А. Н. Стрижев Пятый том Полного собрания творений святителя Игнатия Брянчанинова содержит капитальный труд Преосвященного «Приношение современному монашеству», пользующийся огромным авторитетом как у монашествующих
| Вид материала | Документы |
- А. Н. Стрижев Настоящий том Полного собрания творений святителя Игнатия содержит капитальный, 10608.08kb.
- А. Н. Стрижев Седьмой и восьмой тома Полного собрания творений святителя Игнатия Брянчанинова,, 9202kb.
- А. Н. Стрижев Шестой том Полного собрания творений святителя Игнатия Брянчанинова содержит, 11081.98kb.
- Слово о человеке, 3502.6kb.
- Сочинения святителя игнатия брянчанинова, 5555.11kb.
- Святитель Игнатий Брянчанинов [2] Во второй половине прошлого века появилась книга, 230.41kb.
- Мы едем к старцу Антонию. Кто он схимонах, иеросхимонах, послушник, инок, архиерей, 1855.2kb.
- Собрание сочинений 21 печатается по постановлению центрального комитета, 8762.76kb.
- Содержани е, 4681.3kb.
- Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк, 4804.19kb.
«Если увидишь кого или услышишь о ком, что он в немногие годы достиг высшего бесстрастия, то знай, что он шествовал блаженным и кратким путем смирения, не каким иным» [767].
«Не нам, Господи, не нам, — говорит некто от искренности сердца, — но имени Твоему даждь славу [768]. Говоривший это знал, что падшее естество человеческое не может принимать похвал безвредно для себя. От Тебе похвала моя в Церкви велицей [769], в будущем веке: прежде этого времени я не могу переносить ее безбедственно» [770].
«Свойственно лимонному дереву, когда оно страждет бесплодием, высоко выгонять свои ветви кверху. Когда же ветви {стр. 186} будут наклонены вниз соразмерною тяжестию, тогда дерево из бесплодного делается плодоносным» [771].
«Устрашаются птицы лишь завидят ястреба, — и делатели смирения устрашаются, услышав даже один голос прекословия» [772].
«Кротость есть неколеблющееся устроение духа, пребывающее одинаковым и при похвалах и при поношениях» [773].
«Кротость состоит в том, чтоб при оскорблениях от ближнего не чувствовать оскорбления и чисто молиться о нем» [774].
«Кротость — утес, возвышающийся над морем ярости и разбивающий все волны, которые ударяют о него» [775].
«Кротость есть твердыня, в которой жительствует терпение, дверь к любви, правильнее же, матерь ее, начальная причина духовного рассуждения. Научит Господь кроткия путем Своим [776]. Она доставляет отпущение грехов и дерзновение в молитве. Она — вместилище Святого Духа. На кого воззрю, — говорит Господь, — токмо на кроткаго и молчаливаго» [777].
«В сердцах кротких почиет Господь; душа возмущенная — обитель диавола» [778].
«Кротции наследят землю [779]: они возобладают землею, сердцем; но предающиеся гневу уведутся в плен с земли их» [780].
«Кроткая душа — престол простоты; ум гневливый — делатель лукавства» [781].
«Душа правая — наперсница смирения; душа лукавая — служительница гордости» [782].
«Души кротких исполнятся познания истины; ум гневливый пребывает во тьме и неразумии» [783].
«Простота есть усвоившееся душе качество, чуждое сложности, не способное к помышлениям злым о ближнем» [784].
«Лукавство есть обширное знание, правильнее же, извращение знания по подобию знания бесов, утратившее истину и покушающееся утаиться от людей» [785].
«Лицемерство есть противоположное настроение души с телом, переплетенное всевозможными вымыслами» [786].
«Незлобие есть тихое настроение души, свободное от всякого умысла» [787].
{стр. 187}
«Правота состоит в настроении ума, нелюбопытном и неподозрительном, в искренности обращения с ближними, в слове непритворном, не обдумываемом благовременно» [788].
«Лукавство есть превращение правоты, обольщение ума ложными понятиями, доставляющими ему ложное воззрение на управление мира Богом, допущение себе клятв, повинных муке, хитросплетение слов, глубина сердца, бездна лести, ложь, обратившаяся в душевное качество, превозношение, соделавшееся естественным свойством, противодействие смирению, лицемерство, облекающееся в личину покаяния, устраняющее от себя плач, враждебное исповеди грехов своих, составившее о вере свое разумение и упорно держащееся его, причина падений, препятствие к восстанию покаянием, коварная улыбка при обличениях, притворное благоговение, житие бесовское» [789].
«Бог как называется любовию, так называется и правотою. Премудрый говорит чистому сердцем в Песни Песней: правость возлюби тя [790]. Отец же Премудрого сказал: благ и прав Господь [791], — и признает спасающимися тех, которые соименны Богу, спасающему правыя сердцем [792]. И опять: правоты душ виде и посетило лице Его» [793].
«Все хотящие привлечь к себе Господа! приступим к Нему в простоте, не притворно, не двоедушно, не лукаво, приступим, как приступают ученики-дети к учителю в училище. Будучи прост и несложен, Он благоволит, чтоб приступающие к Нему души приступали в простоте и незлобии. Простота всегда соединена со смирением» [794].
«Порабощенный тщеславию по необходимости идолослужитель: считая себя служителем Бога, он стремится угождать не Богу, а человекам» [795].
«Льстец есть служитель бесов, руководитель к гордости, истребитель умиления, наветник пути ко спасению. Людие мои, — говорит Господь чрез Пророка, — блажащий вас льстят вы и стези ног ваших возмущают» [796].
«Свойственно достигшим высокого преуспеяния претерпевать огорчения мужественно и с радостию; выслушивать по{стр. 188}хвалу безвредно для себя свойственно одним святым и преподобным» [797] .
«Никтоже весть, яже в человеце, точию дух человека [798]: да постыдятся же и заградят уста свои покушающиеся хвалить нас в лицо» [799].
«Если услышишь, что ближний и друг твой сказал худо о тебе в отсутствии или и в присутствии твоем, то покажи любовь к нему, похвалив его» [800].
«Велико отразить от души похвалу человеческую, больше — похвалу бесовскую» [801].
«Доказывает свое смиренномудрие не тот, кто говорит о себе худо, но тот, кто не прекращает любви к ближнему, говорившему о нем худо: — кто не стерпит поношения от самого себя?» [802]
«Не прими тщеславного помысла, когда он будет предлагать тебе саны епископа или игумена, или учителя: потому что трудно отогнать пса от стола, на котором продается мясо» [803].
«Тщеславие приводит человека к гордости, когда его предпочитают другим, и к памятозлобию, когда его презирают» [804].
«Тщеславие нередко было для тщеславных причиною бесчестия вместо чести, которой они искали, дав им повод к гневу и выставив их в безобразии пред человеками» [805].
«Если будем стремиться к Богоугождению, то непременно вкусим и Божественную славу. Вкусивший Божественную славу непременно будет презирать славу земную. Сомневаюсь, чтоб кто-либо презрел вторую, не вкусив первой» [806].
«Не повинуйся суетному тщеславию, получающему объявлять добродетели твои для пользы слышащих: кая польза человеку, если он принесет пользу всему миру, душу же свою отщетит [807]. Ничто не может принести такой пользы ближним, как смиренный и непритворный нрав, смиренное и непритворное слово» [808].
«Есть слава, происходящая от Господа, Который говорит: прославляющая Мя прославлю [809]. И есть слава, устрояемая злохитростию диавольскою; о ней сказано: горе, егда добре {стр. 189} рекут вам еси человецы [810]. Познаешь ясно первого рода славу, когда, признавая славу вредною для себя, будешь устранять ее всеми средствами, когда постоянно и везде будешь скрывать подвижничество и добродетели твои. Познаешь в себе стремление ко второй славе, когда сделаешь что-либо, и самомалейшее, да видим будешь человеки» [811].
«Скверное тщеславие подучает нас принимать на себя личину добродетели, которой не имеем, опираясь, для обмана нашего, на слова Господа: тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят добрая ваша дела» [812].
«Господь нередко отвлекает от тщеславия тщеславных, попуская им бесчестие» [813].
«Возносяй себе непременно смирится и здесь, в земной жизни, прежде будущего века» [814].
«Когда льстецы, правильнее же — обольстители, начнут хвалить нас, тогда поспешим привести себе на память множество беззаконий наших, и найдем себя недостойными произносимых нам похвал или воздаваемых нам почестей» [815].
«Червь, достигши надлежащего возраста, получает крылья, возлетает на высоту, — и тщеславие, достигши исполнения своего, преобразуется в гордость. Гордость — и начало и совершенство всех зол» [816].
«Окончательное преуспеяние в тщеславии — начало гордости; средина гордости — уничижение ближнего, бесстыдное проповедание и вынаружение своих подвигов, хваление самого себя в сердце, ненависть к обличениям; конец гордости — отвержение Божией помощи, высокомерное упование на собственные умыслы и действия, нрав демонский» [817].
«Кого постигло грехопадение, в том прежде вселилась гордость: предтеча первого — второе» [818].
«Высокомудрый монах прекословит сильно; смиренномудрому прекословие неизвестно» [819].
«Муж высокосердый желает начальствовать: иначе он и не может погубить себя, правильнее же, не хочет» [820].
«Бог гордым противится: [821] кто ж помилует их? Нечист пред Господом всяк высокосердый: [822] кто же очистит его?» [823].
{стр. 190}
«Отвергающий обличение обнаруживает этим присутствие в себе гордости; ищущий обличения разрешился от уз гордости» [824].
«Гордость — погубление богатства и понесенных подвигов: Воззваша, и не бе спасаяй, конечно потому, что взывали с гордостию; воззваша ко Господу, и не услыша их [825], потому, без всякого сомнения, что не хотели расстаться с начальными причинами того, против чего молились» [826].
«Не предайся беспечности и не возуповай на непоколебимость своего состояния, доколе не последует о тебе окончательное изречение Судии после исхода души из тела. Имей в виду того, который уже возлег в чертоге, но изгнан из него во тьму кромешную с связанными руками и ногами» [827].
«О ты, сотворенный из персти земной! не возвышай главы, потому что многие святые и невещественные свергнуты были и с неба» [828].
«Когда демон гордости оснует себе обитель в людях, порабощенных гордости, тогда начинает являться им во сне или даже наяву, принимая вид святого Ангела или кого-либо из мучеников и как бы преподавая откровения и духовные дары. Делается это с тою целию, чтоб несчастные прельстились и подвергнулись решительному умоповреждению (сумасшествию)» [829].
«От забвения грехов образуется гордость; памятование грехов — причина смирения» [830].
«В сердцах гордых прозябнут глаголы хулы, а в душах смиренных — небесные видения» [831].
«Большинство гордых, не познав себя, возмнили о себе, что они достигли бесстрастия; но при исходе из этой жизни они увидели свое убожество» [832].
«Вода, мало-помалу возливаемая на огонь, совершенно угашает его: так и слеза истинного плача потушает пламень ярости и вспыльчивости» [833].
«Безгневие есть ненасыщаемое желание бесчестия; оно встречается и в тщеславных людях от непомерного желания похвал человеческих. Безгневие есть победа над естеством, потеря ощущения оскорблений, приобретенная подвигами и потами» [834].
{стр. 191}
«Кротость есть непоколеблющееся устроение души, пребывающее одинаковым и при поношениях и при похвалах» [835].
«Начало безгневия — молчание уст при смущении сердца; средина — молчание помыслов при тонком смущении души; конец же — тишина при веянии нечистых ветров, насажденная и утвержденная в душе благочестивым навыком и Божественною благодатию» [836].
«Гнев есть проявление сокровенной ненависти или памятозлобия. Гнев — желание отомстить оскорбившему. Вспыльчивость есть безвременное воспаление сердца. Огорчение есть состояние, противоположное приятному расположению духа, вступившее в душу и пребывающее в ней. Ярость есть изменившееся настроение нрава и безобразие души» [837].
«При появлении света исчезает тьма: когда разольется в душе благоухание смирения, — истребляются из нее и огорчение и ярость (раздражительность)» [838].
«Некоторые, удобопреклонные к раздражительности, нерадят об укрощении и врачевании этой страсти, не обратив внимания на слова Писания: устремление ярости его — падение ему» [839].
«Движение жернова бывает столько быстрым, что в одно мгновение стирает и истребляет пшеницы и прочего зерна душевного более, нежели в иной целый день: по этой причине мы должны постоянно пребывать в благоразумном внимании себе. Случается, что только что вспыхнувший пламень, раздуваемый сильным ветром, попаляет и опустошает душевную ниву скорее, нежели огонь, давно, но медленно действующий» [840].
«О други! не должно быть тайно от нас и то, что лукавые демоны скрывают себя и прячутся на время, чтоб мы, вознерадев о великих страстях, как бы о малозначащих, соделали свою болезнь уже неисцелимою» [841].
«Угловатый и жесткий камень, сталкиваясь с другими камнями и ударяясь о них, стирает угловатость по всему объему своему, несмотря на естественную жесткость и твердость, и получает вид округлый. Подобно этому и человек свирепый и жестокий, жительствуя и обращаясь с людьми такого же нрава, приобретает одно из двух: или исцеляет язву свою терпением, или, удалившись из такого общества, непременно познает свою немощь, которую показало ему, как бы в зеркале, его бегство» [842].
{стр. 192}
«Склонный по временам к раздражительности, если будет позволять себе произвольное увлечение яростию, то будет побеждаться и сокрушаться ею впоследствии и невольно, от предшествовавшего произвольного повиновения ей» [843].
«Ничто так не противосвойственно кающимся, как ярость, возмущающая душу, потому что покаяние требует великого смирения, а ярость — признак величайшей гордости» [844].
«Если высшая степень кротости заключается в том, чтоб сохранять тишину сердца и залог любви и в присутствии раздражающего нас, то высшая степень ярости познается из того, когда мы свирепствуем и гневаемся на огорчившего нас в отсутствии его» [845].
«Если мир души служит признаком пришествия в нее Святого Духа, а гнев есть возмущение сердца, то ничто не заграждает так вход в наши души Святому Духу, как ярость» [846].
«Борьба с гневом требует особенного прилежания, потому что страсти гнева содействует естество, подобно тому, как оно содействует страсти плотского вожделения» [847].
«Подверженный страсти гнева часто возмущает все стадо, как волк: неистовством своим он приводит многие души в расстройство и недоумение» [848].
«Великий вред — возмущать око сердца яростию, как о том свидетельствует Псалмопевец: смятеся от ярости око мое [849], говорит он. Вред больший — выразить словами душевное волнение. Если же дело дойдет до рук, то это уже вполне чуждо монашескому ангельскому и божественному жительству, враждебно ему» [850].
«Намереваясь или предполагая изъять сучец ближнего, не употреби для этого, вместо врачебных орудий, бревна. Бревно — жесткие слова и грубое обращение, а врачебные орудия — кроткое наставление и выговор, соединенный с долготерпением» [851].
«Начало блаженного незлобия заключается в том, чтоб претерпевать бесчестия с горестию и болезнию души; средина — в том, чтоб пребывать в них без печали; совершенство, если только оно есть, — в том, чтоб поношения вменять в благохваления» [852].
«Преставший от гнева убил и памятозлобие: доколе жив отец, не прекращается чадородие» [853].
{стр. 193}
«Стяжавший любовь устранился от вражды; пребывающий во вражде сам собирает для себя труды и скорби суетные» [854].
«Трапеза любви разрушает ненависть, а дары чистые смягчают душу. Но трапеза невнимательная — мать дерзости и чрез окно любви вскакивает чревообъядение» [855].
«Злопамятствуй и злопамятствуй на бесов; враждуй, враждуй постоянно на твое тело. Плоть — неблагодарный и льстивый друг: будучи угождаема, тем более вредит» [856].
«Познаешь, что избавился от памятозлобия — этой внутренней гнилости — не тогда, когда помолишься об оскорбившем; не тогда, когда воздашь ему за зло дарами; ниже тогда, когда пригласишь его к твоей трапезе: познаешь тогда, когда, услышав о его телесном или душевном злоключении, пожалеешь и прослезишься о нем, как бы о себе» [857].
«Воспоминание страданий, понесенных Иисусом, исцелит от памятозлобия, посрамив его незлобием Иисуса» [858].
«Внутри гнилого дерева зарождаются черви, — и гнев прививается к кротким и молчаливым не в истинном разуме. Тот, кто извергает из себя гнев, получит отпущение: тот, кто питает в себе гнев, лишится милости» [859].
«Чтоб получить прощение в грехах, некоторые возложили на себя труды и подвиги; но прежде их достиг этого муж непамятозлобный по обетованию Господа: отпустите немногое, и отпустится вам безмерно многое» [860].
«Знамение истинного покаяния заключается в отвержении памятозлобия, а кто не перестает памятозлобствовать и вместе мнит о себе, что приносит покаяние, тот подобен спящему и видящему себя во сне быстро бегущим» [861].
«Никто да не признает страсть памятозлобия маловажною: нередко вкрадывается она и в духовных мужей» [862].
«Уязвляемые обличениями будем воспоминать грехи наши, доколе Господь не призрит на насилие насилующих себя ради Его, не изгладит грехов наших, и болезнь, грызущую нас в сердце нашем, не претворит в радость. По множеству болезней моих в сердце моем, соразмерно им, утешения Твоя возвеселиша душу мою [863] в свое время: так говорил Псалмопевец. Не забудем и следующего, сказанного им Господу: елики явил ми еси скорби многи и злы; и обращься оживотворил
{стр. 194}
мя еси, и от бездн земли, по падении моем, снова возвел мя еси» [864].
«Блажен тот, кто, укоряемый и уничижаемый ежедневно, понудил себя к терпению ради Бога: он примет участие в вечном празднике мучеников и вступит дерзновенно в общение с Ангелами» [865].
«Блажен монах, признавший себя достойным всякого бесчестия и уничижения» [866].
«Блажен монах, окончательно умертвивший свою волю: он встанет одесную Распятого» [867].
«Отвергший справедливое или несправедливое обличение отвергся от своего спасения» [868].
«Видел я в той обители [869] послушников о Господе, которые в разуме по Богу сами себя поносили и подвергали всевозможным уничижениям с тою целию, чтоб этим приготовить себя к оскорблениям, приносимым извне, и уже встречать их благодушно» [870].
«Сын мой! если с самого поступления твоего в монастырь предашь себя терпению бесчестий, то не нужен будет тебе многолетний труд для приобретения блаженного покоя в душе твоей» [871].
«Усердно пей поругание, как воду жизни, от всякого человека, покушающегося напоить тебя чистительным врачевством, изгоняющим из сердца сладострастие. Если будешь руководствоваться этим правилом, то глубокая чистота воссияет в душе твоей и свет Божий не оскудеет в сердце твоем» [872].
«Небольшим огнем смягчается воск, — и часто случившееся ничтожное бесчестие внезапно смягчило, усладило сердце, истребило из него свирепость, нечувствие и ожесточение» [873].
«Усердные к монашескому подвижничеству и преуспевающие в нем должны особенно внимать себе и остерегаться от осуждения живущих нерадиво, чтоб не подвергнуться большему осуждению, нежели какому должны подвергнуться нерадивые. И Лот, полагаю, привлек к себе милость Божию {стр. 195} тем, что, живя посреди людей развратных, никогда не осуждал их» [874].
«Оскорбления, уничижение и прочее подобно этому производят в душе послушника действие, подобное действию полыни, а похвалы, почести и одобрения, как мед, производят в сладострастных великую радость. Рассмотрим свойство каждого из этих действий: первое очищает все нечистоты в желудке, а второе умножает в нем желчь» [875].
«Неруководствующийся истинным разумом, подвергаясь поношениям или обличениям, огорчается или спешит скорее поклониться делающему выговор, не по причине смирения, но желая скорее прекратить выговор. Когда поражают тебя выговором, молчи и принимай прижигания, правильнее, средства, доставляющие светлую чистоту; когда же духовный врач перестанет обличать тебя, тогда уже проси прощения у него» [876].
Святой духоносный настоятель Александрийского общежития, описанного святым Иоанном Лествичником, подвергал унизительным наказаниям подчиненных ему иноков, даже весьма преуспевших, и старцев, — этим охранял их от превозношения и доставлял им возможность достигать глубочайшего смирения. «Праведный Господь, — повествует Лествичник, — послал для обители той эконома, заведывавшего имуществом ее, соответственно духовному, Богоданному достоинству пастыря и наставника словесных овец. Эконом был муж необыкновенного целомудрия, редкой кротости. Такого инока повелел однажды Великий выгнать из церкви безвременно и без всякой причины, представясь разгневанным на него. Зная, что эконом невинен в том, в чем обвинял его пастырь, я, будучи наедине с Великим, оправдывал пред ним эконома. Руководимый духовною мудростию пастырь отвечал мне: «Отец! и я знаю, что он невинен; но отнять хлеб из рук голодного дитяти было бы делом неправедным и немилостивым! Подобное этому дело совершает и пастырь, вредя и себе и подвижнику, если не доставляет ему случаев к получению венцов, которые подвижник может заслужить по усмотрению пастыря чрез перенесение оскорблений, бесчестий, уничижений, поруганий. От этого происходит троякий, великой важности ущерб. Во-первых: сам настоятель лишается мздовоздаяния за обличение и наказание благонамеренные. Во-вторых: настоятель, имея возможность доставить пользу бра{стр. 196}тии добродетелию собрата их, этого не сделал. Третий и тягчайший ущерб заключается в том, что часто и те самые, которые представляются переносящими скорбь и терпеливыми, будучи оставлены на время без внимания, как усовершившиеся в добродетели, не обличаемые и не поношаемые настоятелем, утрачивают приобретенную кротость и терпение. Земля эта доброкачественна, плодоносна и тучна, но оскудение воды бесчестия соделывает ее способною к произращению плевелов: прозябает на ней терние кичения и блуда. Зная это, великий Апостол писал в Послании к Тимофею: настой, обличи, запрети им благовремение и безвременне [877]. — В опровержение этих слов я представил пастырю слабость современного поколения и то, что многие могут отторгнуться от паствы его по причине напрасного или не напрасного, строгого взыскания; на это этот, исполненный духовной мудрости, муж сказал: «Душа, привязавшаяся ради Христа верою и любовию к пастырю, не отступает от него, хотя бы и пришлось пролить кровь по причине этой привязанности. Такое расположение появляется в душе особенно тогда, если она была когда-либо облагодетельствована пастырем и получила при посредстве его исцеление от язв греховных. Она помнит слова Апостола: ни ангели, ни начала, ниже силы [878], ни ина тварь кая возможет нас разлучити от любве [879] Христовы. Если же душа таким образом не привязалась, не прилепилась, не стяжала такого основного, твердого залога, то удивляюсь, если она пребывает в этом монастыре не напрасно, находясь к пастырю и пастве в отношении притворном и самообольстительном». — Точно! не обманулся Великий: он собрал, наставил, совершил и принес Христу многие непорочные жертвы» [880].