Все женщины делают это диля еникеева маленькая женская месть москва аст

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 15

Обоих провожатых тут же как ветром сдуло.

Открылась массивная дверь и вышла Лена. Ее лицо было спокойным, шла она уверенно, и Алла порадовававшись, что не зря привезла ее к психиатру, спросила:

- Ну что, старушка, порядок?

Лена кивнула.

- Понравилась тебе Лидия Петровна?

- Очень.

- Будешь к ней приходить?

- Я бы с удовольствием, но у меня нет денег.

- Это не проблема. Кстати, чуть не забыла, наш Мотя Лопаткин организовал посредническую контору. Наверняка он тебе поможет. Сейчас мы ему звякнем.

Алла набрала номер “Самаритянина” и тут же услышала голос Тамары Семанкиной. Ее голос был хорошо слышен и Лене, так что верная боевая подруга продолжала вести свою игру:

- Томик, это ты? Здравствуй, это Алла Королева.

- Здравствуй, Алла, - проявила смекалку правая рука главы фирмы.

- А Мотя на месте?

- Нет, он уже ушел. Что-нибудь передать ему?

- Может, и ты сгодишься. Я тут случайно встретила Лену Колыхалову. Нет ли у вас чего-нибудь подходящего для нее?

- Как раз сегодня поступила заявка из АО “Геракл”, им нужен переводчик. Годится?

- Сейчас спрошу. - Алла повернулась к своей пассажирке: - Работа переводчицы тебя устроит?

- Но я давно не работала с языком... - растерялась та.

- Ничего, вспомнишь, ты способная. - И уже в трубку: - Томик, а какой сулят оклад жалованья? - И тут же мысленно ругнула себя - ведь об этом она “самаритянам” не сказала! Но умненькая Тамара тут же сориентировалась - раз Алла гарантировала, что непременно договорится, значит, и нужный оклад выбьет.

- Для начала - тысяча долларов. Плюс премиальные, поощрительные и прочее - если проявит себя.

- Проявит, - перевела дух Алла, мысленно похвалив Тамару. - На тысячу долларов для начала ты согласна? - обратилась она к Лене.

Та от такой перспективы аж онемела.

- Она согласна, - произнесла верная боевая подругу в трубку. - Забей это место за ней.

- Ну, теперь не вредно и подкрепиться! - бодро оповестила Алла и тут же выдала перл: - Человека нельзя лишать еды, воды и надежды. Пищей духовной я запаслась, но не стоит забывать и о пище телесной. Ах да, надо же отнести книги Лидии Петровне! - спохватилась она. - Посиди, Ленок, помечтай чуток, я мигом.

Выйдя из машины, верная боевая подруга огляделась в надежде найти еще одного добровольного носильщика. Не обнаружив такового, она поманила пальцем охранника и когда тот подошел, попросила:

- Любезнейший, донесите, пожалуйста, эти книги.

Тот, видимо, понадеялся на вознаграждение и повиновался. У кабинета Лидии Петровны Алла одарила его улыбкой - тоже дорогого стоит! - и сказала:

- Спасибо, теперь я сама справлюсь, - и забрала у него пачку.

Врач была в кабинете одна.

- Лидия Петровна, вы любите Буало и Нарсежака? - с порога спросила Алла.

- Люблю, - улыбнулась та.

- Значит, я вмастила! - обрадовалась Алла и тут же спохватилась. - Ой, не подумайте чего такого - это не жаргон, а преферансный термин.

- А вы играете в преферанс? - удивилась психиатр.

- Еще как!

- Я полагала, что это чисто мужской вид развлечения.

- Так ведь женщины могут все!

Лидия Петровна улыбнулась и поблагодарила за подарок.

- Я побежала, а то Лена подумает, что я выпытываю у вас врачебную тайну.

Попрощавшись с врачом, Алла вернулась к машине и радостно сообщила:

- Ну теперь можно подкрепить организм калориями. - В хорошем настроении она всегда была щедра на “опилки мышления”: - Хорошая диета непременно должна включать в себя хорошую еду в достаточном количестве. Тут рядышком есть вполне приличное заведение, где можно пошевелить зубами.

Сев за столик, Алла кивком подозвала официанта и заказала:

- Два по сто пятьдесят коньяка и вкусно и много поесть.

- Я не буду пить, - сказала Лена.

- Тогда и я за компанию воздержусь, - заявила верная боевая подруга и утешилась “иронизмом”: - Лучше минералка после обеда, чем вместо.

Когда официант ушел выполнять заказ, она подмигнула сокурснице:

- В завязке, старушка? - подумав: “Быстро Лидия Петровна вправила ей мозги!”

- Я решила: больше не капли, - оповестила Лена. - Ты не подумай, что я пьянчужка. Просто вечерами было так тоскливо и одиноко...

- Мать, не надо жалиться, - перебила ее Алла. - Все понятно и без слов. Теперь тебе не будет одиноко, и пить с тоски не понадобится. Если взгрустнется, сразу беги к психиатру, она быстро поправит тебе настроение.

Официант принес заказ, и Алла со своим неизменным аппетитом приступила к еде. Опустошив все стоящие на столике тарелки, она откинулась на спинку стула и закурила.

- Старушка, вижу, ты какая-то смурная. Вроде, все у тебя устаканилось, а глаза несчастные. Не буду тянуть из тебя жилы, но если сама захочешь поделиться, я готова стать исповедницей.

- Ал, мне как-то не по себе... Лидия Петровна сказала, что у Саши, скорее всего, эпилептоидная аномалия личности. При этом бывают приступы, они называются дисфорией. Поэтому он и набросился на меня ни с того, ни с сего.

Лена замолчала, глядя перед собой. Подождав немного, Алла спросила:

- Колись, дружочек. Что ты с ним сделала?

И хотя она спросила тихим, сочувственным тоном, Лена вздрогнула, как от окрика, и закрыла лицо руками.

- Ну же, Ленок, - подбодрила ее верная боевая подруга. - Облегчи душу.

Та замотала головой и заплакала. Алла протянула ей носовой платок. Лена вытерла лицо, вернула платок и посмотрела собеседнице в глаза:

- Давай к нему съездим, Ал.

- Ты узнала его московский адрес?

- Нет, Саша говорил, что с женой развелся, она живет в городской квартире, а он на даче. Давай съездим в тот поселок. Может быть, Саша сейчас там.

Алла в этом сомневалась, но решила не спорить. Сейчас Лена не расположена к откровенности, но что-то ее гнетет. Подъехав к даче, она, возможно, решится рассказать, что случилось.

- Поехали, - легко согласилась верная боевая подруга и положила на столик деньги. - У нас есть хороший повод - надо забрать твое пальто и сапоги. Они ведь еще там?

- Да.

- А сейчас на тебе какая одежка?

- Старое пальто и сапоги. А одежду, оставшуюся на даче, я недавно купила, потому и сижу без копейки.

- Тогда тем более, нужно их забрать. Саше твое барахлишко вряд ли придется впору.

Как только они тронулись, пошел дождь.

- Не вредно бы заехать на мойку, - пробормотала Алла. - Машина грязная, как дворняжка. Терпеть не могу ездить на заляпанной тачке. - Но, взглянув на несчастное лицо Лены, она махнула рукой: - Ладно, перебьемся, не графья. Чай, в деревню едем, а не на презентацию.

Шоссе в этот час было немноголюдно. Как всегда, злостная нарушительница правил дорожного движения гнала под 180, и через полчаса они уже были на месте. Свернув в переулок, Алла резко притормозила и тут же дала задний ход, а на вопросительный взгляд Лены пояснила:

- Там что-то случилось. Ментовская “канарейка” стоит. Лучше не светиться. Давай прикинемся дачниками и дойдем пешком. Дождь уже кончился.

Отогнав “Фольксваген” в соседний переулок, Алла вышла первой, дождалась, пока выйдет Лена, заперла машину и, взяв сокурсницу под руку, прогулочной походкой двинулась к нужному переулку. По пути она сорвала ветку и для законченности образа стала небрежно помахивать ею.

- Делай вид, что мы оживленно беседуем о своем, о девичьем, - вполголоса велела постановщица мини-спектакля.

Лена была испугана, да к тому же, не обладала артистическим даром. Солировать, как всегда, пришлось Алле, урожденной актрисе:

- Ñèäèì ìû ñ ïðèÿòåëüíèöåé, òÿíåì ÷åððè ñ êîôå è òðåïëåìñÿ ïðî ñâîå, ïðî äåâè÷üå. Âäðóã çàÿâëÿåòñÿ åå ñóïðóã ñ ãàçåòîé â ðóêàõ - ÿ è íå ïîäîçðåâàëà, ÷òî îí äîìà, îêàçàëîñü, ÷òî ïî÷òè ÷àñ ñèäåë â òóàëåòå, êðîññâîðä îòãàäûâàë - è ãîâîðèò: “Äåâî÷êè, ïîäñêàæèòå, ÷òî òàêîå: “âûøå êîëåíà, íèæå ïóïà” , ñëîâî èç òðåõ áóêâ è åñòü áóêâà “õ”?” Ìû äàâàé ðæàòü, ïîòîì ïîäðóãà çàÿâëÿåò ñâîåìó áëàãîâåðíîìó: “À òû ÷òî, ñàì íå çíàåøü?” Ñóïðóã, ñåðüåçíûì òîíîì: “Òàê âåäü “õ” òàì íà êîíöå!” Îêàçàëîñü - ÷òî áû òû äóìàëà? Ïàõ!

Алла рассмеялась и покосилась на свою спутницу - та даже не улыбнулась и выглядела так, будто идет на эшафот, а не к милому дружку.

- Ñòàðóõà, òû ÷åãî? - ïèõíóëà åå â áîê Àëëà, ïðîäîëæàÿ áåçìÿòåæíî óëûáàòüñÿ â ðàñ÷åòå íà íå÷àÿííûõ çðèòåëåé. - Áîèøüñÿ, ÷òî ëè?

- Íåò... - åëå ñëûøíî îòâåòèëà Ëåíà.

- Ñëóøàé, ìàòü, ÷òî-òî ìíå ýòî íå íðàâèòñÿ. Äàâàé âåðíåìñÿ ê ìàøèíå è äåðíåì îòñþäà. Çäåñü æàðåíûì ïàõíåò - íåóæåëè íå ÷óåøü? Íà ôèã íàì ñåé÷àñ ñâåòèòüñÿ, êîãäà òóò ìåíòû?! ×åðåç äåíü äðóãîé ïðèåäåì è â ñïîêîéíîé îáñòàíîâêå ðàçóçíàåì, ÷òî ñòðÿñëîñü.

- Àë, ïîéäåì òóäà, - âçìîëèëàñü ðàáà ëþáâè.

Âåðíàÿ áîåâàÿ ïîäðóãà íåîäîáðèòåëüíî ïîêà÷àëà ãîëîâîé, íî ïðîäîëæàëà èäòè â íàïðàâëåíèè èñêîìîé äà÷è, èçîáðàæàÿ áåçîáëà÷íîå íàñòðîåíèå. Äëÿ áîëüøåé äîñòîâåðíîñòè îíà ðåøèëà ðàçâëå÷ü ñîêóðñíèöó åùå îäíîé ïðàâäèâîé èñòîðèåé:

- Îäíà ïàðà ðåøèëà ïîäàòü íà ðàçâîä, à çàÿâëåíèÿ â ÇÀÃÑ ïðèíèìàþòñÿ òîëüêî â áóäíè, â ðàáî÷åå âðåìÿ. Ñóïðóãè îòïðîñèëèñü ñ ðàáîòû â îäèí äåíü, âñòðåòèëèñü â ÇÀÃÑå, âçÿëè ïî áëàíêó àíêåòû, çàïîëíèëè, îòñòîÿëè î÷åðåäü, ïîäàþò ñâîè áóìàæêè. È òóò îêàçûâàåòñÿ, ÷òî áóäóùèé ýêñ-ñóïðóã íàïèñàë ñâîþ ôàìèëèþ ÷åðåç áóêâó “¸”, à â äîêóìåíòàõ òàêîãî ðîäà ìîæíî èñïîëüçîâàòü ëèøü áóêâó “å”. ×òî äåëàòü? Áóäóùóþ ðàçâåäåíêó íà÷àëüíèê îòïóñòèë òîëüêî äî äâåíàäöàòè, à òóò íàäî ïåðåïèñûâàòü àíêåòó, îïÿòü ñòîÿòü â î÷åðåäè... Ïåðåíåñòè íà äðóãîé äåíü? Íî îáîèì íå òåðïèòñÿ ïîñêîðåå ñáðîñèòü ñåìåéíûå êàíäàëû è îùóòèòü ïüÿíÿùåå ÷óâñòâî ñâîáîäû... Äà è åñòü íåêîòîðûé ðèñê - à âäðóã îïîñòûëåâøàÿ “ïîëîâèíà” ïåðåäóìàåò? Çâîíèò áóäóùàÿ ýêñ-ñóïðóãà íà ðàáîòó è ñáèâ÷èâî îáúÿñíÿåò, ÷òî çàäåðæèòñÿ, ïîòîìó ÷òî åå ìóæ òóäûòü-åãî-â-êà÷åëü íàïèñàë ñåáÿ â àíêåòå ÷åðåç áóêâó “¸”... À íà÷àëüíèê ïåðåáèâàåò åå: “Îí ÷òî, ñîâñåì ñ ãîëîâîé íå äðóæèò? Òàêîé áåçãðàìîòíûé?” “À ïðè ÷åì çäåñü åãî áåçãðàìîòíîñòü?” “Äà âåäü ÐÀÇÚ...ÁÀÉ ïèøåòñÿ ÷åðåç “å”, à íå ÷åðåç “¸”!”

Лена по-прежнему выглядела подавленной и испуганной, похоже, даже не слушала байки своей спутницы.

- Мать, подыгрывай, - прошептала Алла, по-прежнему сохраняя на лице выражение ничем не омраченного веселья. - По твоей постной роже даже самый тупой мент что-то заподозрит. Не можешь смеяться, так хотя бы смотри на меня и кивай.

Широко раскрыв глаза, раба любви уставилась на нее.

- И не смотри на меня, будто я предложила тебе заняться лесбийским сексом, - продолжая улыбаться в тридцать два зуба, - сердито прошипела Алла. - Иди к машине, я сама разузнаю, что стряслось.

- Нет, - выдавила наконец Лена. - Я с тобой.

- Боишься одна остаться, что ли? - подозрительно спросила ее спутница.

Несчастная раба любви лишь вздохнула, глядя на нее, как раненная лань.

Решив разобраться с причиной ее страха попозже, Алла сорвала еще одну ветку и, сунув в руку сокурснице, приказала:

- Общипывай листья, будто бы гадаешь на “любит-не любит”, или задумчиво погрызи веточку, заодно прикроешь ею свою перепуганную физиономию.

К интересующей их даче они подошли как раз в тот момент, когда двое молодцов в несвежих халатах вынесли в переулок носилки с телом, укрытым с головой.

- О Господи!.. - простонала Лена и обмякла.

Верная боевая подруга едва успела ее подхватить. Крепко прижав ее к себе, она продолжала делать вид, что они о чем-то оживленно болтают, сердито выговаривая:

- Ленка, зараза, мать твою, не вздумай мне тут в обморок грохнуться. Просила ведь тебя рассказать все честно! Нет, темнила, рыдала, истерики закатывала. А теперь, вишь ли, дурно ей стало! - Алла огляделась по сторонам и пробормотала. - Надо бы запрятать тебя от ментов. Вон как раз подходящие заросли. Там, конечно, мокро, но более приемлемого укрытия я что-то не наблюдаю.

Она заставила Лену сделать несколько шагов в сторону забора и, немного подтолкнув, прислонила ее к стволу раскидистой ивы. С ветвей капало, зато густые гибкие плети с пожелтевшими листьями спускались почти до земли, образовав естественный шатер и почти скрыв Лену от посторонних глаз.

- Стой здесь, а то ты мне всю легенду испортишь.

Видя, что та едва держится на ногах, Алла чертыхнулась, ногой подкатила валявшуюся неподалеку березовую чурку и сказала:

- Ладно, нежить, присядь на эту бревно и делай вид, будто бы отдыхаешь и думаешь о приятном.

Усадив Лену, она выбралась на тропинку, вполголоса бормоча:

- Блинство, вся вымокла, как куршивый щенок, - и беспечно улыбаясь, прогулочным шагом неспешно направилась к даче.

Носилки уже втаскивали в фургон, в просторечии именуемый труповозкой.

- А чё это вы тут делаете, а? - тоном любопытного подростка из фильма “Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещен”, - спросила Алла санитаров.

- Сама не видишь, что ли? Тухлого жмурика грузим, - с профессиональным цинизмом ответил ей один из них.

Он с усилием подтолкнул носилки и когда наконец удалось втолкнуть их внутрь, уселся в проеме дверцы, зевая и почесываясь. В его словах была немалая толика истины. От трупа, даже плотно укрытого простыней и лежащего уже внутри машины, шел такой смрад, что Алла сморщилась, зажала нос и мысленно порадовалась, что не позволила Лене приблизиться.

- Давно, что ли, откинулся? - продолжала любопытствовать она, зная, что именно от экспедиторов можно легко получить нужную информацию.

- Давно, - охотно подтвердил второй санитар, от которого тоже шел смрад, но иного происхождения. А как не пить на такой работе? Профессиональная вредность.

Достав из сумочки сигареты, Алла закурила и угостила словоохотливых собеседников.

- А от чего он помер-то?

- По башке дали, - сообщил санитар. - То ли кочергой, то ли еще чем. Полбашки снесли.

- Ихний эксперт говорил, что, может, лопатой или черенком от лопаты, - с важным видом произнес его напарник.

- А лопату-то нашли? - продолжала допытываться Алла.

- Может, и нашли... Тайна следствия, - с загадочным видом произнес санитар, но было понятно, что деталей он не знает, лишь напускает таинственность.

- Молодой, старый?

- Молодой. Лет тридцать иль малость поболе.

- Подрались, наверное?

- Не-а. Внизу порядок. На втором этаже постель разложена. Говорят, похоже, будто с бабой был. Видно, она его и оглоушила.

- Что ж, целовались-миловались, а потом она его лопатой по башке?

- Да кто их знает?.. - смачно сплюнул санитар. - Может, он чего не так ей сказал или полез к ней, она и...

- Или, может, ее муженек прикатил да и грохнул полюбовника? - выдвинула свою версию Алла.

- А что? - оживился второй. - И так бывает. А потом жену под ручку и домой, а дома ей накостылял от души.

- А менты-то чего говорят?

- Эксперт сказал, что жмурику не меньше недели. А может, и поболе. Теперь поди найди, кто к нему тогда приезжал. Место-то небойкое. У жмурика-то была зимняя дача, недавно отстроил, а у других - обыкновенные.

Из дома вышли несколько человек в милицейской форме. Алла углядела их через щель в заборе, а они ее пока не видели.

“Вот черт, надо сматываться, а то вопросами замучают, - с досадой подумала она. - Им сейчас свидетели нужны, а они могут подумать, что я местная. Но если я сейчас удеру, эти труповозы сразу насторожатся. С позиции любопытствующей соседки я должна была сейчас стоять насмерть и глазеть, пока все менты не разъедутся”.

Санитар, сидевший на корточках в проеме дверцы фургона, будто подслушал ее мысли. Спрыгнув на землю, он бросил окурок и сказал напарнику:

- Поехали, Колян.

Тот кивнул и помог ему запереть дверь. Не обращая внимания на Аллу, они обошли фургон и полезли в кабину.

Труповозка уехала. Подойдя к забору, Алла приникла к щели. Милицейские и сотрудники в штатском, стоя на крыльце, о чем-то переговаривались, но до нее долетали лишь отдельные слова: “окно разбито”, “с той стороны”, “личность”. Потом от группы отделились двое в штатском. Один, то глядя под ноги, то осматривая окна, стал обходить дом с одной стороны, второй пошел в обход с другой стороны.

Алле очень хотелось и послушать, и посмотреть, но соваться стало опасно. Лена была здесь не раз, кто-то из соседей мог ее видеть. Если ее всего лишь опишут, ментам подругу не сыскать. Пресловутый фоторобот обычно весьма далек от оригинала, да и сомнительно, что менты будут морочить себе голову с фотороботом из-за банального убийства на бытовой почве, коих в Москве ежедневно совершается немало. При очной ставке соседи, возможно, узнают Лену, но для этого ее еще нужно найти.

“Надо быстро сваливать”, - решила верная боевая подруга.

Сделав вид, что у нее затекла спина от подглядывания в неудобной позе, Алла со стоном разогнулась и потерла поясницу, незаметно оглядываясь вокруг. Похоже, соседские дачи пустуют. Если бы там кто-то жил, давно бы собрались перед калиткой и судачили, делясь информацией и предположениями. Наблюдать в окошко неперспективно - самое интересное пропустишь. И все же...

Кряхтя и поминая недобрым словом свой застарелый остеохондроз, Алла еще раз огляделась и тут заметила, как шевельнулась занавеска на окне дома, стоявшего через дорогу. Наверное, у окошка сидит полупарализованная бабулька и сейчас внимательно наблюдает за происходящим. Для этой зрительницы Алла продолжала играть роль любопытствующей случайной прохожей - еще раз наклонилась и приникла к щели, немного поглазела, потом с разочарованным вздохом выпрямилась, - дескать, ничего не видно, ничего не происходит, - и неторопливо пошла прочь. Кино закончилось, пора по домам.

Дойдя до ивы, под которой сидела подруга, Алла негромко сказала:

- Старуха, вставай, шевели задницей. Надо по-быстрому делать ноги.

Из сказанного Лена поняла одно - нужно немедленно уходить, - и поднялась, цепляясь за ветки.

- Говорила ж тебе, милая, в твоем положении нужно больше ходить, - громко произнесла верная боевая подруга в пространство, опять же в расчете на нечаянных свидетелей. - Давай немного погуляем, и тошнота пройдет.

Бережно взяв сокурсницу под руку, она острожно повела ее по вьющейся вдоль забора тропинке, зорко оглядывая переулок и громко разъясняя повисшей у нее на руке Лене:

- Ранний токсикоз - это ужас. Помню, меня первый раз до 16 недель наизнанку выворачивало. Что ни съем - тут же отдаю унитазу. Однажды захотелось мне соленых помидоров. Помчалась на рынок и купила целый килограмм, не утерпела и съела пару штук прямо возле прилавка. Какой был кайф, пока ела! Они кислые, холодные, тошноту как рукой сняло. Но пока доехала домой, - в автобусе растрясло. Выползла на своей остановке и еле добежала до урны. А народ глазеет!..

По счастью, пока они неспешным шагом дошли до поворота, никто им не встретился. Свернув в проулок, Алла продолжала идти в том же темпе. Наконец они дошли до машины и остановились рядом.

- Еще погуляем или поедем? - спросила режиссер-постановщик, она же исполнительница маленького спектакля, и сама же ответила. - Нет, сегодня мы неудачно приехали, хозяев нет. Приедем в выходные, тогда и посмотрим дачу.

Бросив быстрый взгляд на свой “фольксваген”, она с удовлетворением отметила, что в грязной машине тоже есть своя прелесть, - заляпана ровным слоем грязи до уровня середины дверцы. Номера, естественно, тоже. И что самое приятное, и спереди, и сзади. Конечно, при желании машину можно найти - красных “фольксвагенов” в Москве не так уж много, но ведь для этого кому-то нужно отклеить задницу от стула и проехаться в ГАИ на Варшавку, просмотреть картотеку иномарок. Если бы она по пути заехала на мойку, какой-нибудь бдительный сельчанин, записав или запомнив номер, облегчил бы работы следственным органам.

А вдруг любопытствующие соседи все же наблюдали за происходящим из окошка? Потом скажут ментам, что поначалу “фольксваген” влетел в переулок на хорошей скорости, а потом вдруг, будто испугавшись, попятился назад. “С чего это вы совершали такие непонятные маневры, уважаемая Алла Дмитриевна?” - спросят ее, пока еще в качестве свидетельницы. А потом кто-то из сельчан припомнит, что вторая дама приезжала погибшему дачнику предположительно в то время, когда его отправили в лучший мир. Мало того, кто-то может вспомнить, что тот же самый “фольксваген” был здесь неделю назад. Случайное совпадение? Или эти дамочки имеют отношение к убийству - блондинка поссорилась с хозяином дачи и шваркнула его чем-то увесистым, а вторая - ее напарница, подруга, соучастница, была на стреме. Стройная версия? Для ментовской кривой логики - вполне.

Другая женщина на месте Аллы, скорее всего, подумала бы: “Это не мои проблемы, не желаю фигурировать в качестве соучастницы, пусть Лена сама выкручивается”, - но ей ничего подобного в голову не пришло. Она не отчуждала себя от Лены, сознавая, что в определенной мере сама втравила ее в историю. “Вместе заварили кашу, вместе и расхлебаем, - решила неунывающая Алла и тут же поправила себя: - Точнее, это я все затеяла и втравила Ленку, сама и буду расхлебывать. - Немного поразмыслив, она придумала план действий и для придания себе должного тонуса сотворила “иронизм”: - Если не на кого переложить ответственность, приходится взваливать ее на свои плечи.

Всю дорогу Лена молчала. Алла периодически косилась на нее, но решила отложить разговор на потом, когда та оправится от шока.

Она привезла сокурсницу к себе домой и первым делом сунула ей в руки бокал с коньяком:

Blog

Все женщины делают это диля еникеева маленькая женская месть москва аст