Geum.ru

Лео Таксиль. Священный вертеп

Вид материалаДокументы

Содержание


Потеря престола.
Цель оправдывает средства.
Карнавал в соборе.
Куртизанка, причисленная к лику святых.
Потасовка на святом престоле.
Месть и утехи первосвященников.
Цена крещению.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   13
ПОТЕРЯ ПРЕСТОЛА.


Оттон, получив послание римлян, несмотря на всю тяжесть содержавшихся в

нем обвинений, не захотел прибегать к крайним мерам. Он удовлетворился

строгим предостережением, на что Иоанн двенадцатый ответил тем, что пообещал

исправить свои ошибки (он называл это ошибками!), ссылаясь в качестве

оправдания на свою молодость.

Поверив его лицемерным заверениям, император в знак того, что он

намерен поддерживать хорошие отношения с папой, послал в Рим Мюнстерского и

Кремонского епископов.

Иоанн двенадцатый оказал им в Латеране самый радушный прием, но уже

через восемь дней, отослав их, приказал открыть ворота Рима конкуренту

Оттона - Адальберту (сыну Беренгара), который с триумфом вошел в город и

утвердился в древнем дворце патрициев.

Оттон, возмущенный предательством Иоанна двенадцатого, немедленно

двинулся во главе целой армии на Рим. Иоанн и Адальберт сочли благоразумным

не дожидаться Оттона и бежали, захватив с собой все сокровища святого Петра.

"Спасем кассу!" - таков всегда был девиз первосвященников.

К моменту появления императора римское население разделилось на два

лагеря; к одному примкнули все честные граждане, к другому - бандиты и воры.

Излишне добавлять, что последние были сторонниками папы. Появление

многочисленной армии сразу охладило воинственный пыл этой шайки; не оказывая

сопротивления, они выразили свою покорность и присягнули в нерушимой

верности императору. Однако Оттон, решив сурово наказать папу, поспешил

созвать собор. На соборе присутствовало сорок епископов, тридцать

кардиналов, три диакона, много монахов и мирян. Что касается Иоанна

двенадцатого, то он не соблаговолил явиться. Когда император выразил свое

сожаление по поводу того, что папа не счел нужным защищаться, один из

епископов воскликнул: "Его преступления совершались на глазах у всех, слух о

них дошел до народа, живущего в далекой Индии. Иоанн двенадцатый покрыл имя

свое позором!"

Оттон потребовал, чтобы обвинения были сформулированы более точно.

Тогда епископы и кардиналы один за другим принялись перечислять малые и

великие прегрешения папы, все случаи святотатства, все тягчайшие

преступления, совершенные им.

По словам епископа Петра, Иоанн двенадцатый служил обедню, будучи

пьяным; епископ же Нарни своими глазами видел, как папа посвящал

кого-то в

диаконы... в конюшне.

Иоанн провозглашал тосты за здоровье сатаны и призывал на помощь

Юпитера,

играя в карты; во время оргий Иоанн назвал себя жрецом Венеры.

Подобные обвинения сыпались со всех сторон под возмущенный ропот

ассамблеи.

Если для нас собор - обыкновенный фарс, то не надо забывать, что в ту

эпоху собор был событием особой важности. Кроме того, обвиняли не простое

лицо, а человека, носившего высшее духовное звание.

Представьте себе, если какой-нибудь шут вздумает смеха ради посылать

амурные записочки в облатке святого причастия. Или вдруг какому-то балагуру

придет на ум кормить золотых рыбок в сосуде со святой водой с помощью

клистирной трубки древнего образца. Мы усмотрим в этих проделках шутку

сомнительного вкуса, но все же шутку - и, пожалуй, невинную. Ну, а если это

проделки служителя церкви - что сказать тогда? Разве его профессия сама по

себе не обязывает его верить в благодать гостии - так же как и в благодать

священного сосуда с жидкостью? Нет, тогда эти проделки становятся фактами,

весьма знаменательными; по ним можно судить о лицемерии служителей церкви.

Перечислив все, так сказать, легкие грешки Иоанна двенадцатого, на

соборе приступили к чтению списка его грехов, из ряда вон выходящих: Иоанн

двенадцатый за деньги продавал епархии; посвящал в звание епископа и

священника несовершеннолетних детей; публично предавался чудовищному

прелюбодеянию с матерью своей Мароцией и теткой; роздал храмовые деньги

бедняков куртизанкам;

превратил папский двор в публичный дом; выколол глаза Бенедикту -

своему духовному наставнику, погибшему от рук палача; приказал задушить в

своем присутствии кардинала Иоанна, предварительно оскопив его.

В заключение собор торжественной клятвой подтвердил правдивость этих

обвинений.

Несмотря на все неоспоримые доказательства, император отказался судить

папу заочно и повелел солдатам отправиться за ним. Вскоре они вернулись с

донесением, что святой отец в боевом облачении с мечом, в шлеме, окруженный

куртизанками, движется во главе обоза, набитого доверху канделябрами,

распятием, чашами и прочей церковной утварью.

Виновность Иоанна двенадцатого была окончательно установлена. Однако

Оттон, желавший, чтобы суд носил абсолютно беспристрастный характер, послал

Иоанну двенадцатому письмо, предлагая ему оправдаться.

В ответ Иоанн пригрозил, что он проклянет императора.

Оттон повторил приглашение, но папа оставил его без ответа.

Тогда император, опросив всех членов собора, объявил Иоанна

двенадцатого низложенным.

Доблестный первосвященник, однако, не сказал еще своего последнего

слова.


ЦЕЛЬ ОПРАВДЫВАЕТ СРЕДСТВА.


Цель, то есть святой престол, отняли у Иоанна. А средства? Сейчас мы

познакомимся с ними. После низложения Иоанна народ с неописуемым энтузиазмом

приветствовал римского священника Льва.

Когда новый папа Лев воссел на престоле, порядок был восстановлен, и

Оттон счел возможным отправить свою армию на зимние квартиры, оставив при

себе лишь небольшой отряд телохранителей.

Вскоре император понял, что совершил грубую ошибку. Не успела его армия

покинуть Рим, как в городе начались волнения. Священники, умолявшие

императора о помощи, первыми восстали против Оттона.

Иоанн двенадцатый, который до сих пор играл в молчанку, внезапно вышел

на арену и начал действовать. Его агенты распространяли по городу воззвания,

в которых низложенный папа обвинял собор, созванный Оттоном, в нарушении

всех божеских и человеческих законов, ибо только одному богу принадлежит

право судить папу. Называя своего преемника антипапой, императора - тираном

и язычником, он предал обоих анафеме, вкупе со всеми епископами,

кардиналами, священниками и вельможами, выступавшими против него. Он, "Иоанн

двенадцатый, истинный первосвященник, возведенный на трон по всем правилам

церкви, дает отпущение грехов и от имени святого Петра, властью, врученной

ему самим небом, призывает верующих любыми средствами, железом или ядом

бороться против его врагов". И приказывает римлянам немедленно осадить

дворец Оттона и убить его, ибо на то есть воля господня. Нетрудно себе

представить, как подействовали его воззвания на суеверный и фанатичный

народ. В конце концов путем обещаний и подкупа он сколотил довольно

значительную партию.

Священники, еще недавно осуждавшие Иоанна, стали его пылкими

союзниками. 2 января 964 года под звон римских колоколов скопище церковников

и всяких проходимцев направилось ко дворцу Оттона. Мужество, очевидно, не

являлось самым главным достоинством этих импровизированных вояк. Маршируя,

они вопили во все горло, как делают трусы, когда хотят подавить в себе

страх.

Довольно примитивное средство, чтобы обезоружить врага.

Услышав еще издали их вопли, Оттон во главе своих телохранителей

двинулся им навстречу.

При первом же выстреле панический ужас охватил священников, и, сбивая

друг друга, падая, как карточные капуцины, они обратились в бегство, оставив

без защиты взбешенных солдат.

На следующий день Оттон объявил, что готов простить мятежников при

условии, что они выдадут ему сто заложников и снова присягнут на верность.

Заложников выдали. Присягу дали. Правда, одновременно они поклялись нарушить

присягу при первом удобном случае, подтвердив справедливость известного

принципа: обет всегда можно преступить.


КАРНАВАЛ В СОБОРЕ.


Бегство соратников вынудило Иоанна двенадцатого отступить, но он не

сложил оружия. Римские куртизанки с нетерпением ожидали восстановления папы

на троне. Они явно ощущали на себе его благодать и прекрасно понимали, что

как только Иоанн обретет тиару, власть снова окажется в их руках.

Воодушевленные, они без устали носились по всем кабакам и притонам, сыпали

золотом направо и налево, участвовали в омерзительных пирушках с ворами и

бандитами и в короткий срок сколотили армию проходимцев, готовых броситься в

бой по первому сигналу.

Сам Оттон дал им возможность действовать. Этот император совершенно не

понимал истинной природы духовенства; он считал, что вполне может положиться

на его обещания, и верил, что последняя присяга принесет ему наконец

долгожданный покой.

Чтобы еще больше связать церковников узами благодарности, он решил

вернуть им заложников. Оказав эту милость и уверенный в их чистосердечном

расположении к нему, он покинул Рим и направился к своей армии. У

сторонников Иоанна руки были развязаны. Они не преминули воспользоваться

опрометчивостью Оттона, и Иоанн двенадцатый снова вступил в Рим в

торжественном окружении бандитов и священников.

Он водворился в Латеранском дворце, откуда папе Льву восьмому удалось

ускользнуть, и созвал новый собор, на котором присутствовали в основном те

же епископы, которые еще так недавно громогласно обвиняли его. На этот раз

они с восторгом приветствовали папу-победителя и с той же решимостью

голосовали за его восстановление, с какой собирались растерзать, когда он

был низложен.

Этот неожиданный поворот великолепно характеризует низменную и рабскую

натуру духовенства, его постыдное заискивание перед сильными и беспощадную

суровость к слабым.

Иоанн двенадцатый появился в зале собора, устало опираясь на плечи двух

куртизанок, в сопровождении целой процессии, состоящей из девиц легкого

поведения и всякого сброда.

Перед своими грязными сателлитами (которым более пристало валяться

пьяными у себя в чулане, чем присутствовать на таком помпезном сборище)

святой отец произнес пламенную речь, заклеймив собор, осмелившийся низложить

его.

Под конец он лишил Льва восьмого всякого священного звания и под

угрозой анафемы запретил ему приближаться к святому городу. Некоторых

прелатов он было разжаловал, но они принесли повинную и так пресмыкались

перед ним, что на следующий день папа восстановил их в прежних правах.

Безобразный карнавал закончился кошмаром. Для острастки, конечно,

полезна анафема, но пытка - средство более убедительное. Иоанн двенадцатый

осудил двух почтенных священников, которые раньше требовали его низложения,

а теперь, не страшась последствий, не последовали примеру остальных и не

стали пресмыкаться перед ним. Одному из них отрубили правую руку, другому

лишь два пальца, но зато, чтобы восстановить попранную справедливость,

отсекли нос и язык.


КУРТИЗАНКА, ПРИЧИСЛЕННАЯ К ЛИКУ СВЯТЫХ.


В течение некоторого времени Беренгар настойчиво преследовал принцессу

Адельгейду - вдову Лотаря, графа Парижского, герцога Французского -

уговорами выйти замуж за его сына.

Принцесса, считая, что отпрыск свергнутого короля недостаточно

блестящая партия для нее, обратилась за поддержкой к Оттону; последний

согласился не только взять ее под свою защиту, но и жениться на ней. Оттон

знал, что, перед тем как стать женой Лотаря, Адельгейда находилась в

любовной связи с его отцом - Гуго. Кроме того, Оттону было известно, что,

вступив в брак, Адельгейда с присущей ей щедростью одаривала своими

милостями и супруга, и свекра и, даже став вдовой, сохраняла преступную

связь с Гуго, несмотря на то что ложе покойного супруга она по очереди

предоставляла многим молодым вельможам приятной наружности, отличавшимся и

умом, и богатством (история добавляет, что Адельгейда вела тщательный

подсчет: молодые люди были все пронумерованы, подобно современным

омнибусам). Словом, Оттон отлично понимал, что, предложив ей руку и сердце,

он станет великим рогоносцем своего времени. Но стоит ли обращать внимание

на такие мелочи?..

Госпожа Адельгейда приносила в приданое крупные провинции, а когда

приданое молодой или даже пожилой женщины составляют обширные поместья, кто

из титулованных особ откажется от чести стать обладателем земель, даже если

они прибавят к его короне несколько нелепых украшений? Читатель может прийти

в недоумение: зачем в книге о жизни и деяниях святых распутников уделять

место анекдоту?

Разрешите пояснить: мы воспользовались случаем познакомить читателя с

прелестной Адельгейдой, потому что сия благородная дама, прелюбодейка и

кровосмесительница, в конце концов станет возлюбленной первосвященника и

займет достойное место в списке праведников, удостоившихся канонизации.

Понимая, что не все обитатели рая находят наслаждение в музыке, заботливая

церковь помимо упражнений на тромбоне, кларнете и других инструментах

стремится предоставить своим избранникам, попавшим на небо, не менее

достойные развлечения.

Воздадим же благодарность святой церкви за ее заботливость!


ПОТАСОВКА НА СВЯТОМ ПРЕСТОЛЕ.


Но вернемся к Иоанну двенадцатому. Отвоевав престол, он недолго

предавался наслаждениям. Однажды ночью какой-то римский вельможа застиг свою

супругу с папой... в момент интимного благословения. Иоанн довольно часто

развлекался подобным образом; обычно благочестивые мужья смущенно обращались

в бегство, предпочитая закрыть глаза на ниспосланную им благодать.

На сей раз Иоанн двенадцатый, по-видимому, наткнулся на отъявленного

безбожника. А быть может, осчастливленный супруг просто не узнал Иоанна:

вряд ли в такой момент папа находился в полном парадном облачении. Как бы

там ни было, ревнивец изо всех сил стукнул Иоанна по голове, и тот потерял

сознание.

Пострадавшего перенесли в патриарший дворец, и через восемь дней он

отдал богу свою праведную душу (20 мая 964 года).

Священники распустили слух, будто Иоанн двенадцатый сражался с дьяволом

и рана на его голове - удар рога самого сатаны.

Что ж, эта маленькая деталь не лишена некоторого правдоподобия.

Римляне отлично понимали, что им теперь не избежать кары Оттона (вряд

ли кто-нибудь поверит их новым клятвам!), и принялись энергично готовиться к

защите города. Папой же провозгласили кардинала Бенедикта.

Оттон со своей армией не заставил себя долго ждать и вскоре осадил Рим.

Население защищалось с мужеством отчаяния. Даже святой отец, взобравшись на

баррикады, метал громы и молнии, проклиная разбойников... Увы, его анафемы

никому не причинили ни малейшего вреда.

Сопротивление длилось до тех пор, пока голод не истощил силы

осажденных. Римляне были вынуждены открыть ворота Оттону и Льву восьмому.

Епископы, уже дважды предавшие и Иоанна и Льва, нисколько не смутясь, и

на этот раз выразили полную покорность Оттону и единодушно опять признали

Льва восьмого папой.

У этих церковников, действительно, поразительно гибкий позвоночник!

Бенедикта осыпали проклятиями те, кто еще совсем недавно возвели его на

престол.

В присутствии всего собора, созванного для восстановления Льва

восьмого, Бенедикту по приказу нового папы надлежало, сорвав с себя

церковное облачение, растянуться на земле.

Его приговорили к ссылке. И папа Лев восьмой смог вздохнуть спокойно.

Так закончилась кутерьма на папском престоле. Лев восьмой и Иоанн

двенадцатый по очереди одерживали победу друг над другом. Вопреки басне

Лафонтена, третий козел, попав в огород, потерял все. Бедный Бенедикт!


МЕСТЬ И УТЕХИ ПЕРВОСВЯЩЕННИКОВ.


Боги, как известно, очень мстительны. Мы все же думаем, что папы,

будучи

всего лишь помощниками богов, далеко превзошли их. Они умеют придавать

своей мести такую утонченность, перед которой пасуют обычные палачи. В

этой области папы настоящие артисты.

После смерти Льва восьмого, через год после его реставрации, с согласия

императора Оттона был избран папой Иоанн тринадцатый.

Взойдя на престол, он начисто позабыл судьбу своих предшественников.

Преисполнившись безумного тщеславия, он стал страдать манией величия и так

измывался над всеми, от мала до велика, что вскоре восстановил против себя

все население Рима - от сановной знати до ремесленников. И его изгнали из

вечного города.

Во главе движения стояли герцог Рофред, префект города Петр и старшины

цехов.

Просидев одиннадцать месяцев в Капуе, Иоанн тринадцатый пришел к

выводу, что Ганнибал явно преувеличил прелесть этого городка. Разумеется,

жизнь в Капуе менее приятна, чем в Латеранском дворце!

Наконец луч счастья озарил долгие тоскливые дни изгнанника: бандиты

Калабрии, подкупленные им, пробрались к Рофреду (которого тем временем

римляне избрали консулом) и вскоре сообщили Иоанну, что уплатили свой долг

сполна.

Святой отец заранее предвидел, что смерть Рофреда нанесет роковой удар

всему движению. Лишенные вождя, римляне в отчаянии и страхе ожидали Оттона.

Надо заметить, что императору наскучили вечные распри и беспорядки в

Риме; слишком часто римляне вынуждали его предпринимать утомительные

переходы, а длительные путешествия весьма дурно отзывались на его нервной

системе.

Охваченные паникой горожане решили, что им ничего не остается, как

вернуть Иоанна тринадцатого и восстановить его на престоле; к тому же они

еще надеялись, что страх перед гневом императора укротит и его нрав. Какая

наивность! Впустить тигра в овчарню стеречь овец, страшась волка, который

вот-вот нагрянет!

К празднику рождества Оттон прибыл в Рим и посвятил весь день молитве и

благочестивым делам. А на следующий день по распоряжению императора

двенадцать достойнейших граждан и префект Петр были отданы на милость папы.

Святой отец дал волю своей ярости. Объявив, что смерть на виселице

слишком мягкое наказание преступникам, он подверг несчастных чудовищным

пыткам; самым страшным истязаниям подвергали префекта Петра:

ему отрезали нос, губы, затем привязали к конной статуе Константина и

палачи измазали ему лицо человеческими испражнениями. Потом, раздев донага,

посадили на осла, привязав бубенчики к голове и ногам. В таком виде его

провезли по улицам города, избивая плетьми, и, наконец, окровавленного,

заточили в страшное подземелье!

В своей неуемной ярости этот гнусный папа никак не мог примириться с

мыслью, что Рофред, убитый его же наемниками, избежал пыток. В конце концов

он доставил себе удовольствие - приказал вырыть тело Рофреда из могилы и

вывалять в грязи, после чего труп был выброшен на свалку города.


ЦЕНА КРЕЩЕНИЮ.


Пока Польша оставалась языческой страной, она процветала; приняв

христианство при Иоанне тринадцатом, она впала в нищету. Вот что

рассказывает летопись об этой прискорбной метаморфозе. Наследник престола

князь Мешко, ослепший в семилетнем возрасте, внезапно

прозрел, после того как ему обрили голову. Естественно, загадочное

событие было объявлено чудом. Созванные со всех концов страны кудесники

хором возвестили, что в царствование Мешко Польшу озарит великий свет!

Польская знать твердо уверовала в пророчество, ибо увидела в нем

счастливое и славное будущее своего государства. Поначалу ее постигло

жестокое разочарование: едва взойдя на престол, Мешко потерпел ряд крупных

поражений в битвах с соседями; кроме того, слепо веря в предсказания

кудесников и свой счастливый гороскоп, он пренебрегал государственными

делами и, уединившись во дворце с наложницами, веселился и пировал в

ожидании великого света!

Спустя некоторое время изнуренный подобными занятиями князь, убедившись

в своем бессилии, разослал гонцов по всей Польше, обещая награду тому,

кто его исцелит и даст возможность заиметь наследника.

Несколько римских священников, которые к тому времени уже проникли в

Польшу, тотчас явились и, как истинные пророки, заверили князя, что желание

его сбудется, как только он отречется от язычества, прогонит наложниц и

женится на христианке.

Невежественный и суеверный Мешко легко поддался на уговоры, тем более

что ему обещали в жены дочь короля Богемского Болеслава - девицу неслыханной

красоты.

Князь направил послов к Болеславу, поручив им объявить о его согласии

немедленно раскрыть объятия для христианства и христианки.

Результаты печального обращения дали себя знать сразу же после того,

как Мешко сочетался браком с богемской королевной... Молодой князь, как и

обещал, отрекся от веры своих предков и стал ревностным христианином. Он

приказал разрушить идолов, которым столь истово поклонялся прежде,

конфисковал имущество подданных, продолжавших упорно отстаивать старую веру,

и распорядился кое-кого из них отправить на костер.

Пламя этих костров - не тот ли "великий свет", который, по предсказанию

оракулов, должен был озарить Польшу?

В свою очередь и папа не терял времени даром. Он срочно отправил своих

легатов в Польшу, чтобы закрепить ее за своим престолом: назначил двух

архиепископов, учредил семь епископств, множество церквей, аббатств. Словом,

заполнил всю страну монахами и священниками. Церковная рать, рассыпавшись по

всей территории Польши, принялась энергично собирать налоги в пользу

апостольского трона.

фанатик Мешко, послушное орудие в руках первосвященника, подарил

святому престолу немалые суммы на постройку новых церквей. Короче говоря,

несчастную Польшу разграбили, расхитили, разорили во имя интересов римского

двора.

Дорого заплатила Польша за крещение своего князя!