Все женщины делают это диля еникеева маленькая женская месть москва аст
| Вид материала | Документы |
- Диля еникеева, 9358.4kb.
- Диля Еникеева эти чертовы мужья, эти чертовы жены! Москва аст, 7775.88kb.
- Диля еникеева мужчина и женщина: искусство любви, 9797.01kb.
- Диля Еникеева как стать настоящей женщиной практическая психология и сексология для, 5734.4kb.
- Все женщины делают это, 6034.34kb.
- Диля еникеева книга сексуальная жизнь мужчины оглавление, 5531.97kb.
- У одной очень одинокой женщины было трое детей: 2 сына и одна дочь, старшая. Все свое, 12.18kb.
- Выступление на курсах профильной подготовки. Тамбов 2004 год Женская тема в творчестве, 127.6kb.
- Новые поступления литературы за 1 квартал 2010 года «Говорящие» книги, 3889.54kb.
- За горизонтом истории, 525.67kb.
- Когда я произнесла эту фразу в дискуссии с мужем, то понимала ее буквально. Не углядела иронического смысла.
- Суть от этого не меняется, хотя подтекст понятен не всем. И у вас, и у ваших подруг, и у многих других современных женщин есть качества сильной натуры. Главная черта - стеничность, то есть, умение поставить перед собой конкретную цель и упорно к ней идти, отметая все лишнее. И добиваться поставленной цели. Вы согласны со мной?
- Согласна, - кивнула Света.
- В прежних социальных условиях женская стеничность по большей части не была реализована - при социализме, несмотря на словесную декларацию равных прав мужчин и женщин, у последних было очень мало возможностей добиться высокого социального статуса. А нынешние условия, несмотря на царящий хаос, дали такую возможность. Стеничные женщины смогли себя реализовать во всех сферах, в том числе и в тех, которые раньше считались прерогативой мужчин. Мало того, многие дамы сумели развить в себе нужные качества. Поначалу они занялись каким-либо делом вынужденно, например, разведенная или одинокая женщина, которой не на кого надеяться, кроме как на себя, или замужняя, супруг которой не желает обеспечивать семью. А в процессе работы эти женщины развили в себе стеничность.
- Теперь я поверила, что у меня есть такие качества. В отношении того, что я всегда умела добиваться своего, вы правы. Когда-то я была очень полной и некрасивой. Я решила похудеть и стать стильной, и мне это удалось. Потом я тяжело заболела, и все прочили мне недолгую жизнь, но я сказала себе, что должна выжить ради сына, и выжила. Когда жила с предыдущим мужем, он безобразно со мной обращался, но я пообещала себе, что вытерплю все и в конце концов займу его место в компании. Мой бывший супруг вел себя настолько нагло, что рано или поздно ему было суждено стать жертвой заказного убийства. Возглавив после его смерти фирму, я поклялась себе, что стану хорошим руководителем, и стала им.
- Ну вот, вы и сами все поняли, - подытожила психиатр.
Открыв обе дверцы, хозяйка нырнула на свое место и поторопила сокурсницу:
- Давай быстрее, не телись, скоро совсем стемнеет. - Как только Лена села, Алла тут же тронулась с места. - Даже если там нет господина садиста, узнаем у соседей, чья дачка, и найдем мерзавца. Хотя... Если он такой гопник, мог и в чужой дом влезть... Ты же говоришь, уходя, этот Сашхен не запирал дверь. Когда вы приезжали, дверь была открыта или он сам ее отпирал?
- Как было в первый раз, не знаю. Я сидела в машине, Саша сходил сам, потом вернулся и мы пошли вместе. Дверь была уже открыта. А во второй и третий раз он при мне открывал замок.
- Ну, этот деятель мог и под крыльцом пошарить и найти ключ. Некоторые дачники туда ключи прячу, если у них нечего пограбить. Богатая дачка-то?
- Не особенно. Обычная.
- Какая-нибудь аппаратура или хотя бы телевизор есть?
- Кажется, нет. Саша ничего не включал.
- Ни фига себе... Привезти бабу вроде как на свидание и даже не создать интимную атмосферу с помощью музыки... - покачала головой Алла. - Точно ненормальный. Поселок жилой?
- Я по сторонам не смотрела.
- Но хоть каких-нибудь людей по пути встретили?
- Да, один раз нам попалась какая-то женщина.
- Уже хорошо, значит, что-то выясним про этого гада. Смотри по сторонам, скоро будет Коньково.
- Вон это длинное здание! - закричала Лена через некоторое время, показывая на строение справа.
- Так я и думала. - Верная боевая подруга прибавила газу. - Я поеду быстрее, а ты вспоминай, сколько ехала от дачи до Коньково.
- Примерно полчаса.
- Поселок слева, справа?
- Я выходила на дорогу и сразу голосовала. Значит, от нас слева.
Посмотрев на указатель километража, Алла запомнила цифру и прикинула, что до искомого поселка километров двадцать-тридцать. Чтобы не ошибиться, уточнила:
- Шоссе было сильно запружено?
- Нет, не очень. Дачный сезон-то уже кончился.
- А кстати, на даче было тепло или холодно? Какое там отопление?
- Про отопление не знаю. Все три раза там было тепло.
- При тебе этот выродок печку топил?
- Нет.
- Значит, газовое отопление. Дача, судя по всему, зимняя?
- Да, похоже.
- Так, старушка, я поеду помедленнее, а ты гляди в оба. Поселок должен быть где-то в этих краях.
- Кажется, вот он... - не очень уверенно сказала Лена через четверть часа, а когда Алла притормозила у обочины, произнесла уже более уверенным тоном: - Да, это тот поселок. Видишь, к нему идет проселочная дорога, по ней я шла в первый и второй раз. А в третий уж и не помню, в каком месте выбралась на шоссе.
Немного проехав вперед, Алла развернулась, проигнорировав сплошную полосу, свернула на проселок и вскоре “фольксваген” затрясся на ухабах.
- Черт, раздолбаю свое любимое авто на этих долбанных колдобинах! - в сердцах выругалась она. - Вот уроды, не могут сделать нормальную дорогу! Совсем рядом с Москвой, а будто в дикой глуши. Извечная беда России... Ни с дорогами не можем справиться, ни с дураками. - Чувствуя, что опять начинает злиться, верная боевая подруга решила расслабиться перифразом: - Беда России: дураки, указывающие, какой дорогой нам идти.
В поселке Алла поехала еще медленнее.
- Давай, старушка, вспоминай, где вы сворачивали, и приметы той памятной дачки.
Проехали один переулок, свернули в другой. Лена напряженно всматривалась в дома, но лишь отрицательно качала головой. Еще раз свернули, и наконец она показала рукой на двухэтажный дом с высокой трубой над крышей:
- Вот эта дача!
Притормозив у калитки, верная боевая подруга повернулась к сокурснице:
- Калитка запирается?
- Нет, Саша просто так ее отворял.
- Пойдем вместе или я одна?
- Давай лучше я сама.
Алла удивленно посмотрела на нее:
- Ты что, трусиха, уже не боишься?
- Нет, когда ты со мной, не боюсь. - Ленин голос звучал уверенно.
- Слушай, старушка, я что-то не пойму, ты что задумала, а? Неужели хочешь выяснять отношения с этим моральным уродом?
- Нет.
- Что же тогда?
Собеседница молчала, отводя взгляд.
- Ну-ка, быстро колись, милая, что ты там надумала, - потребовала Алла.
- Хочу ему отомстить, - тихо сказала Лена.
- Вот это по-нашему! - обрадовалась верная боевая подруга. - Маленькая женская месть! Я бы этого садиста с удовольствием сама отметелила, но ты вряд ли получила бы от этого моральное удовлетворение. А осуществить маленькую месть собственноручно - это знатно. Сразу на душе полегчает, зуб даю. И не забывай, что я тебя прикрываю. Если ситуация выйдет из-под контроля, ори что есть мочи, и я тут же прибегу на помощь. Не уйдет от возмездия подонок!
Выйдя из машины, Лена толкнула калитку - она и в самом деле была не заперта.
- И ногами его, ногами! - азартно закричала вслед ей Алла.
- Я вижу, что та давняя ситуация вас все еще тревожит, - отметила Лидия Петровна.
- Не столько сама ситуация, сколько мое решение, - уточнила Светлана. - За эти годы я почти не вспоминала о том случае, ни с кем из сокурсников не виделась. А на свадьбу мы решили пригласить весь курс. Я подумала, что если сделаю исключение для Романа Скворцова, то тем самым продемонстрирую свою злопамятность. Всех - так всех, я пригласила и его тоже. Когда он меня поздравлял, я вела себя как ни в чем ни бывало. Но потом Роман улучил момент, когда Сережа вышел, подошел ко мне и с гаденькой улыбочкой подколол: “Вижу, что фригидность не помешала тебе отхватить молоденького мужа. Или ты его купила? Денег-то теперь у тебя куры не клюют, а покупать и продаваться ты умеешь. Вначале продалась богатому мужу, а потом укокошила его и прикупила себе смазливого альфонса”. Я тогда еле сдержалась - мне так хотелось залепить ему пощечину! Вот ведь мерзавец! Пришел на свадьбу, произносил поздравления, а главной его целью было унизить меня!
- Но ведь этот человечишка не мог вас унизить, Света. Вы гораздо выше его по личностным качествам. А Роман не достоин именоваться порядочным человеком. Вы же понимаете мотивы его недостойного поведения - зависть, уязвленное самолюбие. Кто он сейчас?
- Да никто.
- Что и следовало из его поведения. Человек, который чего-то достиг, не стал бы так себя вести. А ваш сокурсник был и остался ничтожеством, поэтому самоутверждается, оскорбляя других. Но умный человек не оскорбится на слова ничтожной личности, потому что понимает движущую силу его поведения.
- А вот я почувствовала себя оскорбленной, - вздохнула Света.
- Это чисто женское восприятие, ваше состояние понятно и объяснимо: вы эмоциональны, как и любая нормальная женщина, большее значение придаете словам, нежели поведению человека. Но при том вы разумная женщина и способны отрешиться от эмоций.
- Лидия Петровна, я все понимаю, но...
- Вы убеждаете себя, что не стоит придавать услышанному значения, но помимо воли, это всплывает в вашем сознании и портит вам настроение, и никакое самоубеждение не помогает, так?
- Так, - подтвердила Светлана.
- И вы хотите избавиться от этого тягостного состояния, не так ли?
- Хочу.
- Могу предположить, каким способом вы решили избавиться от навязчивых мыслей. Надумали поквитаться с Романом, да?
- Да. Мне очень стыдно, но я ничего не могу с собой поделать. Ночами не сплю, хоть и уговариваю себя, что этот слизняк ничего не значит в моей жизни, я не видела его тринадцать лет и, возможно, никогда больше не увижу, но потом опять вспоминаю его мерзкую улыбку и как он облизывает губы - есть у него такая противная привычка, - и мне становится так тошно… Вычеркнуть этот эпизод из памяти не удастся. Не смогу забыть, как бы себя ни уговаривала, не смогу обманывать себя, будто ничего особенного не произошло. Не смогу. И пока это так, не будет мне покоя. После его гадких слов я сразу потеряла уверенность в себе. И если не избавлюсь от этого, то уже вряд ли стану такой, какой была эти полгода.
- И что вы задумали, Светлана?
- Я хочу отомстить Роману... - тихо прошептала она, боясь смотреть психиатру в глаза.
Входная дверь тоже оказалась незапертой. Когда Лена вошла, верная боевая подруга села поперек сиденья, готовая в ту же минуту примчаться на подмогу, и стала напряженно прислушиваться. Но из дома не доносилось ни звука.
- Нет его, что ли, - пробормотала Алла, переводя взгляд с одного окна на другое. Но нигде не было видно ни шевеления.
Когда она уже решила, что пора вмешаться, и раздумывала, взять ли с собой револьвер, который с некоторых пор постоянно возила в бардачке17, открылась входная дверь и вышла бледная Лена.
- Ну как? - спросила верная боевая подруга, когда сокурсница села рядом.
- Нормально, - бесцветным голосом отозвалась та.
- Отомстила?
- Отомстила...
- Ну и умница, - обрадовалась Алла. - Сама-то цела? Он тебя не тронул?
- Нет.
- А чего как неживая?
- Да мне как-то не по себе...
- Ничего, милая, привыкнешь, - обнадежила ее подруга. - В этом деле главное начать, а потом, может, и сама во вкус войдешь. Лично я очень люблю повеселиться, а особенно подраться. Без ложной скромности скажу, что в кулачном бою достигла большого профессионализма. Могу даже сразиться с чемпионом боя без правил. Ты все сделала, что хотела? Уезжаем?
Лена молча кивнула, а довольная Алла не замедлила выдать “иронизм”:
- Беспроигрышная азартная игра - когда ставишь на самого себя.
Лидия Петровна молча смотрела на свою пациентку и ждала.
- Я понимаю, что это низкое чувство, - продолжала Света, решив высказаться до конца. - Сознаю, что уподобляюсь этому подонку, ведь его гадкие слова - это тоже месть. Но ведь я ничего плохого ему не сделала, это он меня дважды оскорбил. Алла говорит, что с хорошими людьми нужно по-хорошему, а с плохими по-плохому...
- Алла максималистка. Ее мнение отнюдь не истина в последней инстанции, учтите это на будущее, Светлана. Многое из того, что она делает, рассчитано на публику, она любит порисоваться, покрасоваться. Это ничуть не умаляет ее достоинств, Алла Королева и в самом деле неординарная личность. Но в ней есть некоторые истероидные черты. Поэтому не стоит слепо копировать стереотип поведения подруги и принимать на веру все, что она изрекает. Алла говорит немало умных вещей, но порой увлекается, когда есть зрители, и устраивает для них спектакль. Как и многие истероидные личности, она урожденная актриса и естественна в любой роли. И ее напускная бравада, и резкость суждений, и бесшабашность, и пренебрежение мнением других людей, - все это в немалой степени игра, рассчитанная на публику. А вы совсем другая, поэтому избранный ею имидж вам совершенно не подходит.
- Вы считаете, что мне не нужно мстить?
- Почему же? Месть - это не что иное, как проявление инстинкта самозащиты, за исключением случаев, когда мстительность является чертой характера и проявляется в ответ на незначительный внешний раздражитель, а по своим проявлениям неадекватна причиненной обиде.
- Но я всегда считала себя злопамятной.
- Вы обидчивы, Светлана, а это не синоним злопамятности. Ваша обидчивость проистекала из вашего комплекса неполноценности. А мстительность - это врожденная черта характера, которая присуща эпилептоидной аномалии личности. У вас таких черт нет.
- Может быть, и так, но мне хочется отомстить.
- Справедливо. Стремление поквитаться, отомстить так, чтобы тот, кто вас обидел, пережил то же, что и вы, - вполне естественно, а удачно и разумно выбранный способ мести позволяет свести счеты с обидчиком. И тогда вы не будете чувствовать себя униженной и опозоренной. Отплатив обидчику, вы восстанавливаете справедливость и перестаете быть пострадавшей стороной. Месть может иметь очищающую функцию. Сейчас вы страдаете от обиды и унижения. А избавившись от отрицательных эмоций и гнета прошлого, вы имеете полное право расправить плечи, вдохнуть полной грудью и сказать себе: “Теперь я могу начать новую жизнь”, — и с чувством удовлетворения решить, что отомстив, поставили крест на негативных событиях, лишавших вас душевного равновесия. Но весь вопрос в том, как именно вы решили отомстить.
- Еще не знаю. Мысленно я была готова растерзать Романа, но я никогда не поднимала руку ни на человека, ни на животное.
- Тогда я могу лишь одобрить ваше решение. Отказавшись от необдуманных, импульсивных поступков, вы восстановите справедливость. Месть — это защитная реакция: вашей психике нанесен урон, вас обидели — вы отомстили и удовлетворены своей местью, а заодно и вернули себе душевное равновесие. Конфликт разрешился.
- Мне тоже кажется, что на душе у меня сразу станет легче, и я забуду эту историю. А даже если и не забуду, то уже не буду так переживать.
- Верно. Но не забывайте, что у мести есть не только положительные, но и отрицательные стороны. Месть может разрушить личность человека. Обиженная женщина испытывает психологический надлом, растерянность, обиду, отчаяние, злобу. Зафиксировавшись на желании отомстить, она не способна выйти из тягостного состояния, снова и снова возвращаясь мыслями к случившемуся, продумывает планы мести. И чем изощреннее и детальнее планы, которые она строит в своем воображении, тем острее и болезненнее ее переживания. Если женщина не в силах реализовать свою месть, ее чувства не находят выхода, она как бы варится в собственном соку и все сильнее погружается в пучину отчаяния. Отсюда — прямой путь к депрессии. Месть может стать навязчивой идеей, полностью овладевшей сознанием. Женщина становится буквально одержима идеей мщения и больше ничто ее не интересует. Надеюсь, с вами этого не произойдет.
- Надеюсь, - прошептала Светлана.
- Для того, чтобы месть дала нужный результат, вы должны вначале все спокойно обдумать и лишь потом действовать. Необдуманные поступки могут лишь навредить и наверняка не принесут пользы. Мало того, они даже не дадут вам чувства морального удовлетворения, а вызовут лишь отрицательные эмоции — стыд, сожаление, раскаяние.
- Я постараюсь, Лидия Петровна, - сказала Светлана, вставая.
Ну вот, получила от психиатра “добро” на свой план, теперь можно претворить его в жизнь.
Алла ехала домой, думая о Лене Колыхаловой. В суете сегодняшнего дня ей некогда было вспоминать вчерашние события и свой импульсивный поступок, на который она решилась, увидев бледное, отрешенное лицо сокурсницы, но сейчас есть возможность все обдумать.
Она всегда старалась помочь своим знакомым, не нашедшим себя в новых условиях, а уж друзьям и подавно. Да, ей повезло, ухватила за хвост удачу. Самоуверенная Алла весьма высоко ценила себя и свои способности, но при этом была реалисткой. Если бы, начиная свою бизнес-карьеру, она не выбрала защитником Мирона, в миру носящего имя Славы Миронова, руководителя крупной организованной группировки18, так бы и сидеть ей в сыром, вонючем подвале с надписью на двери “АО “Прима” и крутить свой маленький бизнес. Это, конечно, преувеличение, она бы и без Мирона сыскала себе покровителей - обзаводиться нужными связями Алла умела, пригодились навыки “Казановы в юбке”. И все же вряд ли кто-то другой отвалил бы ей такой солидный беспроцентный кредит, бесплатно предоставил огромное помещение под офис и склад, оснащенное всей необходимой техникой. А кто бы защищал ее от наездов других мафиози?
В общем, без Славы Миронова она бы так круто не раскрутилась. А быть середнячком не в ее правилах. Ее девиз, как у Юлия Цезаря, “Aut Caesar, aut nihil”, - “Или Цезарь, или ничто”. Но ей дано то, что не дано другим.
Нахальство не зря называют вторым счастьем. Свои способности Алла оценивала как выше среднего, но не супер, - она и в этом вопросе была реалисткой. Зато нахальства хоть отбавляй. Излишней нравственностью Алла себя не обременяла. Когда надо, она без интеллигентских сомнений и самокопаний перла напролом, отпугивая слабонервных своей бесшабашностью и бесстрашием. Могла и вцепиться мертвой хваткой, и припугнуть, и пригрозить, и наказать по-своему, если по-другому не понимали. Да и внешностью Боженька не обидел, мужики до сих пор клюют, особенно слабые и закомплексованные.
Многие из сокурсников по своим способностям на порядок выше, но остались за бортом жизни и сейчас почти нищенствуют. Отчего же не помочь? Денег у нее теперь столько, что до конца жизни хватит да еще и останется, детей нет, наследовать некому. Денежные субсидии Алла считала унизительными и для дающего, и тем более для берущего. У нее есть возможность помочь своим ребятам по-другому.
Создавать банальное частное детективное агентство неинтересно. Их сейчас в Москве как грязи. Есть более перспективная идея. Название будущей конторе Алла уже придумала. И даже выбрала кандидатуру на роль мозгового центра - Матвея Лопаткина. Умом остер, прирожденный аналитик. Правда, ленив, но это дело поправимое, она быстро вправит ему мозги, если Мотя надумает отлынивать от своих обязанностей.
Новая фирма окажет услугу, в первую очередь, ей самой - даст возможность помочь своим друзьям так, что те об этом не узнают. В деловом мире у нее предостаточно не бедных знакомых, которые будут рады, если их избавят от проблем, так что с заказами проблем не будет. Пользуясь своей репутацией она, Алла Дмитриевна Королева, которую в деловых кругах прозвали “железной бизнес-леди”, сделает новой фирме хорошую рекламу, дескать, умельцы на все руки, потом ребята раскрутятся и начнут зарабатывать сами. Много ли ума надо, чтобы делать то, что делают сыщики, - многие из них вообще интеллектом не отягощены, а научились. Ее ребята тоже всему научатся. Виталик со своими сыщиками возьмет над ними шефство, поделится опытом, а дальше они и сами сообразят. Мозги у них свежие, стереотипно мыслить еще не приучены, так что смогут думать и поступать неординарно. Да и ей это интересно. Бегать самой, собирать фактуру хлопотно, к тому же времени на это нет. Но зато появится возможность быть в центре событий, удовлетворить присущий ей авантюризм и регулярно получать хорошую порцию адреналина, А без этого ей скучно жить.
“Видно, во мне нереализованное материнство играет”, - мысленно усмехнулась над собой Алла, набирая номер домашнего телефона Матвея.
- Мотя, привет. Угадай с трех раз, кто это?
- Привет, мадам Королева, - послышался ироничный голос сокурсника.
- Узнал уже по первым тактам моего неподражаемого голоса? Жаль, жаль, видно не суждено мне стать богатой.
- Да ты, судя по всему, и так не бедствуешь.
- Ехидничаешь?
- Отчего же? Просто констатирую факт.
“Комплексует Мотька, что ли? - удивилась Алла. - Вроде бы, он никогда не был завистлив и не очень-то охоч до презренного металла...”
- А почему ты называешь меня “мадам”? Я ведь разведена и теперь опять почти “мадемуазель”. Схожу на гименопластику и опять готова под венец даже с привередливым старым холостяком или бешено ревнивым лицом кавказской национальности.
- Куда-куда сходишь? - заинтересовался Матвей.
- Эх ты, холостяцкая душа, отстал от жизни, элементарных вещей не знаешь. Гименопластика - это восстановление девственности.
- Н-да...
- Твое многозначительное мычание следует понимать как: “На ней пробы негде ставить, а она девственность решила восстановить”, - не так ли, друг мой, Мотя?
- Я совсем не то имел в виду, - попытался оправдаться тот. - Просто не знал, что можно сделать такую операцию.
- Можно, дорогой, за деньги все можно. Очень модная нынче операция, ежегодно из гинекологических кабинетов выходят несколько миллионов свежеиспеченных девственниц. Кстати, о деньгах, ты не хочешь пригласить меня на ужин?
Судя по заминке сокурсника, с этим вопросом она попала впросак.
“Черт, кобыла бестактная, что это я ляпнула, не подумавши, - мысленно ругнула себя Алла. - У Мотьки, наверное, денег нет водить меня по кабакам”. - и тут же исправила свою оплошность:
- Это я к тебе в гости напрашиваюсь. Самому небось и в голову не придет пригласить свою бывшую возлюбленную.
- Почему же бывшую... - тут же заглотил наживку неискушенный в женском хитроумии Матвей.
- А если не бывшую, то скорее приглашай, а то я так голодна, что у меня скоро начнется самопереваривание желудка.
- Но у меня... - Матвей явно растерялся от ее напора.
- Знаю, знаю, что в твоем холодильнике все давно заросло зеленой плесенью. Но хоть пара яиц у тебя найдется?
- Найдется, - без особого воодушевления ответил Матвей.
- Хоть коркой хлеба угостили бы... - голосом кота Базилио промурлыкала Алла. - Ладно, свари мне вкрутую пару яиц. Сумеешь?
- У меня есть кулинарная книга, там наверняка есть рецепт, - в тон ей ответил сокурсник.
- Тогда жди с нетерпением и парой яиц... вкрутую... - Любительница пофлиртовать с кем угодно обозначила паузу, чтобы собеседник переварил ее фразу, а потом закончила уже обычным тоном: - Я скоро буду, и от твоих яиц не останется даже скорлупки.
“Фу, ну и пошлости вы говорите, мадемуазель”, - тоном покойной Ларисиной бабушки, урожденной графини Самойловой, ярой поборницы светских манер, укорила себя Алла, давая отбой.
- А хлеба можно совсем не давать, - заявила она с порога, подражая своему любимому Винни-Пуху. Любимому, потому что тот тоже, как и Алла, очень любил поесть много и часто.
- Проходи, - Матвей посторонился, пропуская ее в просторную прихожую, забрал у нее сумочку и помог снять пальто.
“Что-то вид у Мотьки невеселый, - подумала гостья, исподтишка разглядывая хозяина. - Или я приперлась невовремя? Может, он с бабой был, но в силу своего интеллигентского воспитания не смог мне, нахалке, отказать? Но непохоже, что тут пахнет бабой”.
- Ну, приглашай к столу, - безмятежно улыбаясь, заявила она, продолжая размышлять: “Надо бы Мотьку женить. Какой-то он санитарно запущенный. Хоть и видно, что переоделся к моему приходу, но воротник рубашки замызган, штаны не знают, что такое утюг, а носки небось дырявые и сто лет не стираные... И это Мотя Лопаткин, в прошлом неисправимый щеголь?.. Пока были живы мама с папой, у Мотьки за собственное бытовое обслуживание голова не болела, а теперь сражается с грязью один”.
Матвей провел ее в невероятно захламленную гостиную, где на столе стояло нехитрое угощение и бутылка недорого вина.
“Неужели наш избалованный плейбой пьет это пойло? - удивилась Алла. - Раньше предпочитал хорошие вина... Видно он, бедняга, совсем на мели. И дома у него ужасный бардак - здесь явно не убирали несколько лет. Потому Мотя так стесняется, всю свою самоуверенность враз растерял. А я-то, дурында беспардонная, напросилась к нему в гости...”
- Ну, давай за нас! - проникновенным тоном произнесла гостья, первой поднимая бокал. - На брудершафт мы с тобой еще не пили, а это хороший повод облобызаться.
Хозяин дома держался скованно, и она изо всех сил старалась его растормошить. Выпили на брудершафт, Матвей скромно приложился к Аллиной щечке.
“Да-а, видать, за эти годы Мотя так и не приобрел сексуального опыта”, - подумала та.
- После первой не закусываю! Наливай! - объявила она столь любимый алкоголиками тост.
Выпили и по второму бокалу, потом по третьему. Избалованная хорошими напитками Алла лихо опрокидывала кислое пойло не поморщившись. Матвей слегка порозовел и выглядел уже не таким смущенным.
- Что же ты не ешь? - спросил он. - А говорила, что голодна.
- У настоящего алкаша еда лишь повод выпить, - на ходу придумала она отговорку - есть ей совсем не хотелось, а уж то, что стояло на столе, и подавно. Алла с детства терпеть не могла яйца вкрутую, но, как она сама говорила: “Взявшись за гуж, не говори, что не муж”. Наивный Матвей и в самом деле приготовил ей два яйца вкрутую. Пришлось съесть, изображая зверский аппетит.
Решив, что с прелюдией покончено, верная боевая подруга приступила к делу, ради которого приехала:
- Мотя, что-то наша жизнь стала похожа на непрекращающийся детектив. Только-только избавлю одну подружку от проблемы, - другая тут же влипает в историю с криминальным душком. Вот я и решила организовать фирму, которая будет избавлять моих друзей от проблем. Даже название придумала - “Услужливый самаритянин”.
- Звучит издевательски, - хмыкнул Матвей.
- Скорее, иронически.
- Тогда уж назвала бы свою фирму “Услужливая самаритянка”, - съязвил Мотя.
- А там будут не только самаритянки, но и самаритяне. И фирма будет не моя, а автономная. А вообще-то прилагательное “услужливый” я использовала лишь для поддержания беседы на должном интеллектуальном уровне, зная, что ты непременно пожелаешь поупражняться в остроумии и вступишь в диалог.
Матвей покосился на нее и усмехнулся - понял подтекст: Алла напомнила ему о пикировках времен их студенчества.
- Официально фирма будет именоваться “Самаритянин”, - как ни в чем не бывало, продолжала она, с удовлетворением отметив про себя, что удалось слегка расшевелить Мотю и отвлечь от самотерзаний по поводу своего весьма скромного житья-бытья. - На начальном этапе я помогу материально, ссужу кредитом, дам помещение, а потом господа самаритяне сами будут зарабатывать на булку с маслом, и кредит заставлю выплатить до копеечки, и за аренду помещения возьму по существующей таксе, дабы избавить их от чувства глубокой благодарности за оказанное благодеяние.
- Понятно... Надоело помогать друзьям решать проблемы, хочешь избавить себя от головной боли, - не удержался от сарказма Матвей.
- Ты почти прав. За исключением того, что мне это дело надоело. Помочь друзьям я не против, но я же как-никак бизнес-леди. Когда у подруг проблемы, я с головой окунаюсь в это дело, бизнесом некогда заниматься.
- И ты решила черновую работу по расследованию скинуть на других...
- Верно мыслишь, Мотя.
- Но есть немало частных детективных агентств. Твои друзья могут прибегнуть к их услугам.
- Э нет, дорогой. Проблемы у моих подружек преимущественно интимного характера, первому попавшемуся сыщику доверить их нельзя. А частные детективы, хоть и обещают конфиденциальность, но... Они меж двух огней: с одной стороны, должны хранить секреты заказчика, а с другой - контактировать с органами и снабжать их информацией, если узнают о чем-то, подпадающем под статью УК. Платные сыщики постукивают в органы, иначе рискуют лишиться лицензии. В своем большинстве они плоть от плоти этих самых органов, сами когда-то служили там и сохранили тесные связи, вот и обмениваются с бывшими коллегами взаимовыгодной информацией. Не исключена и вероятность последующего шантажа заказчика.
- А твои друзья дают повод для шантажа?
- Всяко в жизни бывает... - уклонилась от ответа верная боевая подруга.
- И ты хочешь создать карманную фирму, которая будет гарантировать полную конфиденциальность? - ироническим тоном уточнил Матвей.
- Вот именно, - серьезно ответила Алла, проигнорировав иронию собеседника. - Чтобы там работали ребята, не имеющие никакого касательства к органам.
- Разве можно поручать такую работу не профессионалам?
- Профессионализм - дело наживное. Главное, чтобы глаза горели энтузиазмом. Вот я, к примеру, и помыслить не могла, что буду расследовать преступления, а оказалось, что у меня просто-таки дар сыщика. Вот и дадим возможность нашим ребятам раскрыть в себе этот дар.
Матвей недоверчиво покачал головой и промолчал.
- Потому я и решила назвать фирму так завуалированно. Пусть думают, что это контора, предоставляющая рабсилу, - домработниц, экономок, гувернанток, нянь и прочей обслуги. Кстати, это неплохая идея - набрать рабсилу, чтобы внедрить в нужную семью для сбора информации. Няня-детектив - звучит интригующе, ты не находишь?
- Что-то сомнительно... - покачал головой Матвей. - У нянь с интеллектом туговато.
- А мы наберем специалисток с верхним образованием и могучим интеллектом. Для нас самое главное - строжайшая конспирация, чтобы никто не догадался, что наша с виду невинная гувернанточка на самом деле мисс Шерлок Холмс.
Сделав паузу и не дождавшись ответной реакции, верная боевая подруга продолжала уже другим тоном:
- Я прикололась Мотя, а ты даже не врубился. Что-то ты теряешь нюх на розыгрыш, мой дорогой.
- А-а... Значит, про “Самаритянина” - это розыгрыш?
- Нет, идея создания такой фирмы остается актуальной. Для прикрытия она будет осуществлять посреднические услуги по предоставлению рабсилы, но не нянь, гувернанток и прочей домашней обслуги - таких фирм сейчас полно, - а специалистов для коммерческих фирм.
Алла сделала паузу, ожидая ответа Матвея - догадается ли, что с помощью “Самаритянина” она хочет обеспечить сокурсников высокооплачиваемой работой. Верная боевая подруга не собиралась полностью посвящать его в свой замысел, иначе самолюбивый Мотя оскорбится. Пусть он вначале согласится стать главным “самаритянином”, а потом она потихоньку пристроит и остальных знакомых. Удостоверившись, что собеседник ни о чем не догадывается, Алла продолжила деловым тоном:
- Понимаешь, сейчас в этой сфере имеется несостыковка. С одной стороны, коммерческим фирмам нужны хорошие специалисты. Кого-то увольняют, другие уходят на более перспективную работу, так что вакансии есть постоянно. А где взять замену? Через знакомых из деловых кругов не получается - профессионалы нужны всем, никто не отдаст и не порекомендует хорошего специалиста, а лучше возьмет его к себе на работу. Расплодившиеся посреднические конторы гарантий качества не дают, зато дерут с будущего нанимателя приличную сумму за свои услуги, а некоторые умудряются содрать двойную таксу - и с соискателя, и с работодателя. Есть нахалы, требующие аванс с безработного специалиста. В общем, в этой сфере полный разброд и шатание. Зачастую фирмам приходится давать объявления в газеты и надеяться на удачу - повезет ли с новым сотрудником или нет. Если нет, увольняют и опять ищут замену методом проб и ошибок. А с другой стороны, есть целая армия классных специалистов, которые не могут найти приличную работу. И вот безработные спецы безнадежно ходят из фирмы в фирму, а на собеседовании их обычно оценивают по экстерьеру, а не по деловым качествам - за несколько минут не выяснишь, годится ли соискатель или нет: экзаменуемый может растеряться, стушеваться и не покажет всей мощи своего профессионализма. Поэтому на работу берут или молодых, смазливых и длинноногих, по принципу “Не догоню, так согреюсь”, то бишь, если в профессиональном отношении девица полный ноль, то хотя бы утешит шефа в постели, или тех, кто держится уверенно, с достоинством и произведет хорошее впечатление. А когда человек несколько месяцев безрезультатно обивал пороги разных организаций, то, сам понимаешь, держаться уверенно и с достоинством у него не получается. Безработный заранее боится, что его и здесь не возьмут, поэтому выглядит типичным неудачником. Я хочу создать посредническую контору, где соискателями будут классные профессионалы, которых можно уверенно рекомендовать на хороший оклад в приличную фирму. И обе стороны будут взаимно удовлетворены. Разумеется, за посреднические услуги предполагается определенная мзда, но не с соискателя, а с фирмы, ей проще раскошелиться, чем иметь постоянную головную боль, устраивая чехарду с наймом рабсилы.
- Ты собираешься так масштабно работать?
- А почему бы и нет?
- Значит, “Самаритянин” не будет фирмой прикрытия?
- Будет, Мотя. Одно другому не мешает. Весь цимес в том, что официально эта контора не будет числиться детективным агентством, значит, не нужно светиться в органах, не нужно обзаводиться лицензией. Вполне возможно, некоторая часть соискателей будет одновременно исполнять обязанности засланного казачка, если понадобится информация. Но не будучи лицензированными частными сыщиками, они избавлены от необходимости доносить в органы, если в процессе сбора информации выяснится, что кое-кто слегка преступил закон.
- Ага, укрывательство преступлений... - зловещим голосом произнес Матвей. - Соучастники...
- Угрызениями совести по этому поводу я страдать не собираюсь, - беспечно отмахнулась Алла и к месту ввернула “иронизм” - Кстати, укоры совести отнюдь не означают ее наличия.
- И ты возглавишь этот сплоченный коллектив соучастников и укрывателей?
- Нет, Мотя. Возглавишь этот сплоченный коллектив соучастников ты.
- Я?! - искренне удивился Матвей. Он-то думал, что Алла просто решила поделиться своей новой идеей, а в глубине души тщил себя надеждой, что разговоры о будущей сыскной фирме лишь предлог для встречи.
- Именно, - со всей серьезностью заверила его верная боевая подруга. - Ты самая подходящая кандидатура на роль главаря сообщников, пособников и укрывателей.
- Твое предложение так неожиданно... - растерянно произнес Матвей.
- А ты ждал от меня предложения руки и сердца? - съехидничала Алла, от которой не укрылись красноречивые взгляды и томление сокурсника, - тот явно надеялся, что “вечная возлюбленная” наконец-то оценила его постоянство и решила перевести отношения в иную плоскость. Алла сознательно проявила жестокость, чтобы раз и навсегда лишить его иллюзий. Неформальные отношения всегда во вред делу, а она, а первую очередь была деловой женщиной.
Матвей все еще молча смотрел на нее, ожидая, что Алла, известная прикольщица, сейчас рассмеется и скажет, что это очередной розыгрыш.
- Нет, Мотя, я тебя не разыгрываю, - развеяла она его надежды. - Ты где сейчас подвизаешься?
- Да так... - ему не хотелось говорить на эту тему. - Работаю в одном издательстве.
- Кем? - Деловая Алла не любила неясностей.
- Числюсь редактором.
- А на самом деле?
- Сочиняю рекламные тексты для шедевров отечественной беллетристики.
- Судя по твоему кислому виду, подобная деятельность тебя не очень-то вдохновляет?
- Нет, конечно. С души воротит от этой макулатуры, а приходится писать “Суперроман, возвышенная любовь, лихо закрученный сюжет, тонкий юмор”, хотя там ни юмора, ни остроты, бездарный набор штампов и банальнейший сюжет. Народ это чтиво потребляет, вот и издают.
- Зачем же ты в этом участвуешь? Значит, тоже соучастник процесса оболванивания наивных читательских масс.
- А где мне прикажешь трудиться? Торговать турецко-корейским ширпотребом?
- Потому и предлагаю тебе настоящее мужское дело, где нужно работать мозгами.
- Но я же не детектив.
- А это и не нужно. Для того, чтобы собирать материал, у нас есть Виталька Рылеев. Раньше он работал в частном детективном агентстве.
- Что же ты его не сделаешь руководителем “Самаритянина”?
- Виталик хороший сыщик, но не аналитик. Ментовская служба его испортила - привык больше ногами работать, чем головой. Бегать, высунув язык, собирать улики, выяснять пресловутое алиби. Это уже вчерашний день, Мотя. Консервативное мышление. Тут надо ширше мыслить. А думать - это как раз то, что умеешь ты. Стирать ноги аж до задницы в поисках улик тебе не придется. Будешь сидеть, как Ниро Вулф, в красивом кабинете, а Виталька будет при тебе исполнять обязанности верного Арчи Гудвина.
- Это только в книгах все просто. Современные преступления одиночке не раскрыть.
- Сыщицкой рабсилы будет предостаточно. У Витальки много толковых друзей-приятелей. Они пока томятся в тоске - дела-то у них по большей части пустяковые, а мы обеспечим их настоящей работой.
- А ты кем будешь в “Самаритянине”? Серым кардиналом? Подстрекателем? Прикрытием?
- Я буду идейным вдохновителем и консультантом, - серьезно ответила верная боевая подруга, проигнорировав ехидный тон собеседника. - Могу даже поработать мозгами безвозмездно, то есть даром, как говорила ученая сова из мультика про Винни Пуха.
- И зачем это тебе нужно? Одно дело - помочь друзьям в трудной ситуации, а другое - создать полулегальную фирму, да еще с таким размахом.
- Есть люди, которые не могут жить без острых ощущений, Мотя, - тоном учительницы, разъясняющей азы бестолковому ученику, произнесла Алла. - Это про меня.
- Так ты не друзьям хочешь помочь, а острыми ощущениями себя обеспечить?
- Умен ты, Мотя, не по годам, - улыбнулась его “вечная возлюбленная”. - Сразу зришь в корень. Именно из эгоистических соображений я и встреваю в разные гнилые истории. Грести бабки в бизнесе мне уже скучно, а с помощью “Самаритянина” моя жизнь сразу забурлит и наполнится новым смыслом.
Матвей глядел на нее недоверчиво, пытаясь понять, говорит ли Алла правду или опять дурачится. Насчет своего эгоизма она, конечно, заливает, рисуется, ожидая опровержений, а вот в отношении любви к риску, пожалуй, права. Но ему-то зачем острые ощущения? Он человек иного склада - созерцатель, а не активный участник.
Видя его колебания, верная боевая подруга решила пустить в ход еще один аргумент:
- В одной умной книге я прочла, что во многих людях скрыта потенциальная агрессия. Если она неуправляема, то тут последствия непредсказуемы. Но если направить ее в полезное русло, то могут быть сокрушительные результаты. Когда моя жизнь становится однообразной, я сама лезу на рожон. Рискующий жизнью живет самой полноценной жизнью.
- А тебе непременно нужно украшать свою жизнь проблемами? - не сдавался Матвей.
- Непременно, - подтвердила Алла. - Иначе мне скучно жить.
- И какая же роль уготована мне?
- Будешь держать меня за фалды, чтобы не очень зарывалась. Учти, это большая честь - из всех возможных кандидатур предпочтение оказано именно тебе. Если меня занесет не в ту степь, а ты категорически воспротивишься, я покорно склоню голову и подчинюсь.
Матвей видел, что сокурсница дурачится, но не мог придумать, как же ей агрументированно возразить. Не будет Алла ему подчиняться - это точно, она вообще никому никогда не подчинялась. А создать фирму для того, чтобы обеспечить ее острыми ощущениями, - дурость.
Верная боевая подруга будто прочла его мысли.
- Ты правильно подумал, Мотя. Раньше я сама искала приключений, а теперь хочу направить свою неумеренную агрессивность в социально-позитивное русло. Сразу двух зайцев убью - и людям помогу, и сама буду в гуще событий. А когда придет час расплаты, самолично приведу приговор в исполнение.
- Очумела, подруга? - встревожился Матвей.
- Это я так, образно. Чуток преувеличила, но некоторая доля сермяжной правды в моих словах есть. Зло должно быть наказано, не так ли? “Nil inultum remanebit”, - “Ничто не останется без возмездия”, - сказано в Евангелии от Луки. Я решила организовать фирму “Самаритянин” не только для того, чтобы помочь хорошим людям, но и для того, чтобы наказать плохих.
- Нет, милочка, тут я тебе не помощник, - твердо произнес сокурсник.
- Эх ты... - покачала головой Алла. Хотела припечатать его крепким словцом, но передумала, надеясь, что все же удастся уговорить трусоватого Матвея. Почему совершаются многие преступления? Потому что люди боязливы, равнодушны, руководствуются принципом: “Моя хата с краю”. Но верная боевая подруга не стала говорить всего этого собеседнику - тот обидится, хоть и заявляет, что будто бы не способен на нее обижаться. Но одно дело - подколы, “иронизмы”, сарказм, - и совсем другое: обвинение в трусости. А потому, решив пощадить сокурсника, она ограничилась “опилками мышления”: - Разумный риск благоразумен.
Аллина идея Матвея совсем не воодушевила. Он не представлял себя в роли мозгового центра по расследованию криминальных ситуаций, а уж о том, чтобы кого-то карать, и речи быть не может.
С типичным снобизмом интеллигента, не желающего запачкаться, Матвей не желал принимать участие в сомнительных делах. Пусть сейчас время криминальное, пусть преступления стали обыденным явлениям, но это не для него. У него, Матвея Лопаткина, своя жизнь, свой маленький мирок - любимые книги, приятное одиночество в раздумьях об отвлеченных материях, привычный уклад, когда каждый следующий день прогнозируется и заранее знаешь, что никаких потрясений не произойдет. Пусть он зарабатывает мало, но зато это твердый оклад, а как известно, синица в руках предпочтительнее журавля в небе. Ломать устоявшийся стереотип у него нет никакого желания. Зачем? Острые ощущения его не привлекают, наоборот, Матвей всегда старался держаться в стороне от событий, которые могли бы поколебать его спокойно-созерцательное существование. Потому и не женился - хотел сохранить свой привычный жизненный стереотип. Возможно, Алла стала его “вечной возлюбленной” потому, что Мотя прекрасно знал - она никогда не будет его женой. Любить на расстоянии менее обременительно, чем любить живого человека, живя с ним под одной крышей. Послушать про лихие подвиги верной боевой подруги интересно, но участвовать в них самому, - нет уж, увольте!
Алла наблюдала за сокурсником с легкой усмешкой. Мотя мужик умный, но отнюдь не Штирлиц - все его мысли можно без труда прочесть по лицу. Сейчас он с типичной интеллигентской нерешительностью обдумывает ее предложение и уговаривает себя, что оно ему не подходит.
“Пусть потужится размышлизмами” - решила она.
Мотя не тот человек, который может с бухты-барахты кинуться в авантюру. Ему нужно дозреть, чтобы это было его собственное решение. Иначе потом он измучает ее нытьем, что бедовая “вечная возлюбленная”, пользуясь особым к ней отношением воздыхателя, втянула его в гнилое дело.
Алла вполне могла бы обойтись и без Матвея Лопаткина. Найти умного человека, способного грамотно проанализировать фактуру, не проблема. Но тот будет человеком со стороны, а ей хотелось помочь Моте; что-то он совсем закис, надо его немного встряхнуть.
Когда-то Матвей был одним из лучших на их курсе, ему прочили большое будущее. А кто он теперь? Протирает штаны в каком-то вшивом издательстве, кропает рекламные тексты на бездарную беллетристику, зарабатывает копейки. И никакого морального или материального удовлетворения от своей работы не получает. Приобрел повадки закоренелого холостяка, морда скучная, внешний вид обшарпанный. Единственное его достояние - трехкомнатная квартира на Кутузовском, оставшаяся ему после смерти родителей. Да и то вся обветшала и заросла паутиной без заботливой женской руки. Сам Матвей не способен проявлять рвение на ниве домашнего хозяйства - единственный сын “высоких” родителей, он с детства рос на всем готовом, а в юности был типичным плейбоем.
Если бы Моте пятнадцатилетней давности показали Мотю сегодняшнего, он бы ни за что не поверил, что может таким стать. Да и кто мог этому поверить? Красавец и острослов, любимец прекрасной половины курса - и вот этот побитый плесенью унылый неудачник?! Хоть бы семьей обзавелся, детишек наплодил, и то какая-никакая польза. А так... Сидит бывший острослов и любимец женщин за обшарпанным столом и морщит мозг, сочиняя очередной рекламный шедевр на низкопробное чтиво, а жизнь проходит мимо. Придумал себе сказочку, будто не женится потому, что до сих пор влюблен в Аллу Королеву. Сразу видно, что любовницы у него нет. Наверняка удовлетворяет себя сам, поглядывая на откровенные картинки в мужском журнале, или на крутое порно по видео.
“Пусть побудет среди людей, дамой сердца обзаведется, а даже если и нет, то найдет какую-никакую бабешку для удовлетворения физиологических надобностей”, - думала верная боевая подруга, разглядывая бывшего сокурсника с тихой жалостью и сочувствием.
Матвей Лопаткин - не просто сокурсник. Пусть он лентяй и язва, каких свет не видывал, не менее язвителен и саркастичен, чем его “вечная возлюбленная”, но их связывала давняя дружба.
Аллу не зря прозвали “Казановой в юбке”. Про иных мужчин говорят: “Ни одной юбки не пропустит”, а про нее можно было сказать: “Ни одним штанам не даст пройти мимо”.
- Я блядь, и этим горжусь! - нахально заявляла она любовникам, когда те пеняли ей на ветреность и неверность19.
- Пока с мужиком не пересплю, я не могу его до конца понять, - так объясняла она Ларисе свою позицию. - В перьях, то бишь, в одежде, он павлин. А мне интересно знать, что прячется под этими перьями. Не в буквальном смысле, то есть, не его несравненное тело, а нутро. Когда мужик сбрасывает одежду, то обнажается не только телесно, но и душевно. В койке не притворишься павлином, если ты всего лишь громкоголосый петух. Постель сразу выявляет, ху из ху. Членоимимтаторов я сразу гоню прочь, а если мужик крепок не только в отношении своего прибора, но и как личность, вот тогда с ним можно иметь дело. И не только в постели.
Алла умудрялась оставаться в друзьях даже с бывшими любовниками - из числа тех, кого сочла достойным своей дружбы. С остальными же расставалась безжалостно, не скупясь на нелестные характеристики их сексуальных или личностных особенностей.
- Со всем курсом пересплю и методом естественного отбора отсею всякую шваль, - дурачась, говорила она Ларисе. - А потом займусь другими курсами и так весь институт пропущу через свою койку. Не обижу и преподавателей, и институтское руководство - кто-то же должен мне помочь делать карьеру, когда я распрощаюсь с альма матер.
Несмотря на показной цинизм, в чем-то Алла оказалась права. Когда ее исключили из комсомола за ненормативную лексику и демонстративный отказ платить членские взносы, а потом чуть не исключили из института, за нее вступились очень многие, в том числе декан, которого она успела соблазнить. Ее оставили в институте, а от восстановления в комсомоле строптивая Алла отказалась сама, заявив: “плевала я на ваш ВЛКСМ, давно собиралась выбыть сама по идейным соображениям”. Сидеть бы ей за такие крамольные слова в казенном кабинете напротив сурового гэбэшного дознавателя, но опять ее спасли покровители.
- Вишь, подруга, и от моего разврата тоже есть польза, - хвалилась она Ларисе. - И тебе я облегчила жизнь, а то пришлось бы мне передачи на зону слать. И за меньшие грешки людей сажали по 70-ой статье, так что моя тактика в отношении отбора друзей и заступников оказалась верной.
А вот с Матвеем было совсем по-другому. Они тусовались в одной компании “золотой” молодежи, где романы легко разгорались и так же легко затухали. Прирожденная кокетка, Алла оставила без внимания лишь поклонников Ларисы и почему-то Матвея Лопаткина, хотя тот не скрывал своих чувств и ухаживал за ней с первого дня знакомства.
- Что же ты Мотю не заманила в постель? - как-то раз поинтересовалась Лара.
- А мне не требуется проверять его на вшивость с помощью койки, - заявила Алла. - Мотька мне и так ясен до самого донышка. Это он только с виду уверенный-самоуверенный, а на самом деле закомплексованный мальчик, настоящих баб даже и не нюхал, постельных битв побаивается, опыта нет. Ему сейчас и хочется, и колется. Но ничего, от сексуального желания еще никто не умирал. А вот болезненный удар по самолюбию может подкосить нашего веселого юношу, станет он мрачным и озлобленным, чего доброго, превратится в отъявленного женоненавистника, в итоге наша компашка понесет невосполнимую потерю, лишившись лучшего острослова. Нет уж, пусть Мотя живет в ладах с собой и тешит себя надеждой.
- А почему ты решила, что он в постели слабак? - поинтересовалась Лариса.
- Да мне уже не обязательно с мужиком спать, чтобы понять, кто он есть, - пояснила Алла. - У меня теперь богатый опыт, и по законам диалектики количество перешло в качество: пропустив через свою койку не одну сотню мужиков, я стала психологом-самоучкой.
- Честно говоря, я с трудом могу представить Матвея Лопаткина в роли сексуального партнера, - продолжила ее мысль подруга. - Наверное, он даже в постели будет язвить по адресу партнерши, а особенно если потерпит фиаско.
- Это зависит от дамы, - со знанием дела произнесла Алла. В то время она еще не была знакома с психиатром Лидией Петровной, но тем не менее постигла основы сексологии на собственной практике. - Если у мужика не “стоит”, чаще всего виновата женщина: не умеет, не хочет, ленится, опутана предрассудками и комплексами, а потому зажата, мужик ей не очень нравится или уже осточертел, - масса причин. А в умелых руках и у мертвого будет эрекция.
Привыкшая к цинизму подруги, Лариса не стала ей пенять, молчаливо согласившись с ее доводами, ведь у нее самой нет такого богатого сексуального опыта, как у “Казановы в юбке”.
- Мотя, я не хочу ставить тебя в один ряд со своими постельными партнерами, - заявила однажды Алла в ответ на активные ухаживания сокурсника. - С ними я просто играюсь, а к тебе отношусь серьезно. Хоть ты и хохмач, но я же понимаю, что это лишь маска. Сама такая же - дурачусь и прикалываюсь, чтобы никто не догадался, что у меня внутри. Так что мы с тобой в чем-то похожи. Мне не хочется перед тобой притворяться, мы родственные души. А если я с тобой пересплю, это будет похоже на инцест. Любовником может быть каждый, а другом - единицы. А ты мне дорог как друг, и я не хочу рисковать.
Матвея такое объяснение удовлетворило. Наверное, Алла была права - ему и хотелось, и вместе с тем, было страшновато стать любовником “Казановы в юбке”. Ему льстило, что Алла выделила его среди остальных, найдя в нем родственную душу.
Ухаживать за ней и говорить о своей любви он не перестал, но в их отношениях пропал налет эротики. Алла легко переводила все в шутку, Матвей остался в качестве “вечно влюбленного”, и такое положение устраивало обоих.
Когда Алла еще работала старшим лаборантом, а Мотя ассистентом на кафедре их родной альма матер, они часто общались, и их словесный вялотекущий роман продолжался. Она выходила замуж, разводилась, снова выходила замуж, меняла любовников, а Матвей Лопаткин по-прежнему числился в ее обожателях. Он с блеском защитил диссертацию, а Алла шутила, что теперь, учитывая ученую степень и трехкомнатную квартиру, Мотя завидный жених, и она рассмотрит его кандидатуру после очередного развода. Потом Алла занялась бизнесом, уговорила и Ларису, и подруги завертелись в хороводе деловой жизни. Вспоминать про “вечно влюбленного” стало недосуг, у Аллы появился новый круг общения, да и дел было невпроворот.
Три с половиной года назад, на десятилетии окончания института Матвей выглядел еще вполне прилично. В те времена он работал на кафедре, жаловался на нищенскую зарплату, но говорил об этом, как всегда, шутя:
- Не за деньги работаем, а за идею, потому что какие ж это деньги?!
Тогда Алла еще не знала, что его родители погибли, и была уверена, что его папаша, как и вся бывшая номенклатура, нашел себе теплое местечко, и избалованному сыночку по-прежнему перепадает от родительских щедрот, а его занятие наукой больше хобби, нежели средство заработать на жизнь. Да и не то него ей тогда было - на десятилетие пришли не только их сокурсники, но и ребята со старших курсов, она была окружена плотным кольцом бывших поклонников, и Мотю быстро оттеснили более бойкие Аллины обожатели.
На свадьбу Светланы Матвей пришел в том же костюме, что и на институтский юбилей. Наметанным глазом Алла сразу определила, что костюму уже много-много лет, и Мотя надел его не из пренебрежения одеждой, просто другого у него нет. Раньше он всегда одевался с иголочки, а теперь, похоже, ходит в одном и том же костюме и на работу, и на торжества.
- Мотя, а почему ты ушел из института? - спросила Алла.
- В издательстве больше платят, - нехотя ответит он.
Один из Аллиных жизненных принципов, согласно старинной испанской пословице: “Пошла танцевать - надо прижиматься”. Раз уж вылезла с бестактным вопросом, нужно идти до конца и извлечь наибольшую пользу даже из невыгодной ситуации.
- И сколько ты сейчас получаешь?
- Шесть тысяч, - уныло ответил Матвей.
Понятно. Что для него шесть тысяч, когда при маме с папой он привык ни в себе не отказывать и покупать дорогие книги из категории раритетов.
- А на кафедре у тебя какой был оклад? - продолжала допытываться Алла.
- Две с половиной.
Сокурснику этот разговор был неприятен. Мотя всегда любил пустить пыль в глаза и красиво швырнуть деньгами. А теперь даже не имеет возможности пригласить свою “вечную возлюбленную” поужинать в приличное заведение.
Бравировать собственными заработками она не собиралась, хотя лично для нее что две с половиной тысячи, что шесть - все едино. В ее фирме даже грузчики получают больше.
- А ты не жалеешь, что ушел из науки?
Матвей посмотрел на нее волком и промолчал. Конечно, он жалеет, зачем спрашивать и бередить и без того больное?! Пусть Мотя с виду балабол, но он и в самом деле талантлив. Никто не сомневался, что он сделает блестящую карьеру. Не будь этого катаклизма, именуемого перестройкой, Матвей Лопаткин давно бы стал доктором наук, а со временем, быть может, и академиком. Трепло он только в компании друзей, а мозги у него устроены как надо. И вот это несостоявшееся светило науки вынуждено горбатиться над идиотскими текстами, от которых его с души воротит, и продался всего лишь за три с половиной тысячи разницы по сравнению с прежним окладом. Но, как говорится, когда денег нет, и копейка деньги.
- Мотя, у меня к тебе такое деловое предложение: ты будешь исполнять обязанности мозгового центра “Самаритянина” в свободное от основной работы время, а себя посвятишь служению науке.
Тот лишь недоверчиво хмыкнул и ничего не ответил. Но Алла не привыкла отступать. Мотя, конечно, упрямец, но она еще упертее.
- У вас не будет конвейера из раскрытия преступлений. Не так уж часто с моими знакомыми случается крутой криминал. Зато они люди богатенькие и хорошо усвоили истину, что за все в жизни приходится платить, а уж за собственный душевный покой и подавно раскошелятся. Так что заказы у вас будут редкие, но хорошо оплачиваемые. Свободного времени вагон. Можешь двигать свою науку дальше.
- По твоему сценарию, я буду одновременно и научным сотрудником, и руководителем фирмы по оказанию сомнительных услуг? - без особого энтузиазма поинтересовался Матвей.
- Запросто, - с оптимизмом подтвердила Алла.
- По-моему, ты выбрала неподходящую кандидатуру на эту роль.
- Ты себя недооцениваешь, мой друг. Именно ты, будучи социально положительным, как никто другой, подходишь на роль главаря такой фирмы. У тебя вид кабинетного ученого, твой мощный интеллект написан на твоем лбу аршинными буквами, клиенты сразу же проникнутся к тебе доверием.
- Значит, я тебе нужен как подставное лицо?
- Как лицо фирмы, дорогой, а не как подставное лицо. Но и поработать тебе тоже придется. Даром ничто не дается. Бесплатный секс бывает только после свадьбы.
- И что - я буду сидеть в офисе твоего “Услужливого самаритянина” и производить на клиентов впечатление своим умным и респектабельным видом?
- Во-первых, не моего, а твоего “Самаритянина”, милый друг. А во-вторых, тебе совсем не обязательно протирать штаны в своем офисном кабинете, можешь протирать их на родной кафедре или здесь, в своей квартире. Какая разница, где морщить мозг? Твой мощный интеллект понадобится лишь на последних этапах, когда рядовая рабсила накопает фактуру по делу.
Матвей задумался, а Алла про себя порадовалась: раз он стал расспрашивать о мелочах, значит, наконец-то лед тронулся. Трусоват он, конечно, и инертен, как и многие из тех, кто сейчас не у дел. Будь Матвей другим, его судьба сложилась бы иначе.
Как и многие дети “высоких” родителей, Матвей Лопаткин не научен быть зубастым. Был бы жив его папаша, пристроил бы сыночка на теплое местечко, а там бы он нахватался нужных навыков. А если даже и нет - папины связи бы помогли. Во всяком случае, не бедствовал бы. А Мотя смолоду не обучен добывать на хлеб насущный. Что ж, это беда многих интеллигентов. Правда, и среди них есть хваткие. В прошлом кандидаты-доктора каких-то там наук, в том числе, и коммунистических, а теперь крутые бизнесмены и даже олигархи.
Алла не сомневалась, что Матвей увлечется работой в “Самаритянине”, и пыль с его мозгов стрясется. А там, глядишь, и собственное дело откроет. На данном этапе у него хотя бы будет дополнительный заработок на хорошее вино, которое, как известно, является неплохим катализатором умственной деятельности. В умеренных дозах, разумеется.
“И тогда я буду гордиться, что сохранила для науки столь ценный кадр как Матвей Лопаткин”, - сказала себе Алла, наблюдая за сокурсником. Она уже была уверена, что тот согласится. И не ошиблась.
- Убедила, - оповестил Мотя. - Но в науку я вряд ли вернусь. Там уже все развалили. Я ведь слегка приврал, что перешел в издательство ради большего заработка. На самом деле я бы все равно ушел с кафедры, потому что работать там стало скучно. Это не наука, а профанация. Кстати, если уж честно, там я зарабатывал гораздо больше, чем теперь, но левыми заработками - писал диссертации разным ублюдкам, депутатам и прочим прощелыгам, желавшим иметь ученую степень. Платили неплохо, деньги-то у них не считанные, не заработанные. А потом мне стало противно, и я ушел. Месяца два поболтался без дела, потом как-то раз заглянул на книжную ярмарку и увидел объявление, что издательству требуется редактор. Взяли без звука, когда показал корочки кандидата наук, хоть у меня никакого опыта редакторской работы.
- Ну, с печальными воспоминаниями покончили, - бесцеремонно перебила его Алла, видя, что Матвей взгрустнул по своим несбывшимся надеждам двинуть вперед отечественную науку. Она знала, что с ним нужно только так, а если начнешь сочувствовать и сопереживать, “вечно влюбленный” расклеится и, чего доброго, прослезится от жалости к самому себе.
Больше всего энергичная Алла не любила нытиков, которые считают себя неудачниками и в самом деле таковыми являются, потому что ничего не хотят делать, чтобы изменить свою жизнь, предпочитая жаловать на несправедливость судьбы или общественный строй. Что толку от этих жалоб?
“Наша судьба в наших руках, главное их не опускать!” - вот девиз деятельной Аллы.
Нытиков не стоит жалеть. С какой стати жалеть Мотю Лопаткина? Здоровый мужик, его лопатой не убьешь, а плывет по течению и безвольно болтается на волнах жизни. Другие таким здоровьем похвастаться не могут, а пашут как папы Карлы.
Взять хотя бы Ларису. В ней еле душа держится, вся прозрачная, и малокровие у нее, и еще куча болячек. Тем не менее, Лариса сейчас единственный кормилец семьи, хотя все близкие уговаривают ее уйти из бизнеса, а Казанова готов взять ее фирму под свое крыло, лишь бы любимая поберегла здоровье.
Или взять Светлану - тоже вся больная, перенесла тяжелую операцию, смерти в глаза глядела, потом многие годы была инвалидом, а теперь руководит крутейшей фирмой. На жизнь ей жаловаться некогда - надо сына растить.
Если женщины могут, отчего ж мужчины-то ждут неизвестно чего? Кто принесет им высокие заработки на блюдечке с голубой каемочкой?
“Все же лучшие мужики - это бабы, - удовлетворенно констатировала Алла. - Женщины могут все!”
Но Матвею о своей нелицеприятной оценке мужской половины соотечественников она не сказала. Зачем добавлять ему комплексов? Сейчас его, наоборот, надо всячески ободрять и стимулировать.
- Давай обговорим конкретику, Мотя, - предложила верная боевая подруга. - Оформить новую фирму можно за несколько дней. Если не хочешь сам быть учредителем, можно купить готовые документы.
- Ты в этом больше моего понимаешь, тебе и решать.
Ей не понравилась его пассивная позиция.
- Нет, мой дорогой, не надейся спрятаться за моей широкой спиной. Теперь тебе придется принимать самостоятельные решения.
- Хорошо. Для начала можно спросить у тебя совета?
- Попробуй, - разрешила она.
- Если я буду учредителем, это хорошо или плохо?
- С одной стороны, хорошо - ты будешь одновременно и хозяином фирмы. С другой стороны, в случае наезда ты не сможешь отпереться, что ты не хозяин, а лицо наемное. - Верная боевая подруга сознательно сгустила краски - пусть Мотя привыкает к мысли, что его будущая деятельность сопряжена с определенным риском, и будет к этому готов. А то еще перепугается, если ситуация круто обернется. Пугливые соратники ей ни к чему.
- Ладно, я сам буду учредителем, - решил Матвей.
- Молодец, - сдержанно похвалила Алла, удовлетворенно отметив про себя, что не так уж ее сокурсник и трусоват, каким кажется на первый взгляд. - Теперь об офисе. Тут два варианта: отдельное помещение или аренда части моего офиса. У меня есть несколько пустующих комнат с отдельным входом. Можешь отгородиться от моего офиса стеной, если желаешь полной автономии.
- Это дорого? - спросил Матвей, а Алла отметила про себя: “Ого, Мотя уже делает первые шаги на деловом поприще!”
- Нет, недорого и недолго. За неделю-другую возведут кирпичную стену, облагородят все пять комнат штукатуркой-побелкой в модном нынче стиле “евроремонт”, и твой офис будет готов.
- Я бы предпочел этот вариант, рядом с тобой.
Алла предпочла бы, чтобы новая фирма обосновалась в другом месте, тогда не будет столь явной связи с “Примой”, но бросать Матвея, как котенка, в волны делового моря пока еще рискованно. Захлебнется, скуксится, и тогда весь ее план насмарку. А потому верная боевая подруга избрала компромиссный вариант: “Пусть на первых порах “Самаритянин” будет у меня под боком, а потом я его отселю. К тому же, это даст мне возможность получать свежие новости и держать руку на пульсе”.
- Раз