. Достигнув особого положения, Ментенон, в свою очередь, стала жаловаться королю на все, что ей приходится терпеть от маркизы, и скоро ей удалось окончательно занять место Монтеспан и навсегда укрепить его за собой.

Когда в 1678 году Франсуаза уехала на воды на курорт Бурбон-л'Аршам-бо на несколько месяцев, Ментенон стала официальной фавориткой монарха. Вернувшаяся с вод Франсуаза была поставлена перед свершившимся фактом. Некоторое время они «существовали» втроем. Монтеспан никак не хотела признать, что ее место в сердце короля заняла женщина менее красивая, чем она, и старше ее возрастом. А король, устав от шума и

198

100 ВЕЛИКИХ АРИСТОКРАТОВ

энергии Франсуазы, уже в возрасте, хотел тишины и покоя. Ментенон ему это дала. Как и представление о размеренной, нормальной жизни без излишеств и всевозможных выкрутасов.

Монтеспан начала стремительно уходить в тень. Ее падение стало лишь вопросом времени. И тут ей был нанесен еще один — последний, завершающий удар. Она оказалась замешанной в «деле о ядах»! Расследование этого дела началось в 1677 году. Естественно, пока Монтеспан была в силе, никто не смел выдвигать против нее никаких обвинений. Хотя после ареста нескольких «колдуний» вскрылось, что она — вкупе с племянницами Ма-зарини, графиней Суассон, герцогиней Буйон, маршалом Люксембургом, многими придворными, крупными чиновниками — входила в сообщество убийц-отравителей. Во главе этого «кружка любителей фармакологии» стояла знаменитая отравительница Вуазен (ее сожгли 22 февраля 1680 года, еще 35 человек разделили ее судьбу). И вот теперь дочь Вуазен — Маргарита — обвиняла Монтеспан в том, что она хотела отравить короля. Обвинения были выдвинуты весьма своевременно.

Ментенон формальным образом выживала ее из дворца, в котором она появлялась, но король уже не желал и боялся с ней встречаться. Со временем боязнь прошла, но желания общения уже не возникало. Хотя Людовик и встречался с Франсуазой почти ежедневно, но старался сделать эти визиты как можно короче. В конце концов архиепископ Боссюэ, который и ранее добивался от короля периодического прекращения его связи с Франсуазой, на этот раз окончательно уговорил короля удалить Монтеспан от двора.

Шел 1691 год. Королевский приказ, который все боялись передать маркизе, взялся донести до нее ее сын — герцог Мэнский. Он давно был на стороне Ментенон и теперь доказывал свою крайнюю лояльность. За это вдова Скаррон «усыновила его в своем сердце» и, поскольку своих детей у нее не было, относилась к нему как к сыну, всегда ему протежируя. С этого дня мать и сын будут питать друг к другу ненависть до самой смерти маркизы, которая ничуть не огорчит ее сына.

В свое время Монтеспан построила в Париже дом для сообщества Дев Св. Иосифа, которое она учредила для образования молодых девушек и обучения их различным рукоделиям. Теперь она поселилась здесь и спустя некоторое время предалась Богу. В 1707 году она поехала в очередной раз на воды, поехала с уверенностью в скорой смерти. Поэтому она раздала все свои деньги на пенсии и милостыни, дабы зависевшие от нее не пострадали бы в результате ее кончины.

В ночь на 27 мая она почувствовала себя плохо. Перед самой смертью она поблагодарила Бога, что умирает далеко от детей ее греха. Тело ее перевезли в Пуатье и опустили в фамильный склеп.

Голицын Василий Васильевич (1643—1714) — князь, русский государственный деятель

Княжеский род Голицыных ведет свою родословную от потомков великого литовского князя Гедимина. Ранняя история этой древнейшей российской династии нашла отражение в родовом гербе Голицыных. Он представ-

ГОЛИЦЫН ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

199

ляет собой красный щит, рассеченный по горизонтали на две половины. В верхней его части находится герб Великого княжества Литовского — всадник на белом коне с поднятой вверх саблей, что символизирует связи рода Голицыных с Литовским княжеством. Нижняя часть герба разделена надвое по вертикали и в ее правой части на серебряном поле находится герб города Новгорода, указывающий на службу Голицыных в этом городе, а слева, в голубом поле, расположился равноконечный серебряный крест, в середине которого помещен российский государственный герб. Правнук Гедимина князь Патрикей Наримунтович в 1408 году выехал в Россию на службу к великим московским князьям. Он и положил начало ряду многих новых княжеских фамилий, таких как Патрикеевы, Хованские, Булгаковы и другие. В том же году он взял в жены родственницу великого московского князя Василия I, и, следовательно, по женской линии можно установить родство этих фамилий, в том числе и Голицыных, с династией Рюриковичей, причем с домом московских князей. О происхождении жены Патрикея На-римунтовича существует несколько версий. По одной, она приходилась дочерью Василию I, а по другой, была его сестрой. Современные исследователи склоняются к мнению, что Анна (так звали его жену), родившаяся в 1387 году, была все-таки сестрой Василия I, а путаница произошла из-за того, что у великого московского князя была также и дочь, носившая то же имя. Она, что является установленным фактом, стала женой византийского царевича. Следовательно, по женской линии Голицыны — потомки Дмитрия Ивановича Донского.

Родоначальником собственно Голицыных считается праправнук Патрикея князь Михаил Иванович Булгаков-Голица — сын боярина Ивана Васильевича Булгака-Патрикеева. Родился он в конце XV века и, по преданию, получил прозвание «Голица» от привычки носить на одной руке перчатку — «голицу». В 1510 году Михаил Иванович получил боярский чин и нес военную службу у великого князя Василия Ивановича. Он участвовал в походе против крымцев в 1512 году, а в следующем году охранял границы от литовцев, командуя Большим полком на берегах реки Угры. В 1514 году в битве с поляками под Оршей он попал в плен. Его заковали в цепи и отправили в Вильно. В польском плену Булгаков-Голица провел 38 лет, причем до 1526 года око-

200

100 ВЕЛИКИХ АРИСТОКРАТОВ

вы с него не снимали. Царь Иван Васильевич Грозный предложил Сигиз-мунду-Августу в 1549 выкуп за воеводу в размере 1 тысячи рублей, но получил отказ. Из плена на родину Михаил Иванович смог вернуться только в 1551 году и с большим почетом был принят царем. В дальнейшем он принял постриг с именем Ионы в Троице-Сергиевой лавре, где и скончался в 1558 году

Его единственный сын Юрий Михайлович был первым, кто стал писаться с фамилией Голицын. В 1537 году он получил боярский чин В период правления Ивана IV был послом царя к венгерскому королю Фердинанду, а затем в 1546 году стал новгородским воеводой. На ратном поприще Юрий Михайлович отличился при взятии Казани. Скончался он в Пскове в 1561 году.