Аудит / Институциональная экономика / Информационные технологии в экономике / История экономики / Логистика / Макроэкономика / Международная экономика / Микроэкономика / Мировая экономика / Операционный анализ / Оптимизация / Страхование / Управленческий учет / Экономика / Экономика и управление народным хозяйством (по отраслям) / Экономическая теория / Экономический анализ Главная
Экономика
Институциональная экономика
| Агабекян Р. Л., Баяндурян Г. Л.. Институциональная экономика: бизнес и занятость : учеб. пособие. - М. : Магистр,2010. - 462 с., 2010 | |
3.3. Проблемы реализации экономической политики в рамках социальных государств |
|
|
Известно, что одна из фундаментальных проблем современного западного общества - бюрократизация демократических институтов общественной самоорганизации и государственного управления на различных уровнях. По мнению известного немецкого социолога Ю. Хабермаса, в организации современного общества всеобщего благосостояния начинают доминировать две тенденции. С одной стороны - государство и власть все более вмешиваются в экономическую жизнь и частную жизнь граждан, т.е. происходит логосударствление общества. С другой стороны, одновременно идет развитие и в противоположном направлении - лобобществление государства, при котором такие объединения, как организации людей по интересам, отраслевые союзы и политические партии, которые раньше в основном выражали частные интересы, приобретают в государстве все более важные функции. Столь характерное для раннего буржуазного общества деление на лгосударство и лгражданское общество, при котором лбуржуазная общественность являлась посреднической инстанцией между ними, в значительной степени теряет свое значение . С точки зрения Ю. Хабермаса, в современном западном гражданском обществе возникают новые типы конфликтов, которые приходят на смену традиционным социальным конфликтам XIX - середины XX в. Одновременно с линституализацией классовых конфликтов в управляемых централизованным образом переговоров о заработной плате современное государство благосостояния выстраивает систему защиты безработных и других обделенных слоев. Это приводит все большее число людей к положению клиентов государства. В то же время политические конфликты стали в основном вопросом администраторов и специалистов. Точку зрения Ю. Хабермаса о наличии противоречий между системным миром (рыночным порядком и властью) и жизненным миром конкретных людей (рядовых граждан) в структуре современного западного общества можно, в частности, подтвердить концепциями, моделирующими поведение так называемых политических рынков . Предметом научного анализа этих концепций являются: процедуры демократического выбора граждан; роль лгрупп давления (экономических и политических элит), которые оказывают влияние на их решения; поведение субъектов, принимающих политические решения. В этом контексте, опираясь на общие макроэкономические соображения о пределах влияния государства на рыночную экономику, ряд экономистов уделяют особое внимание изучению причин непоследовательности экономической политики правительств, которые, неоправданно вмешиваясь в экономическую жизнь общества, вносят целый ряд дисфункций в поведение экономических систем . Это, в частности, обусловлено тем, что декларируемые и законодательно установленные принципы социально ориентированной политики занятости социальных государств находятся в определенном противоречии с поведением определенных элитарных групп, реально участвующих в процессе принятия и реализации политических и экономических решений, обеспечивающих практическое воплощение в жизнь этих принципов. Это обстоятельство указывает на существование внутри социальных государств проблемы двойных стандартов, связанных с реализацией различных направлений социальной политики. Речь идет о том, что определенная часть представителей (чиновников) центральных и региональных властей социальных государств может при определенных условиях перераспределять в свою пользу функции и средства, связанные с реализацией обязательств социальных государств по отношению к рядовым гражданам. Речь идет о различных фактах коррупции, о которых так мало говорят идеологи социально ориентированных экономик, акцентирующих внимание преиму-щественно на их позитивных сторонах и достижениях. Весьма показательны в этом смысле данные доклада, представленного 16 января 2004 г. независимой исследовательской организацией США Национальный пресс-клуб (табл. 3.7). Таблица 3.7. Число осужденных за коррупцию и индекс коррупции в различных штатах США Штат Осуждены за коррупцию (1993Ч2002 гг.) Население штата в 2002 г. Индекс коррупции (количество осуж-денных на 100 тыс. населения) Индекс BGA Мах (+) Min (-) Округ Колумбия 453 571 822 79,33 Ч Миссисипи 215 2 871 782 7,48 18 Северная Дакота 45 634 220 7,09 12 Луизиана 316 4 482 646 7,05 5 Аляска 39 643 786 6,06 28 Иллинойс 663 12 600 620 5,26 10 Монтана 45 909 453 4,95 6 Южная Да-кота 37 761 063 4,86 1 Кентукки 188 4 092 891 4,59 48 Флорида 767 16 713 149 4,58 33 Огайо 521 11 421 267 4,56 37 Нью-Йорк 874 19 157 532 4,56 22 Гавайи 53 1 244 898 4,26 47 Делавер 32 807 385 3,96 13 Пенсильвания 467 12 335 091 3,78 11 Алабама 165 4 486 508 3,67 4 Нью-Джерси 307 8 590 300 3,57 39 Айдахо 45 1 341 131 3,35 9 Миссури 187 5 672 579 3,29 16 Теннесси 188 5 797 289 3,24 7 Род Айленд 33 1 069 725 3,08 49 Виржиния 209 7 293 542 2,86 23 Оклахома 98 3 493 714 2,80 26 Продолжение табл. 3.7 Штат Осуждены за коррупцию (1993Ч2002 гг.) Население штата в 2002 г. Индекс коррупции (количество осуж-денных на 100 тыс. населения) Индекс BGA Мах (+) Min (--) Южная Каролина 113 4 107 183 2,75 44 Джорджия 236 8 560 310 2,75 25 Калифорния 2,69 46 Массачусетс 172 6 427 801 2,67 36 Вайоминг 13 498 703 2,61 14 Западная Виржиния 44 1 801 873 2,44 43 Техас 527 21 779 893 2,41 42 Мейн 31 1 294 464 2,39 27 Коннектикут 75 3 460 503 2,16 38 Канзас 51 2 715 884 1,87 30 Мичиган 181 10 050 446 1,80 19 Индиана 111 6 159 068 1,80 17 Вермонт 11 616 592 1,78 2 Мэриленд 86 5 458 137 1,57 41 Северная Каролина 126 8 320 146 1,51 29 Нью-Мехико 28 1 855 059 1,50 3 Вашингтон 91 6 068 996 1,49 40 Висконсин 80 5 441 196 1,47 50 Арканзас 36 35 116 033 1,32 20 Аризона 67 5 456 453 1,22 31 Миннесота 56 5 019 720 1,11 34 Юта 24 2 316 259 1,03 24 Колорадо 44 4 506 542 0,97 35 Айова 28 2 936 760 0,95 8 Невада 41 2 173 491 0,86 21 Окончание табл. 3.7 Штат Осуждены за коррупцию (1993Ч2002 гг.) Население штата в 2002 г. Индекс коррупции (количество осуж-денных на 100 тыс. населения) Индекс BGA Max (+) Min (-) Нью-Хемп- шир 11 1 275 056 0,86 15 Орегон 21 3 521 515 0,59 32 Небраска 9 1 729 180 0,52 45 Примечание: Индекс BGA - результат всестороннего анализа законов, которые играют непосредственную роль в гарантии чистоты и борьбы правительства США с коррупцией. Он рассчитан на основе анализа применяемых в разных штатах США законов о свободе информации, защите свидетелей и информаторов, финансовых законов, законов, касающихся подарков, поездок, гонораров, конфликтов интересов. Наибольшая величина этого индекса указывает на благоприятную ситуацию с применением внутренних законов штатов, направленных на борьбу с коррупцией, - Мах (+). И наоборот, чем меньше величина индекса Min (-), тем слабее строгость их применения в борьбе с коррупцией. Приведенные данные можно интерпретировать следующим образом. Во-первых, в информации Департамента юстиции США Конгрессу представлены коррупционные факты, расследование по которым завершено, и предъявлены обвинения. Если исходить из предположения, что коррупционные преступления относятся к категории самых труднораскрываемых и, с точки зрения ряда экспертов, большинство из них остаются не расследованными (раскрываемость подобного рода преступлений составляет 5Ч10%), то можно сделать вывод о ее действительных масштабах. Во-вторых, по критериям интенсивности борьбы с коррупцией, которые отражают объективную статистику осужденных, нельзя судить о ее действительных масштабах. Прежде всего потому, что частота фактов осуждения может указывать на степень раскрываемости данных преступлений в разных штатах, что является положительным фактором. Таким образом, меньшее количество осужденных за коррупцию может свидетельствовать лишь о сокрытии данных фактов со стороны правоохранительных органов (или об их недостаточной рабо-те), а не о действительных масштабах коррупции. В частности, на это указывают статистика осужденных и индекс коррупции в округе Колумбия, который является местом нахождения правительства США. Трудно судить о той ситуации, которая сложилась в рамках этого округа. Очевидно, что масштабы коррупции объективно объясняются центральным местом округа Колумбия США, где сконцентрировано множество интересов. Это предполагает возрастание интенсивности борьбы с различными проявлениями коррупции на данном уровне и, естественно, большую раскрываемость коррупционных преступлений со стороны чиновников. В-третьих, строгость федеральных и региональных законов не является фактором, который минимизирует случаи коррупции в разных штатах. На это, в частности, указывает малая корреляция между индексом коррупции и индексом BGA среди ряда конкретных регионов. То есть количество и строгость законов по борьбе с коррупцией не всегда и необязательно способствуют тенденции к минимизации фактов коррупционных преступлений. В-четвертых, представленная статистика фактов коррупции в различных штатах США не дифференцирована по видам нарушений и по сферам ее проявления, тем не менее ее региональный диапазон и масштабы позволяют предположить, что она касается всех сторон жизни американской экономики - в частности, тесной связи бизнеса с различными уровнями администрации штатов. Лишь незначительные обнародованные факты подобного рода, приведенные в докладе Национального пресс-клуба, указывают косвенно на многочисленные случаи лтеневого лоббирования представителей бизнеса. Это, в свою очередь, свидетельствует о рентоориентированном поведении чиновников, занимающих различные посты во властных структурах штатов США. Отсюда можно сделать вывод о том, что институциональная среда (декларируемые законы и методы их применения) США не ограничивает лпересечения частных интересов отдельных представителей бизнеса и чиновничества. Это, естественно, существенно деформирует те функции и цели социального государства, которые им декларируются. Сам факт коррупции, каким бы образом и в какой бы области он ни проявлялся, указывает на серьезную опасность, которая скрывается за бюрократизацией государственного регулирования. Это касается, в частности, того обстоятельства, что социально ориентированные государства, помимо того, что они тем или иным образом инвестируют социальные программы, должны содержать большой аппарат для реализации своих социальных функций. Последняя ситуация предполагает рост числа чиновников, осуществляющих эти функции на разных уровнях. Отсюда, неизбежно возрастает уровень коррупции, которая в той или иной степени свойственна всем социальным государствам. И если масштабы коррупции в развитых странах гораздо меньше, ее существование, особенно в скрытой форме, является главной опасностью интервенционистской политики государственного регулирования, даже если она является и декларируется как социально ориентированная. |
|
| << Предыдушая | Следующая >> |
| = К содержанию = | |
Похожие документы: "3.3. Проблемы реализации экономической политики в рамках социальных государств" |
|
|