Петр Iиздал Указ об учреждении Академии наук. Ксожалению, Петр I не дожил до открытия своего детища. Официальное открытие Академии наук состоялось 7 декабря 1725 г публичные лекции
| Вид материала | Лекции |
- 22 декабря 2011 г, 96.05kb.
- Организационная социальная психология, 4868.96kb.
- Магнитным полем в хирургической, 474.67kb.
- Получение и физико-химические свойства протонообменных мембран на основе фторированных, 356.93kb.
- Эстетическая хирургическая контурная пластика тела 14. 01. 17 Хирургия, 770.57kb.
- Лекция Андрея Зализняка, 1603.68kb.
- Ярошевский Михаил Григорьевич (р. 1915) российский психолог, историк науки, методолог, 4824.82kb.
- 17 мая 2011 г. Как спасти академию?, 111.77kb.
- Учебники, учебные пособия Н. В. Середина, Д. А. Шкуренко Основы медицинской психологии:, 6039.28kb.
- II. Научная деятельность, 2144.27kb.
Лекция 4
ПЕРИОД ВРЕМЕНЩИКОВ
И не царь теперь нами царствует, И не русский князь отдает приказ, А командует, потешается Злой тиран Бирон из Неметчины.
Из народной песни
4.1. Начало русской науки
Впервые годы после смерти Петра I Россия продолжала жить по инерции его реформ.
Важнейшим событием в развитии русской науки явилось создание Петербургской академии наук. К этому Петр I и его помощники готовились долго. По поручению Петра I известный немецкий математик Г. Лейбниц разработал проект Академии наук России. 28 января 1724 г. Петр I издал Указ об учреждении Академии наук. К сожалению, Петр I не дожил до открытия своего детища. Официальное открытие Академии наук состоялось 7 декабря 1725 г. (публичные лекции в ней начались 24 января 1726 г.). Первым ее президентом был назначен главный советник Петра по вопросам науки лейб-медик государя Л.Л. Блюментрост (1692–1755), управляющий его библиотекой. Петр I ставил четкую задачу перед учеными-академиками – подготовить русских ученых и русских преподавателей. Поначалу ученых пришлось приглашать из-за границы. Так, среди 23 академиков, которых пригласили работать в России в начале деятельности Академии наук, семь ученых были математиками. Это были братья Николай и Даниил Бернулли, Я. Герман, X. Гольдбах, Г. В. Крафт, Ф. Х. Майер и еще юный Л. Эйлер (Приложение 1, табл. 2). Академия состояла из трех отделений (классов): математического (низшая и высшая математика, астрономия и география, механика); физического (физика, физиология, анатомия, ботаника и химия); исторического (метафизика, логика, мораль, политика, риторики, древняя и новая история, право).
 | Лейбниц Готфрид Вильгельм (1686–1750) |
Члены Академии наук должны были выполнять научную работу, а также читать по 4 лекции в неделю. Доступ на лекцию был открыт для всех желающих; содержание лекции определялось интересами самого ученого. Читались лекции на латинском языке, поэтому были доступны не каждому. На академиков возлагались также занятия со способными студентами. При академии были учреждены свои университет и гимназия (после 1747 г. лучшие выпускники университета становились адъюнктами АН, получали степень магистра). Академическая гимназия первоначально состояла из двух отделений: немецкого (три года обучения) и латинского (два года обучения). Основу составляли филологические дисциплины (иностранные языки и латынь, риторика, логика, чтение античных авторов). Вместе с тем преподавались арифметика, геометрия, история, география и рисование. Окончившие полный курс гимназии могли поступать в университет. Преподавали в гимназии академики и студенты университета. После того как в 1732 г. был открыт Шляхетский кадетский корпус, гимназистами становились в основном дети непривилегированных сословий (около трети – иностранцы). В период с 1758 по 1765 г. Академическую гимназию возглавлял М.В. Ломоносов. Среди 38 человек, обучавшихся в академии с 1726 по!733 г., было только 7 русских (один из них – будущий первый русский адъюнкт АН В.Е. Адодуров – переводчик, математик, преподаватель языков).
Отметим, что, несмотря на трудности становления первой Российской академии наук (нехватка преподавателей и студентов, засилье иностранцев в руководстве академии, препятствующих обучению русских учеников), Петербург быстро превратился в крупный международный центр научных исследований. С 1728 г. начали регулярно выходить труды академии; до 1751 г. вышли первые 20 томов научных исследований. Возвратившийся в Швецию Д. Бернулли писал в 1734 г. Л. Эйлеру: «Не могу вам довольно объяснить, с какой жадностью повсюду спрашивают о Петербургских Мемуарах...»
4.2. Великий русский швейцарец Леонард Эйлер и первые академики
К Леонарду Эйлеру, по существу, восходит начало русской математической науки во всем ее разнообразии. Работы Л. Эйлера оказали влияние на развитие почти всех разделов математики (как фундаментальной, так и прикладной), равно как и отечественной механики. Кроме того, Л. Эйлер был крупным деятелем математического образования. Написанные им учебники оказали большое влияние на создание русской учебной литературы; подготовленные им ученики заняли почетное место среди ученых России и мира.
 | Эйлер Леонард (1707–1783) |
Леонард Эйлер (1707–1783) родился в г. Базеле в Швейцарии 4 апреля 1707 г. в семье сельского пастора. Его математической подготовкой в Базельском университете руководил известный в то время математик Иоганн Бернулли, с сыновьями которого – Даниилом и Николаем он подружился.
После окончания университета не получивший (по жребию) должность на кафедре физики своего университета Л. Эйлер вместе с братьями Бернулли был приглашен в Петербург, в Академию наук, куда прибыл в 1727 г. С этого времени вся жизнь Л. Эйлера оказалась связанной с Петербургской академией наук, с Россией. В Петербурге он женился на дочери живописца, устроил на службу трех своих сыновей (из которых старший его сын И.А. Эйлер стал впоследствии также академиком). В Петербурге же он и скончался 18 сентября 1783 г., до последнего дня продолжая работать. Научная и просвещенческая деятельность Эйлера делится на три этапа: с 1727 по 1741 г. (когда Л. Эйлер жил и трудился в России), с 1741 по 1766 г. (когда Л. Эйлер жил и работал в Берлине) и с 1766 по 1783 г. (когда Л. Эйлер навсегда возвратился в Петербург).
В первом временном периоде, помимо научной деятельности, Л. Эйлер вел занятия в учебных заведениях академии, принимал экзамены. Следует отметить, что за короткий срок Эйлер овладел русским языком. В 1737 г. он был включен в состав комиссии по улучшению работы академической гимназии, представил свой проект системы обучения. Основным назначением гимназии он считал подготовку учащихся к учебе в университете. Интересны соображения Л. Эйлера о программе гимназического курса: латынь, каллиграфия, немецкий язык, математика, история, география, рисование и танцы. Он настаивал на доступности и наглядности обучения математике, указывал на необходимость создания учебных руководств, отвечающих возрасту и уровню развития гимназистов.
В 1735 г. Л. Эйлер подготовил «Руководство к арифметике для употребления в гимназии имп. Академии наук» (в двух частях); на немецком языке книга вышла в 1738–1740 гг., в русском переводе – в 1740–1760 гг. Это был второй (после Л.Ф. Магницкого) учебник арифметики в России. И хотя этот учебник Л. Эйлера не стал общепринятым, на его основе в дальнейшем были написаны прекрасные учебники математики Н.Г. Курганова. Учебник геометрии написал коллега Л. Эйлера Г.В. Крафт; на немецком языке учебник вышел в 1740 г., а в русском переводе – в 1748г.
Во втором временном периоде жизни Л. Эйлер, оставаясь почетным членом академии, продолжал руководить подготовкой русских математиков в Берлине. В его доме подолгу жили присланные к нему на стажировку С.К. Котельников, С.Я. Румовский и М. Софронов (1729–1760). Вместе с его старшим сыном Иоганном-Альбрехтом они изучали высшие разделы математики и механики. Рекомендуя кандидатов на вакансии Петербургской академии наук, Л. Эйлер всегда отдавал предпочтение русским, противостоял немецкой академической группе. По его рекомендации в 1756 г. С.К. Котельников стал профессором математики Петербургской АН; в 1763 г. там же стал профессором астрономии С.Я. Румовский.
С 1766 г. начался третий временной период жизни Л. Эйлера. 28 июля 1766 г. Эйлер вернулся в Петербург. Почти потеряв к тому времени зрение, Эйлер продолжал плодотворно трудиться. Его выручала не только прекрасная память, но и помощь старшего сына и двух его учеников – будущих академиков М.Е. Головина и Н.И. Фусса. О его гигантской работоспособности и творческой активности в этот последний тяжелый период говорит тот факт, что за 1765–1783 гг. он подготовил около 50% всех своих сочинений (только в прижизненных изданиях его трудов в работах Петербургской АН было опубликовано 464 работы, в том числе многие книги). Назовем, например, трехтомное «Интегральное исчисление» (1768–1770), трехтомную «Диоптрику» (1769–1771), учебник «Полное умозрение строения и вождения кораблей» (в 1773 г. – на французском языке и в 1778 г. – на русском), двухтомное «Полное введение в алгебру» (в 1770 г. – на немецком языке); в русском переводе эта книга под названием «Универсальная арифметика» вышла в 1768–1769 гг.
Деятельность Л. Эйлера была многогранной. Так, вместе с русским изобретателем И.П. Кулибиным (1735–1818) он работал над изготовлением нового микроскопа; в 1776 г. дал теоретическое обоснование проекту постоянною одно-арочного моста через Неву, разработанному И.П. Кулибиным.
Издание новых работ Л. Эйлера продолжалось и после его смерти, до 1862 г.; некоторые его работы были обнаружены даже позднее. Из 72 томов его сочинений 29 относятся к «чистой» математике, 31 – к механике и астрономии, 12 – к фишке, технике и даже к сельскому хозяйству.
Из 29 томов математических сочинении Л. Эйлера 18 томов относятся к анализу бесконечно малых, 4,5 тома посвящено теории чисел, 4 тома – геометрии, 1,5 тома – алгебре и 1 том – комбинаторике и теории вероятностей.
Говоря о содержании современною учебного курса математики, следует иметь в виду, что Л. Эйлер впервые ввел понятие функции комплексной переменной, изложил в современном виде тригонометрию, установил неожиданную связь между тригонометрическими и показательными функциями, доказал знаменитое соотношение в многограннике (сумма числа вершин и граней равна числу ребер, увеличенному на 2) и т.д.
Известный французский математик П. Лаплас (1749–1827) говорил молодым математикам: «Читайте Эйлера, читайте Эйлера, он наш общий учитель».
Георг Вольфганг Крафт (1701–1754) прибыл в Петербург в конце 1725 г. В начале он был адъюнктом, а с 1731 г. – профессором математики (с 1733 г. – профессором физики). Он преподавал в академических учебных заведениях, вел метеорологические и астрономические наблюдения, привел в образцовый порядок физическую лабораторию. Г.В. Крафтом были написаны учебники по географии и механике для академических гимназистов. В 1740 г. вышло его «Краткое руководство к теоретической геометрии» (1748), которое в русском переводе было отредактировано М.В. Ломоносовым В первом научно-популярном журнале на русском языке, который издавался Академией наук, Г.В. Крафт опубликовал много интересных статей о квадратуре круга, трисекции угла и удвоении куба. По требованию невежественной и суеверной императрицы Анны Иоанновны вынужден был заниматься астрологией и составлением гороскопов. В 1744 г. Г.В. Крафт вернулся в Германию; за ним было сохранено звание почетного члена Академии.
Христиан Гольдбах (1690– 1764) по собственному почину приехал в Россию в 1725 г. и был принят в Академию в качестве профессора математики и первого ученого секретаря. Назначенный в 1728 г. воспитателем наследника Петра II X. Гольдбах до 1731 г. вместе с двором проживал в Москве. В 1732 г. вернулся в Академию. В 1742 г. Х. Гольдбах перешел на службу в Коллегию иностранных дел, переехал в Москву. С 1729 г. он вел регулярную переписку с Л. Эйлером. В одном из своих писем (1742) он высказал предположение о том, что всякое натуральное число, большее 2, есть сумма трех простых чисел, понимая под простым числом также и единицу. Эта задача получила название проблемы Гольдбаха и была решена только в 30-х гг. XX в. в трудах советских математиков Л.Г. Шнирельмана и И.М. Виноградова.
4.3. Содержать конюшню труднее, чем науку
По свидетельству С.Ф. Платонова, период с 1725 по 1741 г. нельзя было назвать благополучным для России: «...на нем сменилось пять монархов; Россия пережила несколько дворцовых переворотов; у власти стояли иногда люди, чуждые стране, по своим эгоистическим наклонностям не достойные власти» [182, с. 607].
Раннее послепетровское время, с одной стороны, характеризовалось определенным угасанием реформ, а с другой – расширяющейся экспансией «иностранщины» в Россию (особенно во времена Анны Иоанновны). Об этом, в частности, свидетельствует перечень отечественных математиков, приведенный в таблице 2 (Приложение 1). Столь же «мертвым периодом» можно считать это время и в истории отечественного просвещения, педагогики и культуры. На это также четко указывает приводимая таблица. Да и как могло быть иначе во времени, которое многие историки называют периодом временщиков? «В составе династии не было людей, способных держать власть в своих руках, и она переходила в руки придворных вельмож – случайных любимцев, «временщиков», «сильных персон»... Государство терпело от этого страшный вред, потому что никто не думал о народном благе и государственных интересах. Общество страдало от произвола и злоупотреблений, а придворная жизнь обращалась в ряд интриг, насилий и переворотов» [182, с. 249–250]. Таким, например, временщиком был небезызвестный Бирон, который презирал Россию и не любил русских людей.
Посмотрим на характерную для времени правления Анны Иоанновны смету расходов [222, с. 218]: на содержание царского двора – 260 000 р., на содержание конюшни для Бирона – 100 000 р., на мелкие нужды императрицы – 42 622 р., на две академии (Академию наук, Адмиралтейскую академию) – 4500 р. на народное образование – 4500 р., Читатель сам может сопоставить размеры расходов на содержание конюшни Бирона, на науку и образование.
Завершим сказанное словами архиепископа Новгородского и С.-Петербургского Амвросия (Юшкевича), жившего в это время: «Кратко сказать, всех людей добрых, простосердечных, государству доброжелательных и отечеству, весьма нужных и потребных под разными претекстами избивали, разоряли и во вся искореняли, а равных себе безбожников, бессовестных грабителей, казны государственные похитителей весьма любили, ублажали, почитали, в ранги великие производили, отчинами и денег многими жаловали и наградами».
4.4. Начатое Петром тормозится
В образовательных реформах, осуществленных Петром I, присутствовало то, что не способствовало их успешному завершению. Прежде всего образование в это время было сословным и весьма невысоким по уровню, особенно в казенных учебных заведениях. Об общем образовании речь тогда не шла; учащиеся подготавливались к несению разных родов службы. Еще повелось со времен Петра I, что поступивший в ту или иную школу обрекал себя и своих детей на несение соответствующей службы. Например, дети чиновников медицинской канцелярии обязаны были стать врачами, аптекарями, дети солдат и офицеров шли в гарнизонные школы; дети священников поступали в семинарии и т.д. Знатные люди отправляли своих детей учиться за границу.
Постепенно угасали и созданные при Петре I цифирные школы. Вплоть до 1727 г. в эти школы «охотой и силой» было набрано до 2000 учащихся (45% – из духовного звания, 20% – солдатских детей, 28% – детей приказных, 4,5% – посадских и 2,5% – детей дворян и бояр) [210, с.383]. Постепенно они теряли своих учеников: посадские сумели избавить своих детей от этой повинности, дети духовенства перешли в церковные школы. Уже в конце 1727 г. осталось лишь 500 цифирных школ. В 1737 г. они превратились в семинарии, но становление семинарий задержалось вплоть до прихода к власти Екатерины II. Столь же трудную судьбу пережили и университет, и гимназия, организованные при Академии наук. В 1727 г. в гимназии было 120 учеников, но уже в следующем – 58. В 1729 г. в гимназию стали вербовать детей солдат и мастеровых (и даже детей крепостных). В начале деятельности университета в нем было 17 выписанных из Германии профессоров и 8 студентов (также приглашенных из Германии); вскоре занятия здесь естественно прекратились.
Если говорить о преподавании математики в школе того времени, то догматические методы преподавания, узкопрактические цели обучения математике, насильственное привлечение к ее изучению молодежи, не имеющей ни склонностей, ни способностей к математике, не могли не сказаться отрицательно на развитии так называемой «чистой» математики. Вместе с тем Школе математических и навигацких наук удалось подготовить немало ученых-практиков, которые успешно использовали математику для решения важных государственно-хозяйственных задач.
Так, наблюдения, измерения и вычисления, проведенные многими выпускниками этой школы, позволили в 1726–1734 гг. издать первую генеральную карту всей России, составить первый русский атлас (1745).
Таким образом, задуманная при Петре I организация системы образовательных учреждений в целом потерпела неудачу, хотя и не прошла бесследно для истории отечественной школы.