Темы диссертаций по экономике » Экономика и управление народным хозяйством: теория управления экономическими системами; макроэкономика; экономика, организация и управление предприятиями, отраслями, комплексами; управление инновациями; региональная экономика; логистика; экономика труда

Высшее образование как ресурс адаптации населения к социально-экономическим изменениям в современной России тема диссертации по экономике, полный текст автореферата

Автореферат

Ученая степень	кандидат экономических наук
Автор	Логинов, Дмитрий Михайлович
Место защиты	Москва
Год	2004
Шифр ВАК РФ	08.00.05

Диссертация

Автореферат диссертации по теме "Высшее образование как ресурс адаптации населения к социально-экономическим изменениям в современной России"

На правах рукописи

Логинов Дмитрий Михайлович

ВЫСШЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ КАК РЕСУРС АДАПТАЦИИ НАСЕЛЕНИЯ К СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИМ ИЗМЕНЕНИЯМ В СОВРЕМЕННОЙ

Специальность 08.00.05 - Экономика и управление народным хозяйством специализация - Теория управления экономическими системами

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата экономических наук

Москва - 2004

Работа выпонена в Институте социально-экономических проблем народонаселения Российской академии наук

Научный руководитель - доктор экономических наук

Авраамова Елена Михайловна

Официальные оппоненты:

доктор экономических наук, профессор Овсянников

Анатолий Александрович

кандидат экономических наук Бочкарева

Валентина Константиновна

Ведущая организация: Центр экономики непрерывного образования

Академии Народного Хозяйства при Правительстве РФ

Защита состоится ЗО 2004 года в -/3 часов на заседании

Диссертационного совета Д 0d2.091.01 в Институте социально-экономических проблем народонаселения Российской академии наук по адресу: 117218, г. Москва, Нахимовский проспект, 32.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института социально-экономических проблем народонаселения Российской академии наук

Автореферат разослан ДЪ> октября 2004 года.

Ученый секретарь Диссертационного Совета, кандидат экономических наук

^^^/^"^Жилинский Е.В

2.2.42

I. Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования

Диссертация посвящена рассмотрению роли высшего образования в адаптационных процессах, происходящих в России на протяжении последних 15 лет. Обесценивание доходов и сбережений граждан в начале 90-х поставили их перед необходимостью опираться исключительно на собственные знания, умения, способности и, в первую очередь, - на полученное образование. С середины последнего десятилетия XX века в России отмечается рост спроса на услуги высшего образования, но вопрос, в какой степени это образование востребовано рынком труда, остается, во многом, открытым.

В развитых общественных системах возможности, пределы реализуемости полученного образования определены четкой связью между его уровнем и уровнями дохода и общественного положения. Определена даже ценность каждого года обучения, т.е. материальная выгода, которая извлекается на протяжении всего периода трудовой деятельности. В нашей стране ситуация иная. В ходе трансформации российского общества цепочка: образование - статус - доход оказалась разорванной, вследствие чего возможности конвертации высшего образования в повышение дохода и социального статуса существенно уменьшились. Эти трудности усугубились кардинальными изменениями структуры рынка труда, повлекшими сокращение не только высоко-, но и среднеоплачиваемых рабочих мест. Изменилась и социальная структура общества: наличие высшего образования и работа в отраслях, принадлежность к которым еще недавно предполагала высокий уровень общественного положения, его уже автоматически не гарантируют. Обозначившийся за годы реформ феномен образованных и работающих, но бедных, ставит задачу исследования того, насколько реализуем в современных социально-экономических условиях такой важный ресурс адаптации, каким является образование.

Властными институтами декларируется понимание важности задач реформирования и развития системы высшего образования с целью, с одной стороны, обеспечения его максимальной доступности, а, с другой, - достижения нового качества образовательных услуг, при образование станет

ресурсом, востребованным рынком труда. Всестороннее рассмотрение роли высшего образования в процессе социально-экономической адаптации будет способствовать эффективному решению заявленных задач.

Цель работы состоит в определении возможностей получения и эффективной реализации образовательного ресурса (высшего образования) для успешной адаптации - достижения сравнительно высоких материальных и статусных позиций.

В диссертационной работе поставлены и решены следующие задачи:

рассмотрены основные теоретические подходы к изучению ресурсных функций высшего образования, проанализирована статистическая информация по проблемам исследования;

определены ресурсы, составляющие адаптационный потенциал населения в трансформирующемся обществе;

рассчитан объем адаптационного потенциала различных социальных групп населения и возможности его эффективной реализации в сложившихся социально-экономических условиях; определена роль высшего образования в формировании реализуемого адаптационного потенциала;

выявлены факторы доступности высшего образования для различных социальных групп.

Предметом исследования является роль высшего образования в процессах социально-экономической адаптации населения.

В качестве объекта исследования выступают группы населения, имеющие высшее образование, или получающие его в настоящее время.

Теоретическая база исследования

В работе использованы положения теории человеческого капитала, в рамках которой дано определение и обоснование высшего образования как ресурса, который может быть эффективно реализован и конвертирован в адекватный уровень дохода и статуса. Основоположниками теории человеческого капитала были Дж. Минсер, Т. Шульц и Г. Беккер, показавшие связь между инвестициями в образование и отдачей от этих инвестиций в течение индивидуальной трудовой активности. Данная теория рассматривает решение о поступлении в Вуз как стандартную инвестиционную задачу, где есть издержки и ожидаемые выгоды, ради которых и предпринимаются

расходы. Помимо финансовых, отмечается существование и нематериальных выгод получения высшего образования - высокообразованный человек получает более престижную работу, соответствующий статус, перспективы карьерного роста. Исследователями разработана методика, позволяющая дать оценку отдельным параметрам человеческого развития и построить его интегральный показатель (Human Development Index). Среди отечественных разработчиков данной концепции следует выделить С.Д. Валентея, Л.И. Нестерова, М.М. Критского, Р.И. Капелюшникова, Т.Я. Четвернину и др. На основе применения ресурсного подхода ведутся исследования В.В. Радаева, Н.Е. Тихоновой.

Исследование также опиралось на получившую распространение с середины XX века теорию рационального выбора, явившуюся результатом разработок экономистов неоклассической школы (Р. Будон, А. Сена). В рамках этой теории человек рассматривается как некоторый максимизатор выгоды, чьи действия нацелены на максимально возможное увеличение собственного благополучия, в том числе, через мобилизацию усилий для наиболее успешной реализации собственных возможностей (времени, труда, образования и т.п.). В экономических терминах это звучит, согласно К. Менгеру, следующим образом: ценность каждого количества товара равна его важности в удовлетворении различных желаний человека. В настоящее время при обосновании тезиса об лэкономической рациональности поведения многие экономисты проявляют известную осторожность, основанную на понимании роли факторов, объективно и субъективно ограничивающих возможности рационального поведения, результатом чего стала оформленная Г. Саймоном теория лограниченной рациональности. Этим же автором вводится в анализ категория лограниченности притязаний, развитая К. Левиным, которая исходит из положения о наличии у человека некоторого представления о том, на что он может (имеет право) рассчитывать.

Широкий круг проблем, связанных с возможностями и функциями образовательной системы, нашел отражение в работах отечественных ученых. Большое внимание уделяется исследованию социального поведения молодежи в сфере образования. Исследования родительских стратегий в отношении образования детей, взаимосвязи статуса и ресурсного потенциала родителей с образовательными

стратегиями детей отражены в работах И.В. Бестужева-Лады, ДЛ. Констаннтиновского, ЯМ. Рощиной, В.Н. Шубкина и других ученых.

Значительное внимание исследователей уделяется анализу проблем доступности высшего образования, в рамках которого исследуются различные барьеры доступности (Е.М. Авраамова, Т.Л. Клячко, А.Г. Левинсон, СВ. Шишкин и др.). Следует также назвать работы М.Е. Баскаковой, посвященные изучению тендерных аспектов неравенства в доступности качественного образования и возможностей его эффективной реализации

Роль образования в достижении высоких стандартов качества жизни анализируется в исследованиях С.А. Айвазяна, В.К. Бочкаревой, А.А. Овсянникова, Н.М. Римашевской, И.В. РЫБКИНОЙ И других ученых.

Образование традиционно рассматривается в рамках стратификационных теорий как непременный критерий отнесения к определенному социальному слою и важнейший инструмент вертикальной мобильности. Наличие высшего образования в значительной степени обусловливает вертикальную мобильность и доступ к другим общественным благам. Роль образования в процессах статусного воспроизводства исследуется в работах Е.М. Авраамовой, Л.А.Беляевой, Т.И. Заславской, А.А. Овсянникова и др.

Информационной базой работы служат данные государственной статистики о динамике численности получающих высшее образование и востребованности платных услуг образования. Кроме того, диссертационное исследование базировалось на данных ряда реализованных ИСЭПН РАН социально-экономических обследованиях населения, среди которых:

1) Данные исследования Формирования среднего класса в России, в ходе которого в 2000 году был проведен опрос 4 000 домохозяйств в 12 регионах страны, включающие информацию относительно уровня образования, материальных и статусных позиций респондентов, их возраста, избираемых адаптационных стратегий и уровня адаптированности. Опрос также содержит информацию о наличии студентов в домохозяйстве, что позволяет при вторичном анализе рассмотреть проблему доступности высшего образования и факторов, ее ограничивающих;

2) Данные мониторингового исследования Социально-экономическая адаптация населения, реализованного в 1992-1998 г. и содержащего информацию об уровне образования респондентов, их возрасте, материальных и статусных позициях, а также адаптационных стратегиях. Вторичный анализ информации позволяет определить динамику реализуемости высшего образования как элемента адаптационного потенциала за годы социально - экономических преобразований;

3) Данные исследования Доступность высшего образования и перспективы позитивной социальной динамики, посвященного изучению роли ресурсного потенциала домохозяйств в формировании образовательных и трудовых стратегий. Исследование, реализованное при непосредственном участии диссертанта, включает опрос 900 респондентов - студентов дневных отделений государственных Вузов в 3-х регионах страны. Полученная информация позволила классифицировать стратегии поступления в Вузы и определить перспективы вертикальной мобильности будущих выпускников.

Научная новизна диссертационной работы состоит в следующем:

1. Определены структура и объем адаптационного потенциала населения, в качестве составляющих которого выделены образовательный, профессионально-квалификационный, культурно-информационный ресурсы и ресурс социальных связей. Разработана типология населения по критерию обеспеченности адаптационными ресурсами.

2. Показана роль высшего образования в развитии как адаптационного потенциала в целом, так и его составляющих. Установлено, что высокий уровень образования стимулирует развитие других ресурсов социально-экономической адаптации.

3. Исследована роль высшего образования в построении эффективных адаптационных стратегий. Показано, что наличие высшего образования повышает возможности формирования и реализации наиболее перспективных стратегий. Установлено, что адаптационный потенциал значительной части населения не реализован: около 40% высокообразованных не смогли достичь приемлемого уровня адаптации.

4. Выявлены и оценены материальные, адаптационные, территориальные и статусные барьеры доступности высшего образования. Студенты высших учебных заведений в большинстве принадлежат к семьям с более высоким уровнем ресурсной обеспеченности. Показано, что самым высоким барьером доступности высшего образования является территориально-поселенческий: жители сел и малых городов имеют значительно меньшие шансы поступления в Вузы, а в дальнейшем - добиться относительно высоких показателей уровня жизни и статусных позиций.

Практическая значимость работы

Основные выводы диссертации были использованы при подготовке научных отчетов: Формирование среднего класса в России; Россия в глобализирующемся мире; Доступность высшего образования и перспективы позитивной социальной динамики; Адаптационный потенциал населения России.

Материалы исследования легли в основу авторского учебного курса для студентов Вузов Социологические проблемы администрирования высшей школы России.

Апробация работы

Результаты, полученные в диссертации, были представлены на всероссийских и международных конференциях: Российской научно-практической конференции Дети и молодежь - будущее России. Вологда. 2002; Российской научно-практической конференции Предпринимательство в России: теория и практика. Москва. 2003; Международной Летней школе Преподавание социологии: исследовательский подход. Киев. 2002.

По теме диссертации опубликовано 8 работ общим объемом 5 п.л.

Объем и структура работы

Представленная к защите диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы. Основной текст занимает 120 страниц, включает 68 таблиц и 9 рисунков.

II. Содержание работы

В первой главе, Социально-экономическая роль образования в современной России, определяются основные тенденции развития образования, а также цели и задачи системы высшего образования в период общественной трансформации. Рассматриваются базисные экономические теории, используемые автором при подготовке и реализации диссертационного исследования.

Отмечается, что в начале реформ успешная адаптация не всегда связывалась с наличием высшего образования. В начале 90-х годов реализовывались относительно успешные стратегии, основанные на социальных связях, энергии, работоспособности и т.п. Более того, часть преуспевающих групп населения никак не связывала свои достижения с уровнем образования и рассматривала его как фактор, скорее снижающий, чем увеличивающий шансы на успешную адаптацию. Подобная ситуация илюстрирует проблему реализуемости социальных ресурсов: институциональная среда того периода не давала возможности эффективной реализации образовательного потенциала. С середины 90-х ситуация изменилась. Со стороны рынка труда начали поступать сигналы о смене приоритетов работодателей: высшее образование стало необходимым условием получения относительно хорошо оплачиваемых и престижных рабочих мест. В результате, начиная с середины 90-х годов, спрос и предложение на рынке услуг высшего образования перманентно возрастают: увеличивается число высших учебных заведений, расширяется спектр специальностей, по которым идет обучение, растет число потребителей образовательных услуг высшей школы. Ситуация в сфере высшего образования все чаще характеризуется словосочетанием лобразовательный бум. При этом стремительно развивается система платного высшего образования. За десятилетний период с 1993 до 2003 года, численность студентов увеличилась более чем в 2 раза.

Определились основные тенденции, характеризующие развитие системы высшего образования в последние годы:

Х введение высшего образования в число непременных требований развивающегося рынка труда;

Х расширение спроса на высшее образование, разнообразие форм его получения;

Х стремительное развитие платности высшего образования;

Х недостаточный уровень финансирования системы высшего образования;

Х диверсификация целей получения высшего образования.

Противоречивые тенденции развития системы высшего образования стали

предметом исследования отечественных специалистов. Во многих публикациях ставится вопрос, насколько современное высшее образование соответствует реальным потребностям развития страны.

Исследователи отмечают рост престижа образования среди молодежи, что в настоящее время характерно для всех социальных групп (около 80% опрошенных выпускников школ намерены поступать в Вузы).1 Среди аргументов, которыми школьники обосновывают желание получить вузовский диплом, наибольший вес имеют стремление к получению интересной работы, высокой заработной платы и карьерные мотивы.

Большое внимание уделяется исследованию социального поведения молодежи в сфере образования2. Отмечается, что Вузы - главное направление в ориентации тех, кто получает поное среднее образование. При этом фиксируется дифференциация личных планов учащихся в зависимости от социально-профессионального статуса родителей. Проводятся исследования родительских стратегий в отношении образования детей, взаимосвязи статуса и ресурсного потенциала родителей с образовательными стратегиями детей.

В числе важных проблем высшего образования признается неравенство доступа различных групп населения к получению образовательных услуг. Исследования фиксируют различные возможности поступления в Вуз для молодежи из обеспеченных и бедных семей. Определенное внимание уделяется изучению тендерных аспектов неравенства в доступности качественного образования и возможностей его эффективной реализации. Делается вывод о наличии глубокой дифференциации в сфере высшего образования вследствие практики снижения

' Проблемы доступности высшего образования. Препринт №3/2003/01 Независимого института социальной политики. Отв. ред. СВ. Шишкин. М , 2003.

2 См. напр.: Константиновский Д.Л., Хохлушкина. Ф.А. Формирование социального поведения молодежи в сфере образования: От 60-х годов к 2000-му // Социологический журнал. 1998. N 3/4.

государственного обеспечения системы образования материальными и финансовыми ресурсами.

Задачей второй главы, Образование в системе адаптационных ресурсов,

является расчет адаптационного потенциала различных групп населения, определение возможностей его реализации и анализ роли образовательной составляющей в адаптационном потенциале населения.

До настоящего времени не сложилось общепринятой классификации адаптационных ресурсов. Изучение отдельных показателей не дает поного понимания структуры адаптационного потенциала и возможности оценки его влияния на формирование успешных моделей социально-экономического поведения. В качестве ресурсов социально-экономической адаптации в диссертации рассматриваются: образовательный, профессионально-квалификационный, культурно-информационный и ресурс социальных связей. Предлагаемый в диссертации подход позволяет объединить названные нематериальные ресурсы в единый комплексный показатель адаптационного потенциала. Каждый из выделяемых ресурсов может использоваться человеком для достижения преимуществ в конкурентной среде. Автором разработана методика измерения адаптационных ресурсов и интегральной оценки адаптационного потенциала.

Относительно невысокий уровень развития нематериальных ресурсов российского населения подтверждают данные таблицы 1.

Таблица 1. Средние значения развития адаптационных ресурсов

Адаптационные ресурсы Среднее значение, балы3

Образовательный ресурс 2,71

Профессионально - квалификационный ресурс 2,67

Информационно - культурный ресурс 2,73

Ресурс социальных связей 1,99

В качестве наиболее дефицитного ресурса явным образом выделяются социальные связи: около половины опрошенных характеризуются минимальным

Максимальное число балов по каждому из ресурсов равно 5.

развитием этого ресурса, тогда как значения, превышающие 3 бала, отмечены менее чем у 10% респондентов.

Важной характеристикой адаптационного потенциала представляется количество высокоразвитых ресурсов в его структуре (рис 1).

О (46,6%)

Рисунок 1. Распределение респондентов по количеству высокоразвитых адаптационных ресурсов

Почти половина респондентов не обладает ни одним развитым адаптационным ресурсом. Еще 30% опрошенных характеризуются наличием лишь одного ресурса высокой степени развития. Менее четверти опрошенных обладают более чем одним ресурсом высокой степени развития. Между тем, именно такие ресурсы определяют преимущества в конкурентной среде и являются основой формирования эффективных адаптационных практик. Расширенная структура адаптационного потенциала (3-4 высокоразвитых ресурса) характерна лишь для 8% выборки. В то же время, структура адаптационного потенциала лишь каждого десятого из опрошенных исключает наличие низкоразвитых ресурсов (см. рис. 2.).

4 Высокоразвитыми мы считаем ресурсы, значения которых равны 4 или 5 балам, низкоразвитыми - те, которые оцениваются 1 или 2 балами.

1 (26,7%)

О (10,8%)

3 (21,6%)

2 (28,5%)

Рисунок 2. Распределение респондентов по количеству низкоразвитых адаптационных ресурсов

Выделяются возрастные группы, в которых возможности развития адаптационных ресурсов различаются. Если среди респондентов до 30 лет не обладают ни одним из высокоразвитых ресурсов около трети, то среди 30-60-ти летних эта доля превышает 40%, а для тех, кто старше 60, достигает 65%. Один ресурс, оцениваемый 4-5 балами, имеют около трети респондентов во всех группах, за исключением старшей; два ресурса - немногим более 20% опрошенных, чей возраст не превышает 30 лет, и 16-18% группы 30-60-ти летнего возраста. Более чем двумя высокоразвитыми нематериальными ресурсами обладают около 10% опрошенных в каждой из возрастных групп, за исключением тех, чей возраст превышает 60 лет.

Данные, приведенные в таблице 2, показывают существенные различия возможностей развития адаптационных ресурсов в различных типах поселений. Если наличие одного высокоразвитого ресурса отмечено у 30% респондентов, вне зависимости от места проживания, то большее число развитых элементов адаптационного потенциала значительно чаще встречается в областных центрах. В сельских поселениях отмечено наименьшее развитие адаптационных ресурсов.

Таблица 2. Количество высокоразвитых ресурсов в структуре адаптационного потенциала респондентов, проживающих в разных типах поселения

Количество высокоразвитых ресурсов Тип поселения (число респондентов, %)

Областной центр Районный центр Село

Ни одного 30,6 56,7 59,7

Один 30,4 28,5 30,6

Два 23,7 11,5 7,9

Три - четыре 15,3 3,3 1,8

Всего 100 100 100

На рис. 3 приведено распределение респондентов по величине адаптационного потенциала.

Значение адаптационного потенциала, балов

Рис. 3. Распределение респондентов по величине накопленного адаптационного потенциала

Дальнейшая типологизация ресурсного потенциала включает три градации: слабая, средняя и высокая. Средним признается адаптационный потенциал, оцениваемый 8-12 балами, поскольку данный интервал описывает такое развитие адаптационного потенциала, которому соответствует двух - трехбальное значение

каждого из ресурсов. Распространенность различных типов адаптационного потенциала приведена на рис. 4. Более 60% респондентов обладают средним адаптационным потенциалом. Распределение между слабой и сильной ресурсной обеспеченностью равномерно - в каждую из групп включена пятая часть опрошенных.

В целом, высокая обеспеченность нематериальными ресурсами, как показало исследование, не приводит автоматически к успешной адаптации. Менее половины респондентов, обладающих сильным адаптационным потенциалом, смогли достичь более чем средних результатов адаптации, а каждый десятый из этой группы относится к дезадаптантам. Однако еще более скромны адаптационные достижения тех, кто не обладает сильным адаптационным потенциалом. Лишь 44% опрошенных, обладающих средней ресурсной обеспеченностью, смогли достигнуть средних показателей социально Ч экономической адаптации. Обладание слабым ресурсным потенциалом практически отсекает человека от возможностей успешной адаптации

Выявляются существенные диспропорции между статусными и материальными показателями реализации накопленного ресурсного потенциала. Если достичь как минимум средних значений статусной самооценки на основе реализации набора развитых нематериальных ресурсов смогли около 60% опрошенных, то сопоставимых характеристик материальной обеспеченности достигли лишь 40%.

Данные, приведенные в таблице 3, свидетельствуют о различиях в возможностях эффективной реализации каждого типа ресурсного потенциала, имеющего разную образовательную составляющую. В наибольшей степени разница проявляется при сравнении адаптационных достижений респондентов, имеющих

средний уровень ресурсной обеспеченности. Это показывает высокую значимость высшего образования не только в накоплении адаптационного потенциала, но и в успешной реализации уже накопленного.

Таблица 3. Реализуемость разных типов ресурсного потенциала в зависимости от значений образовательного ресурса

Тип ресурсного потенциала Коэффициент реализуемости5

Значение образовательного ресурса

1 бал 2 бала 3 бала 4-5 балов В среднем

Слабый 0,130 0,151 0,132 0,135

Средний 0,242 0,296 0,297 0,352 0,303

Сильный 0,492 0,389 0,434 0,425

В третьей главе, Факторы, ограничивающие доступность получения высшего образования, рассматривается влияние материального, статусного, территориального и адаптационного факторов, определяющих возможности получения высшего образования.

Установлено, что респонденты, получающие или получившие высшее образование, в большинстве принадлежат к семьям с более высоким уровнем жизни (в семьях, где среднедушевой доход семьи превышает значение двух прожиточных минимумов, существенно большая доля детей получает высшее образование).

Еще более ощутимы территориальные барьеры доступности высшего образования. Наличие таких барьеров связано не только с особенностями социально-экономического развития различных типов поселений. Мы полагаем, что сниженные показатели качества школьного образования в селах и малых городах не позволяют или затрудняют выпускникам возможность соответствовать требованиям Вузов. Вряд ли эта проблема будет решена при переходе к системе Единого государственного экзамена, поскольку реформа образования не включает мер повышения качества сельского и посекового образования. Рассчитывать на внедрение системы дистанционного образования, призванной сократить разрыв качества образования,

5 Коэффициент реализуемости рассчитывается по разработанной диссертантом методике, учитывающей как материальные, так и статусные достижения респондентов. Максимальное значение коэффициента равно I, что соответствует высокому уровню материальной обеспеченности и социального статуса всех респондентов, включенных в группу.

представляется возможным не только за счет технического перевооружения сельских и посековых школ и соответствующего расширения бюджетных отчислений, но и за счет качественного изменения преподавательского состава. Представляется, что пока эти проблемы не решены, факт окончания школы в селе или малом городе будет определять порог доступности получения высшего образования.

Уровень образования традиционно включася в число критериев социальной самоидентификации, в силу чего в представлении многих родителей диплом о высшем образовании - некая гарантия достижения детьми достаточно высокого общественного положения. В этой связи была проверена гипотеза о том, что статусное воспроизводство является значимым фактором, определяющим образовательную стратегию семьи в отношении детей. Большинство получивших, или получающих высшее образование, воспроизводит образовательные стратегии родителей. При этом невысокий образовательный уровень, по крайней мере, одного из родителей, не является непреодолимым препятствием для получения высшего образования. В качестве порогового значения данного фактора доступности следует признать среднее специальное образование: если этот образовательный уровень не достигнут родителями, возможность получения высшего образования детьми минимальна (менее 10%).

Интенсивные социальные трансформации разрушили привычную систему социальной идентификации: образование уже не является универсальным критерием социальной самооценки. Среди тех, кто учится в Вузе, более 80% считают высшее образование ресурсом повышения социального положения, и только пятая часть данной группы не склонна рассматривать образование в этом качестве. Вместе с тем, достаточно большое число респондентов не видит в повышении уровня образования способа подняться по социальной лестнице, но 60% тех, кто не получает высшее образование, понимают его преимущества, но другие факторы доступности ограничивают их возможности поступления в Вузы.

Анализ показал, что объем ресурсов, которыми обладают домохозяйства, определенно влияет на выбор Вуза, с точки зрения его престижности, но не в столь сильной степени, как можно было ожидать. Действительно, в непрестижных Вузах учится большая доля студентов из семей, чьи родители не располагают ни экономическими, ни социальными ресурсами. Но для детей из таких семей путь в

средне и даже высоко престижные учебные заведения не закрыт. Это видно из того, что около 30% студентов высокопрестижных Вузов вышли из семей с низким ресурсным потенциалом. Данные исследования показывают, что ресурсы домохозяйств во многом определяют доступность Вузов и факультетов, осуществляющих подготовку по перспективным профессиям.

Профессии, которые, по мнению респондентов, не приносят ни материального, ни статусного вознаграждения, получают по преимуществу дети из менее ресурсообеспеченных семей, а наиболее перспективными профессиями овладевают выходцы из семей с сильными ресурсными характеристиками. Нужно обратить внимание на то, что профессии, приносящие высокие доходы, но не престижные в обществе, либо уважаемые, но не приносящие денег, не стали предметом интереса семей с высоким ресурсным потенциалом. Наоборот, они более привлекательны для детей из менее благополучных в ресурсном отношении семей. В третьей главе исследованы также основные мотивации получения высшего образования (см. табл.

Таблица 4. Мотивы получения высшего образования

Варианты ответа на вопрос: Что определило решение получить высшее образование? Число респондентов, % Ранг

Давление родителей 7,8 5

Возможность впоследствии получать высокий доход 53,6 2

Возможность получить знания 61,9 1

Возможность не работать еще пять лет 6,2 6

Сейчас неприлично не иметь высшее образование 28,6 3(4)*

Возможность избежать армии 14,0 (27,2)* 4(3)*

Возможность найти спутника жизни 4,4 7

Другое 3,1 8

* Среди респондентов - мужчин.

Достаточно явным образом просматриваются различия образовательных мотиваций учащихся престижных и непрестижных факультетов. Не слишком престижные факультеты на 40% запонены студентами, для которых целью получения образования являлось достижение с его помощью материального

благополучия. Но парадокс состоит в том, что профессии, которые дают эти факультеты, как раз в наименьшей степени обеспечивают такую возможность. На этих же непрестижных факультетах учится большая доля тех, кто не стремися ни к знаниям, ни к высоким доходам, а пошел в Вуз, потому что не иметь образования неприлично, чтобы избежать армии, чтобы еще какое-то время не работать и т.д. Что касается престижных мест обучения, то здесь сосредоточен более интелектуально и прагматически ориентированный контингент.

В заключении сформулированы основные результаты диссертационного исследования.

1. В диссертации выявлены основные тенденции развития высшего образования, обозначившиеся к настоящему времени. К ним относятся: введение высшего образования в число непременных требований развивающегося рынка труда; развитие системы подготовки специалистов с высшим образованием, характеризуемое расширением спроса на образование, разнообразием форм и направлений его возможного получения; стремительное развитие платности высшего образования; недостаточный уровень финансирования системы высшего образования; диверсификация целей получения высшего образования со стороны потребителей этих услуг.

2. Определена структура и объем адаптационного потенциала населения России, интегрирующего уровень образования, профессинально-квалификационной подготовки, информационно-культурного ресурса и ресурса социальных связей. Показано, что в качестве наиболее дефицитного ресурса выделяется ресурс социальных связей: около половины опрошенных характеризуются минимальным развитием этого ресурса, тогда как значения, превышающие среднее, отмечены менее чем у 10% респондентов. Более 60% респондентов обладают средним адаптационным потенциалом. Распределение между слабой и сильной ресурсной обеспеченностью достаточно равномерно - в каждую из групп включена пятая часть опрошенных. Почти половина респондентов не обладает ни одним развитым адаптационным ресурсом. Расширенная структура адаптационного потенциала (3-4 ресурса, значение которых превышает среднее значение) характерна лишь для 8% выборки.

3. В работе рассмотрена дифференциация адаптационного потенциала. Если по 1 ииерному признаку она не столь заметна (однако интегральная оценка выявила некоторую разницу в пользу мужчин), то возрастные различия более очевидны: адаптационный потенциал более развит у людей моложе 40 лет. Заметны как региональные (особенно различия между Москвой, Санкт-Петербургом и остальной Россией), так и поселенческие различия, при этом адаптационные ресурсы жителей малых городов и сел значительно уступают тем, кто живет в крупных городах.

4. Более высокий уровень образования существенно повышает как возможности накопления высокого адаптационного потенциала, так и возможности его эффективной реализации.

5. Выявлены факторы, в наибольшей степени влияющие на возможность получения высшего образования. К ним относятся: признание роли образования в повышении общественного положения; высшее образование родителей; уровень адаптации домохозяйства. Определено влияние материальной обеспеченности домохозяйства на возможность получения престижного высшего образования.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

1. Адаптационные ресурсы населения: попытка количественной оценки // Мониторинг общественного мнения. М., 2002 (в соавторстве с Е.М. Авраамовой);

2. Адаптационный потенциал трансформирующегося общества // Россия: 10 лет реформ: социально-демографическая ситуация. М., 2002 (в соавторстве с Е.М. Авраамовой);

3. Социально-экономическая адаптация: ресурсы и возможности // Общественные науки и современность. М., 2002 (в соавторстве с Е.М. Авраамовой);

4. Образование - ресурс адаптации молодежных генераций // Материалы Российской научно-практической конференции Дети и молодежь - будущее России. Вологда. 2002;

5. Socioeconomic Adaptation: Resources and Opportunities // Social Sciences. Vol. 34. №1.2003 (in collaboration with E. Avraamova);

6. Какое образование нужно предпринимателям? // Материалы Российской научно-практической конференции Предпринимательство в России: теория и практика. М. 2003;

7. Адат анионный потенциал российского общества. Образование // Адаптационные стратегии населения: 10 лет исследований. Колективная монография под ред. Е.М. Авраамовой. 2004.

8. Российский средний класс в глобализирующемся мире / Россия в глобализирующемся мире. Политико-экономические очерки. М., Наука. 2004. (в соавторстве с Е.М.Авраамовой и О.А.Александровой)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата экономических наук

Логинова Дмитрия Михайловича

Тема диссертационного исследования: Высшее образование как ресурс адаптации населения к социально-экономическим изменениям в современной России

Подписано в печать 20 06.2004 г. Заказ №156 Тираж 100 экз. Объем 1 ал. Участок оперативной печати ИЭ РАН

л213 17

РНБ Русский фонд

2005-4 22436

Диссертация: содержание автор диссертационного исследования: кандидат экономических наук , Логинов, Дмитрий Михайлович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ РОЛЬ ОБРАЗОВАНИЯ

В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ.

1.1. Высшее образование как ресурс социально-экономической адаптации.

1.2. Концептуальные подходы к исследованию роли образования в процессе социально-экономической адаптации.

1.3. Методология исследования роли образования в процессе адаптации.

ГЛАВА 2. ОБРАЗОВАНИЕ В СТРУКТУРЕ АДАПТАЦИОННЫХ

РЕСУРСОВ.

2.1. Структура, объем и дифференциация адаптационных ресурсов населения.

2.2. Реализуемость адаптационного потенциала в условиях современной России.

2.3. Роль образования в формировании адаптационного потенциала.

2.4. Динамика реализуемости высшего образования за годы реформ.

ГЛАВА 3. ДОСТУПНОСТЬ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ.

3 Л. Факторы, ограничивающие доступность получения высшего образования.

3.2. Стратегии поступления в высшие учебные заведения, образовательные стратегии студентов.

3.3. Перспективы вертикальной мобильности выпускников Вузов.

Диссертация: введение по экономике, на тему "Высшее образование как ресурс адаптации населения к социально-экономическим изменениям в современной России"

Глобальные реформы, происходящие в России с начала 90-х годов, резко изменили социально-экономические условия жизни всех слоев населения. Структурная перестройка экономики, сопутствующий трансформации экономический спад, в комплексе со слабой социальной политикой, редуцированной до малоэффективной помощи наиболее нуждающимся слоям населения, привели к тому, что основная масса населения была вынуждена выстраивать адаптационные модели поведения, основанные на собственных ресурсах и возможностях. Полученный в дореформенный период профессиональный, образовательный и общественный статус уже не гарантировал сохранения привычного уровня жизни; социализация молодых поколений на основе воспроизводства жизненных стратегий родителей оказалась невозможной. Более того, все острее становилась проблема безработицы, оказавшаяся актуальной для всех возрастных и профессиональных групп населения, и эта ситуация, усугубляющаяся критически низкой заработной платой во многих отраслях экономики, актуализировала проблему социально-экономической адаптации.

Под адаптацией автор понимает выстраивание стратегий социально-экономического поведения, направленных на сохранение или повышение уровня жизни и/или социального статуса, адекватных требованиям институциональной среды, формирующейся в ходе реформ [2]. Исходя из этого, задача адаптации связана с мобилизацией всех имеющихся у населения индивидуальных ресурсов, которые в таком контексте рассматриваются как лоснования для индивидуального самоуважения в связи с активностью, интенсивностью работы или иного достижения, предполагающего высокий доход, общественное признание и т.п. [26]. В зависимости от наличия, соотношения и качественных характеристик таких ресурсов, в обществе происходит выстраивание индивидуальных стратегий адаптации.

Кризисный характер российских реформ ограничил адаптационные возможности населения неотъемлемыми внутренними ресурсами, среди которых одним из главных является образование. Однако высшее образование, полученное в дореформенный период, далеко не всегда гарантировало достижение приемлемого уровня дохода и социального статуса. Невысокая доля успешно адаптированных ставит проблему капитализации полученного образования, т.е. наличия возможностей его эффективной реализации в сложившейся институциональной среде. Начиная с середины 90-х годов в России отмечается кардинальный рост спроса на услуги высшего образования, но вопрос, в какой степени это образование востребовано рынком труда и насколько оно может выпонять имманентные образовательной системе развитых стран ресурсные функции, остается, во многом, открытым.

Актуальность темы диссертационного исследования определяется необходимостью более глубокого рассмотрения ресурсных функций и возможностей высшего образования в адаптационных процессах, происходящих в России на протяжении последних 15 лет. Молодое поколение россиян усиливает свой образовательный ресурс и рассчитывает его эффективно реализовать. Властными институтами декларируется понимание важности задач реформирования и развития системы образования с целью, с одной стороны, обеспечения максимальной доступности высшего образования, а, с другой -достижения нового качества образовательных услуг, при котором получаемое высшее образование станет востребованным внешней средой ресурсом. Без всестороннего рассмотрения этой проблемы эффективное решение заявленных задач окажется невозможным.

Цель работы состоит в изучении возможностей получения и эффективной реализации образовательного ресурса (высшего образования) для успешной адаптации - достижения сравнительно высоких материальных и статусных позиций.

Для достижения заявленной цели в диссертационной работе поставлены и решены следующие задачи: рассмотрены основные теоретические подходы к изучению ресурсных функций высшего образования, проанализирована статистическая информация по проблемам исследования; определены ресурсы, составляющие адаптационный потенциал населения в трансформирующемся обществе; рассчитан объем адаптационного потенциала различных социальных групп населения и возможности его эффективной реализации в сложившихся социально-экономических условиях; выявлены факторы доступности высшего образования для различных социальных групп.

Предметом исследования является роль высшего образования в процессах социально-экономической адаптации населения.

В качестве объекта исследования выступают группы населения, имеющие высшее образование или получающие его в настоящее время.

Теоретической базой исследования являются теории человеческого капитала и рационального выбора. Поставленная в диссертации задача оценки и сопоставления значимости адаптационных ресурсов, в известной мере, связана с возникшей в западной экономической науке и получившей признание в последние годы в нашей стране теории человеческого капитала. Принципиально важное утверждение этой теории состоит в том, что развитие не может быть сведено только к экономическим параметрам, а представляет собой интегральную характеристику, включающую не только экономическую (материальные ресурсы), но и социальную (нематериальные ресурсы) составляющие. Важным представляется выделенные в рамках данной теории свойства социальных ресурсов: ресурсы имеют длительное и, в то же время, ограниченное время использования; требуют замещения; формируются в виде определенного запаса, имеющего количественную, качественную и стоимостную оценку; требуют определенных инвестиций для своего развития. Обращение к теории человеческого капитала поможет, таким образом, проанализировать функции высшего образования в качестве адаптационного ресурса.

Представляется необходимым также опереться на получившую распространение с середины XX века теорию рационального выбора, в рамках которой человек рассматривается как некоторый максимизатор выгоды, чьи действия нацелены на максимально возможное увеличение собственного благополучия, в том числе, через мобилизацию усилий для наиболее успешной реализации имеющихся ресурсов. Признается, что индивиды делают рациональный выбор в рамках определенной институциональной среды, и правила взаимодействия внутри нее (и то, как они осознаются) оказывают воздействие как на принимаемые решения, так и на их последствия. В этой связи, в диссертационном исследовании предстоит определить сложившееся к настоящему времени понимание характера социально-экономических процессов и механизмов, определяющих успешность реализации социальных ресурсов в целях повышения дохода и общественного положения. Также представляется важным определить, каковы базисные установки и перспективы вертикальной мобильности сегодняшних студентов, как поколения, от стратегий социально-экономического поведения которых, будет зависеть успешность дальнейших институциональных преобразований.

Информационной базой работы служат данные государственной статистики, отражающей динамику численности получающих высшее образование, числа Вуза, спроса на платные услуги образования. Кроме того, диссертационное исследование базировалось на данных ряда реализованных ИСЭПН РАН социально-экономических обследованиях населения, среди которых:

1) База данных исследования Формирования среднего класса в России, в ходе которого в 2000 году был проведен опрос 4 ООО домохозяйств в 12 регионах страны. Данные включают информацию относительно уровня образования, материальных и статусных позиций респондентов, их возраста, избираемых адаптационных стратегий и уровня адаптированности. Опрос также содержит информацию о наличии студентов в домохозяйстве, что позволяет при вторичном анализе рассмотреть проблему доступности высшего образования и факторов, ее ограничивающих;

2) База данных мониторингового исследования Социально-экономическая адаптация населения, реализованного в 1992-1998 г., и содержащего информацию об уровне образования респондентов, их возрасте, материальных и статусных позициях, а также адаптационных стратегиях. Вторичный анализ данной информации позволяет определить динамику реализуемости высшего образования как элемента адаптационного потенциала и за годы социально-экономических преобразований;

3) База данных исследования Доступность высшего образования и перспективы позитивной социальной динамики, посвященного изучению роли ресурсного потенциала домохозяйств в формировании образовательных и трудовых стратегий. Исследование, реализованное при непосредственном участии диссертанта в 2003 году, включает опрос 900 респондентов Ч студентов дневных отделений государственных Вузов в 3-х регионах страны. Информация, содержащаяся в опросе, позволила классифицировать стратегии поступления в Вузы и модели образовательного поведения студентов, определить перспективы вертикальной мобильности будущих выпускников.

Научная новизна диссертационной работы состоит в следующем:

1. Определены структура и объем адаптационного потенциала населения, в качестве составляющих которого выделены образовательный, профессионально-квалификационный, культурно-информационный ресурсы и ресурс социальных связей. Разработана типология населения по критерию обеспеченности адаптационными ресурсами.

2. Показана роль высшего образования в развитии как адаптационного потенциала в целом, так и его составляющих. Установлено, что высокий уровень образования стимулирует развитие других ресурсов социально-экономической адаптации.

3. Исследована роль высшего образования в построении эффективных адаптационных стратегий. Показано, что наличие высшего образования повышает возможности формирования и реализации наиболее перспективных стратегий. Установлено, что адаптационный потенциал значительной части населения не реализован: около 40% высокообразованных не смогли достичь приемлемого уровня адаптации.

4. Выявлены и оценены материальные, адаптационные, территориальные и статусные барьеры доступности высшего образования. Студенты высших учебных заведений, в большинстве, принадлежат к семьям с более высоким уровнем ресурсной обеспеченности. Показано, что в числе барьеров доступности высшего образования выделяется территориально-поселенческий: жители сел и малых городов имеют значительно меньшие шансы поступления в Вузы, а в дальнейшем Ч добиться относительно высоких показателей уровня жизни и статусных позиций.

В качестве основных исследовательских гипотез выдвигаются следующие:

Определенные в рамках исследования нематериальные ресурсы являются адаптационными, и их использование в условиях современной России ведет к росту дохода и общественного положения различных групп населения;

Существуют заметные различия в эффективности использования адаптационных ресурсов различными социально-демографическими группами . населения;

Наличие высшего образования играет существенную роль в накоплении других адаптационных ресурсов и адаптационного потенциала в целом;

Наличие высшего образования приводит к формированию более эффективных индивидуальных адаптационных стратегий;

Существует ряд факторов, определяющих доступность высшего образования, среди которых значимыми являются материальный, территориальный, статусный и адаптационный;

Существует взаимосвязь между стратегиями поступления студентов в Вузы, стратегиями их образовательного поведения и дальнейшими жизненными планами.

Описание структуры исследования

Логика исследования определяет его структуру: диссертация состоит из введения, трех глав и заключения.

Диссертация: заключение по теме "Экономика и управление народным хозяйством: теория управления экономическими системами; макроэкономика; экономика, организация и управление предприятиями, отраслями, комплексами; управление инновациями; региональная экономика; логистика; экономика труда", Логинов, Дмитрий Михайлович

Результаты исследования показывают, что дети обеспеченных родителей склонны работать во время обучения ничуть ни меньше, чем студенты из небогатых семей (см. табл. 3.23). Критерий материального достатка семьи оказывается значим при реализации двух поведенческих стратегий. Явно прослеживается тенденция, что чем богаче родители, тем в большей степени дети склонны к пассивности, проводя время не учась и не работая. В то же время, число лучащихся больше в небогатых семьях. Подобная тенденция отмечается и при анализе влияния совокупной ресурсной обеспеченности домохозяйств (совмещающей материальные, статусные и адаптационные характеристики). Студенты из семей, обладающих сравнительно большим ресурсным потенциалом, чаще реализуют пассивные образовательные практики и реже попадают в группу лучащихся.

Типы образовательного поведения в зависимости от материальной обеспеченности домохозяйства

Типы образовательного поведения Материальная обеспеченность домохозяйства (число респондентов, %)

Низкая Средняя Высокая

Учащиеся и работающие 19,1 20,5 20,8

Учащиеся 59,0 55,4 49,4

Работающие 7,0 6,2 7,7

Не учащиеся и не работающие 14,9 17,9 22,1

Всего 100 100 100

Сопоставление поведения студентов во время учебы с практиками их поступления в Вуз, свидетельствует о том, что в наиболее активные формы образовательного поведения, совмещающие учебу с постоянной работой, вовлечен каждый пятый студент вне зависимости от комбинации усилий, затраченных на поступление. Численность других групп в значительной степени зависит от того, вложил ли студент личные усилия при поступлении в Вуз. Среди тех, кто лобошеся возможностями родителей, доля тех, кто не работает и не учится, достигает почти 30%, что практически вдвое превышает распространенность такого поведения у студентов, поступавших самостоятельно или на основе комбинации собственных и семейных ресурсов. Столь же заметны различия в количестве работающих.

Дифференциация типов образовательного поведения в зависимости от ресурсов, затраченных при поступлении

Типы образовательного поведения Стратегии поступления (число респондентов, %)

Знания Знания + деньги и / или связи родителей Деньги и / или связи родителей

Учащиеся и работающие 21,3 18,6 21,5

Учащиеся 54,5 59,6 47,3

Работающие 8,2 5,9 3,2

Не учащиеся и не работающие 16,0 15,9 28,0

Всего 100 100 100

Из анализа связи стратегий поступления в Вузы и последующего образовательного поведения студентов, можно сделать несколько выводов. Во-первых, стратегия не учиться и не работать в большей мере распространена среди более обеспеченных студентов. Во-вторых, доступность высшего образования, в том числе наиболее востребованного и престижного, для абитуриентов, которые поступили, используя только деньги и связи родителей, в определенной степени влияет на тип образовательного поведения: среди таких студентов заметно больше тех, кто менее добросовестно относится к учебе и при этом не работает.

3.3. Перспективы вертикальной мобильности выпускников Вузов

Согласно теории рационального выбора, успех зависит не только от наличия ресурсов, но и от правильного вектора усилий по их реализации. Реализация собственных возможностей и ресурсов у студентов складывается в модели социально Ч экономического поведения, которые могут как соответствовать сложившимся в обществе правилам игры, так и противоречить им. К старшим курсам у студентов начинаются складываться представления о том, какие усилия поощряются внешней средой. На формирование этих представлений оказывает влияние рефлексия тех реальных социально-экономических практик, в которых они непосредственно принимали участие - это способы поступления в Вузы и опыт трудоустройства и занятости в случае, если студенты работали во время учебы. Постепенно складываются представления о том, кто и благодаря чему может добиться наибольшего успеха в современной России.

Вопросами, разделившими нашу аудиторию практически поровну, стали следующие: виноваты ли сами люди в том, что не могут заработать, и могут ли в России преуспеть порядочные люди. В целом, надо отметить довольно высокий процент студентов, скептически оценивающих совместимость порядочности и успеха в современной России (более 45% в целом по выборке). Незначительное преобладание оптимистов в отношении этого вопроса достигнуто за счет детей из высоко и средне обеспеченных семей, где скептиков менее половины (соответственно 37% и 45%). По мере снижения уровня престижности происходит сначала монотонное нарастание доли скептиков (соответственно, 39%, 45%), а затем резкий скачок до 68,4% у студентов непрестижных Вузов.

Число обвиняющих государство в бедности значительной части населения в среднем по выборке более чем в 1,5 раза превышает долю тех, кто готов скорее не согласиться с подобным обвинением. В наименьшей степени относят массовую бедность на счет государства выходцы из высоко обеспеченных семей, но и среди них доля обвиняющих государство составляет более половины (53%), а в наибольшей степени - выходцы из малообеспеченных семей (70%). Как и в отношении к вопросу о совместимости порядочности и успеха, по мере снижения уровня престижности Вуза готовность отнести массовую бедность на счет государства сначала монотонно возрастает (от 59% у студентов элитных Вузов до 64% у студентов не очень престижных), а затем совершает скачок до 84,2% у студентов непрестижных Вузов.

Для понимания того, что, по мнению нового поколения, нужно для того, чтобы добиться успеха здесь и сейчас, мы сопоставили необходимые, с точки зрения наших респондентов, личные качества, с теми, что лесть в наличии (таб. 3.25).

В целом опрошенные нами студенты охарактеризовали себя, прежде всего, как людей работоспособных и ответственных (эти качества отметили около 42% респондентов). Заметим, что акцентуация на этих качествах в пределах групп, выделенных по признаку материальной обеспеченности, неодинакова. Так, доля отметивших в качестве присущих себе черт работоспособность, растет по мере снижения уровня материальной обеспеченности: если среди студентов из богатых семей работоспособными себя назвали чуть больше четверти группы, то у бедных работоспособность вышла на первое место, будучи отмечена более чем 55% респондентов. В то же время доля лответственных в группе бедных в более чем в два раза ниже, чем во всех остальных группах, где это качество, присущее более чем 40% студентов, заняло первое место. В отличие от богатых, высоко и средне обеспеченных, у которых третьим по распространенности качеством оказывается способность добиваться поставленных целей, у малообеспеченных и бедных на третьем месте оказывается внутренняя свобода, независимость.

В то же время набор качеств, наиболее важных для успеха, представляется опрошенным нами студентам весьма отличающимся от их собственного портрета. Здесь на первый план выходят предприимчивость и энергичность (отмечена более чем 48% всех опрошенных), в наибольшей степени присущая богатым (27%) и студентам элитных Вузов (23,3%), а в наименьшей - средне и мало обеспеченным (19-20%) и студентам не очень престижных Вузов (17%). Способность добиваться цели и работоспособность, а также умение рисковать, в наибольшей степени присущи богатым и высоко обеспеченным.

Заметны и различия в акцентуации на качествах, необходимых для успеха в современной России у студентов Вузов разного уровня престижности. Так, например, предприимчивость как фактор успеха приобретает наибольшее значение в группе студентов непрестижных Вузов (71,1% отметивших по сравнению с 44-47% в остальных группах). По мере снижения престижности Вуза, в качестве факторов успеха растет лумение рисковать и убывает значимость работоспособности.

Сопоставление собственных сильных качеств с теми, что необходимы для того, чтобы добиться успеха3

Внутренние качества Число респондентов, %, выделяющих качество в числе: наиболее присущих Ранг необходимых для достижения успеха Ранг

Работоспособность 42,2 1 46,4 2-3

Доброта 18,4 7-8 1,2 13-14

Патриотизм 5,6 13 5,1 10

Внутренняя свобода, независимость 19,6 5-6 7,4 9

Умение работать в колективе 23,0 4 18,8 6

Способность идти на компромисс 18,2 7-8 11,0 8

Умение рисковать 11,3 11 35,7 4

Готовность к переменам 14,4 9 20,2 5

Интелигентность 9,2 12 2,9 11

Предприимчивость, энергичность 19,8 5-6 48,2 1

Справедливость 13,9 10 2,2 12

Вера в Бога 4,2 14 1,1 13-14

Ответственность 41,6 2 12,1 7

Способность добиваться цели 28,3 3 46,4 2-3

Мы видим, таким образом, драматический диссонанс личностного потенциала и требований среды, как они предстают перед поколением, которое скоро дожно в эту среду активно войти, и, может быть, ее преобразовать. За исключением умения работать в колективе и работоспособности, которыми обладают столько же респондентов, сколько считает эти качества важнейшими, совпадений сущего и дожного больше не обнаружилось. С одной стороны, респонденты в качестве своих сильных сторон называют доброту, ответственность, независимость, но эти качества, по их убеждению, не могут обеспечить успех. Его в значительно большей степени гарантируют предприимчивость, энергичность, умение рисковать и добиваться цели, а

3 Респонденты в каждом случае могли назвать не более трех главных качеств. именно этими качествами обладают вдвое меньше респондентов, чем число тех, кто считает их необходимыми. Если сгруппировать качества, которыми обладают студенты, как лиспонительность Ч инициативность, то распределение будет выглядеть следующим образом: в равной мере испонительностью и инициативностью обладают 13% респондентов; только испонительностью - 31,6%; только инициативностью Ч 25,8%; ни тем, ни другим Ч около трети - 29,6%.

Другой парадокс, который выявило исследование, состоит в том, что, хотя, по мнению большинства опрошенных студентов, для того, чтобы чего-то добиться в жизни, нужны, главным образом, самостоятельность и определенная жесткость, работодатель ждет от них совсем другого Ч прежде всего, не инициативности, а испонительности: соотношение соответственно 31,7% к 68,3%. Причем это соотношение остается постоянным и для тех, кого отличает испонительность, и для тех, кого - инициативность.

Никак не варьируются представления респондентов о приоритетах работодателя в зависимости от сферы деятельности, в которой собираются в будущем работать студенты. Будь то промышленность, госуправление, даже бизнес - инициативность, как они считают, приветствоваться не будет. Особый упор на требовании испонительности делают те, кто собирается работать в науке, образовании или здравоохранении.

Другая особенность требований работодателя, которая фиксируется будущими наемными работниками, состоит в том, что уровень образования занимает последнее место среди характеристик, учитываемых при приеме на работу: в качестве главного достоинства нанимаемого его указали лишь 15% респондентов. Несколько большее значение придается наличию рекомендаций (19%). Ровно две трети опрошенных считают, что при приеме на работу главное - опыт работы. Такие представления, впоне отражающие реальность, если ориентироваться на существующую практику кадровых служб и рекрутинговых агентств, вынуждают студентов жертвовать учебой (на последнем курсе практически поностью) для того, чтобы приобрести некоторый опыт работы. И это единственный способ соответствовать требованиям работодателя, поскольку иные возможности вхождения в профессию (практика на предприятиях, в фирмах, учреждениях; участие в совместных проектах, другие формы научно-практической деятельности) либо не развиты совсем, либо наличествуют лишь формально.

Конечно, респонденты, которых мы отнесли по типу образовательного поведения к лучащимся, в большей степени надеются на то, что главным при приеме на работу будет качество образования, а те, кто по этой классификации отнесен к ли не учащимся, и не работающим скорее надеются на рекомендации, но общий перевес требования опыта работы для всех типов образовательного поведения очевиден.

Особенно явно на рекомендации рассчитывают те, кто реализовал стратегию поступления, основанную исключительно на возможностях родителей. В этой группе около трети надеются, что и на это раз обойдутся формальным дипломом и связями, но и среди них 57% признают значение опыта работы.

Сформировались у студентов и определенные представления о том, кто скорее продвинется по карьерной лестнице: 36% респондентов считают, что квалифицированные работники и 64% - что скорее успеха добьются те, кто умеет ладить с начальством. Выбор в пользу лояльности в ущерб квалификации делают и те, кто намерен самостоятельно устраиваться на работу, и те, кто рассчитывает на помощь при трудоустройстве. Впоне закономерно, что респонденты, которые использовали неформальные практики поступления, а впоследствии в течение лет обучения ли не учились, и не работали, в большей степени склонны считать, что умение ладить с начальством - путь к успеху (так считают около 70% соответствующих групп по сравнению с 60% в других группах). Фиксируя тенденцию, при которой скорее добьются карьерного роста работники, лумеющие ладить с начальством, большинство студентов признают неправильность такой ситуации (см. табл. 3.26).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Формирование в России новой институциональной среды потребовало от всего населения страны изменения ранее привычных моделей социально-экономического поведения, т.е. адаптации к новым условиям жизнедеятельности. В отсутствие социальной политики, адекватной задачам, поставленным кризисным протеканием трансформационных процессов, для успешной адаптации потребовалась мобилизация всех имеющихся индивидуальных ресурсов. Одним из ключевых адаптационных ресурсов является уровень образования. Наши исследования показали, что лучших материальных и статусных позиций за период реформ достигли те, кто получил высшее образование. Именно это обстоятельство послужило фактором смены приоритетов потребителей образовательных услуг. Если в начале 90-х годов высшее образование не рассматривалось как фактор, повышающий шансы на успешную адаптацию, то с середины 90-х ситуация резко изменилась: востребованность высшего образования значительно выросла. Определились, следующие тенденции развития высшего образования в России:

Х Высшее образование включается в число непременных требований современного рынка труда;

Х Развитие системы подготовки специалистов с высшим образованием характеризуется расширением спроса на образование, разнообразием форм его возможного получения;

Х Стремительно расширяется платность высшего образования;

Х Уровень государственного финансирования системы высшего образования продожает оставаться недостаточным;

Х Отмечается выраженная диверсификация целей получения высшего образования со стороны потребителей этих услуг.

В диссертационном исследовании определена структура и объем адаптационного потенциала населения. В структуру адаптационного потенциала включены следующие виды нематериальных ресурсов:

Х Образовательный;

Х Профессионально - квалификационный;

Х Информационно - культурный;

Х Ресурс социальных связей.

В качестве наиболее дефицитного ресурса явным образом выделяются социальные связи: около половины опрошенных характеризуются минимальным развитием этого ресурса, тогда как значения, превышающие 3 бала, отмечены менее чем у 10% респондентов. Средние значения развития ни одного из ресурсов не достигают 3 балов (по пятибальной шкале).

Почти половина респондентов не обладает ни одним развитым адаптационным ресурсом. Еще 30% опрошенных характеризуется наличием лишь одного ресурса высокой степени развития. Расширенная структура адаптационного потенциала (3-4 ресурса высокой степени развития) характерна лишь для 8% выборки. В то же время, структура адаптационного потенциала лишь каждого десятого из опрошенных исключает наличие низкоразвитых ресурсов.

Более 60% респондентов обладают средним адаптационным потенциалом. Распределение между слабой и сильной ресурсной обеспеченностью абсолютно равномерно - в каждую из групп включена пятая часть опрошенных.

Развитие адаптационного потенциала характеризуется значительной дифференциацией. Если по тендерному признаку она не столь заметна (однако интегральная оценка выявила некоторую разницу в пользу мужчин), то возрастные различия илюстрируют большее развитие адаптационного потенциала среди респондентов до 40 лет. Крайне значительны как региональные различия (особенно различия между Москвой, Санкт-Петербургом и остальной Россией), так и поселенческие, при этом характеристики жителей малых городов приближены к сельским, значительно уступая тем, которые отмечены в областных центрах.

Надо отметить крайне невысокую востребованность сложившейся институциональной средой имеющихся у населения нематериальных ресурсов. Слабая адаптация более чем 80% респондентов, обладающих слабым ресурсным потенциалом, объяснима, однако то, что более трети опрошенных, владеющих сильным потенциалом, не смогли достичь даже средних показателей адаптации, является индикатором серьезных проблем.

Явно выражена зависимость между уровнем развития адаптационного потенциала и достигнутыми адаптационными успехами. Слабое развитие ресурсного потенциала практически лотрезает человека от материальных и статусных позиций, превышающих средние, и резко ограничивает шансы достижения их среднего уровня.

Значение образовательного ресурса проявляется не только в том, что увеличение его уровня способствует развитию других составляющих адаптационного потенциала. Отмечены значительные различия в возможностях эффективной реализации типов ресурсного потенциала, имеющих различную образовательную составляющую.

К числу факторов, ограничивающих доступ к высшему профессиональному образованию, мы отнесли: материальный, территориальный,, статусный и адаптационный. Исследования показали, что респонденты, получающие или получившие высшее образование, в большинстве принадлежат к семьям с более высоким уровнем жизни. Тем не менее, вряд ли возможно говорить о наличии порога доступности высшего образования по признаку дохода, т.к. более 30% представителей низкодоходной группы получают высшее образование. Несмотря на необходимость в той или иной форме инвестировать в подготовку детей к поступлению в Вузы и упущенные заработки в случае дневной формы обучения, часть малообеспеченных семей идет на жертвы ради образования детей.

Отсутствие сбережений не является фактором, кардинально ограничивающим возможности получения высшего образования: 40% семей, имеющих в своем составе студента или недавнего выпускника, не имеют никаких сбережений. Но в то же время, 30% студентов и выпускников живут в семьях с достаточно высоким уровнем сбережений. Большинство (56%) тех, кто не получил и не получает высшее образование, концентрируются в семьях, не имеющих накоплений.

Обнаружены существенные территориальные различия возможностей получения высшего образования. Если в областных центрах шансы достичь высокого уровня образования рассматриваются как лодин к одному, то в районных центрах они уменьшаются до соотношения лодин к четырем. Такие данные дают возможность выделить тип поселения в число значимых факторов, ограничивающих доступность высшего образования, и илюстрируют проблему поселенческого неравенства возможностей накопления образовательного капитала. Окончание школы в Москве или Санкт-Петербурге существенно (почти в три раза) расширяет возможности получения высшего образования даже по сравнению с крупными городами и областными центрами. Окончание школы с селах и посеках существенно сужает возможности продожения образования.

Большинство получивших или получающих высшее образование воспроизводят образовательные стратегии родителей. При этом наличие высшего образования у отца - более значимый стимул к получению диплома, нежели у матери. Однако невысокий образовательный уровень родителей не является непреодолимым препятствием для получения высшего образования. В качестве порогового значения следует признать среднее специальное образование: если этот уровень родителями не достигнут, возможность получения высшего образования детьми минимальна (менее 10%). Социальная самоидентификация на нижних этажах лестницы общественного положения более чем вдвое сокращает шансы получения высшего образования.

Мы определили, что средний и высокий уровень адаптации не влияют кардинально на возможность получения высшего образования, в то время как низкий (неэффективность адаптационных усилий или дезадаптация) выступает фактором, резко ограничивающим образовательные возможности.

У детей из ресурсно-обеспеченных семей присутствуют большие возможности поступления в престижные Вузы и получения профессии, обеспечивающей в будущем высокий доход и социальный статус. В то же время, нельзя сказать, что дети из ресурсно-необеспеченных семей отрезаны как от возможностей получения вузовского диплома, так и от престижного высшего образования, хотя очевидно, что реализации эффективных образовательных стратегий требует от них значительно больших усилий.

Определились три основные барьера доступности высшего образования: ограничения по уровню подготовленности респондентов; ограничения по финансовым возможностям родителей и ограничения по связям, которые могут задействовать родители. Соответственно сформировались три основные стратегии поступления в Вузы. Первая состоит в ориентации только на знания поступающих - ее реализует лишь чуть больше трети абитуриентов (38,5%). Самая массовая стратегия (51,1%) основана на том, что родители используют деньги и / или связи, при том, что дети реально готовятся к вступительным экзаменам. Третья стратегия (10,4%) основана на том, что используются только деньги и / или связи, а об уровне подготовки вообще речь не идет. Таким образом, поведение родителей приводит к выводу о том, что ими впоне осознается неизбежность материальных и иных затрат для преодоления детьми порога высшего учебного заведения.

Основными мотивами получения высшего образования являются три: образование ради знаний; образование ради денег; образование ради престижа. Определение основных образовательных мотиваций следующая:

Х Интелектуально-прагматическая -31,5%;

Х Преимущественно интелектуальная - 23,0%;

Х Преимущественно прагматическая Ч 31,3%;

Х Побочная-14,2%.

В исследовании определены основные типы образовательного поведения:

Х Учащиеся и работающие Ч 20%;

Х Учащиеся - 55,8%;

Х Работающие - 6,8%;

Х Не учащиеся и не работающие - 17,4%.

В Москве большее число респондентов (25%) находят возможность совмещать работу и учебу, кроме того, каждый десятый студент в столице отдает явный приоритет работе в ущерб образованию, что нетипично для провинции. Данные илюстрируют отсутствие зависимости образовательного поведения студентов от престижности Вуза, в котором они учатся. Несколько большее влияние оказывает престижность факультета: студенты, обучающиеся на не престижных факультетах, в большей степени склонны начинать работать до окончания Вуза. Очень значительна тендерная дифференциация типов образовательного поведения. Мужские типы поведения связаны с работой: вдвое большее число молодых людей совмещают учебу и трудовую деятельность, а в группе работающих превышение троекратно. Девушки, скорее, склонны ограничиваться учебой. В то же время, группа не учащихся и не работающих напонена абсолютно равномерно. Образовательное поведение студентов в значительной степени изменяется по мере приближения к диплому. Прослеживается явная тенденция увеличения доли студентов, имеющих постоянную работу. Кроме того, растет число тех, кто работает в ущерб учебе: численность этой группы на последнем курсе превышает 10%. Близость окончания Вуза стимулирует деятельность наиболее пассивных студентов: только каждый десятый старшекурсник включен в группу не учащихся и не работающих, тогда как среди третьекурсников численность этой группы приближена к 20%.

Выделяются три типа устойчивого социального поведения современных студентов, интегрирующие стратегии поступления в Вузы, образовательного поведения и представлений о перспективах, возможностях и ресурсах вертикальной мобильности в современных условиях.

Большинство студентов (64,1%) демонстрирует конформистскую модель поведения. Имея в качестве ресурсов одновременно и знания, и возможности родителей, они готовы реализовывать такие социальные практики, которые, будучи востребованы сложившейся институциональной средой, эффективны здесь и сейчас. Даже считая существующие механизмы вертикальной мобильности неправильными, они склонны думать, что ничего изменить нельзя. Тем не менее, если изменится сама линституциональная матрица, они найдут возможности скорректировать и свои модели поведения.

Вторая по численности группа (29,6%) имеет интенцию к воспроизводству неформальных социальных практик. Ее представителей устраивают условия, в которых им, как они уверены, предстоит строить свою трудовую карьеру, даже в случае, если эти условия не отвечают их представлениям об абстрактно дожном. От первой группы их отличает то, что при изменениях институциональных условий, делающих возможными и эффективными модели поведения, основанные только на социальных связях, они окажутся проигравшими.

Третья группа объединяет независимых (6,1%) - опирающихся на собственные силы, знания и возможности. Именно они поддерживают индивидуалистски-либеральный вектор развития. Представителей этой группы можно рассматривать как силу, опираясь на которую возможно изменить линституциональную матрицу, и, соответственно, перестроить механизмы социальной динамики. Но независимые находятся в абсолютном меньшинстве.

Диссертация: библиография по экономике, кандидат экономических наук , Логинов, Дмитрий Михайлович, Москва

1. Авраамова Е.М., Александрова О.А. Адаптация и перемена статуса // Народонаселение. 1998. №2

2. Авраамова Е.М. Время перемен: социально-экономическая адаптация населения. М., 1998.

3. Авраамова Е.М., Логинов Д.М. Адаптационный потенциал' трансформирующегося общества / Россия: 10 лет реформ: социально-демографическая ситуация. М., 2002.

4. Авраамова Е.М., Логинов Д.М. Адаптационные ресурсы населения: попытка количественной оценки // Мониторинг общественного мнения. М., 2002.

5. Автономов В. Модель человека в экономической науке. 1998.

6. Адаптационные стратегии населения: 10 лет исследований / Под ред. Авраамовой Е.М. С-Петербург, 2004.

7. Айвазян С.А. Межстрановой анализ интегральных категорий качества жизни населения (эконометрический подход). М., 2001. Препринт ЦЭМИ РАН.

8. Алак Ж. Вклад в будущее: приоритет образования / Пер. с англ. И.В. Киселева. М., 1993.

9. Астафьев Я.У., Шубкин В.Н. Социология образования в СССР и России / Социология в России / Под ред. В.Адова. М., 1996.

10. Беляева Л. Общие направления стратификации в переходный период / Социальная стратификация современного российского общества. Отв. ред. Л. А. Беляева. М., 1995.

11. Беляева Л.А. Социальная стратификация и средний класс в России. М., 2001.

12. Баскакова М.Е. Экономическая эффективность инвестиций в образование: тендерный аспект. М., 2002.

13. Бестужев-Лада И.В. Нужна ли школе реформа? XXI век: ожидаемые и желаемые изменения системы народного образования России. М., 2000.

14. Бочкарева В.К. Интегральный показатель качества жизни // Народонаселение. 2001. № 3.

15. Бурдье П. Начала. М., 1993.

16. Быченко Ю.Г. Производство человеческого капитала. Саратов, 1998.

17. Валеитей С., Нестеров Л. Человеческий потенциал: новые измерители и новые ориентиры //Вопросы экономики. 1999. №2.

18. Гаузнер Н., Иванов Н. Инновационная экономика и человеческие ресурсы // Мировая экономика и международные отношения. 1994. N 3.

19. Гелерт К. Высшее образование: новые задачи и направления // Высшее образование в Европе, 1991. T.XVI, №3.

20. Гордон Л.А. Социальная адаптация к современным условиям // СОЦИС.1994. №№8-9.

21. Градосельская Г.В., Киселева Н.Е., Петренко К.В. Мониторинг экономики системы образования. Информационный бюлетень №1,2002.

22. Греф Г. Девять барьеров на пути роста / Московские новости. 2003. №24.

23. Л. Гудков, Б. Дубин, А. Леонова. Образование в России: привлекательность, доступность, функции // Вестник общественного мнения . 2004. №1.

24. Гудков Л.Д. Кризис высшего образования в России // Мониторинг общественного мнения. 1998

25. Гудков Л.Д. Реформы и процессы общественной примитивизации / Кто и куда стремится вести Россию? Под ред. Т.И. Заславской. М., Высшая школа социальных и экономических наук. 2000

26. Дайновский А.Б. Экономика высшего образования. М., 1976.

27. Деггярь Л.С. Некоторые вопросы адаптации населения к рыночным условиям: опыт стран Центральной и Восточной Европы. М., ИМЭПН РАН,1995.

28. Дискин И. Социальная составляющая развития переходной экономики // Общество и экономика. 1997. №№ 1-2.

29. Добрынина В.И., Добрынин В.В., Кухтевич Т.Н., Туманян О.В. Общество -высшая школа молодежь. М., 1995.

30. Доклады о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации (1995-2002 годы).

31. Дудников В.В. Менеджмент сферы образования. М., 1995.

32. Дятлов С.А. Человеческий капитал России: проблемы эффективности использования в условиях переходной экономики. СПб., 1995.

33. Дятлов С.А. Экономика образования в условиях переходного периода. СПб., 1995.

34. Дюркгейм Э. Социология образования. М., 1996

35. Заславская Т.Н. Структура российского общества через призму трансформационного процесса // Мониторинг общественного мнения. 2002. №4.

36. Заславская Т.Н. Структура современного российского общества // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1995. № 5.

37. Зиятдинова Ф. Г. Социальные проблемы образования. М.,1999.

38. В. Иноземцев. За пределами экономического общества. М. 1998.

39. Капелюшников Р.И. Российский рынок труда: адаптация без реструктуризации. М., ГУ-ВШЭ. 2001.

40. Капелюшников Р. Современные западные концепции формирования рабочей силы. М. Наука. 1981.

41. Капелюшников Р.И. Экономический подход Г.Беккера к человеческому поведению // США: Экономика, политика, идеология. 1993. №3.

42. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура. М., ГУ-ВШЭ. 2000.

43. Клячко Т.Д. Модернизация российского образования: проблемы и решения // Отечественные записки. 2002. №2.

44. Клячко Т., Рождественская И. Повышение эффективности использования средств федерального бюджета в сфере образования / Ссыка на домен более не работаетusaid/obrbud/obrbud.html

45. Константиновский Д.Л. Динамика неравенства: Российская молодежь в меняющемся обществе: Ориентации и пути в сфере образования (от 60-х годов к 2000-му). М., 1999.

46. Константиновский Д.Л. Молодежь 90-х: самоопределение в новой реальности. М., 2000

47. Константиновский Д.Л., Хохлушкина. Ф.А. Формирование социального поведения молодежи в сфере образования: От 60-х годов к 2000-му // Социологический журнал. 1998. №№ 3-4.

48. Константиновский Д.Л., Шубкин В.Н. Переход от образования к труду: явные и скрытые конфликты / Образование в социокультурном воспроизводстве. М., 1994.

49. Колесников Л.Ф. Турченко В.Н., Борисова Л.Г. Эффективность образования М., 1991.

50. Корель Л. Адаптация населения к жизни в условиях трансформации. Автореф. диссертации на соискание степени доктора экономических наук. 2000.

51. Коуман Э.С. Капитал социальный и человеческий // Общественные науки и современность. 2001. №3.

52. Красильникова М. Проблемы высшего образования в оценках населения // Вестник общественного мнения. 2004. №1.

53. Критский М. М. Человеческий капитал. Л., 1991

54. Кузьминов Я.И. Образование и реформа // Наука и жизнь. 2002. №11.

55. Левада Ю.А. Варианты адаптивного поведения // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2002. №1

56. Левинсон А. Новые процессы в образовании как сигнал о новых процессах в обществе // Вестник общественного мнения. 2004. №1.

57. Марцинкевич В.И. США: человеческий фактор и эффективность экономики. М., 1991.

58. Менеджмент, маркетинг и экономика образования: Учеб. Пособие. Под ред. А.П. Егоршина. Н. Новгород, 2001.

59. Модернизация российского образования: ресурсный потенциал и подготовка кадров / Под ред. Т.Л.Клячко. М., 2002.

60. Мочанов И.Н. Динамика современного высшего образования. Ростов н/Д, 1999.

61. Нейман Дж. фон, Монгениггерн О. Теория игр и экономическое поведение. М. 1970.

62. Обзор занятости в России. Вып.1 (1991-2000 гт.). 2002.

63. Обзор национальной образовательной политики. Высшее образование и исследования в Российской Федерации М., 2000.

64. Образование и наука в процессе реформ. Социологический анализ. Колективная монография / Ред.-сосг. Д.Л. Константиновский, Л.П. Веревкин. М., 2003.

65. Овсянников А.А., Иудин А.А. Оценка социальных рисков и последствий реализации программы Стратегия России Ч образование // Народонаселение. 2001. №№1-2.

66. Овсянников А.А. и др. Организация крупномасштабных социологических обследований проблем высшего образования. Горький, 1989.

67. Предложения по методике оценки качества жизни населения России и ее регионов. Научный доклад Института макроэкономических исследований Министерства экономического развития и торговли РФ. М. 2001.

68. Проблемы доступности высшего образования. Препринт WP3/2003/01 Независимого института социальной политики. Отв. ред. С.В. Шишкин. М., 2003.

69. Радаев В. О рациональности и колективном действии. // Вопросы экономики. 1996. №10.

70. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М., 1996.

71. Распоряжение Правительства Российской Федерации от 29 декабря 2001 г. N 1756-р: О Концепции модернизации российского образования на период до 2010 года

72. Революция притязаний и изменение жизненных стратегий молодежи: 1985 -1995 годы / Отв. ред. B.C. Магун. М. Изд-во Института социологии РАН. 1998.

73. Римашевская Н.М. Формирование качества трудовых ресурсов России // Народонаселение. 2003. № 2.

74. Римашевская Н.М. Человек и реформы: секреты выживания. М.? 2003.

75. Ричардсон Г. Образование для свободы / Пер. с анг. И. Иванова, Г. Петрова. М., 1997.

76. Рона-Тас А. Устойчивость социальных связей в посткоммунистической трансформации Восточной Европы / Неформальная экономика. Под ред. Т. Шанина. М., 1999.

77. Российский статистический ежегодник. Официальное издание Госкомстата России. М., 2002

78. Рощина Я.М. Неравенство доступа к образованию: что мы знаем об этом? / Проблемы доступности высшего образования. Серия Научные проекты НИСП. М., 2003.

79. РФ в цифрах в 1992 году. М., 1993.

80. РывкинаР.В. Драма перемен. М., 2001

81. Рывкина Р.В. Экономическая социология переходной России. М., 1998.

82. Саймон Б. Общество и образование. М., 1989.

83. Сметанин Е.Н. Адаптация населения к современной экономической ситуации. // Социологические исследования. 1995. N 4.

84. Смолин О.М. Российская национальная доктрина образования: размышления над концепцией // Педагогика. 1999.

85. Собкин B.C., Писарский П.С. Типы региональных образовательных ситуаций в Российской Федерации. Труды по социологии образования. Том IV. Выпуск V. Центр социологии образования РАО, 1998.

86. Современные тенденции развития образования в ведущих странах мира / Высшая школа: сравнительные исследования, зарубежный опыт. Вып. 1.1994.

87. Сорокин П. Социальная и культурная мобильность. // Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992.

88. Социология образования. Труды по социологии образования. Т.1. Вып. 1 / Под ред. Собкина B.C. М., 1993.

89. Средний класс в России: количественные и качественные оценки / Под. ред. Т.М. Малевой. М., 2000.

90. Статистический сборник Образование в РФ. М., 2003.

91. Татур Ю.Г. Образовательная система России: высшая школа. М., 1999.

92. Тихонова Н.Е. Социальная структура российского общества: итоги 8 лет реформ // Общественные науки и современность. 2000. №3.

93. Шабанова М.А. Социальная адаптация в контексте свободы // Социологические исследования. 1995.

94. Швери Р. Теория рационального выбора: универсальное средство или экономический империализм? // Вопросы экономики. 1997. №7.

95. Шереги Ф.Э. Социология образования: прикладные исследования. М., 2001.

96. Шереги Ф. Э., Харчева В.Г., Сериков В.В. Социология образования: прикладной аспект. М., 1997.

97. Шубкин В.Н. Начало пути. М. 1979.

98. Шумейкер П. Модель ожидаемой полезности: разновидности, подходы, результаты и пределы возможностей // THESIS: теория и история экономических и социальных институтов и систем. 1994. Вып.5.

99. Ядов В.А. Социологическое исследование: Методология, программа, методы, М., 1987.

100. Access to higher education. State and welfare, USA/USSR contemporary policy and practice. Gail Lapidus (e.a.)ed. Univ.of California press, 1977.

101. Altonji J.G. The demand for and Return to education when education outcomes are uncertain // Journal of Labor Economics 10. January 1993.

102. Altonji J.G., Spletzer J.R. Worker characteristics, job characteristics, and the receipt of on-the-job training. Industrial and labor relations review 45. October 1991

103. Avraamova E., Loginov D. Socioeconomic Adaptation: Resources and Opportunities // Social Sciences. Vol. 34. №1.2003.

104. Becker G. Investment in Human Capital: A Theoretical Analisis // Journal of Political Economy. Supplement October 1962.

105. Becker G. Human Capital: A Theoretical and Empirical Analysys, with Special Reference to Education. 2nd ed. New York: National Bureau of Economic Research. 1975.

106. Ben-PorathY. The production of human capital and life cycle of earnings // Journal of Political Economy. 1967.

107. Biblarz T.J., Raftery A.E. Family Structure, Educational Attainmentand Socioeconomic Success. American Journal of Sociology, vol. 105, No. 2 (Sep., 1999), pp. 321-365.

108. Boudon R. Subjective Rationality and Social Behavior. Edward Elgar Press. 1992.

109. Clotfelter C.T., Enhrenberg R.G., Getz M., Seigfried J. Economic challenges in higer education. Chicago. University of Chicago Press. 1991.

110. Coleman J. Foundation of Social Theory. Cambride, 1990.

111. Craft A. Quality assurance in higher Education. The Falmer press. London-1992.

112. Educational Expenditure in France, Japan and the United Kingdom P. 1977.

113. Freeman R.B. Demand for Education. In: Handbook of Labor Economics, vol. I. Ed. by O.Aschenfelter, Amsterdam, 1986.

114. Garner C.L., Raudenbush. Neighborhood Effects on Educational Attainment: A Multilevel Analysis. Sociology of Education, vol. 64 (Oct. 1991), pp. 251-262.

115. Gerber T.P., Hout M. Educational Stratification in Russia During the Soviet Period. American Journal of Sociology, vol. 101,No.3 (Nov., 1995), pp. 611-660.

116. Juster T. Educational, Income and Human Behavior. New york, 1975.

117. Lin, Nan, Walter M. Ensel, and John C. Vaughn. 1981. Social Resources and Strength of Ties: Structural Factors in Occupational Status Attainment. American Sociological Review, 46.

118. Mincer J. Investment in Human Capital and Personal Income Distribution. Journal of Political Economy. August. 1958.

119. Mincer J On-the-Job Training: Costs, Returns and Some Implications Journal of Political Economy. October 1962.

120. Mincer J. Production of Human Capital and the Lifecycle of Earnings: Variation on the Theme // National Bureau of Economic Research. Working Paper. 1994.

121. Mincer J. Schooling, Experience and Earnings. New York: Nat.Bur.Econ.Res. Ш 1974.

122. Podolny, Joel M. and James N. Baron. 1997. Resources and Relationships: Social Networks and Mobility in the Workplace. American Sociological Review 62(5).

123. Returns to Human Capital in Europe. A Literature Review. Eds. RAsplund and P.T.Pereira. ETLA, Helsinki, 1999.

124. Rumberger R.W., Ghatak R. Family Influences on Dropout Behavior in One California High School. Sociology of Education, vol. 63, issue 4 (Oct. 1990).

125. Sen A. Utility and Probability. New York.

126. Shultz T. Human Capital, Family Planning, and Theier Effekts on Population Growth. American Economic Reviev, Papers and Prceedings. May 1994.

127. Shultz T.W. Investment in Human Capital // American Economic Review. Vol. 51. №1.1961.

128. Shultz T. The economic value of education. New York: Columbia University Press, 1963.

129. Simon H. A Behavioral Model of Rational Choice. Edinburgh. 1979. M< 132. Simon H. Models of Man. New York. 1957.

130. Tierney M.L. The Impact of Financial Aid on Student Demand for Public/Private Higher Education. Journal of Higher Education, 1980, vol. 51, issue 5.m

Похожие диссертации

• Стратификация и формирование комплекса компьютерных моделей пенсионной системы Российской Федерации в гетерогенной информационно-аналитической среде
• Социально-экономические проблемы государственногорегулирования инвестиций в переходной экономике Украины
• Экономический менеджмент на промышленном предприятии.
• Кадровый потенциал и его занятость в условиях конверсии и перехода к рынку