М. В. Ломоносов. Жизнеописание

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Тема: «михаил васильевич ломоносов», 198.99kb.
• Отражение научной деятельности М. В. Ломоносова в его стихах, 115.68kb.
• Михаил Васильевич Ломоносов методическая разработка, 98.63kb.
• М. В. Ломоносов родился в семье крестьянина-помора в деревне Мешанинской вблизи, 102.44kb.
• Михаил Васильевич Ломоносов реформатор русского языка и стихосложения Русская литература, 61.46kb.
• Урок конкурс знатоков по творчеству М. В. Ломоносова «Я знак бессмертия себе воздвигнул…», 148.2kb.
• Подростком Михаил Ломоносов постоянно ездил с отцом на промыслы. Всвободное время, 52.69kb.
• Литература о Возрождении, 60.07kb.
• Тест 1 М. В. Ломоносов Кого прославляет ода М. В. Ломоносова «На день восшествия…»?, 85.98kb.
• Работы, 13.71kb.

Диана Анатольевна Честнейшина

Гуманитарный институт ФГАОУ ВПО

Северный (Арктический) федеральный университет

имени М.В. Ломоносова

г. Северодвинск


М.В. Ломоносов. Жизнеописание.


Михаил Васильевич Ломоносов родился 8 (19) ноября 1711 года в деревне Мишанинской Куростровской волости Двинского уезда Архангельской губернии в семье крестьянина-помора Василия Дорофеевича Ломоносова и дочери просвирницы погоста Николаевских Матигор Елены Ивановны (урожденной Сивковой).

Первое упоминание о семье Ломоносовых относится ко временам Ивана Грозного. Предки будущего ученого занимались хлебопашеством, рыбной ловлей, зверобойным промыслом. Некоторые из рода Ломоносовых были грамотны, служили на государственной службе.

Сведений о ранних годах жизни М.В. Ломоносова не сохранилось. Известно, что, когда Михаилу было 9 лет, его мать умерла, и в 1721 году отец женился второй раз на Федоре Михайловне Усковой, дочери крестьянина соседней Ухтостровской волости. Однако со второй женой Василий Дорофеевич прожил недолго, летом 1724 года она умерла, и, через несколько месяцев, старший Ломоносов женился в третий раз.

Юного Михаила воспитывали в строгости. С десяти лет он ходил с отцом в плавания на оснащенном по-европейски судне-гукоре¹ «Чайка» (в те годы это было крупнейшее по грузоподъемности судно в нашем регионе) по Белому морю и Ледовитому океану, приобщаясь к трудному ремеслу помора. Он рос физически сильным, выносливым и волевым мальчиком. Трудные морские походы научили его наблюдательности и обогатили разнообразными ценными сведениями, которые пригодились будущему исследователю в дальнейшем.

Путь в науку Ломоносов начал еще мальчишкой с изучения грамоты – нелегкого по тем временам занятия – по церковным книгам у дьячка приходской церкви Сабельникова, превзойдя в искусстве чтения не только сверстников, но и наставника. Став лучшим чтецом, юный Ломоносов декламировал в местной церкви во время богослужения псалмы и каноны. Интересен тот факт, что после чтения он часто пересказывал наиболее интересные эпизоды из жития святых со своими комментариями прихожанам. Так начала формироваться способность будущего гениального ученого объяснять сложные явления природы и человеческой жизни ярко и образно, при этом доступно и просто.

Тяга к знаниям сблизила молодого Ломоносова со старообрядцами Выговской пустыни, содержащими свою школу, где преподавалась логика и риторика. Схоластический уровень преподавания не удовлетворял одаренного юношу, хотя и укрепил в склонности к широкому, философскому восприятию мира.

Новыми «вратами учености»² стали для Ломоносова увиденные у зажиточного соседа Христофора Дудина дорогостоящие по тем временам книги – «Арифметика» Леонтия Магницкого и «Грамматика» Мелетия Смотрицкого, полученные им вскоре после смерти соседа в личную собственность. В XVIII веке это были лучшие учебники для людей, желающих получить светское образование. Обращался Ломоносов также и к знаменитой «Псалтири» Симеона Полоцкого, где, кроме молитвенных духовных стихов, излагались основы силлабической системы стихосложения.

Отрочество Ломоносова в отеческом доме было нелегким. Отношения с мачехой, Ириной Семеновной Корельской, не складывались. Читать и учиться приходилось тайно, урывками и только в зимние месяцы, потому что остальное время года было посвящено морским промыслам. Спустя многие годы Ломоносов с горечью вспоминал: «Имеючи отца хотя по натуре доброго человека, однако в крайнем невежестве воспитанного, и злую и завистливую мачеху, которая всячески старалась произвести гнев в отце моем, представляя, что я всегда сижу по-пустому за книгами. Для того многократно я принужден был читать и учиться, чему возможно было, в уединенных и пустых местах и терпеть стужу и голод…»³.

Огромная жажда знаний заставила его в декабре 1730 года без разрешения отца покинуть Север и добраться до Москвы.

Ранним январским утром 1731 года Ломоносов пришел в Москву с крестьянским обозом беломорской рыбы. Первые дни он прожил у своего земляка, а потом поступил в среднюю «Цифирную» Навигацкую школу, помещавшуюся в Сухаревой башне. В школе обучали грамматике, началам арифметики, геометрии и черчению. Общего образования и знания латинского языка «Цифирная» школа не давала, да и после основания в 1715 году Морской академии многие преподаватели были переведены в Петербург, а в Москве остались только приготовительные классы. Все эти причины привели к тому, что программа Навигацкой школы очень быстро перестала удовлетворять пытливого юношу, и Ломоносов покинул ее ради дальнейшего образования.

Выбор Ломоносова пал на Славяно-греко-латинскую академию (Спасские школы), размещавшиеся в Заиконоспасском монастыре. Академия готовила ученых богословов, но в то же время давала основательное общее образование. Среди воспитанников Славяно-греко-латинской академии было много видных деятелей петровской эпохи (например, В.В. Постников – ученый и государственный деятель). Заслуживают также упоминания преподаватели Академии: Т. Постников, обучавший латинскому языку, ученик Феофана Прокоповича П. Крайский, обучавший риторике, и другие.

Чтобы поступить в Славяно-греко-латинскую академию, Ломоносову пришлось назваться сыном холмогорского дворянина, так как указом Синода от 7 июня 1723 года предписывалось «помещиковых людей и крестьянских детей, также непонятных и злонравных», от учебы «отрешить и впредь таковых не принимать»⁴. В конце обучения правда о крестьянском происхождении раскрылась, и, хотя жесткого наказания за обман М.В. Ломоносов не понес, он неоднократно еще встречался с препятствиями, чинимыми ему из-за неблагородного рождения. Впоследствии Ломоносов справедливо отметит, что «в университете… студент тот почтеннее, кто больше научился, а чей он сын, в том нет нужды»⁵. Он был зачислен в первый класс 15 января 1731 года. Академия состояла из восьми классов. В младших и средних классах изучали латинский и церковно-славянский языки, грамматику, географию, историю, теорию стихосложения и риторику, а в старших классах читались лекции по логике, физике и метафизике (философии). Прохождение полного курса было рассчитано на 13 лет.

Благодаря блестящим способностям и редкому прилежанию, Ломоносов три первых класса окончил за один год, а весь курс Академии – за пять лет, несмотря на тяжелые условия, в которых ему приходилось жить. Это и насмешки со стороны гораздо более младших товарищей («Школьники, малые ребята, кричат и перстами указывают: смотри-де, какой болван лет в двадцать пришел латыни учиться»⁶), и житейские проблемы, и лишения. Позднее Ломоносов вспоминал: «Обучаясь в Спасских школах, имел я со всех сторон отвращающие от наук пресильные стремления, которые в тогдашние лета почти непреодоленную силу имели. С одной стороны, отец, никогда детей кроме меня не имея, говорил, что я будучи один, его оставил, оставил все довольство (по тамошнему состоянию), которое он для меня кровавым потом нажил и которое после его смерти чужие расхитят. С другой стороны, несказанная бедность: имея один алтын в день жалования, нельзя было иметь на пропитание в день больше как на денежку квасу, прочее на бумагу, на обувь и другие нужды. Таким образом жил я пять лет и наук не оставил»⁷.

В поисках еще более глубоких знаний и стремясь изучать точные науки, Ломоносов осенью 1733 года получил разрешение на обучение в Могилянской духовной академии в Киеве. Но, не найдя ничего нового в программе этой Академии, а точнее, столкнувшись с той же схоластикой, к осени 1734 года Ломоносов вернулся в Москву, где продолжал, помимо лекций, много самостоятельно заниматься.

Следующей вехой на жизненном пути Ломоносова стало кратковременное (в течение восьми месяцев) пребывание в Петербурге. В конце 1734 года недавно назначенный президент Петербургской академии наук И.А. Корф обратился в Сенат с прошением, в котором напомнил, что по замыслу Петра I, Академия наук, основанная в 1725 году, должна готовить отечественных ученых. Так, М.В. Ломоносов оказался среди юношей, тщательно отобранных для продолжения образования в высшем научном учреждении России.

Петербургская академия наук тридцатых годов XVIII века имела значительный по тем временам штат сотрудников (158 человек), естественнонаучный музей, минералогический кабинет, библиотеку, анатомический театр, астрономическую обсерваторию, физический кабинет, инструментальные и художественные мастерские, типографию и др. В научной деятельности Академии определились три направления: математическое, физическое и гуманитарное. Эти направления (или, как их тогда называли, «классы») состояли из нескольких кафедр. Математический класс состоял из четырех кафедр (математики, астрономии, географии и навигации, две кафедры механики), физический класс также состоял из четырех кафедр (теоретической и экспериментальной физики, анатомии, химии, ботаники), а в гуманитарный класс входило три кафедры (красноречия и древностей, древней и новой истории и права, политики и этики). Таким образом, в Петербургской академии наук были представлены все ведущие научные дисциплины XVIII века.

В Академии наук будущий исследователь ежедневно учил обязательный немецкий язык при помощи Х. Германа, высшую математику под руководством молодого адъюнкта⁸ математического класса В.Е. Адодурова, слушал курс экспериментальной физики у профессора Г.В. Крафта, самостоятельно занимался теорией стихосложения и, конечно же, много читал. Серьезный подход к занятиям выделял М. Ломоносова из числа других студентов.

Петербургской академией наук, нуждавшейся в квалифицированных специалистах, в 1735 году было принято решение послать в Германию трех наиболее способных студентов для обучения физике, химии и горнорудному делу. Для этого были выбраны Михаил Ломоносов, Дмитрий Виноградов (будущий изобретатель русского фарфора) и Густав Рейзер. В сентябре 1736 года трое русских студентов выехали в Германию, в Марбург, где находился один из старейших и лучших университетов Европы того времени.

Рекомендованных юношей принял профессор Христиан Вольф, известный ученый, философ и математик, почетный иностранный член Петербургской академии наук, состоявший в переписке с Петром I еще до ее основания. Имя этого ученого было широко известно в Европе как энциклопедически образованного человека, читающего лекции по логике, математике, теоретической и экспериментальной физике, механике, оптике, гидравлике, архитектуре, этике, праву, психологии и другим отраслям знания, а также как создателя нового философского направления (вольфианства), соединившего рационалистическую переработку богословия с естественнонаучными элементами и метафизикой Лейбница.

Зачисленные в Марбургский университет студенты под руководством Вольфа слушали лекции по механике и математике у него же и лекции по теоретической химии у Ю.Г. Дуйзинга. Кроме того, занимались немецким и французским языками и брали уроки рисования, фехтования и танцев. Изучение естественных наук Ломоносов успешно сочетал с литературными занятиями, постигая не только теоретические основы западноевропейской литературы, но и занимаясь практической работой над стихотворными переводами.

Вольф особенно выделял среди присланных из России студентов Ломоносова, ценя основательность его подхода к овладению науками. В 1738 году он писал в Петербург: «У г. Ломоносова, по-видимому, самая светлая голова между ними»⁹ и позднее, по завершении обучения русских студентов, отмечал: «Более всего я еще полагаюсь на успехи г-на Ломоносова»¹⁰.

За два с половиной года в Марбурге Ломоносов получил фундаментальную подготовку в области естественных наук, развились и окрепли его материалистические воззрения на природу, противоположные идеалистической философии профессора Вольфа. Несмотря на некоторое различие во взглядах, Ломоносов впоследствии всегда с теплотой и уважением отзывался о своем наставнике. Так, в 1754 году, в год кончины Вольфа, он отмечал в письме, что не может вынести на суд ученого мира свою точку зрения о монадах, хотя твердо уверен, что «это мистическое учение должно быть до основания уничтожено моими доказательствами, однако я боюсь омрачить старость мужу, благодеяния которого по отношению ко мне я не могу забыть»¹¹.

В Марбурге Ломоносов снимал комнату у Екатерины-Елизаветы Цильх (урожденной Зергель), вдовы пивовара, члена городской думы и церковного старосты Генриха Цильха, и здесь познакомился с их дочерью Елизаветой-Христиной, на которой женился в феврале 1739 года, а уже весной этого года представил в Петербургскую академию «Физическую диссертацию о различии смешанных тел, состоящем в сцеплении корпускул», в которой впервые рассматривал вопрос о строении материи.

В июле того же года, согласно составленной Петербургской академией наук программе, студенты выехали для продолжения обучения в саксонский город Фрейберг, центр горного дела. Там их встретил И.Ф. Генкель, один из лучших в XVIII веке специалистов по горной науке и связанных с ней минералогии и химии. В прекрасно оборудованной им химической лаборатории, подобной которой не было ни в одном европейском университете, студенты занимались практической химией. Кроме горного дела, Ломоносов по-прежнему обращался к литературе. Во Фрейберге им была написана знаменитая ода «На взятие Хотина» и составлено «Письмо о правилах российского стихотворства». Ломоносов часто спускался в шахты, познакомился с устройством и расположением рудников, усвоил основы маркшейдерского и плавильного дела, геологической разведки и получил хорошее знание минералогии. Признавая Генкеля сведущим и опытным химиком, а также прекрасным преподавателем, Ломоносов в то же время с трудом переносил консерватизм его научных взглядов и особенно мелочный характер. Скудное содержание, выдаваемое им студентам из денег, присылаемых Петербургской академией, неизбежно приводило к ссорам. Ломоносов позднее вспоминал: «Во Фрейберге мне не только нечего было есть, но и нечему было более учиться»¹². Все это привело к тому, что в мае 1740 года Ломоносов самовольно ушел из Фрейбурга в Марбург, а через год скитаний и лишений по Германии и Голландии, получив разрешение из Петербурга, вернулся в Россию.

Ломоносов возвратился в Академию наук тридцатилетним, не зная, что его ожидает дальше. В связи со смертью императрицы Анны Иоанновны обострилась политическая обстановка в стране и соответственно в Академии, которую формально вместо Корфа возглавлял уже К. фон Бреверн, а фактически – И.Д. Шумахер, человек с большими административными способностями, но властолюбивый и равнодушный к науке, подстраивающийся то к гольштинским, то к брауншвейгским представителям правящей верхушки.

Неопределенность положения Ломоносова, все еще считавшегося провинившимся студентом, заставила его оставить жену с дочерью в Германии. Первые месяцы, не будучи зачисленным в штат, он исполнял различные работы: занимался описанием минералогической коллекции, делал переводы и писал статьи для «Санкт-Петербургских ведомостей». Также он по-прежнему много времени уделял самостоятельным исследованиям. В августе 1741 года Ломоносов закончил и передал в Академическое собрание диссертации «Рассуждения о катоптрико-диоптрическом зажигательном инструменте» и «Физико-химические размышления о соответствии серебра и ртути», а в сентябре начал работу над физико-химическим исследованием «Элементы математической химии».

В январе 1742 года Ломоносов получил звание адъюнкта по физическому классу. Главным своим научным занятием он избрал химию, для успешного развития которой необходимо было подготовить теоретическую и экспериментальную базу, о чем начал безуспешно хлопотать ученый. Также он заявил о своем намерении читать лекции на русском языке, что было встречено с большой опаской и последующим злословием со стороны иностранных коллег и вышестоящего начальства.

К 1743 году в Академии наук сложилась еще более сложная обстановка: усилилось недовольство демагогией руководства, бюрократическими порядками, притеснением русских профессоров и адъюнктов, вылившиеся в публичные выступления и аресты. Страстный темперамент и принципиальность Ломоносова стали причиной его многомесячного ареста. Ученому запретили работать, вести научные занятия, не платили жалованья, которое и так часто выплачивалось с очень большими задержками. Для деятельного человека, ратовавшего за справедливость, это было унизительно: «Не токмо искренняя моя ревность к наукам в упадок приходит, но и то время, в которое бы я … других моим учением пользовать мог, тратится напрасно, и от меня никакой пользы отечеству не происходит»¹³.

Но вместо того, чтобы пасть духом и признать поражение, Ломоносов много и напряженно работал. В 1743 г. исследователь написал диссертации «Опыт теории о нечувствительных частицах тел и вообще о причинах частных качеств», «О сцеплении и расположении физических монад», «О составляющих природные тела нечувствительных физических частицах, в которых заключается достаточное основание частных качеств», приступил к систематическому изучению северных сияний, составил «Краткое руководство к риторике, на пользу любителей сладкоречия сочиненное», сочинил оды «Утреннее размышление о Божием величестве», «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния».

В октябре 1743 года наконец-то смогла приехать из Германии жена Ломоносова с уже четырехлетней дочерью и своим братом, Иоганном Цильхом. В семье сложились добрые отношения, важность и значение научных трудов Михаила Васильевича понимались и ценились, что оказывало необходимую поддержку российскому ученому. Семейство жило очень скромно и даже замкнуто, совершенно не выходя в свет. Как писал сам Ломоносов позднее: «По разным наукам у меня столько дела, что я отказался от всех компаний; жена и дочь моя привыкли сидеть дома и не желают с комедиантами обхождения. Я пустой болтни и самохвальства не люблю слышать. И по сие время ужились мы в единодушии»¹⁴.

Ломоносов был освобожден из-под ареста в середине января 1744 года. Его обязали принести публичные извинения оскорбленным им профессорам и, кроме того, урезали жалование в два раза. Но ни моральные унижения, ни скудость жалования не отвратили молодого ученого от занятий науками. Продолжая самостоятельно заниматься, Ломоносов написал солидные труды – «О вольном движении воздуха, в рудниках примеченном», «О действии химических растворителей на растворяемые тела» и «Размышления о причинах теплоты и холода». Ломоносов полагал, что причиной теплоты является не таинственная «огненная» материя (флогистон), а внутреннее вращательное движение мельчайших частиц – корпускул. Этой теорией Ломоносов опередил достижения современной ему науки на целое столетие. Помимо большой практической и теоретической значимости, эти работы отличались образностью и яркостью языка, что является немаловажным достоинством. В это время он перевел «Вольфианскую экспериментальную физику», введя в нее русскую научную терминологию. Эта книга стала первым учебником физики на русском языке.

Все эти заслуги привели в конечном итоге к тому, что в 1745 году, в возрасте 33 лет, Ломоносов получил диплом на звание профессора химии. С этого времени он стал полноправным членом Академии наук с решающим голосом на ученых собраниях и руководителем кафедры химии. Он видел невозможность развития этой науки без экспериментальной работы, поэтому много лет добивался разрешения на создание при Академии химической лаборатории. Лаборатория была построена по проекту самого Ломоносова в 1748 году на 2-й линии Васильевского острова, на участке академического ботанического сада. Это была первая в России научно-исследовательская и учебная химическая лаборатория. Ломоносов весьма плодотворно проработал там до 1758 года, впервые сформулировав определение основанного им предмета – физической химии, сконструировав много приборов, введя в практику запись в лабораторный журнал, микроскоп и аналитические весы, а также выполнив большое количество исследований, явившихся основой для многих отраслей современной химии и химической промышленности.

В этой же лаборатории Ломоносов заложил основы отечественного стеклоделия, поставив собственноручно около 4 тысяч опытов, изобрел способ изготовления цветных прозрачных стекол и непрозрачных (смальты). Стремясь сократить ввоз из-за границы бисера, стекляруса и бус, пользовавшихся широким спросом в России, Ломоносов в 1753 году получил разрешение на устройство фабрики цветных стекол в деревне Усть-Рудица, в 24 км. от г. Ораниенбаума (ныне это город Ломоносов). В 1768 году, уже после смерти Ломоносова, фабрика была закрыта, и с конца XVIII века Усть-Рудица превратилась в обычную усадьбу, принадлежащую потомкам ученого.

Будучи профессором Петербургской академии наук, Ломоносов пользовался большим авторитетом, поэтому с середины 50-ых годов XVIII века он смог широко развернуть научную, просветительскую, педагогическую и организационную деятельность. В 1748 году в письме к Л. Эйлеру ученый сформулировал закон сохранения веса материи (вещества) и движения, написал диссертацию «Опыт теории упругости воздуха», в 1749 г. – диссертацию «О рождении и природе селитры». Ломоносов часто выступал на публичных собраниях Академии, произнося речи на русском языке, посвященные актуальной естественнонаучной тематике и идее популяризации и развития науки: «Похвальное слово Елизавете Петровне» (1749), «Слово о пользе химии» (1751), «Слово о явлениях воздушных, от электрической силы происходящих» (1753), «Слово похвальное Петру Великому» (1755), «Слово о происхождении света, новую теорию о цветах представляющее» (1756), «Рассуждение о большей точности морского пути» (1759), «Рассуждение о твердости и жидкости тел» (1760). Так, Ломоносов установил причину возникновения света, которую он видел в волновом распространении корпускул (молекул); научно объяснил возникновение рудных жил действием подземного тепла и переноса металлов в виде пара, поскольку, по его теории, атомы постоянно видоизменяются под воздействием среды и могут пребывать в различных состояниях – твердом, жидком, газообразном; пришел к основополагающему тезису о постоянном развитии и изменении Земли и всей Вселенной и многое другое.

С конца 40-ых годов Ломоносов приступил к серьезным занятиям русской историей. Побудительным толчком послужило участие в обсуждении речи Миллера «Происхождение имени и народа российского».

В 1751 году российский ученый был произведен в коллежские советники, что существенным образом меняло социальное и имущественное положение ученого. Из чиновника недворянского класса Ломоносов переходил сразу в 6-й класс, дающий право на потомственное дворянство, увеличивалось также годовое жалование, но дальнейшее продвижение по иерархической лестнице, несмотря на все возрастающую славу Ломоносова как ученого и поэта, всячески тормозилось. Гораздо большей радостью для него явилось издание «Собрания разных сочинений в стихах и прозе Михаила Ломоносова», куда вошли оды и другие сочинения. До Ломоносова такой чести не удостаивался ни один член Петербургской академии.

Огромное значение Ломоносов придавал научному эксперименту и техническим изобретениям. Так, в 1754 году он успешно продемонстрировал в Академическом собрании действующую модель изобретенной им «аэродромической машины». В 1756 году Ломоносов перепроверил опыты Бойля по обжиганию металлов, экспериментально доказав ошибочность его вывода об увеличении при обжиге веса металлов и подтвердив опытами закон о сохранении вещества при химических превращениях (реакциях). В том же году он работал над созданием «ночезрительной трубы» – «чтобы ночью видеть». В 1759 году Ломоносов изобрел и сконструировал ряд приборов для морского кораблевождения – самопишущий компас, механический лаг и др., а в 1761 году – открыл на основе наблюдений и расчетов воздушную атмосферу на планете Венера.

Ломоносов возродил забытое с XIII века древнерусское мозаичное искусство. Он создал целую школу учеников-мозаичников и с их участием выполнил ряд мозаичных картин и портретов. Задумав украсить монументальными мозаиками общественные здания, он начал серию картин о Петре I, из которых только «Полтавская баталия» размером 30 квадратных метров сохранилась до нашего времени.

Имя русского гения становится широко известно в Западной Европе, в ряде журналов появляются рецензии на его труды. В 1760 году Ломоносов был избран почетным членом Шведской академии наук. Через год он написал для Шведской академии «Рассуждение о происхождении ледяных гор в северных морях». К работе было приложено сопроводительное письмо, в котором говорилось: «Чтобы, однако, обратиться мне к собранию таковых мужей не с одной только пустой благодарностью, но как члену уже членскую работу предъявить, вменил я себе в обязанность предложить некий образец моей благодарности и усердия»¹⁵.

Ломоносов поддерживал постоянную связь с выдающимся математиком XVIII века Л. Эйлером. Переписка этих двух ученых оказала благотворное влияние на их творчество. До самой своей смерти следил за успехами своего ученика Х. Вольф. Большую поддержку находил Ломоносов у своих единомышленников по Петербургской академии – Г.В. Рихмана, С.П. Крашенинникова, Н.И. Попова, И.А. Брауна и др.

В 1754 году Ломоносов выступил инициатором создания русского университета и, пользуясь поддержкой меценатствующего графа И.И. Шувалова, предложил свой проект с учетом особенностей общественного строя России и состояния научной мысли того времени. Согласно этому проекту к обучению в университете допускались представители податных сословий, предусматривалось создание гимназии и организация трех факультетов – философского, медицинского и юридического, образование научно-экспериментальной базы преподавания в виде лабораторий, библиотеки, типографии, анатомического театра, количество кафедр рассчитывалось исходя из потребностей университета, требовалось невмешательство в процесс преподавания и развития науки церковных властей. Официальное открытие в Москве университета, созданного по проекту Ломоносова, состоялось в 1755 году.

Пять лет (с 1757 по 1761) Ломоносов работал в должности советника Академической канцелярии. Многие его предложения по улучшению работы Академии, налаживанию учебной деятельности Университета и Гимназии не были осуществлены из-за конъюнктуры того времени, но педагогическая и просветительская деятельность все равно принесла свои плоды. Из Академического университета, возглавляемого ученым, вышли многие отечественные деятели, оказавшие влияние на экономическую, политическую и культурную жизнь России (С.К. Котельников, С.Я. Румовский, А.П. Протасов, П.Б. Иноходцев, И.И. Лепехин, В.Ф. Зуев и др.). Важными оказались идеи непрерывности и преемственности образования, выдвинутые Ломоносовым, мысль о создании особого исследовательского института по изучению проблем освоения северных морей и др.

Ломоносов полагал, что одной из самых важных задач для него является обеспечение свободного развития науки и просвещения в России, притом любыми способами, включающими открытую борьбу. По этому поводу он писал в 1761 году: «За общую пользу, а особливо за утверждение наук в отчестве и против отца своего восстать не грех ставлю»¹⁶. Приход к власти Петра III, а затем Екатерины II осложнил положение честного и открытого ученого в Академии. Давние оппоненты Ломоносова по Академии, помогавшие в перевороте, получили высокие чины и обошли его по иерархической лестнице, не оставив надежды на изменение соотношения сил в Академии наук. Поэтому в 1762 году Ломоносов подал прошение об увольнении его со службы. «Какое же может быть усердие у россиян, учащихся в Академии, – писал он, – когда видят, что самый первый из них, уже через науки в Отечестве и в Европе знаемость заслуживший и самим высочайшим особам не безызвестный, принужден беспрестанно обороняться от недоброжелательных происков и претерпевать нападения»¹⁷. В 1763 году Ломоносова уволили, хотя и с производством в чин статского советника. Через несколько дней указ об увольнении был поспешно отменен, но сложившегося положения дел это не исправило.

К моральным переживаниям добавилась резко обострившаяся болезнь («частая ломь в ногах и раны»), тянувшаяся с 40-х годов и доставлявшая большие страдания Ломоносову. Сам ученый, не привыкший сознаваться в собственных недомоганиях и слабости, говорил о своем недуге очень неохотно: «Тяжелая моя болезнь… не дает мне покоя и свободы, не токмо из дома, но ниже и с постели вытти»¹⁸.

Но никакая болезнь не могла прервать активной деятельности М.В. Ломоносова – естественнонаучной, организационной, литературной. В 1761 году ученый составил доношение в Сенат о необходимости повсеместно по России собирать образцы всех минералов. В 1763 году была напечатана книга Ломоносова «Первые основания металлургии, или рудных дел», к которой прилагалось геологическое его сочинение «О слоях земных», где вопреки распространенному мнению, что Россия вследствие суровости климата бедна полезными ископаемыми, утверждалось, что, судя по строению «земных слоев», в ее недрах должны быть всевозможные природные сокровища. Тут же была предложена классификация четырех типов землетрясений по силе и «способу отклонений», а также изложена теория строения и развития Земли, не утратившая значения и сегодня.

На протяжении всей научной деятельности Ломоносов интересовался минеральными богатствами России. Занятия во Фрейбурге дали ему прекрасное знание специфики работ в шахтах и практические навыки в лабораторных исследованиях. Своими трудами он заложил основы современной геологии, геофизики, геохимии, минералогии, и его работы в этой области долгое время являлись основным руководством для специалистов горного дела.

В работах Ломоносова говорится о происхождении и превращении металлов, каменного угля и нефти, о добыче золота, устройстве и вентиляции шахт. Он впервые высказал мысль, что янтарь – это не минерал, а окаменевшая смола деревьев, он описал свинцовую руду и предложил схему строения кристаллов. Многие определения Ломоносова не потеряли своего значения и в наше время. Современные разработки апатитов в северных областях блестяще подтвердили предсказания ученого. Мысли Ломоносова о происхождении Земли, об эволюции в природе, о смене геологических эпох и многие другие опередили его эпоху и не потеряли своей актуальности и в наши дни.

В начале 60-ых годов XVIII века Ломоносов также написал статью «Новый, весьма легкий и точный способ находить и наносить полуденную линию», создал в форме письма к И.И. Шувалову важный труд «О сохранении и размножении Российского народа», составил «Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию», где путем расчетов заключено, что дрейф льдов должен происходить с востока на запад, что подтвердил в 1893 – 1896 гг. Ф. Нансен во время дрейфа на «Фраме». В 1764 году Ломоносов прочитал свой труд «О переменах тягости...», в котором был рассмотрен закон всемирного тяготения, открытый Ньютоном, уточнены его расчеты. В 1765 году российский ученый заканчивает «Примерную инструкцию морским командующим офицерам, отправляющимся к поисканию пути на восток Северным Сибирским океаном». Это была его последняя известная работа.

В последние годы жизни М.В. Ломоносов успевал руководить Географическим департаментом, мозаичными работами, принимал активное участие в подготовке экспедиций, следил за изготовлением необходимых инструментов, обсуждал планы лекций для Академического университета и гимназии, приглашал преподавателей, писал оды, стихотворения, надписи к иллюминациям, разработал «Положение об устройстве и Уставе Петербургской Академии наук» и многое другое.

Российский ученый был всегда очень принципиален в решении многих научных и организационных вопросов, но в повседневном общении с близкими ему людьми отличался простотой и душевностью. Вот как описывал М.В. Ломоносова его не менее выдающийся современник, Н.И. Новиков в «Опыте исторического словаря о российских писателях»: «Сей муж был великого разума, высокого духа и глубокого учения. Коль отменна была его охота к наукам и ко всему человечеству полезным знаниям, столь мужественно и вступил он в путь к достижению желаемого им предмета… Нрав имел он веселый, говорил коротко и остроумно и любил в разговорах употреблять острые шутки; к Отечеству и друзьям своим был верен, покровительствовал упражняющихся во словесных науках и ободрял их; в обхождении был по большей части ласков, к искателям его милости щедр; но при всем том горяч и вспыльчив»¹⁹.

Можно отметить, что заслуги Ломоносова перед наукой и Отечеством были действительно велики, поэтому он с полным на то правом сообщал Екатерине II в июле 1762 года, что, в службе «состоя тридцать один год, обращался я в науках со всяким возможным рачением и в них приобрел толь великое знание, что, по свидетельству разных академий и великих людей ученых, принес я ими знатную славу отечеству во всем ученом свете, чему показать могу подлинные свидетельства, и таковым учением, одами, публичными речьми и диссертациями пользовал и украшал я вашу Академию перед всем светом двадцать лет²⁰».

Тем не менее, практически никто из представителей правящей верхушки не оценил по достоинству гения Ломоносова, не воздал ему должного при жизни. Конечно, Екатерина II оказывала российскому ученому знаки благосклонного внимания, каким, например, являлся ее визит в дом Ломоносова после его избрания почетным членом Болонской академии наук. Но этот поступок можно расценивать скорее как политический ход правительницы, желающей показать себя просвещенной монархиней. Сохранилось также любопытное свидетельство о высказывании тогда еще десятилетнего наследника русского престола, будущего императора Павла I, узнавшего от своего воспитателя С.А. Порошина о кончине великого ученого: «…что о дураке жалеть, казну только разорял и ничего не сделал»²¹. Вряд ли ребенок мог высказать таким образом собственное мнение, скорее всего он лишь озвучил то, что ему приходилось слышать при дворе.

С марта 1765 года болезнь приковала М.В. Ломоносова к постели. Он чувствовал приближение смерти, поэтому еще больше беспокоился о необходимости завершить начатые работы, найти им достойных продолжателей. Он писал: «Я не тужу о смерти: пожил, потерпел и знаю, что обо мне дети отечества пожалеют»²².

4 (15) апреля 1765 года в пять часов вечера, простившись с женой и дочерью, великий русский ученый скончался. Похороны состоялись через четыре дня на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге при большом стечении народа.

Великий российский ученый всю свою жизнь напряженно трудился во славу науки и Отчизны, обогатив их многими открытиями, но состояния так и не нажил. Известно, что после смерти Ломоносова осталось много долгов, и семья не могла поставить ему на могиле памятника. Позже, конечно, и памятник был установлен по инициативе и на средства канцлера М.И. Воронцова, и долги после соответствующего ходатайства вдовы были прощены. Также не была соблюдена общеевропейская традиция почтить кончину видных ученых так называемыми похвальными словами, т.е. речами на специальном заседании, в которых освещалась деятельность покойного коллеги. Профессор элоквенции Я.Я. Штелин подготовил такую речь, но ему не дали выступить. Только через несколько лет после смерти великого ученого один из его современников написал: «Уже наступает тот час, где будет судить его справедливое потомство. Зависть не будет в состоянии затмевать заслуги его»²³, и имя Ломоносова, наконец, стало предметом национальной гордости.