Предисловие

Вид материала

Содержание

100 Великих казней
100 Великих казней
100 Великих казней
Иешуа (иисус), по прозвищу
100 Великих казней
Иешуа (иисус), по прозвищу христос
100 Великих казней
Апостол петр

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 57

Строго говоря, здесь пойдет рассказ не о его казни, каковой не было, но о казни

"катилинариев", людей, доверившихся Катилине, и его политических сторонников.

Люций Сергий Катилина происходил из древнего, но обедневшего рода Сергиев. В

первый раз, как утверждал Кай Саллюстий Крисп, Катилина появился на исторической

сцене во времена диктатуры Суллы.

Рим в то время был рабовладельческой республикой, раздираемой внутрипартийной

борьбой. Несмотря на институт ежегодно изби-

16

100 ВЕЛИКИХ КАЗНЕЙ

раемых консулов, время от времени власть в руки брали диктаторы вроде Суллы.

Придя к власти, Сулла составил проскрипционные списки своих политических

противников (лидером их был Марий), которые подвергались беспощадному

уничтожению.

Будучи его ревностным сторонником, Катилина, возглавлявший шайку галльских

солдат, умертвил в это время множество марианцев, в том числе своего свояка

Цецелия. Еще раньше он убил родного брата и, опасаясь заслуженного наказания,

добился того, что убитый был внесен в проскрипции, как будто был еще жив. В 67

году до н.э. Катилина был наместником в Африке и за тяжкие преступления, которые

позволял себе во время своего пропреторства в этой провинции, был отдан под суд.

Из этого дела он, подкупив своих судей, вышел свободным, но в страшной бедности

и обремененный долгами. Словом, это был типичный римский патриций: алчный,

продажный, беспринципный, рвущийся к власти.

В 65 году до н.э. Катилина возвратился в столицу и начал бороться за должность

консула. Чтобы помешать ему, аристократическая партия обвинила его в лихоимстве,

после чего, по словам Цицерона, он будто бы решил силой захватить власть,

умертвив консулов и сенаторов. Случись такое, и Рим получил бы нового Суллу, не

менее жестокого, чем первый.

День заговора якобы был назначен на ! января 65 года до н.э., когда знать и

магистратура должны были собраться на Капитолии для торжественных

жертвоприношений, но слухи о заговоре распространились по Риму, и план не

удался. В правдивости этих рассказов вполне позволительно усомниться уже просто

ввиду того, что, несмотря на злодейские умыслы, ни Катилина, ни кто-либо из его

друзей не были арестованы или убиты. Сам консул Торкват, на чью жизнь Катилина

будто бы покушался, по-прежнему оставался его другом, и когда в 64 году до н.э.

состоялся процесс по обвинению Каталины в лихоимстве, Торкват не задумался

вынести ему оправдательный вердикт, тем самым засвидетельствовав невиновность

Кати-лины по обоим обвинениям.

В 64 году до н.э., после процесса, Катилина выставил свою кандидатуру на

консульство 63 года до н.э. в качестве вождя демократической оппозиции против

Цицерона и пятерых других. Однако победил Цицерон.

Перед выборами 62 года до н.э. Катилина решил действовать по-иному. Он собрал в

Этрурии значительное войско из всех недовольных элементов общества, намереваясь

сразу же после выборов поднять восстание.

КАТИЛИНАРИИ

17

Но Цицерон разгадал его планы. Через Фульвию, любовницу одного из приближенных

Катилины, Курия, он был осведомлен о каждом шаге недруга и накануне выборов

решил провести атаку - 20 ноября он получил от Сената разрешение отложить день

выборов, а 21-го учинил в Сенате формальный допрос Катилине.

Последний и не думал скрывать своих намерений: "Римское государство, - сказал

он, - состоит из двух организмов - один слабый со слабою головой (Сенат), а

другой сильный, но без головы (народ): он, Катилина, намерен играть роль первого

для второго". С этими словами он вышел из курии, оставив сенат в изумлении и

ужасе. Цицерон был обманут в своих ожиданиях: памятуя о поведении Сената во

время борьбы с Гракхами, он надеялся, что Катилина будет растерзан на месте,

однако за сто лет Сенат научился более цивилизованному общению*.

Тем не менее Катилина выборы проиграл: Цицерон в совершенстве владел искусством

убеждения и красноречия. В течение нескольких месяцев перед выборами Цицерон

распространял такие слухи о заговоре Катилины, что у простых обывателей волосы

становились дыбом. Уверяли, что заговорщики встречались не иначе как темной

ночью; они давали друг другу страшные клятвы; пробовали друг у друга кровь;

убивали младенцев и гадали по их внутренностям; они замышляли перебить

знатнейших граждан; собирались сжечь и разграбить весь город; они даже

распределили его на сто участков и создали специальные комитеты для

одновременного проведения этого замысла в исполнение и т.д. В итоге горожане

поголовно проголосовали за сенатоких кандидатов. Катилина снова проиграл.

Раздосадованный, он отправился в Этрурию, передав дела в Риме своим ближайшим

соратникам: претору Публию Корнелию Лентулу Суре и сенатору Каю Корнелию Цетегу.

Узнав об этом, Цицерон решил, что называется, разбить врага наголову.

Он опять распространил слухи о злодейских умыслах заговорщиков, говоря, что двое

из них - сенатор Варгунтий и всадник Корнелий - приходили к нему утром с целью

убить, но нашли его предупрежденным и недоступным. Цицерон созвал специальное

собрание Сената в храме Юпитера. Все было приготовлено для того, чтобы угостить

Каталину кинжалом, как некогда угостили Гракхов, и Цицерон взял на себя

инициативу.

Как только мятежник вошел в сенат, почтенные мужья совета

* И только Юлий Цезарь до такой степени напугал и обозлил отцов-сенаторов, что

они отбросили свою "цивилизованность"

18

100 ВЕЛИКИХ КАЗНЕЙ

демонстративно покинули скамью, на которую он сел, и оставили его одного.

Поднялся Цицерон и, дрожа от патриотического негодования, произнес свою

знаменитую "Первую речь против Катилины":

"Разве Каталина не знает, что его умыслы и планы известны Сенату? Разве нет

войска в Этрурии, набранного из гнуснейших подонков общества? Зачем же он

остается в городе? Или он хочет дождаться участи, которая постигла Гракхов?

Пускай лучше убирается из Рима подобру-поздорову!"

Слова эти имели большой эффект, но все же не такой, какого ожидал Цицерон:

Катилина оставил курию, не проронив ни слова, а сенаторы ограничились лишь

яростными криками.

Катилина уехал в ту же ночь, а Цицерон, облеченный специальными полномочиями,

принялся за дальнейшее искоренение крамолы. Без сомнения, он знал всех друзей

Катилины в лицо, но вместе с тем понимал, что открыто нападать на них, не имея

юридических доказательств, было бы рискованно.

Напрасно он назначил награду тому, кто сообщил бы ему сведения о действиях

"заговорщиков" и доставил доказательства. Никто не откликнулся, потому что

заговора, собственно говоря, и не было. Но то, чего Цицерон не смог добиться

деньгами, ему удалось достичь благодаря неосмотрительности катилинариев.

В Риме в то время находились послы от галльского племени аллобриогов, прибывшие

с жалобой на своего наместника. Долго не получая никакого ответа, они были

сильно раздражены против Сената и охотно вступили в тайные переговоры с

Лентулом. Вскоре, однако, они опомнились и чистосердечно признались в этом

своему патрону Квинту Фабию Санге. Цицерон был немедленно оповещен о случившемся

и обработал галлов следующим образом: под тем предлогом, что соотечественники не

поверят одним словесным обещаниям будущей новой власти, послы потребовали от

Лентула письменный договор и, заполучив его, отправились к Каталине в Этрурию за

ратификацией. По дороге "на них напали сенатские посланцы и отобрали документы".

В более поздние времена (и в иных странах) это стало называться вульгарным

словом "подставка". Но Цицерону большего не требовалось: он немедленно созвал

Сенат в храм Согласия, вытребовал к себе Лентула и Цетега и, уличив их при

помощи документов и свидетелей, велел арестовать. Когда вечером Сенат разошелся,

Цицерон выступил перед народом, собравшимся на площади, и сообщил ему о

результате заседания - это была "Третья речь против Катилины". Впечатление от

этой речи было таким сильным, что люди, прежде сочувствовавшие

КАТИЛИНАРИИ

19

заговору, стали проклинать Катилину и превозносить Цицерона до небес. Речи

против Катилины составили золотой фонд сочинений прославленного оратора.

На следующий день распространился слух, что люди Лентула и Цетега замышляют

насильственно освободить их. Цицерон немедленно приказал поставить усиленные

караулы в Капитолии и на Форуме, а утром другого дня - 5 декабря - созвал Сенат

в храм Согласия, чтобы решить вопрос о наказании и судьбе арестованных.

На этом заседании консул Юний Силан и все прочие высказались за смертную казнь,

но претор Гай Юлий Цезарь назвал такую казнь незаконной и опасной и вместо нее

предложил конфисковать имущество заговорщиков, а их самих разослать на

пожизненное заключение по разным городам, возложив на эти города ответственность

за сохранение виновных. Однако римские сенаторы страстно отстаивали интересы

республиканства и предостеречь узурпаторов могли, по их мнению, лишь самые

жестокие меры.

Один из последних ораторов, подавших голос, Марк Порций Катон, в резкой речи

осудил виновных на смертную казнь без дальнейшего суда и апелляций.

Вот как описывал казнь заговорщиков-катилинариев Кай Сал-люстий Крисп,

современник Цицерона и Катилины:

"После того, как Сенат последовал мнению Катона, консул, считая лучше всего

исполнить приговор до ближайшей ночи, чтобы не затевалось что-нибудь новое в это

время, приказал триумвирам приготовить все, что требовалось для казни, а сам,

расставив стражи, отводит Лентула в тюрьму; то же самое делают преторы и с

прочими арестованными. В тюрьме есть место, которое называется Туллианом; когда

немного спустишься налево, то углубляешься в землю приблизительно на 12 футов.

Со всех сторон стены, а наверху свод, состоящий из каменных арок, вид его от

нечистоты, темноты и дурного запаха мрачен и страшен.

После того, как Лентул был спущен в это место, то исполнители смертного

приговора, которым это было приказано, задушили его петлей. И так он, патриций,

происходивший из славного рода Корнелиев и имевший в Риме консульскую власть,

нашел достойный своего характера и поступков конец жизни.

Таким же образом были казнены Цетег, Статилий, Габиний и Ценарий".

Катилина пал в 62 году до н.э. в Пистории, сражаясь с римскими войсками,

посланными против его армии. "Вдали от своих, - писал историк Флор, - среди

неприятельских тел найден был труп Катили-

20

100 ВЕЛИКИХ КАЗНЕЙ

ны, смерть его была прекрасной, если бы он так пал за Отечество".

Цицерон сделался популярнейшим человеком в Риме, но эта популярность

продолжалась недолго. Казнь катилинариев, долженствовавшая пресечь все покушения

на институт республики, не смогла удержать от соблазна других претендентов на

власть.

То была далеко не последняя попытка республики воспротивиться единоличной

узурпации власти. Прошло не так уж много времени, и Юлий Цезарь воцарился в Риме

некоронованным монархом. И был убит сенаторами, многие из которых были его

близкими друзьями, именно за царские замашки. Для того, чтобы в Риме воцарился

первый император, потребовались три гражданские войны и множество, множество

казней...

ИЕШУА (ИИСУС), ПО ПРОЗВИЩУ

ХРИСТОС, СОТЕР, СПАСИТЕЛЬ, НАЗОРЕЙ

Кто будет единомыслен с ними, тех подвергнут они посмеянию, поношению и

попранию.

3 Езд 16-70

Авторам трудно приступать к рассказу об этой казни, описанной тысячи раз,

воспетой поэтами, изображенной целыми поколениями живописцев. И все же нам

придется это сделать хотя бы для того, чтобы дать морально-правовую оценку этому

инциденту, столь мощно повлиявшему в дальнейшем на весь ход мировой истории.

Итак, что же нам известно об этом событии? В апреле 33 года н.э. по требованию

возмущенных жителей города Иерусалима, подогреваемых служителями культа, некий

мужчина по имени Иисус и по прозвищу Назареянин ("Назорей", что означает

буквально "выходец из города Назарета") был подвергнут позорной казни на кресте

вместе с двумя разбойниками. Излишне говорить, что это был незаурядный человек.

Мы подчеркиваем слово "человек", ибо о его божественной ипостаси стало известно

уже позднее. В ту пору о нем шла слава как о проповеднике некоего нового учения,

незаурядном целителе и, пользуясь сегодняшней лексикой, экстрасенсе. Ничто не

говорило о социальной опасности этого человека или о его особом божественном

происхождении, кроме, разумеется, чудес. Мы не берем под сомнение его

экстрасенсорные способности, ибо и хождение по воде и кормление толпы пятью

хлебами - все это не было столь опасным для ортодоксальных иудейских

священников, как его учение.

22

100 ВЕЛИКИХ КАЗНЕЙ

1

Иисус открыто и пламенно выступал против коммерциализации богослужения, именуя

себя сыном Божьим, он недвусмысленно ставил под сомнения полномочия

первосвященников, отвергая для богатых прихожан возможность обрести спасение

путем богатых жертвоприношений, он подвергал опасности и материальную основу

иудаизма. В связи с этим служителями официального культа была заявлена жалоба в

адрес колониальных властей об аресте этого человека.

В то время, в период правления Тиберия, Галилея являла собой колонию Римской

империи, причем колонию еще не так давно пережившую восстание, так что режим там

был достаточно строгим. И если бы в учении Христа было хоть слово о

необходимости борьбы с римскими захватчиками, можно было бы если не оправдать,

то хотя бы понять поступок прокуратора Понтия Пилата, пославшего на казнь

бунтовщика. Должность прокуратора в те времена еще не была достаточно

официальной. Прокураторы были в каждом римском доме, так называли мажордомов,

старших лакеев, управлявших имением. У императора же были свои прокураторы в

каждой провинции, которые несли персональную ответственность за состояние дел на

подведомственных им территориях. Формально Галилея была царством, где правил

марионеточный царек Ирод. В связи с этим мы берем под сомнение историю об

избиении младенцев его отцом, тоже Иродом, который хоть и был жестоким царем, но

римляне никогда бы не позволили ему творить подобный произвол на своей

территории. Истинными же правителями Иудеи были римские гражданские чины,

преторы и пропреторы, во всех более или менее крупных городах стояли римские

гарнизоны, и спокойствие возмущали лишь вылазки иудейских повстанцев-зелотов.

Обратимся же к тому дню, когда первосвященники в лице Каиафы подали Понтию

Пилату жалобу на человека, возмущающему народ. Первым движением прокуратора было

немедленно арестовать бунтаря, что и было сделано в Гефсиманском саду по наводке

Иуды.

Затем Пилат, как и следовало ответственному должностному лицу, лично допросил

Иисуса. Вновь и вновь перечитывая Евангелия, мы не видим со стороны этого

человека никаких явных признаков садизма или пристрастия. Более того,

произошедшая беседа если не переродила римского сановника, то явно не оставила

его равнодушным. Он убедился, что учение Назорея не представляет опасности для

императора и потому велел для проформы отдубасить его кнутом и послать прочь со

двора. Но тут в дело вновь вмешиваются церковники, и Пилат оказывается в

двойственном положении. Римские законы того времени не подразумевали

ответственности за отправление како-

ИЕШУА (ИИСУС), ПО ПРОЗВИЩУ ХРИСТОС

23

го-либо культа. "Не бунтуй и вовремя плати налоги, а там можешь веровать хоть в

Тота, хоть в Сераписа". Недоразумение с титулом "Царя Иудейского" быстро

прояснилось. По всем законам Иисус должен был быть отпущен,

Однако первосвященники собрали толпу черни, которой хлебом не корми, дай

пошуметь, особенно если каждому пообещали выдать по лепешке... И прокуратор

оказался в сложном положении. С одной стороны, конечно, Иисус не нарушил никаких

законов. С другой же - неприятие мер могло повлечь против него кляузы в адрес

императора. А Тиберий... Прочтите Тацита, это был очень крутой и, наверное,

самый безжалостный император первого столетия. Пытаясь найти компромисс, Пилат

вспоминает об обычаях праздника Пасхи и предлагает отпустить одного из двух -

Христа или разбойника Варавву. Но израильский народ, жаждя крови, беснуется и

требует "Распни его!"

И Пилат, опасаясь вызвать народное возмущение, поддается требованиям

первосвященников и повелевает подвергнуть ни в чем неповинного человека позорной

казни на кресте вместе в двумя бандитами из шайки Вараввы, который благополучно

скрылся.

Древние римляне не грешили изнеженностью, утонченность их натур не простиралась

далее риторики и стихосложения, во всем остальном (и в отношении к крови) это

были дети своего раннего железного века, они любили кровавые зрелища и

изысканный разврат. Наверное, мировая история повернулась бы иначе, если бы

Иисуса продали в гладиаторы, как поступали с бандитами, или заставили бы мести

улицы или чистить канавы вместе с другими уголовниками. Но нет, ненависть

первосвященников была уж слишком велика, Пилат не отважился открыто

противостоять им.

И Иисус прошествовал через весь город Иерусалим, неся на себе тяжеленный крест,

под плевки и глумление соотечественников, в сопровождении озлобленных и

раздраженных римских солдат, которым, наверное, приходилось поминутно отгонять

самых ретивых из толпы, прямо на гору Голгофу, где ему, чтобы долго не мучился,

перебили предплечья и голени и прибили (по другим данным, привязали, что в

общем-то было немногим милосерднее) запястья и ступни к кресту.

На солнцепеке распятые умирают быстро. Но Иисус промучился довольно долго,

отпустил грехи висевшим рядом разбойникам, когда же он начал агонизировать, один

из солдат прекратил его страдания ударом пилума* под ребро. И для Иисуса

началась жизнь вечная.

* Тяжелый римский дротик.

24

100 ВЕЛИКИХ КАЗНЕЙ

А что же Каиафа7 Как потом жил Понтий Пилат? История умалчивает об их дальнейших

судьбах. Однако не думаем, что первого могла мучить совесть, в конце концов

твердолобость иудейских раввинов вошла в поговорку. Что же касается Пилата, то

нам не верится в то, что он так быстро смог забыть казнь этого "варвара" (для

римлян того времени все не римляне и не греки были "варварами"). В конце концов,

что она для него изменила? Новый император обязательно сместит всех ставленников

прежнего, а неровен час еще и конфискует их имущество. Чернь успокоилась, но

ненадолго, более того, первосвященники увидели, что имеют в руках инструмент

давления на римского наместника, и наверняка еще долго потом шантажировали его.

Наверняка он еще долгими ночами вспоминал беседу с Иисусом, и просыпался в

холодном поту, и каялся перед масками своих лавров и пенатов, вопрошая: "А мог

ли я поступить иначе?"

История решила спор не в его пользу. И все христиане проклинают Пилата не менее

рьяно, чем его истинных убийц. В конце концов Пилат, хоть вначале и

сопротивлялся этому убийству, затем попустительствовал его совершению и тем

самым сам стал в ряд убийц.

В заключение скажем, что нам очень хотелось бы, чтобы Пилат прожил бы после

описанных нами событий возможно дольше, чтобы увидеть, как его слабость стала

причиной заката и гибели Римской империи и возвышения на ее обломках нового

христианского мира.

Век людей краток, и ни Пилат, ни Тиберий, ни Кайфа вечной жизни явно не

заслужили. Однако риторическая фраза "Я умываю руки" стала основополагающим,

позорным правилом для судей, неправедно судящих из опасения перед власть

предержащими.

АПОСТОЛ ПЕТР

Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит как рыкающий лев,

Blog

Предисловие

Содержание