Geum.ru

Звездные войны dark Lord: The Rise of Darth Vader Темный повелитель: Становление Дарта Вейдера Джеймс Лусено

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   41   42   43   44   45   46   47   48   49

Глава 51



– О, Бейл, Брея, какой чудесный ребенок! – восклицала Мон Мотма, укачивая Лею на руках. – И такой бойкий! – добавила она секунду спустя, когда Лея высунула из пеленок сначала одну ручку, затем другую, сдавила ладошки в крошечные кулачки и взвизгнула так, что эхо прокатилось по всему центральному залу дворца. – А, кажется, принцесса Лея хочет обратно к маме и папе?

Королева Брея поспешила принять из рук Мон Мотмы ребенка, который к этому моменту уже начал активно пинаться и размахивать ладошками.

– Это у нее такой сигнал, что пришла пора кормления, – пояснила Брея. – Надеюсь, вы меня извините, сенатор...

– Ну что вы, Ваше Величество, – проговорила Мон Мотма, поднимаясь на ноги. Проводив Брею из комнаты, она подошла к Бейлу, который сидел у горящего камина. – Я так рада за вас обоих.

– Ты и представить себе не можешь, как счастливы мы сами, – ответил Бейл.

Он так хотел рассказать Мон Мотме правду о происхождении ребенка, которого она только что держала на руках, но он не имел права идти на подобный риск – уж точно не сейчас, а возможно, и вообще никогда. Тем более учитывая, что "Дарт Вейдер" по-прежнему бродит где-то неподалеку.

Заметив, как погружен в себя Органа, Мон Мотма вернулась в кресло, и ее лицо заметно помрачнело.

– Надеюсь, ты понимаешь, почему я не могла вверить этот разговор обычным средствам связи, Бейл? – произнесла она. – Надеюсь, мы здесь в безопасности?

– Конечно же, я понимаю. И ты можешь говорить здесь вполне свободно.

Прикрыв на мгновение глаза, Мон Мотма покачала головой:

– Большая часть Сената действительно готова поверить, что Фэнг Зар занимался на Корусканте подстрекательством к мятежу и что он явился на Алдераан устраивать антиимперские демонстрации.

Бейл кивнул.

– Я читал отчеты. Ни в одном из них нет и доли истины. Зар пытался спасти свою жизнь и поэтому бежал.

– А как Палпатин отнесся к твоему решению предоставить Зару убежище?

– Я честно не знал, что его допрашивали в Бюро Внутренней Безопасности и что ему приказали не покидать Корусканта. Когда... агенты Палпатина сообщили мне об этом, я сказал им, что готов предоставить Зару дипломатическую неприкосновенность в случае, если он того попросит – хотя я сильно сомневался в реальности этой просьбы, ведь Зар прекрасно сознавал, какие последствия могли бы ждать Алдераан в этом случае.

– Тем не менее молчание Палпатина вызывает вопросы. – Мон Мотма жестко посмотрела на Бейла. – Возможно, он полагает, что ты не захочешь придать огласке всю правду о событиях того дня.

Бейл согласно кивнул:

– Похоже на то. С другой стороны, это может сыграть нам только на руку, если император будет верить, что я готов его поддерживать, даже когда он открыто лжет.

Мон Мотма сжала губы, с сомнением покачав головой.

– Возможно, это так. Но я беспокоюсь о том, какую реакцию твое молчание вызовет у наших сторонников в Сенате. Уже сейчас Серн Прайм грозит акциями неповиновения. Избранный президент готов отозвать с Корусканта всю делегацию. Вполне возможно, это даст тот самый импульс, которого нам не хватало.

Поднявшись с кресла, Бейл сделал несколько шагов по комнате:

– Палпатин хотел представить дело с Фэнгом Заром как наглядный пример. И он не колеблясь превратит в наглядный пример весь Серн Прайм, если избранный президент не проявит осмотрительность.

– Как погиб Фэнг Зар? – спросила Мон Мотма, не сводя с собеседника глаз.

– Вейдер, – коротко ответил Бейл.

Мон Мотма непонимающе покачала головой:

– Кто этот Вейдер? Один из агентов Арманда Айсарда?

Бейл наконец сел, уткнув локти в колени:

– Хуже, много хуже. Он – правая рука Палпатина.

Неуверенность, сквозившая во взгляде Мотмы, стала заметнее:

– Ближе, чем Пестаж?

Бейл кивнул:

– Он ближе к Палпатину, чем кто-либо.

– Надо же! Но как так получилось, что никто из нас не встречался с этим Вейдером раньше?

Мгновение Бейл подбирал слова, которые бы в точности отражали ситуацию, но не раскрывали бы самого главного.

– Он... возвысился во время войны. У него есть световой меч.

Глаза Мон Мотмы полезли на лоб от удивления.

– Нет, он не джедай, – добавил Бейл, предвосхищая вопрос. – Его клинок – красный.

– А причем здесь цвет клинка?

– Он – сит. Адепт того самого древнего ордена, приверженцем которого был Дуку.

Мон Мотма тяжело вздохнула:

– Я никогда не понимала всего этого – ну, каким образом война была завязана с ситами.

– Тебе нужно понять лишь одно: Вейдер – личный императорский палач. И его могущество не знает границ. – Бейл уткнулся лицом в ладони. – Фэнг Зар был не первым, кто испытал на себе ярость Вейдера.

– Тогда этот Вейдер – еще одна причина начать действовать прямо сейчас, пока у нас еще есть время, – решительно произнесла Мон Мотма. – "Убей нескольких, и ты до смерти напугаешь остальных" – этот план Палпатина уже в действии. Половина подписавшихся под Петицией Двух Тысяч чуть ли не отрекается от своих заявлений. Я понимаю, ты пытаешься чтить память Падме Амидалы, которая советовала подождать. Но что она в действительности знала? Она чуть ли не до последнего поддерживала Палпатина.

Бейл, он уже наращивает флот. Половина госбюджета утекает на производство этих чудовищных звездных разрушителей. И он растит новых штурмовиков. И это еще не самое худшее. Некоторые траты не может объяснить даже Финансовый комитет. Ходят слухи, что в производстве у Палпатина находится какой-то секретный проект.

Сделав паузу, она продолжила уже более спокойным тоном:

– Вспомни, что произошло три года назад. Если бы не тайная армия, которую создали джедаи, Республика не продержалась бы против сепаратистов Дуку и часа. Допускаю, Палпатин воспользовался удачно сложившейся обстановкой, чтобы наречь себя императором. Но посмотри, что происходит сейчас. Нет больше армии мятежников, которая только и ждет, когда можно будет выйти на сцену, и этой армии не возникнет, если мы продолжим сидеть сложа руки. Военный режим Палпатина будет править огнем и мечом. Император будет поступать так, как захочет, и делать, что захочет, во имя сохранения мира и стабильности в Империи. Разве ты этого не видишь?

Ее вопрос повис в воздухе, но лишь на мгновение.

В дверном проеме возник силуэт Реймуса Антиллеса:

– Сенаторы, мне кажется, вы должны это видеть.

Антиллес подскочил к приемнику трансляций ГолоСети и включил его.

– ...к настоящему моменту мы получаем лишь обрывочные сведения, – звучал голос одного из известных дикторов, – но, по сообщениям из самых надежных источников, вуки предоставили на Кашиике убежище банде джедаев-предателей, которые планировали использовать планету как базу для организации мятежей против Империи. Требования представителей властей выдать бунтовщиков вызвали у вуки неспровоцированную агрессию, которая вылилась в гибель десятков тысяч живых существ, в том числе и мятежников-джедаев. Еще несколько сотен тысяч аборигенов заключены под стражу.

Бейл и Мон Мотма изумленно переглянулись.

– На Корусканте, – продолжил диктор, – сенатор от Кашиика Яруа и члены его делегации были помещены под домашний арест до проведения разбирательств. Но в настоящий момент умы миллионов занимает лишь один вопрос: кто он, этот человек в маске, которого голокамеры запечатлели на личной императорской посадочной платформе?

– Вейдер, – бросил Бейл, глядя на высокую фигуру в черном, возглавлявшую парад штурмовиков к башне императора.

– По сведениям Новостей ГолоСети, он известен в высших кругах как повелитель Вейдер, – произнес диктор. – Помимо этого, о нем не известно ровным счетом ничего, за исключением того, что именно он руководил операцией на Кашиике.

– Кто он – человек? Клон? Личный императорский "генерал Гривус"? Этого, похоже, не знает никто, но все жаждут знать...

– Выключи, – попросил Бейл Реймуса.

– Кашиик, – не веря собственным ушам, прошептала Мон Мотма. Проведя ладонями по лицу, она посмотрела на Бейла. – Мы опоздали. Темные времена уже пришли.

Бейл ответил не сразу. В повисшей тишине в комнату вошла Брея, прижимавшую Лею к груди, и в голову Бейла полезли путаные мысли о Йоде, Оби-Ване и Люке, брате-близнеце его приемной дочери.

– Еще один повод для нас затаить надежду, – мягко сказал он.