Опасности религиозных сект
Информация - Культура и искусство
Другие материалы по предмету Культура и искусство
ту как раз и связана с риском перепутать языки. Привыкший к символогическому языку, человек может попасть в секту, где в ходу также и терминологический язык (то есть там делают то, о чем говорят), купившись на стандартную манифестацию самопознания, следствием чего может стать действительное столкновение с некоторой информацией о себе, к которому он окажется попросту не готов.
Психика среднестатистического духовного искателя, прежде всего, нуждается не в самопознании, но в устойчивой системе верований. Поскольку создать такую систему устойчивой возможно лишь в случае ее предельной примитивности, то совершенно закономерно, что люди, для которых нет ничего более чуждого, чем религия, обитают именно в религиозной среде.
Нельзя также не признать, что, чем проще система верований, тем она универсальнее и тем легче с ее помощью давать объяснения всему и вся. Столь замечательная идеология не только позволяет своему обладателю навести спартанский порядок в своей голове, но также оказывает ему посильную помощь в организации своего досуга, который отныне можно посвящать основной цели любой идеологии - ее распространению. Если этого мало, то можно снабдить новоиспеченного адепта практикой, выполнение которой обеспечивает ему всевозможные блага, которые он никак не мог реализовать ранее - от сжигания тонкой кармы до забронированного места в Раю. Автор лично знал человека, который медитировал по ночам на протяжении нескольких лет. Правда, усевшись в позу для медитации, он через пять минут начинал громко храпеть, а утром, проснувшись, записывал в свой бортжурнал: 8 часов медитации - и тут же начинал ругаться с женой по какому-то пустячному поводу. Если учесть, что в его секте суточной нормой было три часа сидячей медитации, об уровне его духовности можно только почтительно догадываться.
Тем не менее, существуют люди, которые приходят в секту не только и не столько за самоопределением, сколько в целях именно самопознания и саморазвития. Разумеется, эта цель ими не сознается, но реальным движущим фактором является именно она. Что же касается сознательности, то картина здесь выходит любопытная - человек думает, что его действиями движет стремление к самопознанию, тогда как это не более, чем прикрытие для потребности в самоопределении, хотя реальной силой является все же глубинное стремление к самопознанию.
Такие люди весьма часто встречаются внутри тоталитарных сект, но не они составляют их костяк. По большому счету, эти люди приходят в секту только для того, чтобы из нее выйти.
Убедившись в том, что идеология человека есть не более, чем прикрытие для его действительных стремлений, нельзя не удивиться самому факту наличия у некоторых людей стремления к духовной свободе. Известно, что, какой бы высокой идеологией человек не прикрывался, ни самопознание, ни саморазвитие не могут быть объектами его истинных устремлений. Более того, рассмотрение каждого частного случая может привести к если не пугающему, то, по меньшей мере, странному выводу, что так называемое духовное развитие всегда происходит против индивидуальной воли человека.
Следовательно, будет уместным говорить о двух видах программ, которые управляют как социальными, так и душевными телодвижениями человека в равной степени. Внешние программы призваны определять идеологические манифестации, которые индивидуум предъявляет своему окружающему и внутреннему мирам. Скрытые программы представляют собой результат идеологической промывки мозгов, которой индивидуум подвергся извне, не найдя либо сил противостоять ее влиянию, либо желания. Сила и эффективность этих программ объясняются тем, что они исходят из воли, на несколько порядков превышающей волю программируемого индивидуума. Наблюдая за притоком и оттоком людей в рамках религиозных сект, трудно не заметить, что никто не покидает секту в согласии со своей индивидуальной волей. Справедливо также и то, что тому, кто в состоянии это сделать, никогда в голову не придет мысль о вступлении в секту, поэтому каждый, кто покидает секту по своей воле, никогда, на самом деле, туда и не входил.
Противопоставление индивидуальной воли и надличной, вернее, осознание этого противопоставления и есть тот источник внутреннего конфликта, который, перейдя вовне, выражается в форме ухода из секты. Конфликтность ситуации обостряется тем фактом, что социум внутри секты никогда не рассматривается индивидуумом, если он когда-то был действительным членом секты, как некое враждебное сообщество, которое преднамеренно подавляет его волю, зомбирует его и чинит ему всевозможные препятствия на духовном пути. Если и существует для сектанта какая-либо враждебная среда, то это в первую очередь все то, что находится за пределами секты, напоминающей нечто среднее между семьей и бомбоубежищем.
Следовательно, если придерживаться того мнения, что основная функция тоталитарной секты - зомбирование людей, то выход из секты есть не что иное, как результат еще более мощного зомбирования, которое позволяет индивидууму выдерживать самые убойные дозы опиума для народа, оставаясь при этом стоять на своих собственных ногах.
И если под выходом из секты подразумевать не переход в еще более тоталитарную форму религиозного сектанства, а наоборот - последовательное ослабление и утончение таких форм, то нетрудно увидеть, что первопричиной этого движения является осознание несоответствия между терминологическим и символогическим ?/p>