Административное право / Арбитражный процесс / Земельное право / История государства и права / История политических и правовых учений / Конституции стран / Международное право / Налоги и налогообложение / Право / Прокурорский надзор / Следствие / Судопроизводство / Теория государства и права / Уголовное право / Уголовный процесс Главная
Юриспруденция
История государства и права
| Кирьянов И.К.. Российские парламентарии начала ХХ века, 2006 | |
ЗАКЛЮЧЕНИЕ |
|
|
лСветило российской бюрократии М. М. Сперанский в Общем обозрении всех преобразований и распределении их по временам, составленном в 1809 г., помимо прочего записал: л1-й день сентября (1810 г. - И. К), в новый год по старому русскому стилю, открыть Государственную Думу со всеми приличными обрядами . Однако потребовалось почти столетие, чтобы можно было начать листать страницы отечественной парламентской истории. Практически все исследователи указывают на запоздалый характер развития парламентских, шире - демократических, институтов в России. Это запаздывание, вызванное комплексом объективных и субъективных причин, а также прерванность демократического транзита в 1918 г. обусловили особенности отечественного парламентаризма. По мнению О. В. Гаман-Голутвиной, предпринявшей попытку сравнительного анализа прошлого и настоящего парламентского опыта, лроссийской модели парламентаризма присущ ряд черт, которые с трудом вписываются в общеевропейскую тра-дицию. Речь идет в первую очередь о доминирующей роли главы государства, конфронтационном стиле взаимодействия в треугольнике "парламент - глава государства - исполнительная власть" и нестабильности избирательного законодательства . Набор выделенных исследовательницей черт вряд ли может вызвать принципиальные возражения, вместе с тем, утверждение о наличии лобщеевропейской традиции, по крайней мере, для начала ХХ в., определенные сомнения порождает. Помимо России столетие назад в Европе были и другие страны, не вписывавшиеся в эту традицию, в частности, Германия и Австро-Венгрия. Компаративистские исследования, проведенные в последнее время А.К. Никитиным, а также Н. Б. Селунской и Р. Тоштендалем, продемонстрировали перспективность сопоставления России именно с этими имперскими образованиями. Специалист по политической истории Германии А. К. Никитин отмечает общую для начала ХХ в. тенденцию в политическом развитии России, Германии и Австро-Венгрии (точнее было бы говорить о приобщении России к этой тенденции - И. К) - парламен- таризацию авторитарной монархии. Известно, что этот процесс в кайзеровской Германии подготовил возникновение демократической политической системы в период Веймарской Республики. Но незавершенность парламентаризации кайзеровского рейха, как полагал М. Рау, предопределила в значительной мере недостаточную зрелость самой веймарской демократии . Проецируя подобный подход на Россию, можно утверждать, что на фоне еще большей незавершенности парламентаризации российской монархии перспективы развития демократии в России после 1917 г. выглядели еще менее успешными. По мнению Н. Б. Селунской и Р. Тоштендаля, лреформы 1905-1906 гг. обусловили принадлежность Российской империи к "имперской группе" стран, которые отчасти адаптировались к потребностям общества в институтах демократического типа, а отчасти - стремились использовать аналогичные методы сохранения монархического правления. Германия, Австро-Венгрия и Россия отставали от государств Западной Европы в плане развития формальной демократии, но во всех трех империях наблюдалось лприсутствие важных элементов демократии и тенденции развития у населения значимости демократических принципов . Разделяя данное положение, а также тезис Н. Б. Селунской и Р. Тоштендаля о том, что в 1906-1907 гг. в области развития формальной демократии лразли- чия между Россией и другими странами Западной Европы не были столь существенными и часто переоценивались , не вижу оснований считать справедливым утверждение авторов, что л3 июня 1907 г. закрылись возможности для широкого участия населения России в политической жизни. После июня 1907 г. вряд ли можно говорить о демократической культуре, хотя и старые культуры не победили. Политизация общества оказала бесспорное влияние, следствием которого было восприятие обществом политики. Только в период между 1905 и 1907 г. возможно обнаружить попытки, связанные с распространением демократической культуры . В отечественной историографии система, сложившаяся после революции 1905-1907 гг., получила наименование третьеиюньской монархии. Однако правовые и институциональные основы этой системы были заложены Основными государственными законами, принятыми 23 апреля 1906 г. Новый избирательный закон изменил лишь способ формирования одной из палат парламента, сократив, хотя и не принципиально, российский электорат. После 3 июня 1907 г. сохранились лновые институциональные формы, представленные Государственной думой, и выборы - хотя и непрямые, не-равные и не всеобщие, сохранилось то, что, по мнению Н. Б. Се- лунской и Р. Тоштендаля, лдало России возможность приобрести опыт для развития демократической культуры в отношениях с государством . К сожалению, в своей новаторской и крайне важной для дальнейшего развития историографии работе авторы так и не смогли перешагнуть через лтретьеиюньский порог. На мой взгляд, политическую систему, сложившуюся в результате реформы 1905-1906 гг. и просуществовавшую вплоть до падения монархии, корректнее называть лдвадцатьтретьеапрельской. Переименование затрагивает не столько внешнюю сторону процесса, сколько его содержание. Одно дело назвать политическую систему по дате государственного переворота, подразумевая ее реакционное содержание, другое - по дате принятия конституционного акта. Во втором случае внимание акцентируется на таких характеристиках системы как разделение властей; законодательное народное представительство; новый тип принятия государственных решений и становление публичной политики; партии, превращающиеся в институты системы; рождение человека политического и начало диалога власти с политическим обществом. Новое политическое пространство быстро осваивалось homo politicus. Наиболее полным воплощением этого субъекта является публичный политик, выполняющий посреднические функции в от-ношениях политического общества с государством. Однако раско- лотость российского общества, полярность социальных интересов различных групп населения, порождали конфронтационные модели взаимодействия основных акторов политического процесса. Используя терминологию Дж. Сартори, можно утверждать, что отечественные политики начала прошлого столетия в короткий предвоенный период просто не успели научиться воспринимать политику как торг, продолжая относиться к ней как к войне . Идеи патриотизма и победы над внешним врагом начала мировой войны, подтолкнувшие различные политические силы к поискам приемлемых компромиссов, оказались скоро исчерпанными из-за затяжного и крайне неудачного для России хода военных действий и углублявшегося вследствие этого системного кризиса. Сложившаяся после 1914 г. ситуация благоприятствовала тем политикам и партийным организациям, которые стремились к решению проблем, специфи-ческих для определенных социальных групп, за счет интересов других слоев общества. |
|
| << Предыдушая | Следующая >> |
| = К содержанию = | |
Похожие документы: "ЗАКЛЮЧЕНИЕ" |
|
|