Аудит / Институциональная экономика / Информационные технологии в экономике / История экономики / Логистика / Макроэкономика / Международная экономика / Микроэкономика / Мировая экономика / Операционный анализ / Оптимизация / Страхование / Управленческий учет / Экономика / Экономика и управление народным хозяйством (по отраслям) / Экономическая теория / Экономический анализ Главная
Экономика
История экономики
| Герман Ван дер Bee. История мировой экономики, 1994 | |
1. ИЗМЕНЕНИЕ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ РАМОК |
|
|
Смешанную экономику подрывали внутренние противоречия: они все больше разделяли ее основные теоретические постулаты и сложившиеся реалии. Первую брешь в системе отношений между теорией и практикой пробило возникновение современного предприятия. Смешанная экономика не питала враждебности к крупным предприятиям, наоборот, в области планирования их система прекрасно интегрировалась в стратегию государства. Но процесс экономического роста опроверг гипотезу, что это сотрудничество будет продолжаться применительно к предприятиям с оптимальными размерами, условиям конкурентного рынка и национальной политики. Статическая концепция оптимального размера предприятий, на которую опиралась неоклассическая теория1, развилась после второй мировой войны в динамическую. Растущие масштабные производства вместе с сопровождающим этот процесс улучшением иерархической организации и системой планирования, постоянно открывали новые возможности увеличения прибыли. Количество новых форм кооперации, слияний и усиления активности увеличилось, что породило новую волну концентрации производства в западных государствах2. Новая крупномасштабная экономика во многом способствовала созданию монополий и олигополий. Безусловно, процесс концентрации часто усиливал конкуренцию. Так, слияния, возникшие по причинам диверсификации, увеличили конкурентные способности маленьких компаний, связанных с общим производством и опиравшихся на финансовую и коммерческую поддержку крупных фирм. Однако, несмотря на усиление конкуренции в некоторых отраслях и на отдельных рынках, можно утверждать, что, как правило, крупные предприятия укрепили свои монополистические позиции. Это позволило уменьшить риски и увеличить эффективность принятия инвестиционных решений. Благодаря стратегии самофинансирования крупные компании могли избегать игры конкурентных сил, действующих на традиционных рынках капиталов. Даже при обращении к внешним источникам финансирования большие фирмы благодаря их многоподразделенческой структуре продолжали контролировать их стратегию инвестирования. Такая структура давала каждому крупному предприятию возможность создания своего мини-рынка капиталов, автономного и эффективного, в рамках которого распределение средств инвестирования происходило на уровне внутренних решений3. Все это вело, помимо прочего, к ослаблению позиций потребителя на рынке. Несмотря на бурное развитие ассоциаций потребителей, последние оказывались бессильными перед практикой "создания запросов" ("want creation"), применяемой крупными компаниями4. Управление спросом посредством рекламы и дифференциации продукции лишило потребителя звания "короля рынка". Вертикальная интеграция промышленных предприятий имела также и другое влияние на рынок покупателей, так как она создавала систему планирования и контроля на всех этапах производства, будь то закупка или продажа сырья, полуфабрикатов или конечной продукции5. Ослабление после войны традиционных форм конкуренции на рынке товаров и услуг, естественно, вызвало обратную реакцию. Одним из ее проявлений стала трансформация рынка капиталов в массовый рынок. Этот феномен стал результатом появления зажиточного среднего класса. Растущее число лиц, его состав- тяющих, непосредственно участвовали в финансировании крупных предприятий посредством традиционного рынка капиталов. Они к тому же составили основной источник финансирования институциональных инвесторов, которые начали играть доминирующую роль на рынке капиталов. Такой рост массовости этого рынка оказывал реальное влияние на отношение к инвестициям и на развитие крупных предприятий, особенно монополитную власть техноструктуры и высшего кадрового состава. Держатели капитала из числа представителей среднего класса следовали собственной стратегаи: чаще всего они искали быстрой и высокой прибыли, в частности в форме прироста стоимости, которая пользовалась более благоприятным налоговым режимом и не проявляли интереса к стратегии долгосрочного роста, который интересовал техносгруктуру *. Монополия власти техноструктуры подверглась также атаке изнутри. Демократизация образования вызвала большое число интеллектуалов и технических специалистов. Многие из них заняли руководящие должности на крупных предприятиях, привлеченные возможностями, которые предоставляли эти предприятия в области организации и планирования производства в условиях крупномасштабной экономики. Увеличение числа таких кадров представляло фактор, угрожающий старой иерархиезированной структуре управления такими компаниями и стало основой для мощного движения за более широкое участие в управленческих решениях. Другим элементом, противостоявшим монополистическим и олигополистическим тенденциям после войны, стало появление "общества благосостояния", которое также было результатом экономического роста. Оно дало импульс развитию "третичной сферы", а также многочисленным небольшим фирмам, действующим здесь. И хотя некоторые из них зависели от крупных фирм, остальные были независимы. Это давало возможность для развития в этом секторе экономики конкуренции. К аналогичным последствиям привело развитие после войны средств массовой коммуникации. В результате сформировалось активное действие групп давления на общественное мнение, и как следствие - на решения политической власти. Средства массовой информации позволяли публично обличать злоупотребления крупных корпораций и заставляли правительство действовать. Компании в свою очередь стремились с некоторым успехом ограничить последствия влияния факторов, способствующих возвращению свободной игры рыночных сил. В 60-х годах ведущие американские фирмы превратились в ТНК, в 70-х годах за ними последовали их европейские и японские коллеги. Таким образом, все они очень динамично интегрировались в мировую экономику, развитие которой после второй мировой войны вступило в фазу зрелости. В этих благоприятных условиях технологический прогресс, экономический рост, крупномасштабное производство и техника управления давали новые возможности развития. В то же время ослабевал контроль со стороны властей. Безусловно, какую-то возможность контролировать предприятие или филиал, находящиеся на территории данного государства, его правительство имело. Но важные решения и общая стратегия инвестирования в значительной степени оставались вне контроля властей, к тому же какой-либо реальной международной политической власти не существовало. Что касалось малых индустриальных стран и государств третьего мира, влияние здесь некоторых корпораций было таковым, что оно подавляло национальные правительства. 1 Таким образом, вместе с реальной перспективой восстановления рыночных механизмов интернационализация крупных предприятий представляла новую серь- езную угрозу традиционной рыночной системе. Ввиду их организации и эффективности иерархической структуры необязательным было "вписывание" их в национальную экономику. Обладая такой мощью, компании вполне могли контролировать некоторые рынки6. Крупные предприятия были не единственными нарушителями равновесия на рынке; аналогичное влияние непосредственным и косвенным образом оказывали на него и профсоюзы. В последнем случае это проявлялось в том вкладе, который внесли профсоюзы в стратегию роста крупных компаний после окончания войны. Масштабное производство способствовало развитию технического прогресса, который в свою очередь увеличил производительность труда и как следствие вел к повышению его оплаты. Профсоюзы сотрудничали с крупными фирмами в деле концентрации производства и роста производства в обмен на повышение заработной платы и улучшение условий труда. В то же время они способствовали установлению монополии и олигополии этих компаний на традиционном рынке полуфабрикатов и конечной продукции, а через это - на рынок промежуточных и конечных услуг. Итак, они вносили свой вклад в процесс усиления финансовой автономии крупных фирм7. Тот факт, что профсоюзы смогли занять монополитические или олигополи- стические позиции на рынке труда, также непосредственным образом препятствовал свободной игре рыночных сил. Чаще всего после войны профсоюзы принимали участие в политике согласия, проводимой правительствами на национальном уровне в целях обеспечения экономического роста и повышения благосостояния. Будучи официальными представителями наемной рабочей силы, профсоюзы, стали играть важную роль в экономической, социальной и политической жизни западных стран. Условием такого сотрудничества являлось обеспечение постоянного роста реальных доходов трудящихся. В этом вопросе профсоюзы, ведя переговоры с позиции силы, чаще всего достигали успеха. Эта ситуация нарушила нормальное развитие рынка труда. В периоды экономического расцвета производительность труда не увеличивалась, несмотря на повышение занятости. Рост зарплаты в отстающих отраслях следовал вслед за ростом зарплаты развивающихся отраслей, где увеличение заработной платы подтверждалось реальным повышением производительности труда. Отстающие отрасли восполняли образовавшийся разрыв между ростом уровня заработной платы и невысокой производительностью труда за счет увеличения цен. В результате в период стагнации 70-х годов, когда на повестку дня встала необходимость проведения структурных реформ, искусственно завышенный уровень оплаты труда в устаревших отраслях помешал механизму свободного рынка повлиять на процесс структурного обновления промышленности. Вместе с крупными предприятиями и профсоюзами к пертрубациям на рынке приводило иногда и косвенное влияние правительств, которые поддерживали крупные компании. Таким образом, формировалось сотрудничество между государствами и предприятиями в области исследований и развития, гармонизировалась система планирования в государстве и на предприятии, а также обеспечивались привилегированные позиции для национальных производителей при продаже последними благ и оказании услуг. Этими благами пользовались как государственные, так и крупные частные компании. Те же страны Запада, которые выбрали после войны неолиберальную модель развития экономики, шаг за шагом отказывались от нее. Постепенно, прекращалось сопротивление процессам концентрации посредством применения положений антитрестовского законодательства. Такое развитие событий последовало в США, ФРГ и Бельгии *. Власти не только косвенно содействовали созданию монополий или монопсоний (монопольному положению покупателей на рынке), вызывая тем самым пертур- бации на рынке, но и сами сознательно стремились к подобному развитию событий. Первым важным этапом на этом пути стало разбухание национализированного сектора экономики после второй мировой войны. Иногда национализированными оказывались целые отрасли: банковская деятельность, страхование, железнодорожный транспорт, почтовые службы, телекоммуникации, производство стали и добыча каменного угля. Тем самым создавалась интегрированная монополия. Важную роль сыграло и возникновение после войны общества потребления. Быстрый рост государственных расходов обуславливался не только усилением контролирующих функций и антициклической политикой правительства, но и расширением предложения со стороны государства в сфере коллективных благ. В результате последнее превратилось в гигантского поставщика в этой области, занимая часто здесь монопольные позиции. В то же время власти стали и важным потребителем, а в некоторых случаях и единственным покупателем на рынке (случай монопсонии). Военные расходы и формирование в результате этого военно-промышленного комплекса прекрасно иллюстрируют способ, которым государственный сектор воздействовал на рынок со стороны спроса. Быстрый рост бюрократии также расстраивал нормальную игру рыночных сил. Национализация, общественные услуги и растущая роль государства в управлении экономикой вызвали впечатляющее увеличение армии чиновников. В условиях экономического роста соответствующие расходы государства могли быть обеспечены ростом налоговых поступлений. Однако, когда такой рост замедлялся или приостанавливался, возможность фискального маневра, необходимого для расширения бюрократии, исчезала. Чтобы поддержать равновесие бюджета, требовалось сокращение государственного аппарата. Ничего подобного, тем не менее, не произошло. Пользуясь своей монопольной позицией, государство могло еще некоторое время усиливать свое влияние на экономический процесс, чтобы затормозить рост безработицы. Практика дефицитного бюджетного финансирования приняла широкое распространение. Следствием стал бюджетный кризис, способствовавший раскручиванию инфляционной спирали8. Таким образом, смешанная экономика функционировала отныне в институциональных рамках, существенно отличавшихся от первоначально созданных. В ответ на возраставшее усложнение процесса экономического развития возникли новые формы в области производства, распределения и потребления. В этом новом контексте концепция рынка, основанного на свободной конкуренции, потеряла свое значение. Конкурентный рынок не исчез, тем не менее появившиеся новые центры принятия решений модифицировали его функционирование. В этой новой системе никакая "невидимая рука" не могла автоматически установить равновесие. Между могущественными группировками царило хрупкое перемирие - ситуация, значительно отличавшаяся от общего равновесия традиционной рыночной системы. |
|
| << Предыдушая | Следующая >> |
| = К содержанию = | |
Похожие документы: "1. ИЗМЕНЕНИЕ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ РАМОК" |
|
|