Текст Предварительные замечания

Вид материала

Подобный материал:

Научно-педагогическая школа источниковедения в актуальной социокультурной ситуации

Содержание

Предварительные замечания
Парадигмальные основания Научно-педагогической школы источниковедения
Структура Научно-педагогической школы источниковедения: аспекты институализации

Текст

Предварительные замечания

1В статье рассматриваются результаты теоретического осмысления на новом уровне роли вспомогательных исторических дисциплин, источниковедения и теории и методологии истории Научно-педагогической школой источниковедения Историко-архивного института РГГУ.

1. Кафедра создана в августе 1939 г. как кафедра вспомогательных исторических дисциплин Московского гос[...]

2Научно-педагогическая школа источниковедения Историко-архивного института в своих концептуальных основах восходит к оригинальной эпистемологической концепции исторического / гуманитарного познания, сформулированной А.С. Лаппо-Данилевским на рубеже XIX — XX вв., и институционально связана с кафедрой источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета1.

3В настоящей работе актуальное состояние Научно-педагогической школы источниковедения рассматривается в рамках проблематики круглого стола «Трансформации профессиональных сообществ историков России 1985-2009 гг.», проведенного Центром истории исторического знания ИВИ РАН 30 ноября 2009 г. Авторы акцентируют внимание на двух составляющих Научно-педагогической школы: парадигмальной, т.е. развитии и современном уровне базовой для Школы теории, и институциональной, т.е описании организационной структуры Школы и выявлении функций каждого из структурных элементов в развитии и позиционировании системообразующей концепции.

4Но предварим этот анализ некоторыми общими соображениями, оставив за скобками размышления о существенной неоднородности заявленного в названии круглого стола периода, 1985 — 2009 гг., особенно в части состояния исторического знания, его парадигмальных основ и определяемых ими сдвигов в проблематике и методологии исследований. Отметим лишь, что считаем целесообразным обозначить внутри выделенного периода границу постмодерна — постпостмодерна, проходящую по рубежу XX — XXI вв. Поэтому в рамках нашей работы под актуальной ситуацией мы понимаем ситуацию, которая начала складываться с началом XXI века.

2. Медушевская О.М. Теория и методология когнитивной истории. М., 2008. С. 15-16.

5На наш взгляд, именно в этот период определилось главное предназначение Научно-педагогической школы — сохранение профессионализма. Падение профессионализма в исторической науке очевидно. Не будем останавливаться на причинах, а тем более на проявлениях непрофессионализма, а часто и вопиющей безграмотности, примеров которых несть числа. Подчеркнем лишь одну принципиально важную вещь: дело не только, а может быть и не столько в снижении общего уровня профессионализма, а в том, что профессиональное сообщество (будем по-прежнему называть его так) ощутимо разделилось на две далеко не равные части. Природу этого разрыва в актуальной социокультурной ситуации предельно емко описала О.М. Медушевская. Позволим себе привести выдержку из ее последней монографии, поскольку полностью солидаризируемся с этим размышлением: «Профессиональное сообщество историков находится в ситуации смены парадигм <…> По отношению к философии исторического познания следует говорить не столько о смене, сколько о сосуществовании и противоборстве двух взаимоисключающих парадигм. Одна из них, неотделимая от массового повседневного исторического сознания, опирается на многовековую традицию и в новейшее время идентифицирует себя с философией уникальности и идиографичности исторического знания, исключающего перспективу поиска закономерности и видящего организующий момент такого знания лишь в ценностном выборе историка <…> Другая парадигма истории как строгой науки, стремящаяся выработать совместно с науками о природе и науками о жизни общие критерии системности, точности и доказательности нового знания, не общепризнанна и представлена исключениями»2.

3. Там же. С. 16.

6Хотим также акцентировать внимание на мысли о близости построений профессиональных историков в рамках традиционных / привычных парадигм или привычной нарративной логики массовому сознанию. Именно в этом О.М. Медушевская видит причину устойчивости традиционных подходов: «В силу своей адекватности повседневному историзму массового сознания парадигма нарративной логики преобладает в мире. Достаточно вспомнить о том, как представляет свою науку сообщество в преподавании в общеобразовательной школе. История преподается не как наука или научный метод, но как набор достигнутых знанием утверждений, сопровождаемых оценочными суждениями, ориентированными не на обсуждение, но на усвоение»3. В актуальной познавательной ситуации, когда все чаще констатируется нарастающий разрыв между профессиональным знанием и возможностями его позиционирования в массовом сознании, эта мысль О.М. Медушевской приобретает принципиальный характер. Она лежит в основе педагогической составляющей Научно-педагогической школы. Излишне говорить, что сохранение профессионализма в сообществе возможно только в том случае, если эту функцию возьмет на себя, в первую очередь, историческое образование.

Парадигмальные основания Научно-педагогической школы источниковедения

4. См., напр.: Румянцева М.Ф. Морально-этическая и теоретико-познавательная составляющая в подгото[...]

7Вторая важнейшая функция Научно-педагогической школы, непосредственно связанная с сохранением профессионализма и с обеспечением нормального функционирования научного сообщества, определяется неразрывностью гносеологии и этики4. Научно-педагогическая школа источниковедения — это сообщество, обладающее не только парадигмальной общностью, но и придерживающееся определенных этических принципов. В конце концов, определенный профессиональный уровень работы историка — это проблема в том числе и этическая.

8В становлении своих теоретико-познавательных основ Научно-педагогическая школа источниковедения прошла три этапа. Первый из них связан с разработкой оригинальной эпистемологической концепции исторического познания Александром Сергеевичем Лаппо-Данилевским (1863-1919) на рубеже XIX-XX вв. В основу методологии истории как строгого научного знания А.С. Лаппо-Данилевский положил оригинальную концепцию источниковедения. Сразу же настоятельно подчеркнем, что принципиальной ошибкой является иногда встречающееся утверждение, что А.С. Лаппо-Данилевский разрабатывал теорию источниковедения. Напомним, что фундаментальный труд А.С. Лаппо-Данилевского назывался «Методология истории», автор разрабатывал именно методологию истории (а фактически — гуманитарного познания в целом) и логика исследования вывела его на проблему исторического источника, заставила сделать именно источниковедение системообразующим началом его оригинальной теоретико-познавательной концепции.

5. См.: Тихомиров М.Н. Источниковедение истории СССР с древнейших времен до конца XVIII в. М.: Соцэкгиз[...]
6. Программа курса «Источниковедение истории СССР» (для МГИАИ): Проект. М., 1954. 40 с.; Ис[...]

9Второй этап — собственно становление Научно-педагогической школы — связан с деятельностью кафедры источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин на протяжении второй половины XX в. Главное в этот период — разработка видовой структуры корпуса исторических источников как проекции определенной культуры и видовых методик изучения исторических источников5. Именно видовая структура корпуса источников стала основой первой программы курса источниковедения истории СССР, рекомендованной Министерством высшего образования СССР в 1954 г. Этой программой долгое время пользовались в университетах страны; она переиздавалась в 1957, 1963, 1976 гг. Структура программы курса источниковедения предопределяла и структуру учебных пособий, посвященных разным видам исторических источников6.

7. Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учеб. пособие / И.Н. Данилев[...]

10Внутри этого периода стоит акцентировать внимание на том времени, которое характеризуется как ситуация постмодерна. В этот период именно концепция видовой структуры корпуса исторических источников позволяла наиболее эффективно противостоять постмодернистской раздробленности исторического знания, знаком которой стало всеобщее увлечение микроисторией. Итогом этого периода стало издание фундаментального учебного пособия «Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории»7.

11Третий период, хронологически соответствующий началу XXI в., связан с поиском новых оснований исторического знания при переходе от постмодерна к постпостмодерну, для которого характерны мощные интегрирующие течения, а, следовательно, и поиск новой исторической целостности. В этот период идет углубленная разработка философских — не только гносеологических, но и онтологических (что важно подчеркнуть) — оснований понятия исторический источник, поиск эпистемологических оснований исторического знания как отвечающего общенаучным критериям, сформулированным в философии науки XX в. Свое оформление концепция на новом уровне получила в монографии О.М. Медушевской «Теория и методология когнитивной истории».

8. Лаппо-Данилевский А.С. Методология истории. СПб., 1910. Вып. 1, ч. 1: Теория исторического знания: П[...]
9. Подробнее см.: Медушевская О.М. История науки как динамический процесс: К 120-летию со дня рождения [...]

12Как уже отмечалось, свои эпистемологические основания Научно-педагогическая школа источниковедения обнаруживает в теоретико-познавательной концепции А.С. Лаппо-Данилевского8. Поскольку нас в данном случае интересует развитие парадигмальных оснований Школы, не будем подробно останавливаться на механизмах обеспечения преемственности. Отметим лишь, что с 1943 по 1949 г. кафедрой вспомогательных исторических дисциплин заведовал один из лучших учеников А.С. Лаппо-Данилевского — Александр Игнатьевич Андреев (1887-1959). В то время, конечно, не было возможности полноценно эксплицировать философско-эпистемологические основания данного направления, но именно А.И. Андрееву удалось создать то, что впоследствии стало Научно-педагогической школой источниковедения. Он собрал коллектив ученых — преподавателей, которые восприняли концепцию, развивали ее, позиционировали в процесс преподавания вспомогательных исторических дисциплин и источниковедения, формируя новую образовательную модель. «В ее центре он видел понятие об интегрирующей роли источниковедения, рассматривающего метод исследования реализованного продукта деятельности людей. Работа А.И. Андреева в качестве заведующего кафедрой вспомогательных исторических дисциплин Историко-архивного института строилась в рамках парадигмы истории как строгой науки» – писала О.М. Медушевская9. Ольга Михайловна Медушевская (1922-2007) была непосредственной ученицей А.И. Андреева. С ее трудами в первую очередь и связано развитие концептуальных основ Научно-педагогической школы источниковедения на протяжении всей второй половины XX в. и начала XXI в.

10. Медушевская О.М. Теоретические проблемы источниковедения в советской историографии 20-х – нача[...]

13На протяжении всей научно-педагогической деятельности в творчестве О.М. Медушевской отчетливо прослеживается в качестве основного направления разработка теории и методологии источниковедения. Докторская диссертация по теме «Теоретические проблемы источниковедения» 10. была защищена О.М. Медушевской в 1975 г. Подчеркнем, что в те времена это была, по сути дела, одна из немногих доступных форм методологической рефлексии.

14В разработке теории и методологии источниковедения О.М. Медушевская опиралась на эпистемологическую концепцию А.С. Лаппо-Данилевского. Обращение к трудам Александра Сергеевича Лаппо-Данилевского, осмысление и переосмысление его теоретико-познавательной концепции было лейтмотивом научного и педагогического творчества Ольги Михайловны. Восприняв эту концепцию через А.И. Андреева, О.М. Медушевская ее постоянно творчески осмысливала и развивала. Эта концепция служила ей основой для конкретно источниковедческих и историографических исследований, осмысления и оценки иных, в первую очередь зарубежных, эпистемологических концепций.

15Ключевое значение для инкорпорации идей А.С. Лаппо-Данилевского в методологию исторического знания второй половины XX в. имела статья О.М. Медушевской о разработке теоретических проблем источниковедения в советской науке 20-30-х гг., опубликованная в «знаковом» сборнике «Источниковедение: теоретические и методические проблемы» (1969). В этой статье автор анализирует представления об источнике как историческом явлении в связи с условиями, его породившими, т. е. в русле методологии истории А.С. Лаппо-Данилевского. Хотя собственно о его концепции там еще почти не говорилось. Более подробно основные положения концепции Лаппо-Данилевского применительно к актуальной ситуации в источниковедении и гуманитарных науках будут раскрыты Ольгой Михайловной позже, уже после защиты докторской диссертации, в ее многочисленных статьях и в учебных пособиях.

16Складывавшееся иногда у некоторых читателей работ Ольги Михайловны и, особенно, у слушателей ее докладов на научных конференциях и на заседаниях Ученого совета РГГУ впечатление, что О.М. Медушевская лишь «пропагандирует» сформировавшуюся на рубеже XIX―XX вв. концепцию А.С. Лаппо-Данилевского, было обманчивым. О.М. Медушевская не только раскрывала значение этой концепции в современных условиях, т. е. в сложной теоретико-познавательной ситуации последней трети XX ― начала XXI в., часто характеризуемой как ситуация «методологического кризиса», но и адаптировала ее к новым социокультурным реалиям, к актуальной познавательной ситуации в сфере гуманитаристики и к потребностям высшего образования, причем не только исторического, но и в целом гуманитарного.

17Конечно, напряженная интеллектуальная работа по осмыслению, разъяснению и адаптации к новым эпистемологическим задачам и новым проблемным полям гуманитарного познания методологической концепции А.С. Лаппо-Данилевского сама по себе заслуживает огромного уважения. Но, постоянно интерпретируя идеи А.С. Лаппо-Данилевского, О.М. Медушевская в результате пришла к созданию своей собственной теории гуманитарного знания, о которой можно сказать то же самое, что сама Ольга Михайловна часто говорила об эпистемологической конструкции А.С. Лаппо-Данилевского ― оригинальная, не повторяющаяся в других познавательных концепциях.

11. Медушевская О.М. Теория и методология когнитивной истории.

18Целостно представленная в последней монографии О.М. Медушевской концепция «когнитивной истории», несомненно, выводит актуальное гуманитарное (не только историческое) знание на парадигмально новый уровень и, соответственно, заслуживает самого пристального изучения11. Одной из проблем здесь должно стать компаративное исследование «когнитивной истории» О.М. Медушевской и «методологии истории» А.С. Лаппо-Данилевского, поскольку вполне очевидно, что именно на фоне построений последнего и можно выявить принципиальную новизну концепции «когнитивной истории». Главное внимание здесь должно быть нацелено на выявление той грани, за которой заканчивается интерпретация концепции А.С. Лаппо-Данилевского и начинается оригинальная концепция О.М. Медушевской. Таким образом, в компаративное исследование вовлекается система из трех составляющих: концепция А.С. Лаппо-Данилевского ― интерпретация этой концепции в Научно-педагогической школе источниковедения Историко-архивного института при ведущей роли признанной главы этой школы О.М. Медушевской ― оригинальная концепция О.М. Медушевской.

19В рамках данной статьи мы можем только заявить проблему и предложить предварительные размышления, целью которых является, в первую очередь, спровоцировать дальнейшие исследования. Выделим принципиально важный аспект сравниваемых концепций: понимание природы исторического источника как основания строго научного знания. Проследим движение концепции от понятия «исторический источник» ― к понятию «эмпирическая реальность человеческого мира».

12. Лаппо-Данилевский А.С. Указ. соч. Вып. II. С. 375.
13. Там же. С. 366.
14. Подробнее см.: Румянцева М.Ф. Концепт «признание чужой одушевленности» в русской версии [...]

20В своей «Методологии истории» А.С. Лаппо-Данилевский «добывает» (по его собственному выражению) следующее определение исторического источника: «<…> исторический источник есть реализованный продукт человеческой психики, пригодный для изучения фактов с историческим значением»12. Эта формулировка весьма точно фиксирует как результат развития исторического знания в XIX веке в рамках преимущественно линейных / стадиальных теорий исторического процесса, так и методологический уровень, достигнутый в результате эпистемологических поисков специфики исторического знания в неокантианстве на рубеже XIX―XX вв. Не претендуя здесь на полноту анализа, подчеркнем лишь два момента, соответствующих двум составляющим определения понятия «исторический источник». В первой части определения А.С. Лаппо-Данилевский подчеркивает, во-первых, объективированность / «реализованность» того, что является историческим источником, т. е. может служить для познания того, что этот источник презентирует, а именно ― исторической реальности. Историк отмечал: «<…> в области эмпирических наук, а, значит, и истории, предлагаемое определение включает понятие о реальности данного объекта и понятие о его пригодности для познания другого объекта», – и далее: «<…> данный объект становится источником лишь в той мере, в какой он может служить пригодным средством для познания другого объекта»13. Во-вторых, А.С. Лаппо-Данилевский акцентирует внимание на «человеческом» происхождении исторического источника. По его мнению, только то, что создано человеком и, следовательно, должно изучаться на основе принципа «признания чужой одушевленности», может служить источником познания человека и социума в их исторической эволюции14.

15.Лаппо Данилевский А.С. Указ. соч. Вып. II. С. 308.

21Принцип «признания чужой одушевленности» принимается ученым в регулятивно-телеологическом значении, т. е. «в качестве научной гипотезы, нужной для объяснения некоторой части действительности». По убеждению А.С. Лаппо Данилевского, «признание чужой одушевленности» необходимо «<…> психологу, социологу или историку для того, чтобы объединять свое знание о наблюдаемых им чужих поступках и деятельностях». В историческом исследовании на основе этого принципа историк «конструирует <…> перемены в чужой психике, в сущности, недоступные эмпирическому <…> наблюдению»15.

16. Там же. С. 356, 368-369.

22Именно эта идея впоследствии была развита А.С. Лаппо-Данилевским в целостное учение о «реализованных продуктах человеческой психики» ― исторических источниках, служащих основанием для добывания строго научного исторического знания. А.С. Лаппо-Данилевский подчеркивает: «В самом деле, можно ли, без всяких критериев пользоваться историческим источником и утверждать, что факт, восстановленный на его основании без предварительного его рассмотрения, действительно существовал? <…> достаточно здесь представить себе <…>, что надо разуметь под историческим источником, для того, чтобы ответить на этот вопрос отрицательно: в сущности, историк признает его психическим продуктом, т. е. продуктом человеческого творчества в широком смысле слова; с такой точки зрения, например, он различает какой-либо ludus naturae от каменной поделки, в которой запечатлелось хотя бы слабое проявление человеческого творчества, или бессмысленные знаки – от начертаний первобытной письменности и т. п.» Затем автор подробно аргументирует свою позицию, утверждая, что «<…> явления природы <…> могут служить источниками для научного знания естествоведа, но не историка <…>»16. Излишне говорить о том, что в последние годы это размышление А.С. Лаппо-Данилевского парадоксальным образом актуализировалось в связи с попытками включить в круг исторических источников объекты природного происхождения и даже природные явления как таковые.

23Второй момент ― весьма существенный, но гораздо более прозрачный с точки зрения сопоставления исследуемых концепций. Во второй части определения понятия «исторический источник» А.С. Лаппо-Данилевский указывает на «факты с историческим значением», которые и являются предметом изучения историка. Эта позиция А.С. Лаппо-Данилевского подвергалась критике с точки зрения кажущейся неопределенности понятия «историческое значение». Но А.С. Лаппо-Данилевский, оставаясь, по сути дела, в границах линейных исторических построений, разъясняет, что под «фактами с историческим значением» понимается факт воздействия индивидуума (в том числе и коллективного) на среду, повлекший изменение этой среды. При этом автор подчеркивает, что историческое значение факта выявляется лишь в процессе исследования.

24Вслед за А.С. Лаппо-Данилевским, О.М. Медушевская ― в новой социокультурной и теоретико-познавательной ситуации ― особый акцент делала на понимании исторического источника как объективированного результата творческой активности человека, как продукта культуры. По мнению О.М. Медушевской, в историческом источнике объективируется целостность человеческой индивидуальности. Вследствие этого исторический источник как объект гуманитарного знания дает надежную основу для строгого и точного знания, обязательным признаком которого является его принципиальная верифицируемость, что предполагает возможность повторного обращения к объекту исследования и других исследователей (любопытно отметить, что в точных науках результат, не отчуждаемый от автора, не признается результатом научным).

25Что касается второй части определения, то она претерпела наиболее существенные трансформации. Кризис линейных / стадиальных теорий исторического процесса еще на рубеже XIX―XX вв., формирование цивилизационных моделей в первой половине XX в., структурирование исторического знания по новым проблемным полям (начиная с исторической антропологии в 1920-х гг.), заставляет отойти от строгой формулировки А.С. Лаппо-Данилевского, расширить понимание функций исторического источника, а, соответственно, и исторического познания, до изучения исторических явлений и процессов.

17. См. напр.: Румянцева М.Ф. Источниковедение: опыт энциклопедической статьи // Вспомогательные историч[...]

26Надо сказать, что Ольга Михайловна старалась избегать жестких формулировок. Это была ее принципиальная позиция, сформированная на основе богатейшего опыта преподавания в высшей школе. Она не предлагала формулировку, что называется, «для заучивания», она провоцировала процесс мышления. Если А.С. Лаппо-Данилевский «добыл» и сформулировал определение исторического источника, то О.М. Медушевская заставляла своего читателя / слушателя «добывать» это определение. В силу этой особенности научно-педагогического творчества О.М. Медушевской мы не имеем практической возможности дать единственное, жестко сформулированное самим автором определение этого ключевого понятия. Но, синтезируя разные и отчасти разновременные высказывания О.М. Медушевской, можно в качестве промежуточного итога осмысления концептуальных оснований Научно-педагогической школы источниковедения Историко-архивного института предложить следующий вариант: «исторический источник — объективированный результат творческой активности человека / продукт культуры, используемый для изучения / понимания человека, общества, культуры как в коэкзистенциальной, так и исторической составляющей»17. Мы видим, что этот вариант определения, с одной стороны, тесно связан с определением А.С. Лаппо-Данилевского, а с другой стороны, фиксирует качественные отличия понимания целостности исторического пространства в гуманитаристике конца XX в..

18. Медушевская О.М. Эмпирическая реальность исторического мира // Там же. С. 24-34.
19. См., напр.: Медушевская О.М. Феноменология культуры: Концепция А.С. Лаппо-Данилевского в гумани[...]
20. Медушевская О.М. Эмпирическая реальность… . С. 32-33.

27А теперь обратимся к двум самым последним работам О.М. Медушевской. В конце января ― начале февраля 2008 г. в Историко-архивном институте прошла XX Международная научная конференция «Вспомогательные исторические дисциплины ― источниковедение ― методология истории в системе гуманитарного знания», посвященная памяти Ольги Михайловны Медушевской. В материалах конференции опубликован доклад «Эмпирическая реальность исторического мира» ― одна из последних работ О.М. Медушевской18. В этой работе автор ставит проблему поиска единых оснований научного знания, точнее ― поиска эмпирического объекта исторического познания, который мог бы удовлетворять критериям научности, сформулированным в философии науки. Не изменяя традиции, О.М. Медушевская и в этом случае опирается на труды А.С. Лаппо-Данилевского. Но здесь стоит подчеркнуть, что сложившаяся традиция характеристики философских воззрений, а, следовательно, и концепции, А.С. Лаппо-Данилевского как неокантианских отнюдь не беспочвенна. Конечно, творчество А.С. Лаппо-Данилевского, как и любого оригинального мыслителя, не укладывается в «прокрустово ложе» зафиксированных в истории философии направлений. В ряде работ, в том числе и в рассматриваемом докладе, О.М. Медушевская характеризует концепцию А.С. Лаппо-Данилевского как, по сути, феноменологическую19. Но все же А.С. Лаппо-Данилевский шел от неокантианского разделения наук на номотетические и идиографические, выявляя специфику истории как науки идиографической, правда, признавая при этом и значимость номотетической составляющей. О.М. Медушевская же отказывается от фиксации специфики исторического знания в пользу экспликации общенаучных оснований. Она пишет: «Надо подойти к проблеме эффективного диалога наук и методов с другой стороны: действительно ли в сфере всех этих наук существует такая познавательная ситуация, которая не может быть прояснена без данных собственно исторической науки, обозначилась ли в сообществе такая проблемная ситуация. Одна из них обозначена в общих чертах, всего одна, но зато фундаментальная: это проблема человеческого способа мышления, человеческого познания. Она обозначилась как проблема исследования связи чувственного восприятия и последующего возникновения научной теории, научного понятия, открытия механизма функционирования внешнего мира. Вопрос звучит из сферы философии физики – сферы, в которой открытия фундаментальных закономерностей были самыми впечатляющими и остаются ими»20.

21. Там же. С. 24.

28Рассматривая понятие «исторического мира» как синоним «человеческого мира» (в отличие от мира неорганической и органической природы), автор видит его специфику в наличии опосредованного информационного обмена, осуществляемого не только в пространстве, но и во времени, что ведет к возможности фиксации памяти, что, в свою очередь, обуславливает возможность создания истории: «Главное отличительное свойство человеческого мышления – способность целенаправленно создавать продукт в виде материального образа и осуществлять опосредованный информационный обмен с себе подобными, что и создает возможность взгляда со стороны и, следовательно, создания собственной истории»21. Возникающая в результате такого информационного обмена «эмпирическая реальность человеческого мира» и есть макрообъект истории как науки. Сформулированное О.М. Медушевской понятие «эмпирическая реальность человеческого мира» является парадигмально новаторским. В новой парадигме оно заменяет понятие «совокупность / система исторических источников».

29В рамках рассматриваемой нами проблемы еще раз настоятельно подчеркнем следующее. В методологии исторического познания А.С. Лаппо-Данилевского объектом исторической науки является исторический источник, в теоретико-познавательной концепции Научно-педагогической школы источниковедения Историко-архивного института, как она сложилась к рубежу XX―XXI вв., объектом как собственно исторического, так и в целом гуманитарного познания является видовой корпус исторических источников, целостно и системно презентирующий определенную культуру, в оригинальной концепции О.М. Медушевской объект гуманитаристики ― «эмпирическая реальность человеческого мира». Смысл этого концепта в том, что без его осмысления история, с позиций философии науки, не воспринимается как имеющая реальный объект наблюдения. И действительно, если на уровне обыденно научного (квазинаучного) сознания, мы скажем, что объект истории ― «прошлое» (даже если мы уточним, что это ― «прошлое человечества»), то тем самым выведем историю из круга наук, имеющих реальный объект эмпирического наблюдения и, следовательно, возможность верификации полученного знания.

22. Там же. С. 25-26.
23. Там же. С. 33.

30О.М. Медушевская (и снова с отсылкой к А.С. Лаппо-Данилевскому) утверждает: «<…> именно человеческое сознание создает новую структуру эмпирической реальности и, в свою очередь, возникает возможность изучать это сознание опосредованно – через созданные им материальные образы, и история может развиваться как эмпирическая наука. Человеческое сознание («психика» в широком смысле) создает реализованный продукт, который историк изучает как источник своей информации. Его исследовательский путь логичен: он движется от материального образа к интерпретации содержания (методология источниковедения), и далее конструирует историческую реальность, проявившую себя возникновением культурного феномена»22. Осмысливая проблему в общефилософских понятиях, О.М. Медушевская фиксирует в этом контексте понятие «вещь»: «Вещь – ключевое понятие именно для выяснения структуры эмпирической реальности человеческого мира; только в этом мире возможна и существует единая (по цели создания) и в этом смысле неделимая единица этого мира – вещь, или реализованный продукт целенаправленной человеческой деятельности. Иными словами – это свой неделимый “атом”, своя структура, присутствие которой наивное сознание ищет и в других, физических и биологических, реальностях, пока не убеждается с помощью наук о природе, что человеческие меры несоизмеримы со структурами других реальностей. Но зато вещь – главный материальный объект, посредством которого возникает в автономной человеческой информационной среде феномен опосредованного информационного обмена»23.

31По сути дела, в данном докладе О.М. Медушевская поставила проблему эмпирического изучения уникального феномена «вещи» как объективации человеческого сознания в связи с актуальной необходимостью привлечения в область теории познания данных о человеческом мышлении.

24. Медушевская О.М. Теория и методология когнитивной истории. С. 331.
25. Там же.

32Развернутый ответ на этот «вызов» содержит опубликованная осенью 2008 г. уже упоминавшаяся монография О.М. Медушевской «Теория и методология когнитивной истории». Автор начинает анализ заявленной проблематики с оригинального осмысления ключевого для данной концепции понятия «человек» и на протяжении всей работы уточняет его. Исследовательница констатирует: «Основной постулат когнитивной истории составляет, естественно, определение феномена человека»24. В результате автор приходит к выводу, имеющему не столько эпистемологический, сколько онтологический характер: «Человек ― живое существо, завершающее познавательное действие созданием продукта. Опосредованный информационный обмен через посредство этого продукта делает человека существом социальным, формируя действующую информационную систему сообщества и потенциальную информационную сферу человеческого рода, поскольку информационный ресурс является общим и доступен каждому»25.

Структура Научно-педагогической школы источниковедения: аспекты институализации

33В целом же в качестве предварительного вывода рискнем заявить о наиболее фундаментальном, на наш взгляд, различии концепций А.С. Лаппо-Данилевского и О.М. Медушевской: если размышления А.С. Лаппо-Данилевского ограничивались лишь сферой гносеологии при убежденности в онтологической неразрешимости проблемы «человека» в историческом познании, то О.М. Медушевская выводит исследование природы исторического источника и видовых систем исторических источников, принадлежащих той или иной культуре, на уровень онтологии, формулирует парадигмально новый концепт «эмпирическая реальность человеческого мира». Кстати, это зафиксировано и в названиях фундаментальных трудов создателей сравниваемых концепций: если труд А.С. Лаппо-Данилевского называется «Методология истории», то О.М. Медушевская не ограничивается собственно методологией и называет свою книгу «Теория и методология когнитивной истории».

26. Казаков Р.Б., Румянцева М.Ф. Научно-педагогическая школа источниковедения Историко-архивно[...]

34Вопросы истории и современного состояния Научно-педагогической школы источниковедения Историко-архивного института уже рассматривались на конференции Российского общества интеллектуальной истории в 2007 г.26 Но необходимо сосредоточить внимание на тех институциях, которые обеспечивают функционирование школы, и их соотношение друг с другом.

35При размышлении о структуре Научно-педагогической школы и ее составляющих невозможно пользоваться метафорой «фундамент ― вершина». Использование этого сравнения приведет нас к крайне неустойчивой конструкции, а именно к пирамиде, стоящей на своей вершине ― концептуальном основании. Гораздо точнее другой образ ― концентрические окружности, мы бы даже рискнули сказать ― «круги на воде», если бы понятие «воды» применительно к научному творчеству не вызывало ненужных коннотаций. Возможен и другой образ, который, как думается, также может выразить особенности структуры школы, – планетарная модель атома в физике, разработанная Э. Резерфордом и Н. Бором. Важно подчеркнуть следующие черты такой модели: крепкое, почти неразрушаемое и «тяжелое» ядро и множественные сферы обращения «электронов» вокруг ядра, где постепенно ослабевают связи между «внешними» электронами и ядром.

27. Научно-педагогическая школа источниковедения Историко-архивного института: Сборник / Сост.: Р.Б.&nbs[...]
28. Медушевская О.М. Теория и методология когнитивной истории. Рец.: 1) Рамазанов С.П., Рядинс[...]

36И действительно, если воспользоваться этими образами, то ― в центре эпистемологическая рефлексия, обеспечиваемая немногими интеллектуальными лидерами. У истоков школы – научная и педагогическая деятельность ее основателей А.Н. Сперанского, А.И. Андреева, авторов первых программ курса «Источниковедение», определивших структуру курса и последовательность решаемых педагогических задач (Л.В. Черепнин, А.Т. Николаева, А.А. Зимин, А.Ц. Мерзон, М.Н. Черноморский, Е.А. Луцкий, С.О. Шмидт и др.)27. На протяжении последних десятилетий таким лидером для Научно-педагогической школы источниковедения, несомненно, являлась О.М. Медушевская. Ее последняя работа ― монография «Теория и методология когнитивной истории» выводит на новый концептуальный уровень не только эту научно-педагогическую школу, но и всю российскую гуманитаристику28.

29. Система «Вспомогательные исторические дисциплины – источниковедение – методология [...]

37Базовой институцией, обеспечивающей функционирование Научно-педагогической школы, является кафедра источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин29. На наш взгляд, кафедре, особенно в последние годы, удается обеспечивать единство методологии и системность преподаваемого комплекса дисциплин (вспомогательные исторические дисциплины ― источниковедение ― теория и методология истории) за счет, во-первых, обоснования парадигмального характера источниковедческой теории в этой системе, а, во-вторых, за счет выведения на новый, культурологический, уровень вспомогательных исторических дисциплин. Система общих и специальных курсов и спецсеминара кафедры для студентов и аспирантов, сложившаяся в последние два десятилетия, обеспечивает подготовку специалистов в области методологии истории, источниковедения и методов исторического исследования с высшим образованием, а также и на поствузовском уровне, с защитой диссертаций на соискание ученых степеней кандидата и доктора исторических наук. В настоящий момент подготовлен комплекс программ и методических документов для обеспечиваемой кафедрой профилизации «Источниковедение и вспомогательные исторические дисциплины» в рамках направления «Документоведение и архивоведение» многоуровневой системы вузовского образования.

38Следующий круг ― это выпускники кафедры, под которыми понимаются дипломники, аспиранты, а также соискатели ученой степени кандидата или доктора исторических наук, которых кафедра выпускает на защиту диссертации. На этом уровне уже начинает, до некоторой степени, работать упомянутый в тезисах 2007 г. принцип дополнительности. Важно подчеркнуть принципиальную позицию кафедры: работа с аспирантами и докторантами идет в течение всего срока аспирантуры и докторантуры. Эта работа проходит несколько этапов. Аспиранты и докторанты готовят научный доклад на заседании кафедры, где формулируют исследовательскую проблему, положенную в основу диссертационного исследования, и обосновывают тему диссертации. Обязательным условием обучения является участие аспирантов и докторантов в работе кафедры и в проводимых ею конференциях. Ежегодная аттестация позволяет выявить тот объем работы, который уже проделан аспирантами и докторантами, и определить задачи следующего этапа обучения. Наконец, выходу на защиту диссертации предшествует обсуждение (как правило, неоднократное) на кафедре самой диссертации и ее автореферата.

30. Вестник РГГУ. Сер. Исторические науки / Редкол.: Е.И. Пивовар (отв. ред. сер.) и др. М., 2008. [...]

39Следующий круг институционально обеспечивает журнал «Вестник РГГУ: ежемесячный научный журнал. Серия. “Исторические науки”», credo которого ― корректно сочетать максимально широкий и разнообразный состав авторов и представляемых ими позиций с обязательной концептуальной определенностью, обеспечиваемой не отбором авторов со сходными методологическими воззрениями, а публикацией концептуальных материалов, постоянным разделом «Дискуссия», позволяющим прояснить методологические позиции, квалифицированным разделом критики и библиографии и разделом, посвященным проблемам преподавания исторических дисциплин30.

31. Казаков Р.Б. Научные конференции кафедры источниковедения и вспомогательных исторических дисцип[...]

40И наконец, ― самый широкий круг, в котором концептуальное единство просматривается в наименьшей степени, зато в наибольшей работает принцип дополнительности, ― ежегодно проводимые кафедрой с 1989 г. конференции по актуальным проблемам исторического знания и методологии гуманитарного познания с широким представительством различных учебных и научных центров и числом участников свыше 100 человек. Кафедра готовит сборники материалов каждой конференции к началу ее проведения. Самый широкий охват участников на протяжении двадцати с лишним лет позволяет осуществлять мониторинг и осмысливать современную ситуацию в сфере наук истории, анализировать основные направления трансформаций сообщества историков, работающих в сфере вспомогательных исторических дисциплин – источниковедения – методологии истории31.

41Предложенный ранее образ кругов на воде весьма точен еще и потому, что от брошенной в центр идеи круги расходятся, постепенно затухая. На периферии ― на уровне конференционных материалов ― мы обнаруживаем не только значительное ослабевание концептуального воздействия, но и определенную, иногда весьма существенную дифракцию.

32. Казаков Р.Б. Роспись содержания бюллетеня «Семинар по геральдике и вспомогательным истори[...]

42Научно-педагогическая школа реализует себя в формах, с одной стороны, традиционных для научной инфраструктуры, а с другой – уникальных по своему значению и месту в российской исторической науке и в системе высшего профессионального образования. Речь, в первую очередь, идет о кружках кафедры, появившихся уже в начальный период ее деятельности. Уникальное явление – кружок источниковедения, созданный С.О. Шмидтом в 1950 г., проработал под его руководством более пятидесяти лет. В советское время – это едва ли не единственное место для совместного научного творчества преподавателей и студентов, в основе которого лежал интерес к источнику, а не идеологические постулаты разного свойства. В последние десятилетия — это исследовательский семинар С.М. Каштанова с его нацеленностью на разработку проблем вспомогательных наук истории и точнейшего исследовательского инструментария в сфере дипломатики. Основанный Е.И. Каменцевой, а в настоящее время – под руководством Е.В. Пчелова действует семинар по геральдике и вспомогательным историческим дисциплинам. В его работе участвуют специалисты не только России, но и зарубежья. Изданы несколько сборников трудов Геральдического семинара, постоянно публикуются Бюллетени его заседаний32. Начал работу исследовательский семинар по исторической хронологии под руководством Ю.Э. Шустовой; прошли его первые заседания. Складывается исследовательский семинар О.И. Хоруженко, в котором студенты всех курсов и руководитель семинара вместе систематически разрабатывают источниковедческую проблематику на основе комплексов источников всех типов и готовят к публикации источники XV-XVIII вв. Так, в практической деятельности реализует себя Научно-педагогическая школа, творчески интерпретируются ее парадигмальные основания: в деятельности семинаров происходит реальное обращение к комплексам исторических источников, «вещей» (по уже цитированным словам О.М. Медушевской) для «выяснения структуры эмпирической реальности человеческого мира». Здесь происходит и реальное полидисциплинарное взаимодействие – «реализованный продукт целенаправленной человеческой деятельности» требует для своего исследования взаимодействия наук о неживой и живой природе и наук о человеке. Принципиальным моментом в работе исследовательских семинаров нужно считать то, что здесь отрабатываются приемы изучения источников всех типов, выделяемых в современных источниковедческих типологиях.

43Сохранению концептуальной целостности Научно-педагогической школы должно способствовать и изучение ее истории, сохранение и введение / возвращение в научный оборот творческого наследия наиболее видных ее представителей. К этой работе мы приступили не так давно. Завершена подготовка научного издания «Методологии истории» А.С. Лаппо-Данилевского. Труд, задуманный им в составе трех разделов, в дальнейшем перерабатывался и совершенствовался до последних дней жизни ученого (об этом говорят несколько уровней правки гранок издания, которое готовил А.С. Лаппо-Данилевский), но эта работа так и не была завершена автором. В настоящее время подготовлено наиболее полное издание «Методологии истории» с сохранением той структуры труда, которая была задумана автором (две части, при этом вторая часть состоит из двух отделов). Готовится сборник трудов преподавателей кафедры, посвященный ее 70-летию, наступившему в сентябре 2009 г. Том должен состоять из работ, вошедших в классику источниковедения и ставших библиографической редкостью. В планах – подготовка к изданию Избранных сочинений О.М. Медушевской, куда войдут опубликованные работы, определившие проблематику и уровень дисциплин, разрабатываемых кафедрой, и неопубликованные труды, в частности, кандидатская диссертация.

33. Каменцева Е.И., Наумов О.Н. В.К. Лукомский. Жизнь и деятельность: Биобиблиогр. указ. [...]

44Кафедра продолжает подготовку биобиблиографических указателей трудов профессоров и преподавателей кафедры33.

45Для сохранения концептуальной определенности Научно-педагогической школы источниковедения Историко-архивного института необходима не только постоянная рефлексия современного состояния научного знания и сложившихся образовательных стратегий эпохи постпостмодерна, но и исследование актуальных форм массового исторического сознания. В частности, требуют осмысления такие феномены как «фолк»- или «поп»-история, представленная массовой книжной продукцией и ее теле- и киноверсиями (например, такие фильмы, как «1612», «Адмиралъ», книги Д.Брауна и подобная продукция), коммерческая продукция, пользующаяся массовым спросом и находящаяся за пределами науки («феномен Фоменко» и др.), краеведение, которое (в отличие от новой локальной истории) все больше воплощает «бытовой уровень исторического сознания» (по выражению О.М.Медушевской). Методологически строгое и четкое осмысление подобных феноменов, на наш взгляд, совершенно необходимо для сохранения концептуальной определенности и профессионализма исторического познания. Оно имеет целью проведение границы на уровне «наука ― ненаука» и крайне актуально именно в силу широкого распространения этих явлений в современной действительности.

Ссылки

Кафедра создана в августе 1939 г. как кафедра вспомогательных исторических дисциплин Московского государственного историко-архивного института (с 1991 г. – Историко-архивный институт в составе Российского государственного гуманитарного университета), в 1994 г., в связи с уточнением концепции кафедры, переименована в кафедру источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин.
Медушевская О.М. Теория и методология когнитивной истории. М., 2008. С. 15-16.
Там же. С. 16.
См., напр.: Румянцева М.Ф. Морально-этическая и теоретико-познавательная составляющая в подготовке историка-источниковеда // Народ и власть: исторические источники и методы исследования: Материалы XVI науч. конф., Москва, 30-31 янв. 2004 г. М., 2004. С. 397-402; Она же. Русская версия неокантианства: соотношение эпистемологии и этики в историческом познании // Теории и методы исторической науки: шаг в XXI век: Материалы междунар. науч. конф. / Отв. ред. Л.П. Репина. М.: ИВИ РАН, 2008. С. 264-266.
См.: Тихомиров М.Н. Источниковедение истории СССР с древнейших времен до конца XVIII в. М.: Соцэкгиз, 1940. 256 с. (Курс источниковедения истории СССР / Ред. Ю.В. Готье; Т. 1); Никитин С.А. Источниковедение истории СССР XIX в. (до начала 90-х годов). М.: Соцэкгиз, 1940. 227 с. (Курс источниковедения истории СССР / Ред. Ю.В. Готье; Т. 2); Мерзон А.Ц. Воззвания, возникшие во время народных восстаний ХVII в. М., 1955. 9 с.; Мерзон А.Ц. Писцовые и переписные книги ХV — XVII веков: Учеб. пособие / Отв. ред. А.Т. Николаева. М., 1956. 33 с.; Черноморский М.Н. Периодическая печать: Учеб. пособие / Отв. ред. В.Е. Полетаев. М., 1956. 52 с.; Медушевская О.М. Картографические источники XVII — XVIII вв.: Учеб. пособие по источниковед. ист. СССР / Отв. ред. В.К. Яцунский. М., 1957. 28 с.; Мерзон А.Ц. Таможенные книги XVII века: Учеб. пособие / Отв. ред. А.Т. Николаева. М., 1957. 68 с.; Черноморский М.Н. Статистические источники: Учеб. пособие / Отв. ред. В.Е. Полетаев. М., 1957. 68 с.; Миронова И.А. Прокламации и листовки России пореформенного периода: Учеб. пособие / Отв. ред. Н.П. Ерошкин. М., 1958. 10 с.; Миронова И.А. Судебно-следственные материалы первой половины XIX века / Отв. ред. А.Ц. Мерзон. М., 1958. 30 с.; Буганов В.И. Разpядные книги последней четверти XV — первой половины XVII вв. / Отв. ред. А.А. Зимин. М., 1959. 98 с.; Зимин А.А. Русская публицистика конца XV — XVII вв.: Учеб. пособие по источниковедению ист. СССР / Отв. ред. А.Ц. Мерзон. М., 1959. 110 с.; Медушевская О.М. Воспоминания как источник по истории первой русской революции 1905 — 1907 гг.: Пособие по источниковедению ист. СССР / Отв. ред. М.Н. Черноморский. М., 1959. 82 с.; Она же. Картографические источники первой половины XIX века: Учеб. пособие по источниковед. ист. СССР / Отв. ред. В.К. Яцунский. М., 1959. 48 с.; Черноморский М.Н. Мемуары как исторический источник: Учеб. пособие / Отв. ред. И.К. Додонов. М., 1959. 80 с.; Зимин А.А. Русские летописи и хронографы конца XV — XVI вв.: Учеб. пособие / Отв. ред. А.Ц. Мерзон. М., 1960. 36 с.; Миронова И.А. Законодательные памятники пореформенного периода (1861 — 1900 гг.): Учеб. пособие / Отв. ред. Н.П. Ерошкин. М., 1960. 31 с.; Зимин А.А. Законодательные памятники руского государства XV — начала XVII века: Учеб. пособие / Отв. ред. А.Ц. Мерзон. М., 1961. 38 с.; Черноморский М.Н. Работа с мемуарами при изучении истории КПСС. М.: Высш. шк., 1961. 134 с.; Медушевская О.М. Документы профессиональных союзов как источники по истории советского общества: Пособие по источниковед. ист. СССР сов. периода / Отв. ред. М.Н. Черноморский. М., 1962. 47 с.; Миронова И.А. Крестьянский вопрос в периодической печати периода подготовки реформы 1861 года: (Методика анализа периодической печати): Лекция / Отв. ред. М.Н. Черноморский. М., 1962. 45 с.; Черноморский М.Н. Работа с мемуарами при изучении истории КПСС. 2-е изд., испр. и доп. М.: Высш. шк., 1965. 135 с.; Он же. Источниковедение истории СССР (Советский период): Учеб. пособие. М.: Высш. шк., 1966. 134 с.; Евграфов Е.М. Кинофотофонодокументы как исторический источник: Учеб. пособие / Отв. ред. М.Н. Черноморский. М., 1973. 46 с.; Миронова И.А. Источниковедение истории СССР XIX — нач. ХХ вв.: Учеб. пособие для студентов-заочников / Отв. ред. Е.А. Луцкий. М., 1975. 116 с.; Черноморский М.Н. Источниковедение истории СССР (Советский период). 2-е изд., испр. и доп. М.: Высш. шк., 1976. 296 с.; Синцов Ю.Я. Изучение материалов социологических обследований советской деревни, 1917 — 1977 гг. М., 1980. 32 с.; Шмидт С.О., Князьков С.Е. Документы делопроизводства правительственных учреждений России XVI — XVII вв.: Учеб. пособие / Отв. ред. Е.И. Каменцева. М., 1985. 102 с.; Миронова И.А. Методика изучения мемуаров XIX века: Учеб. пособие / Отв. ред. О.М. Медушевская. М., 1988. 50 с.; Каштанов С.М. Русская дипломатика: Учеб. пособие. М.: Высш. шк., 1988. 231 с.; Кабанов В.В. Источниковедение истории советского общества: Курс лекций. М.: РГГУ, 1997. 385 с.
Программа курса «Источниковедение истории СССР» (для МГИАИ): Проект. М., 1954. 40 с.; История кафедры вспомогательных исторических дисциплин: Материалы и док. / Сост.: Л.Н. Простоволосова, М.Ф. Румянцева; Отв. ред. О.М. Медушевская. М.: МГИАИ, 1991. С. 97-98. Рукоп. деп. в ИНИОН АН СССР № 46419 от 10.04.92.
Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учеб. пособие / И.Н. Данилевский, В.В. Кабанов, О.М. Медушевская, М.Ф. Румянцева. М.: РГГУ, 1998. 701 с. Переизд.: 2000, 2004.
Лаппо-Данилевский А.С. Методология истории. СПб., 1910. Вып. 1, ч. 1: Теория исторического знания: Пособие к лекциям, чит. студ. С.-Петерб. ун-та в 1909/10 учеб. г. 292 с.: ил.; СПб., 1913. Вып. 2, ч. 1: Теория исторического познания. Ч. 2: Методы историческго изучения: Пособие к лекциям, чит. студ. С.-Петерб. ун-та в 1910/11 учеб. г. С. 293-799.
Подробнее см.: Медушевская О.М. История науки как динамический процесс: К 120-летию со дня рождения А.И. Андреева // Вестник РГГУ. Сер. Исторические науки. М., 2008. № 4. С. 312-328; Простоволосова Л.Н., Станиславский А.Л. История кафедры вспомогательных исторических дисциплин / Предисл. Ю.Н. Афанасьева. М., 1990. 71 с.: ил.
Медушевская О.М. Теоретические проблемы источниковедения в советской историографии 20-х – начала 30-х годов // Источниковедение: Теоретические и методические проблемы. М., 1969. С. 171-194.
Медушевская О.М. Теория и методология когнитивной истории.
Лаппо-Данилевский А.С. Указ. соч. Вып. II. С. 375.
Там же. С. 366.
Подробнее см.: Румянцева М.Ф. Концепт «признание чужой одушевленности» в русской версии неокантианства // Cogito: Альманах истории идей. Ростов н/Д, 2007. Вып. 2. С. 35-54.
Лаппо Данилевский А.С. Указ. соч. Вып. II. С. 308.
Там же. С. 356, 368-369.
См. напр.: Румянцева М.Ф. Источниковедение: опыт энциклопедической статьи // Вспомогательные исторические дисциплины ― источниковедение ― методология истории в системе гуманитарного знания: материалы XX междунар. науч. конф. Москва, 31 янв. ― 2 февр. 2008 г.: в 2 ч. М.: РГГУ, 2008. С. 34-40.
Медушевская О.М. Эмпирическая реальность исторического мира // Там же. С. 24-34.
См., напр.: Медушевская О.М. Феноменология культуры: Концепция А.С. Лаппо-Данилевского в гуманитарном познании новейшего времени // Исторические записки. М., 1999. № 2 (120). С. 100-136.
Медушевская О.М. Эмпирическая реальность… . С. 32-33.
Там же. С. 24.
Там же. С. 25-26.
Там же. С. 33.
Медушевская О.М. Теория и методология когнитивной истории. С. 331.
Там же.
Казаков Р.Б., Румянцева М.Ф. Научно-педагогическая школа источниковедения Историко-архивного института // Политические и интеллектуальные сообщества в сравнительной перспективе: Материалы науч. конф. М., 2007. С. 99-103.
Научно-педагогическая школа источниковедения Историко-архивного института: Сборник / Сост.: Р.Б. Казаков, М.Ф. Румянцева; Отв. ред. В.А. Муравьев. М.: РГГУ, 2001. 227 с.
Медушевская О.М. Теория и методология когнитивной истории. Рец.: 1) Рамазанов С.П., Рядинская М.В. Синтез исторической науки и исторического образования // Вестник РГГУ. Сер. Исторические науки. Историография, источниковедение, методы исторических исследований. М., 2009. № 4. С. 290-293; Румянцева М.Ф. // Там же. С. 294-299; 3) Сабенникова И.В. // Российская история. 2009. № 2. С. 177-179; 4) Мининков Н.А. // Диалог со временем: Альманах интеллектуал. ист. М., 2009. Вып. 28. С. 358-366. См. также: Румянцева М.Ф. К юбилею Ольги Михайловны Медушевской // Отечественные архивы. 1997. № 5. С. 38-42; Беленький И.Л. Путь научного поиска: (К юбилею О.М. Медушевской) // Археографический ежегодник за 1992 год. М.: Наука, 1994. С. 212-220; Высокова В.В. Отечественное источниковедение: О.М. Медушевская и ее учителя // Россия и мир: Панорама исторического развития: Сб. науч. ст. Екатеринбург: Волот, 2008. С. 410-419; Казаков Р.Б., Румянцева М.Ф. О.М. Медушевская и формирование российской школы теоретического источниковедения // Российская история. 2009. № 1. С. 141-150.
Система «Вспомогательные исторические дисциплины – источниковедение – методология истории» – основа профессионального образования гуманитария: (Концепция развития каф. источниковедения и вспомогат. ист. дисциплин Ист.-арх. ин-та РГГУ) // Вестник РГГУ. Сер. Исторические науки. Историография, источниковедение, методы исторических исследований. М., 2009. № 4. С. 251-284.
Вестник РГГУ. Сер. Исторические науки / Редкол.: Е.И. Пивовар (отв. ред. сер.) и др. М., 2008. № 4. 412 с.; 2009. № 4. 334 с.
Казаков Р.Б. Научные конференции кафедры источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета в 1988—2008 гг.: Библиогр. список изд. // Вспомогательные исторические дисциплины – источниковедение – методология истории в системе гуманитарного знания: Материалы XX науч. конф. М.: РГГУ, 2008. С. 730-739.
Казаков Р.Б. Роспись содержания бюллетеня «Семинар по геральдике и вспомогательным историческим дисциплинам» (№ 1-20) // Семинар по геральдике и вспомогательным историческим дисциплинам: [Науч.-инф. изд.]: Бюллетень / Редкол.: Зверев С.В. (ред.), Пчелов Е.В., Стукалова Т.Ю. М., 2005. № 20. С. 6-12; То же // Семинар по геральдике и вспомогательным историческим дисциплинам ИАИ РГГУ им. Е.И. Каменцевой: [Науч.-инф. изд.] / Редкол.: Зверев С.В. (ред.) и др. М., 2007. Бюл. № 16-30. С. 56-62.
Каменцева Е.И., Наумов О.Н. В.К. Лукомский. Жизнь и деятельность: Биобиблиогр. указ. / Отв. ред.: Л.Н. Простоволосова. М.: РГГУ, 1994. 72 с.; Александр Лазаревич Станиславский: Биобиблиогр. указ. / Сост. Л.Н. Простоволосова; Вступ. ст.: А.Б. Каменский, И.Л. Беленький. М.: РГГУ, 1999. 40 с. (Ученые РГГУ); Владимир Борисович Кобрин: Биобиблиогр. указ. / Сост.: Р.Б. Казаков, Л.Н. Простоволосова; Вступ. ст. А.Л. Юрганов. М.: РГГУ, 1999. 54 с.: ил. (Ученые РГГУ); Александр Александрович Зимин: Биобиблиогр. указ. / Сост. В.И. Гульчинский; Вступ. ст. С.М. Каштанова. М.: РГГУ, 2000. 192 с.: ил. (Ученые РГГУ); Елена Ивановна Каменцева: Биобиблиогр. указ. / Сост. Л.Н. Простоволосова, Е.В. Пчелов. М.: РГГУ, 2006. 58 с. (Ученые РГГУ).

Blog