Все женщины делают это диля еникеева маленькая женская месть москва аст
| Вид материала | Документы |
- Диля еникеева, 9358.4kb.
- Диля Еникеева эти чертовы мужья, эти чертовы жены! Москва аст, 7775.88kb.
- Диля еникеева мужчина и женщина: искусство любви, 9797.01kb.
- Диля Еникеева как стать настоящей женщиной практическая психология и сексология для, 5734.4kb.
- Все женщины делают это, 6034.34kb.
- Диля еникеева книга сексуальная жизнь мужчины оглавление, 5531.97kb.
- У одной очень одинокой женщины было трое детей: 2 сына и одна дочь, старшая. Все свое, 12.18kb.
- Выступление на курсах профильной подготовки. Тамбов 2004 год Женская тема в творчестве, 127.6kb.
- Новые поступления литературы за 1 квартал 2010 года «Говорящие» книги, 3889.54kb.
- За горизонтом истории, 525.67kb.
- Не против, - ответил он, но в глазах таился немой вопрос - а того, с кем она уже расправилась, тоже убила в порыве страсти?
Любовница не стала его разуверять и порадовала себя свежим перифразом: “Ревность привязывает даже больше, чем любовь”.
- Манья-ачка я, маньячка, - напевала Алла, осторожно ступая босыми ногами, чтобы не порезаться об осколки. Включила душ и влезла в ванну.
- Сексуальная, - добавил любовник, появляясь в проеме двери.
- Ты же спал! - удивилась она, оборачиваясь к нему.
- Я притворялся, - признался он, делая к ней шаг.
- Осторожно, порежешься!
- А я йог, - сказал Николай. Ступил в ванну и, задрав ногу, продемонстрировал ей неповрежденную подошву.
Как и следовало предполагать, он не собирался ограничиваться омовением. На этот раз отвалилась никелированная ручка, за которую хозяйка дома обычно держалась, вставая из ванны. Казалось бы, была намертво привинчена, но разве шурупы в состоянии выдержать такой напор страсти!
- Как Мамай прошел по квартире, - с умешкой констатировала Алла, оглядываясь вокруг. - Ты нанес материальный урон моему имуществу. Обязан компенсировать. Могу взять натурой.
- Не возражаю, - согласился любовник, и вскоре материальный урон понесла кухонная утварь.
Алла сидела на кухонном столе, болтая голыми ногами, и с интересом разглядывала валяющиеся на полу чашки, тарелки, сахарницу, кофейник, салфетки вперемешку с осколками посуды.
- Придется купить небьющуюся посуду, а кухонную технику намертво привинчивать. Моя экономка решит, что в доме побывали грабители. За этот разгром ты понесешь заслуженное наказание - приготовишь кофе и завтрак.
- С удовольствием, - согласился Николай и в самом деле принялся за дело.
Для начала он пересадил любовницу со стола на кухонный диван, а та не преминула съехидничать:
- Не надорвался, любовник?
Потом он протер стол, споро собрал с пола уцелевшую посуду, а осколки подмел, причем, сразу нашел и щетку, и совок, между делом успел поставить на плиту турку с кофе, заглянул в холодильник и сноровисто приготовил бутерброды. Через каких-нибудь десять минут завтрак был на столе, а на кухне - полный порядок.
Хозяйка дома в немом изумлении следила за его передвижениями. Пожалуй, впервые в жизни она лишилась дара речи - ну никак не ожидала такой сноровки от известного бизнесмена, хозяина процветающей фирмы “Геракл” и состоятельного человека!
Наконец Алла подала голос:
- Коля, если это экспромт, то нет слов. А если у тебя большая практика, то я, пожалуй, соглашусь выйти за тебя замуж.
- Вот уж не думал, что именно это явится решающим фактором для принятие столь важного для меня решения.
- Такие домохозяйские способности нельзя не оценить. Ты что, дома все делаешь сам?
- Нет, конечно. Но практика у меня и в самом деле немалая. Когда я стажировался в Штатах, у меня не было возможности оплачивать услуги помощницы по хозяйству, пришлось научиться самому. Оказалось, что ничего невозможного нет. Ты и в самом деле согласна стать моей женой?
- Нет, нет и еще раз да! - проговорила любовница с набитым ртом, что не помешало ей сказать это с большим чувством.
- Ну вот, опять ты дурачишься, - расстроился Николай.
- Женщина - как ребенок, любит вредничать и говорить “нет”. А мужчина - как ребенок, принимает это всерьез, - отшутилась Алла.
- Значит, ты всего лишь вредничаешь? И у меня есть надежда?
- Надейся до последней минуты. А в последнюю минуту можешь и перестать.
Он улыбнулся и пригубил кофе. Раз она не говорит твердое “нет”, значит, это можно расценивать почти как “да”.
- Почему ты ничего не ешь? Я испортила тебе аппетит?
- Утром я ограничиваюсь только кофе.
- А откуда знаешь, что я предпочитаю плотный завтрак?
И в самом деле, это ее заинтересовало - они впервые вместе завтракали. Обычно любовники встречались на квартире для свиданий. Несколько часов секса, а потом разъезжались по домам.
- Догадался.
- Умница. Мои килограммы нужно кормить, причем, часто и помногу. Ты сейчас поедешь в свою контору?
- Могу остаться здесь, если ты составишь мне компанию.
- Нет, мой дорогой, я постель с делом не путаю.
Николай уже давно не обращал внимания на ее порой резкие слова.
- Можно приехать к тебе вечером?
“Так он насовсем у меня поселится, - подумала Алла. - Хочет не мытьем, так катаньем”.
- Пока не знаю. Не исключено, что весь вечер у меня будет забит.
- Я готов приехать поздно.
- А поздно может быть слишком поздно, - с загадочным видом произнесла она.
Наконец Тамаре удалось попасть к секретарше поссовета. Следуя указаниям Аллы, она сразу положила заготовленный конверт на стол, и девица, даже не заглядывая в документы, наизусть назвала ей несколько адресов, хозяева которых хотели продать дом. Один из адресов был в поселке Красная Пахра, где находилась интересующая “самаритянку” дача, остальные в других поселках - в ведении поссовета была довольно обширная территория. Но адрес в Пахре не совпал с нужным Тамаре, и она решила, что взятка позволяет ей использовать секретаршу в нужном направлении.
- Я в Красной Пахре приглядела один дом, который мне подходит. Правда, говорят, там недавно человека убили, но я без предрассудков.
- А-а, вы про этот. Он не продается. Хозяева сами недавно его купили.
- Дайте мне их адрес, я с ними поговорю. После этого печального случая им вряд ли захочется там жить.
- Не имею права, - разочаровала ее секретарша.
- Скажите хотя бы фамилию владельцев. - Тамара говорила просительным тоном. - Я попробую через платную справочную выяснить их московский телефон. Может быть, уговорю продать. А они купят себе другую дачу.
Немного поколебавшись, секретарша достала потрепанную папку и зашелестела бумагами. Наконец нашла нужные документы, но держала их так, чтобы посетительнице ничего не было видно.
- Пишите: Бурков Борис Леонидович. Номер паспорта в договоре купли-продажи указан, но вы уж извините, я вам его назвать не могу, не положено. Если выяснится, что вы узнали это от меня, начальник меня сразу уволит. Он у нас лютый. Уже троих секретарш уволил.
Тамара решила, что вначале попытается найти Бориса Леонидовича Буркова через справочную, а если не получится, тогда она еще раз приедет к секретарше с новым конвертом и уговорит ее нарушить служебный долг.
На следующий день в поселок поехала Олеся, взяв с собой тринадцатилетнюю дочку Марину - а вдруг той удастся подружиться с Олей, внучкой Марьи Павловны?
Совместными усилиями Олесе придумали легенду: дескать, развелась с мужем, а он пьяница, драчун и самодур, донимает ее даже после развода, на размен городской однокомнатной квартиры у нее денег нет, а снимать квартиру в Москве дорого, да и супруг может выследить ее или дочку, вот и приходится от него скрываться, поэтому она хочет снять часть дома в Подмосковье и жить тут постоянно, заодно выяснить, есть ли подходящая работа для нее и школа для дочки.
Маринке игра в шпионов сразу пришлась по вкусу, и девочка быстро вошла в роль. Живая и общительная, она легко знакомилась с ровесниками, расспрашивала их о школе - злые ли учителя, сколько бывает каждый день уроков, много ли задают на дом.
Олеся начала обход с другой стороны поселка, чтобы все выглядело достоверно. С одной стороны, хорошо, что многие дома пустовали, меньше мороки с опросами, но с другой стороны, мало жителей - мало свидетелей. Москвичи жили на дачах только летний сезон, а в конце августа, когда детям нужно готовиться к новому учебному году, поселок пустел, оставались только местные жители и пожилые родители москвичей.
Марине удалось выяснить, что в поселке пятеро ребят и четыре девочки в возрасте от двенадцати до шестнадцати лет, а у парней и девушек постарше своя компания. С Олей Марина познакомилась, но пока ничего интересного не выяснила.
- Мам, нам нужно приехать сюда еще раз. Тогда я побуду с ребятами подольше и многое разузнаю, - с горящими от возбуждения глазами заявила она Олесе. - Они собираются на окраине поселка, там стоит полуразвалившийся ничейный дом, это их штаб-квартира.
“Самаритянка” решила посоветоваться с друзьями - стоит ли возлагать на дочь такое ответственное поручение?
Наконец Олеся добралась до дома Марьи Павловны. Рассказав дежурную легенду, она пожаловалась, что уже стерла ноги, устала, но ничего подходящего так и не нашла: дома или заперты, или там живет семья, им и самим тесно, пускать квартирантов некуда. А ей бы хотелось арендовать небольшой домик на общем участке или часть дома с отдельным входом.
Хозяйка посочувствовала, угостила чаем, но подходящего помещения не нашлось и у нее. Пока они чаевничали, пришли Люба и Петр, дочь и зять Марьи Павловны, и тоже сели к столу. Зятю, видно, хотелось выпить, тем более повод уважительный - у них гостья, - и он весьма откровенно намекнул и даже привстал, но жена на него шикнула. Петр сел на свое место, но на его лице легко прочитывалось огорчение из-за несбывшихся надежд.
Олеся поняла, что ключ к сердцу потенциального свидетеля найден.
- Ужас как замерзла, - пожаловалась она. - Сапоги прохудились, ноги все мокрые. Никак не могу согреться.
- Нужно принять для сугреву... - Петр выразительно щелкнул себя по горлу и посмотрел на суровую супругу.
- Сиди уж, - сердитым тоном отозвалась та. - Тебе лишь бы начать, потом не остановишь.
- Да мы по чуть-чуть, - заныл он, и тут в разговор вступила Олеся:
- Я бы и сама не прочь выпить, но неудобно вас обременять.
- Да какое там беспокойство! - Обрадованный выпивоха снова вскочил. - Щас мигом сбегаю до соседей, у них и домашняя настоечка есть, и кой-чего покрепче.
- Нет-нет, - запротестовала Олеся. - Я сама схожу в магазин и куплю.
Тут уж строгая Люба не стала возражать. Все ж русские люди по своей природе гостеприимны.
- Не надо никуда ходить. - Она встала, пошарила за печкой и извлекла бутылку водки. - Все у нас есть, да только мой Петр больно на это дело падок, вот и приходится от него прятать.
Олеся водку не пила, но дело требует жертв. Люба мигом собрала на стол - домашние соленья, колбаса, картошка, сало, хлеб. Угощение венчала бутылка водки - все как принято в настоящем русском доме.
Когда необходимая степень доверительности была достигнута, и молодые перешли на “ты”, Олеся приступила к главному:
- Может быть, мне снять какой-нибудь дом, где сами хозяева зимой не живут? Поживу до лета, а там, глядишь, что-нибудь придумаю. У вас тут поблизости нет такого?
- У Николаевых можно спросить, - сказала Марья Павловна. - Их дом напротив нашего. Добротный, теплый. До мая они сюда не приезжают. Чего ж не сдать, раз дом пустует? Вы приглядите, чтоб кто не влез, да и протопите, а то когда они приезжают, дом после зимы сырой. И собака у них есть, но Николаевы ее в Москву не берут - она дворовая. На зиму отдают соседям, Овсеевым, платят им за прокорм, а вы и за собакой присмотрите, и покормите. У меня где-то был их московский телефон, потом поищу.
- Спасибо, Марья Павловна, это мне как раз подойдет. Но вдруг они не согласятся? Может быть, у вас есть телефон других соседей? А то дома пустуют, спросит некого.
- Может, Олесю с Маринкой пустит Никитишна? - вмешался Петр. - Она давно хочет к дочке в Москву перебраться, да Митьку боится одного оставить, он пьет запоями, один пропадет. Их дом на той стороне переулка, напротив того, где хозяина убили.
- Ой! - вскрикнула Олеся. - Я привидений боюсь. Говорят, что убитые потом бродят ночами.
- Они ж по своему дому бродят, не по улице, - резонно возразил Петр.
- А за что его убили?
- За бабу, за что ж еще!
- Не болтай, раз не знаешь, - одернула мужа Люба.
- Это ты не знаешь, а я знаю! - торжествующе заявил Петр.
- Да это ж его жена была! - отмахнулась она.
- Нет, не жена, - настаивал он.
- Ты-то откуда знаешь?
- А вот и знаю. Жена приезжала с ним на белом “жигуле”. А эта приехала на белом “кадиллаке”.
- Откуда в нашей глуши “кадиллак”! - фыркнула Люба. - По нашим колдобинам только на грузовой проедешь. Да и не таков был хозяин с виду, чтоб к нему на “кадиллаке” кто-то приезжал. Его машина обшарпанная, не новая, да и сам он не из богатых.
- Помнишь, в среду на той неделе я был в отгуле, мотоцикл чинил? Бензобак потек, - пояснил Петр. - Сначала возился во дворе, потом поездил по поселку, чтоб проверить, не потечет ли. И вот выруливаю я в наше переулок, а навстречу мне катит “кадиллак”, а в нем сидит такая дамочка - закачаешься!
- А ты варежку-то и раззявил, - ревниво встряла Люба, а Олеся мысленно ругнула ее за то, что сбивает мужа с нужной темы.
Но Петр не дал себя сбить:
- Да уж, хороша была, стерва! Машина у нее белая и сама вся в белом.
- Да еще небось и блондинка, - язвительным тоном заметила брюнетка Люба.
- Именно что блондинка, - мечтательно произнес Петр. - Жаль, лицо не разглядел - на ней была шляпа с большими полями, а спереди свисала такая сетка, как раньше носили, чтоб лица не видать. Едет она и смотрит на номер дома на калитках, проехала вперед, а я хотел крикнуть, что дальше все дома пустые, но машина уже свернула. А когда я втаскивал мотоцикл во двор, вижу, женщина в белом быстро-быстро идет пешком и входит как раз в калитку того дома, где потом хозяина убили.
- Не наврал? - подозрительно спросила Люба. - Ты ж в тот день бутылку белого уговорил, сказал, что мотоцикл надо обмыть.
- Это я потом с Митькой выпил, а тогда был трезвый, - возразил Петр. - Да хоть Митьку спроси - он тоже видал и “кадиллак”, и эту кралю в белом. У него на опохмелку ни копья, мать уехала в Москву, и Митяй бегал по поселку, искал, кто займет или нальет. Видит, что я мотоцикл чиню, и говорит: “Давай я сбегаю, надо обмыть”. А после мы у него посидели, и он мне: “Видал, какая фря к соседу прикатила? Как картинка в журнале”. Вот хочешь, на спор, ей-богу, не вру. Щас сбегаю за Митяем, и он тебе все в точности подтвердит.
Олеся молила Бога, чтобы недоверчивая супруга заспорила с мужем, и тот сбегал бы за новым свидетелем, но Люба лишь отмахнулась:
- Да ладно уж, сиди! Твой Митяй небось уже лыка не вяжет.
“Видимо, Митяй - это сын Дарьи Никитичны”, - подумала Олеся и решила, что непременно зайдет к ним под предлогом снять жилье. Она маялась, раздумывая, как бы выспросить у Петра номер белого “кадиллака” - раз он так внимательно его разглядывал, мог запомнить хотя бы несколько цифр, но не могла придумать, как приступить к этой теме. Ей помогла Марья Павловна.
- Видела я эту машину, - поддержала она зятя. - Не знаю уж, была ли там женщина, или Петру это привиделось, но в соседнем переулке стояла красивая белая машина. “Кадиллак” ли, нет ли, не скажу, я в них не разбираюсь. Раньше такие к нам не приезжали. Я обратила на нее внимание потому, что в номере были три шестерки, и подумала: “Дьяволово число, не к добру это”. Перекрестилась, да только и впрямь не к добру ее увидела. Машина эта весь проезд загораживала, я хотела сбоку провезти свою тележку, да не совладала. Тележка перевернулась и все сено в канаву. Вот вам и дурная примета.
Олеся обрадовалась, но виду не подала. Тут прибежали Марина с Олей, и разговор переключился на другую тему. Олеся еще попыталась вернуться к таинственной незнакомке, но Люба шуганула дочь:
- А ну марш за уроки! Уже спать пора, а ты где-то шляешься.
Поняв, что пора и честь знать, Олеся попрощалась с гостеприимными хозяевами и пообещала, что на днях непременно приедет, но уже со своим угощением.
- Не знаю, что нам даст версия о красотке в белом, но пренебрегать ею не будем, - подвел итог Матвей, когда “самаритяне” собрались в его кабинете для ежевечернего анализа результатов расследования.
- Выяснить владелицу - не вопрос, - уверенно сказала Алла. - Проехать на Варшавку, порыться в картотеке иномарок, вот и все труды. Белых “кадиллаков” в Москве не так много. К тому же, номер приметный, с тремя шестерками.
- Тут есть всего два “но”, - возразил Матвей. - Во-первых, кто позволит нам рыться в картотеке, во-вторых, автомобиль может быть зарегистрирован на другого владельца, а мадам водит его по доверенности.
- Ну до чего умен! - съехидничала верная боевая подруга. - Уж кого-кого, а гаишников подмазать проще простого. За хорошую мзду они тебе эту картотеку хоть на дом притащат. Я и рыться в их компьютере не стану. Дам на лапу, они сами тут же выдадут мне нужные сведения. А даже если мадам в белом водит тачку по доверенности, то выявив владельца, мы выясним и кому он дал доверенность.
- Сдаюсь, - поднял руки Матвей. - Не учел твоих безграничных финансовых возможностей и безграничного обаяния.
- Вот хитрюга! Сумел совместить лесть с подколом!
- Ребята, я думаю Маринку не нужно использовать в качестве сборщицы информации, - вмешалась Тамара. - Лично я бы не стала подключать свою дочь к делам взрослых.
- Принято, - согласилась Алла, а Матвей кивнул. Олеся была уверена, что ее смышленая Маринка не подведет, но пока промолчала.
- Кстати, мы ведь до сих пор не знаем, кто же из двоих мужчин, бывавших на этой даче, убит, - вспомнил Матвей.
- Точно! Я-то называла его Сашхеном, а может быть, этот садист живехонек, а шлепнули сменщика! Рано я радовалась, что мерзавец получил по заслугам. И, кстати, даже не знаю, кого отметелила - Сашхена или его другана. Вот ведь незадача, - расстроилась верная боевая подруга. - Хотя, кем бы тот ни был, врезала я ему правильно, но очень хотелось, чтобы заодно и Лена было отмщена.
- А ведь дача записана на некоего Бориса Буркова, - вмешалась Олеся. - Значит, убит не сам хозяин, а второй по имени Саша.
- Если только Ленкин хахаль назвал ей свое настоящее имя, - возразила Алла.
- Теперь еще один важный момент, который мы упустили, - кто обнаружил тело.
- Ах да! - спохватилась верная боевая подруга. - Вчера я сильно впечатлилась своим статусом убийцы и забыла оповестить вас обо всем, что еще нужно выяснить. Лидия Петровна меня о многом спрашивала, а я на все вопросы мычу одно: “Не знаю”. Сейчас попробую вспомнить все, о чем она мне говорила. Так... - Алла стала перечислять вопросы, загибая пальцы: - Когда именно помрэ усопший? Нашли ли орудие убийства? Кто вызвал милицию? Есть ли у хозяина дома родители, не могли ли они приехать на дачу и обнаружить там тело? Есть ли у него взрослые дети? Сколько ему лет? Что за машина приехала, когда этот тип избивал Лену, и кто же прибыл? Белый “Жигуль”, на котором прикатывали то ли Сашхен, то ли Борис, - один и тот же, или у каждого свое авто? На каком автомобиле приезжали Лена с господином садистом? Где на даче туалет - в доме или на улице? Когда обычно уезжали хозяева с дачи - в тот же день, наутро или через несколько дней? Вот сколько вопросов, которые еще надо выяснить. Не говоря уже о том, кто таков убиенный, и от чего он скопытился.
- Нашими силами все это вряд ли установишь, - засомневалась Тамара.
- Значит, привлечем новых добровольцев. Томик, озаботься, в твоей картотеке наверняка есть подходящие кандидатуры из наших сокурсников.
- Не мешало бы привлечь и мужчин, - сказал Матвей. - А то я чувствую себя не в своей тарелке - “самаритянки” добывают информацию, а я сижу в кабинете без дела.
- Как и положено в нашей стране, руководитель - мужчина, а рядовой состав - женщины, - ехидно произнесла Алла. - Помните анекдот советских времен, как двое русских мужиков и одна баба попали на необитаемый остров, мужики быстренько повесили табличку “Правление” и хлещут водку, а на вопрос, где же женщина, отвечают: “А народ в поле”.
- Фу, Алла, - поморщился Матвей.
- Знаю, знаю, что за бородатые анекдоты положено казнить самой жестокой казнью - рассказывать этот самый анекдот по сто раз на дню. Не обижайся, это я так, для поддержания разговора. А вообще-то тебе грех жаловаться - сидишь в таком цветнике! Или как падишах в гареме.
- Ага, а ты Шехерезада, - в тон ей ответил Мотя.
- Я бы сказала - Шехерезадница, потому что не только сказками тебя потчую, но и порой очень вредничаю.
- Ребята, прекратите, - одернула их Тамара.
- Правильно, Томик, с нами надо построже, чтоб не тратили рабочее время попусту, - одобрительно отметила верная боевая подруга. - Надо бы привлечь к сыску Нину Москвину. Что-то она совсем расклеилась - мается от одиночества. Пусть тоже проявит себя в “самаритянине”.
- Ей сейчас, наверное, не до игры в детектив, - возразила Олеся.
- Наоборот, это отвлечет ее от грустных мыслей. Томик, позвони ей, чтобы инициатива исходила от “Самаритянина”, а не от меня. А твоем исполнении это будет убедительно - ты же слыла самым серьезным человеком на курсе, от твоего предложения Нинон не откажется. Дай ей посильное дело. На первых порах от нее толку будет немного, но когда она развеется, можно будет поручать ей и более ответственные задания.
- Что ж предложить ей для начала? Разузнать еще что-нибудь в поселке?
- Не годится. Нина в таком состоянии, что не сможет убедительно сыграть по сценарию легенды.
- Тогда, может быть, она пока подменит Татьяну на телефоне?
- А вот это хорошая идея, - одобрила Алла. - Поболтает с нашими ребятами и отвлечется. А потом потихоньку втянется в расследование. Обучение - это изучение правил, опыт - изучение исключений из правил.
- Не думаю, что тот человек, не знаю уж, кто он, Саша или Борис, погиб из-за того, что Алла нанесла ему несколько ударов, - вернула их к главной теме Катя. - Может быть, убийство совершила таинственная незнакомка в белом...