М. В. Ломоносов Вистории русской культуры есть немало славных имён, высоко оценённых уже своими современниками, но подлинное их значение раскрывается лишь со временем. Среди таких имен особое место принадлежит нашему

Вид материала

Документы

Содержание России и Запада Ломоносов М.В Есюков А.И Бухаркин П.Е

Подобный материал:

• Среди славных имён прошлого русской науки есть одно особенно нам близкое и дорогое, 292.99kb.
• План мероприятия: Вступительное слово учителя и детей. Значение имен именинников, 137.44kb.
• Урок русского языка 3 класс Тема: «Род и число имён существительных», 216.63kb.
• Морали и нравственности занимала центральное место в творчестве писа- теля. Достоевский, 1007.39kb.
• Послания Послание к монаху Евагрию. О божестве, 212.3kb.
• Варианты современного английского языка, 108.22kb.
• Мы слышим их, у нас возникают четкие ассоциации с произведениями, вошедшими в сокровищницу, 158.04kb.
• Начну с истории, только не самой магии, а иудейской Каббалы, на которую, так или иначе,, 348.34kb.
• Список рекомендуемых ресурсов, 23.82kb.
• Некрасов Николай Алексеевич, 19.5kb.

Альберт Иванович Есюков

Гуманитарный институт ФГАОУ ВПО

Северный (Арктический) федеральный университет

имени М.В. Ломоносова

г. Северодвинск

М.В. ЛОМОНОСОВ И ОТЕЧЕСТВЕННАЯ КУЛЬТУРА

«Я дело стану петь, несведомое прежним»

М.В. Ломоносов

В истории русской культуры есть немало славных имён, высоко оценённых уже своими современниками, но подлинное их значение раскрывается лишь со временем. Среди таких имен особое место принадлежит нашему земляку – Михаилу Васильевичу Ломоносову. 8 (19) ноября 2011 г. исполняется 300 лет со дня его рождения. Казалось бы, сегодня все стороны творчества великого помора исчерпывающе рассмотрены и исследованы. Современники и потомки признавали разносторонние дарования и энциклопедизм Ломоносова, называя его «наших стран Малерб» и «наш Пиндар», «наш Леонардо», «наш Галилей» и «наш Франклин», «наш Декарт» и «наш Лейбниц». Но вместе с тем, Ломоносов – другой, похожий лишь на себя сын вольнолюбивого Беломорского Севера. В век придворного низкопоклонства и вельможной политичности, он и в напомаженном парике оставался Помором – человеком гордым и независимым, не желающим быть «дураком» не только «у стола знатных господ или у каких земных владетелей», но даже и «у самого Господа Бога».

Бурная петровская эпоха активизировала преобразования, начавшиеся в России с середины ХVII в. Обновление затронуло практически все сферы жизни общества: государственное и церковное устройство, армию и флот, промышленность и торговлю, образование и культуру. Изменились летоисчисление, календарь, алфавит и внешний вид жителей «Российской Европии». Стал иным счет времени, менялось мироощущение россиян, усиливалась их деловая и социальная активность. М.В. Ломоносов выразил в своем творчестве наметившиеся тенденции в развитии отечественной культуры и придал им дополнительные импульсы, соединяя нововведения с традициями отечественной культуры.

Всеми обстоятельствами своей жизни наш великий земляк был подготовлен к восприятию и развитию нового типа мировоззрения – мировоззрения образованного русского человека Нового времени. Среди этих обстоятельств следует назвать, прежде всего, отсутствие крепостничества, многообразие хозяйственной деятельности и особый уклад жизни на Беломорском Севере. Архангельск до основания Петербурга был единственным морским портом России, здесь более интенсивно развивались товарно-денежные отношения и международный торговый обмен. «Хождение по морю» развивало любознательность северян, пробуждало интерес к навигации, астрономии и наблюдениям за природой. Знакомство Ломоносова с идеями «натурального богословия» в Московской славяно-греко-латинской академии, освоение им основ естественнонаучных знаний сначала в гимназии Петербургской Академии наук, а затем в Марбургском университете также оказали сильное влияние на формирование его мировоззрения и ценностных ориентаций.

А.С. Пушкин отметил, что Ломоносов «обнял все отрасли просвещения» и назвал великого помора «первым нашим университетом». Действительно, в сферу его творческой деятельности попали не только физика, химия, астрономия, география, геология, горнодобывающее производство и производство цветного стекла, но и литература, языкознание, история и изящные искусства, а также проблемы просветительско-воспитательной работы, сохранения и размножения народа российского. И всё это за двадцать лет жизни, полной невзгод, трудностей, а порой и неприкрытых моральных унижений! Нужны были сила воли, «благородная упрямка» Ломоносова, его вера в будущность России и свое высокое предназначение, чтобы с честью преодолеть трудности, уготованные судьбой и русской действительностью второй трети ХVIII века. «За то терплю, – писал он, – что стараюсь защитить труд Петра Великого, чтобы научились Россияне, чтобы показать свое достоинство». Не о себе, а об общем благе, достоинстве русских людей и будущем России думал наш великий земляк на исходе жизни.

В центре многообразных интересов М.В. Ломоносова, несомненно, находились естественнонаучные и научно-технические вопросы, проблемы гуманитарных наук (литература, языкознание, история), вопросы организации науки и педагогической деятельности. Особенность его творческого дарования состояла в сочетании ориентированности на точное знание с талантом поэтического видения мира, что было свойственно лишь гениям Возрождения. В своих отчетах Академии творец отечественной науки поставил рядом оды и научные работы! Если науки, писал Ломоносов, «подают ясное о вещах понятие и открывают потаенных действий и свойств причины», то «художества к приумножению человеческой пользы оные употребляют». Науки, продолжает он, «довольствуют врожденное и вкорененное в нас любопытство, художества снисканием прибытка увеселяют. Науки художествам путь показывают, художества происхождение наук ускоряют. Обои общею пользою согласно служат» [2, с. 351]¹. К этому добавим, что наука, техническое творчество, искусство, история, медицина, образование и просвещение, а также «чистая вера» призваны, как утверждал Ломоносов, содействовать «благополучию, славе и цветущему состоянию государств». Особая роль среди средств достижения «благополучия» отводилась науке.

В отличие от своих предшественников Симеона Полоцкого, Феофана Прокоповича, Феофилакта Лопатинского и др. М.В. Ломоносов не просто пропагандировал науки, но и сам являлся первооткрывателем многих научных фактов и законов в области физической химии, минералогии, астрономии и геологии. Великий ученый выдвигает предположение об атомно-молекулярном строении вещества; формулирует мысль о единой природе световых и электрических явлений; строит гипотезу, объясняющую явления атмосферного электричества; открывает в начале мая 1761 г. наличие атмосферы на Венере, подтверждая идею Галилея и Ньютона о единстве законов во Вселенной; приводит аргументы в защиту гелиоцентризма, закона сохранения вещества и идеи развития земной коры; разрабатывает учение о природе ископаемых богатств; анализирует причины северного сияния; создает гипотезу атмосферного и грозового электричества; критикует и выявляет методологическую несостоятельность «теплорода» и «флогистона»; приводит новые аргументы в защиту молекулярно-кинетической теории теплоты; обосновывает идею единства земного и космического миров, открывает путь «русскому космизму». Это были принципиально новые горизонты человеческой мысли. Ломоносов стал первым русским ученым, признанным за границей: 30 апреля 1760 г. он единогласно избран почетным членом Шведской академии наук, а в апреле 1764 г. – членом Болонской академии наук.

Для творческого гения Ломоносова характерна тесная связь решаемых научных задач с потребностями жизни, направленность научного поиска на «общую пользу». Его исследования в области физико-химических, геофизических, гидрологических и геохимических явлений были продолжены Д.И. Менделеевым, В.И. Вернадским и другими русскими учеными, высоко оценившими научные работы и идеи основоположника отечественной науки. Особую важность приобретают сегодня Ломоносовские проекты освоения северных морей и природных богатств Севера и Сибири, обоснование идеи «хода Севером» в условиях геополитического вытеснения России с Черного и Балтийского морей.

Необходимым условием эффективных естественнонаучных исследований М.В. Ломоносова стала разработанная им «корпускулярная философия», опиравшаяся на достижения передовой философской мысли Нового времени. Что бы ни исследовал Ломоносов, он стремился понять связь явлений, проникнуть в их глубинную сущность. Именно философский подход ориентировал его на широкие обобщения в любой области науки, будь то физико-химический состав вещества или планеты, история России или русский язык, богатства Сибири и освоение Северного морского пути, рождаемость и смертность в России. Такую общую методологию изучения действительности могла предложить лишь философия.

Российскими учеными проделана большая работа по осмыслению философского содержания «корпускулярной философии» основоположника отечественной науки. Лучшими трудами в этой области являются работы Б.Н. Меншуткина, В. Тукалевского, А. Попова, С.И. Вавилова, А.А. Морозова, Б.Г. Кузнецова и Н.Ф. Уткиной. Большой вклад в изучение «корпускулярной философии» и естественнонаучного мировоззрения Ломоносова внесли представители архангельской школы философии И.А. Чудинов, В.А. Зайцев и В.И. Осипов ². Так, например, В.А. Зайцев всесторонне исследовал «элементы диалектики» в ломоносовских эволюционных идеях об образовании гор, руд, каменного угля, торфа, нефти, почв, янтаря; о причинах изменения земной поверхности в результате геологических процессов; о взаимосвязи материи и движения; о переходе физического движения в химическое, а химического – в биологическое. Вместе с тем, исследователь отметил и тот факт, что «Ломоносов в принципе не отвергал существования бога и включал понятие божества при решении вопроса о конечных причинах возникновения мира», отстаивал идею единства знания и веры, науки и религии ³.

Позднее было установлено, что мировоззрение М.В. Ломоносова не может быть сведено исключительно к деизму и «естественной теологии» в её протестантской (вольфовской) разновидности. Исследователи выявили связь естественнонаучного мировоззрения Ломоносова с каппадокийской традицией русской культуры. На основе такого подхода было показано, что «Бог Ломоносова» отличается от Бога европейского деизма и «естественной религии»: в корпускулярной философии Ломоносова остается место не только для Бога-Творца, Перводвигателя, Зиждителя, Архитектора, Строителя, Всесильного Механика, но и для Бога-Живителя, Устроителя и Промыслителя, хотя учение о конечных судьбах мира (эсхатология), догматы грехопадения, искупления и посмертного воздаяния были чужды мышлению основоположника отечественного опытного естествознания. В корпускулярной картине мира М.В. Ломоносова есть место проблеме начала мира, но ничего не говорится о его конце. Чуждо ему и стремление выводить учение о Троице из «естественных тайн» природы ⁴.

Существенным элементом мирообраза Ломоносова является идея гармонии, возносящая человека к блаженству и выражающаяся в мироощущении великого помора топосом тишины. Физико-телеологический аспект идеи гармонии обнаруживается в корпускулярной картине природы в установлении взаимосвязи генетических и структурных связей с целевой причиной. Ломоносов утверждает вслед за Лейбницем и Вольфом, что между «неисчислимым множеством», «бесконечной различностью» сотворенных вещей положена «высочайшим Промыслом ... цепь союза» [3, с. 97]; несказанная «премудрость дел Божиих» явствует, согласно Ломоносову, «из размышления о всех тварях», а «рассуждение и внимание натуральных вещей утверждает в вере» [4, с. 372; 376]. Ломоносов сочувственно цитирует римского поэта Клавдиана («Против Руфина») и отмечает, что «светил небесных стройность», земли, морей и рек «пристойность» свидетельствуют о Промысле во Вселенной. Таким образом, идея предустановленной гармонии Лейбница оказалась созвучной мысли Ломоносова о «цепи союза, заложенного божественным Промыслом в природу» [3, с. 97; 491–501]. При этом «гармония и согласование природы» пронизывают у русского мыслителя не только природный, но также и социокультурный, и духовно-нравственный миры.

В природе идея гармонии М.В. Ломоносова может быть эксплицирована и как идеал, ориентирующий на бесконечность познания и невозможность исчерпывающего освоения Вселенной, и как методологический норматив, направляющий исследовательскую деятельность ученого на выявление не знающих «последнего конца» генетических причин, структурных и функциональных связей в природе.

В социокультурном мире идея гармонии предстает у автора «похвальных од» и «Древней Российской истории...» скорее не существующей, а лишь желаемой действительностью и идеалом, подвигающим Ломоносова не столько на оправдание просвещенного «единоначального владения» – абсолютной монархии – и воспевание отечественных «гармонизаторов» на троне, сколько на стремление «дать государям примеры правления, подданным – повиновения, воинам – мужества, судиям – правосудия, младым – старых разум, престарелым – сугубую твердость в советах, каждому незлобливое увеселение, с несказанною пользою соединенное» [6, с. 172].

Стержнем политического и историософского сознания певца российской славы выступает, во-первых, защита политического единомыслия и осуждение «разномысленной вольности» новгородцев, едва, по его мнению, не доведших Россию «до крайнего разрушения» [6, с. 171; 286]; во-вторых, – триадическая периодизация исторического развития России: 1) «соединение разных племен под самодержавством первых князей варяжских» и «самодержавство первых самовластных великих князей российских»; 2) «разномысленная вольность», разделение «на разные княжения и на вольные городы»; «внутренние потом несогласия, ослабившие наше Отечество»; 3) «новое совокупление под единоначальство». Россия, как замечает Ломоносов, в отличие от римской истории «самодержавством как сначала усилилась, так и после несчастных времен умножилась, укрепилась, прославилась». В «единоначальном владении, – делает он вывод, – залог нашего блаженства, доказанного толь многими и толь великими примерами» [6, с. 171; 286].

На основе идеи политического согласия и гармонии Ломоносов воспевает в своих одах «возлюбленную тишину». В языке ХVIII века глагол возлюбить означал не просто «полюбить», а «полюбить горячо, сильно», «предпочесть, избрать для себя» ⁵. К этому добавим, что прилагательное возлюбленная предполагает, согласно В.И. Далю, устремленность вверх, поскольку префикс воз- «указывает на подъем, вышину» и, следовательно, содержит в себе представление «о предметах высших» ⁶. Таким образом, в поэтическом языке Ломоносова тишина не просто любима или любезна. Она выбрана, предпочтена, ибо способна как гармония вознести человека к блаженству, духовно укрепить и, следовательно, воспитать его. Не случайно, выражение возлюбленная тишина всегда сопрягается поэтом лишь с образом России, распростертой от антипода тишины – воинственной Европы – до «Хины, Инды и Яппоны» [8, с. 757; 802].

В контексте возлюбленной тишины автором похвальных од выстраиваются и характеристики русского человека. Все люди, населяющие Россию, образцовы, начиная от земледельца и «тьмы сильных боев», кончая Царем и священником «у святого олтаря» [8, с. 779–780]. Единение монарха и народа описывается лексическим рядом: согласие, ревность, единомыслие, подчинение, рабство [8, с. 219–220; 756]; единство «самодержавства» и Церкви представлено метафорой «брачного союза»: самодержавный престол – жених, Церковь – невеста [8, с. 242]. Единство веры, согласно Ломоносову, крепко сопрягает народы России «взаимным любви союзом». Отсюда в семантическом поле характеристик русского человека у поэта доминирует лексика, выражающая религиозные духовно-нравственные качества и состояния: смирение, кротость, чиста искренность сердец, послушание, бескорыстие, миролюбие, внутренний покой и обузданность страстей: «Желания во всех, как тихих волн игра» [8, с. 109; 638; 792; 804 и др.]. Перед нами – риторические фигуры, ориентированные на пользу «во многих политических поведениях», как пишет Ломоносов в «Посвящении» к новому изданию своей «Риторики» [7, с. 91–92].

А.С. Пушкин высоко оценивал вклад Ломоносова в русскую литературу, но не без горечи замечал, что поэт писал «должностные оды». О «патриоти-ческом упрямстве» и «риторической истории» М.В. Ломоносова писали С.М. Соловьев, В.О. Ключевский и П.Н. Милюков. Однако справедливости ради подчеркнем, что свою «должность» «российский Пиндар» понимал высоко, как служение Отечеству и идеалам Просветительства. Утверждение должного как сущего – в этом пафос одической поэзии, а также, отчасти, и исторических исследований Ломоносова. Эта же логика «народной пользы» вдохновляет поэта-патриота на конструирование сложных многослойных образов-символов России и Запада, включающих географический, территориальный, этнический, социально-политический, историко-культурный, эстетический и религиозно-нравственный уровни ⁷.

Реконструкция образов России и Запада в поэтическом наследии Ломоносова показывает, что здесь «политично» противопоставлены не конкретные геополитические реальности, а спроецированные на историческую и духовную жизнь Отечества и Западной Европы политические предпочтения, религиозно-мировоззренческие принципы и ценностные ориентации «наших стран Малерба». Обсуждение темы движется в русле фиксированной уникальности России как «анти-Европы», её особого пути и исторического призвания. Тем не менее, семантика историософских символов «Россия» и «Запад» манифестирует не только панегирическо-одическую топику и риторическую практику Ломоносова, но и его стремление к уяснению основных параметров российской социокультурной идентичности. Поэт-мыслитель намечает те глубинные структурные уровни и компоненты названных образов-символов, которые станут парадигмальными для отечественной философской, политической и религиозной культуры. Поиски «субстанциальных начал» и национальной идентичности, пророчество и учительство также будут отличительными чертами русской историософски ориентированной мысли всего ХIХ и начала ХХ столетий. Анализ отношения М.В. Ломоносова к «Западу», выявление сложной и противоречивой структуры, а также исторической динамики этого отношения в контексте других жанров творческого наследия нашего великого земляка представляет большой интерес для понимания религиозности русского человека в «век Просвещения» и секуляризации.

В сфере религиозного сознания идея гармонии связывается Ломоносовым с необходимостью преодоления расколов и «толков». Мыслитель, формировавшийся в годы учения в Марбургском университете под руководством Христиана Вольфа в атмосфере культа разума, надеялся, что прогресс образования неизбежно приведет к установлению единомыслия и терпимости в решении религиозных вопросов и разногласий. Особая роль в установлении «единомыслия» отводилась русским просветителем выпускникам университетов. Отвечая в 1760 г. на вопрос: «Куда с учоными людями деваться?», – Ломоносов называет среди областей практического применения знаний не только «горные дела», «ход Севером», развитие купечества, «сохранение народа», но также и «единство чистыя (дружба) веры» [8, с. 683]. При этом просветитель полагает, что реформирование церковных обрядов и ритуалов не повредит Православию, ибо русский человек «гибок». И только в области философского сознания, отмечает отечественный мыслитель в 1746 г., с Картезия (Декарта. – А.Е.), Лейбница и Локка открылась дорога «вольному философствованию».

В духовной поэзии Ломоносова обретение гармонии оказывается, по верному замечанию П.Е. Бухаркина, «более жестоким и трагичным» ⁸. С одной стороны, вся его натурфилософская поэзия (прежде всего – «Ода, выбранная из Иова») представляет яркий пример поэтической теодицеи, направленной против страха, суеверий, нетерпимости и фанатического буквализма. Ломоносов свободно опускает и не переводит те стихи из псалмов и из книги Иова, которые не вписываются в его корпускулярную картину «стройного чина» Вселенной. С другой стороны, в натурфилософской поэзии Ломоносова отчетливо звучит тема трудного пути познания мировой гармонии и совершенства. В «Вечернем размышлении о Божием величестве...» (1743) поэт, подобно Паскалю, размышляет о ничтожестве человека в мире и сравнивает его с «песчинкой ... в морских волнах» и с «прахом» в «сильном вихре». Здесь же философ пишет о невозможности полного познания не только «стройного чина» мироздания – «закона натуры», но и того, «что окрест ближних мест» [8, с. 120–123]. Однако Ломоносов не склонен отрицать гармонию и упорядоченность мира: непостижимая для теоретического разума, гармония выступает объектом и источником горячей веры, помогающей человеку преодолеть сомнения, дисгармонию частной жизни и ощущение собственной малозначительности перед лицом Божественного Величества, отраженного во Вселенной.

Во времена М.В. Ломоносова в науке господствовал рационалистический метод Хр. Вольфа. Русский ученый избежал односторонности как рационализма, так и эмпиризма и был ориентирован на синтез рационального и чувственного моментов в познании. Он высоко ценил экспериментальное познание и полагал, что время «вымыслов и пустых речей» прошло [1, с. 424], но вместе с тем язвительно критиковал бескрылый и приземленный эмпиризм за неспособность возвыситься над хаосом и массой «непродуманных опытов» [1, с. 75]. «Из наблюдений, – отмечал Ломоносов, – устанавливать теорию, чрез теорию исправлять наблюдения есть лучший всех способ к изысканию правды» [4, с. 163]. В этом рассуждении творца русского опытного естествознания хорошо просматривается глубокое понимание взаимосвязи эксперимента и теории. Добавим к этому, что Ломоносов, вслед за Ньютоном и Хр. Вольфом, хорошо понимал значение математики для теории и призывал «поучиться священным законам геометров» тех, кто «все свои дни затемняют дымом и сажей» [1, с. 75]. В понятие «истинной науки» он включал эксперимент, математику и фундаментальные обобщения и допущения, предполагающие использование метода гипотез [3, с. 342].

Ломоносов обладал высокой чувствительностью к слову и рассматривал грамматику как пропедевтику, верно отмечая, что без грамматики «тупа оратория, косноязычна поэзия, неосновательна философия, неприятна история, сомнительна юриспруденция» [7, с. 372]. Вместе с тем он мыслил язык как философскую категорию и связывал языкознание с культурно-историческими особенностями образа жизни народа. Введение Петром I гражданской азбуки привело к созданию нового письменного языка. Русский язык должен был «переварить» новую военную и промышленную терминологию, понятия естественнонаучных дисциплин, литературы, юриспруденции, политических учений Нового времени. Никто из современников Ломоносова не был способен лучше его прояснить возможности русского языка и показать, что наши «речи» могут ясно и точно выразить «тончайшие философские воображения и рассуждения, многоразличные естественные свойства и перемены, бывающие в сем видимом строении мира и в человеческих обращениях» [7, с. 392].

Великому помору выпала честь стать одним из основных реформаторов российской словесности. В работе «О пользе книг церковных в Российском языке» им была изложена теория «трех родов речений» или «трех штилей» в зависимости от «материи» речи: высокого, посредственного и низкого [7, с. 588]. Первые руководства по грамматике и риторике были написаны Ломоносовым на русском языке. В их основу заложены принципы значительного расширения лексического состава нового литературного языка и сближение его с разговорной речью; сохранение всего богатства, свойственного письменной традиции; рассмотрение понятий движения, пространства, времени, причинности, «свойств материальных» с позиций передовой корпускулярной картины мира; обучение на образцах сочинений классической литературы; рассмотрение истории языка в контексте социокультурного развития народа.

Исключительно современно и актуально для нынешней России содержание работы М.В. Ломоносова «О размножении и сохранении российского народа». В письме к И.И. Шувалову 1761 г. обсуждается демографическая проблема – численность населения и способы ее увеличения. «Сбережение российского народа» признается «самым главным делом» для «величества, могущества и богатства государства». Мыслитель и патриот хорошо понимает, что «обширность» территории «тщетна без обитателей» и предлагает разные способы «для приращения» народа: 1) запрещение неравных браков; 2) запрет на раннее пострижение в монахи и разрешение повторных браков; 3) борьба с вредными привычками, развитие здравоохранения и повышенная забота о младенчестве; открытие аптек и «богадельных домов»; подготовка врачей и использование опыта народной медицины [6, с. 389 и др.]; 4) «облегчение» крестьян «податьми» и «солдатскими наборами»; 5) повышение роли и ответственности духовенства за нравственное воспитание народа. В примечаниях к записке Ломоносов противопоставляет недостойному «житию» части русского духовенства образ жизни лютеранских пасторов, их роль в народном образовании и воспитании, восклицая при этом: «Пусть примером будет Германия»! [6, с. 407].

Многогранная педагогическая деятельность русского ученого неоднократно привлекала внимание исследователей. В 1994 г. была опубликована обобщающая монография в этой важной области ломоносововедения, подготовленная профессором Татьяной Сергеевной Буториной⁹. В этой работе не только обоснована идея ломоносовского периода в развитии русской педагогики, но и осуществлен его фактологический и сущностный анализ; изучены дидактические идеи и педагогическая деятельность ученого в высшей школе, основателем которой он явился; раскрыта связь педагогических идей Ломоносова с уникальным опытом русской народной педагогики и, прежде всего, – с особенностями народного поморского воспитания; внимательно и детально проанализировано развитие Ломоносовым русской педагогической терминологии и показано, что мы до сих пор пользуемся многими введенными им педагогическими понятиями. В русле этих идей преподавателями-педагогами было подготовлено методическое пособие для школьников младших классов¹⁰

Ломоносов видел критерий эффективности государственной власти в приращении благосостояния народа. «Всякое благодеяние, – писал он, – тем больше, чем шире в народах простирается» [8, с. 678]. Особую роль в «благоденствии России» Ломоносов отводил «насаждению науки», «большему просвещению народа», «исправлению» земледелия, ремесел, торговли; улучшению «государственной экономии» [6, с. 383]. Ученый прилагал огромные усилия, чтобы внести в ремесла и заводское производство результаты научных открытий. Он строил для этого лаборатории и опытные производства, писал специальные руководства, содействовал изготовлению изобретенных им приборов и механизмов. На первый план им выдвигались совершенствование заводского, мануфактурного производства, развитие внутренней и внешней торговли.

Ломоносов считал, что Россия не отделима от Европы и составляет «важнейший член во всей европейской системе». Предназначение России виделось ему в создании единой мировой культуры и сближении Запада с Востоком. Идеи изоляционизма были ему чужды. Мысль о связующей роли России лежала в основе его проекта «хода Севером». Путь по Ледовитому океану, утверждал Ломоносов, был необходим не только для освоения природных богатств Севера и Сибири, но и для достижения восточных стран, установления с ними торговых и культурных связей. В будущем ему виделась общечеловеческая культура, в становлении которой, по его мнению, существенную роль призвана сыграть Россия.

Мысль Ломоносова, органично развивавшаяся на стыке науки и искусства, выразила основные направления и наиболее важные задачи, стоявшие перед русским обществом в середине ХVIII века. Ему удалось наметить пути дальнейшего развития «любезного отечества» и придать новые импульсы для решения выявившихся проблем. Деятельность нашего великого земляка оказалась основополагающей для отечественной культуры на новом этапе ее развития. Остается лишь повторить вслед за А.Н. Радищевым, сказавшем о Михаиле Васильевиче Ломоносове: «доколе слово российское ударять будет слух, ты жив будешь и не умрешь»!

Примечания: