Николай II. Время трудных решений
Информация - История
Другие материалы по предмету История
? волненья,
Когда ограбят нас враги.
Терпеть позор и оскорбленья
Христос Спаситель, помоги.
Владыка мира, Бог вселенной.
Благослови молитвой нас
И дай покой душе смиренной
В невыносимый страшный час.
И у преддверия могилы
Вдохни в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов.
Молитва. С.С.Бехтеев. Октябрь, 1917 г.
Посвященное великим княжнам Ольге Николаевне и Татьяне
Николаевне, стихотворение было передано в Тобольск через графиню
Гендрикову и хранилось, переписанное рукой Ольги Николаевны, среди книг и бумаг царской семьи.
Преждевременно постаревший и одинокий, устало и печально смотрит на нас Николай, как бы прощаясь. Ему оставалось жить еще почти полтора года, но его роль на авансцене истории была окончена отныне современникам и потомкам предстояло сказать о ней свое слово.
Теперь, когда годы власти оказались для него в навсегда ушедшем прошлом, судьба сумела подарить бывшему императору и его семье несколько последних месяцев домашнего тепла. 9 марта 1917 года поезд с Николаем прибыл из Ставки к перрону Царскосельского вокзала к ожидавшим его супруге, дочерям и любимому сыну. Он не был больше монархом, деятелем и творцом истории, но оставался главой нежно привязанной к нему семьи, радость и горе которой были для него теперь единственным смыслом существования. До августа 1917 года они продолжали жить в том же Александровском дворце Царского Села. Внутренняя жизнь семьи почти не изменилась, кроме того, что отец впервые получил возможность целиком посвящать ей свои дни. Он по-прежнему много читал, причем отдавал предпочтение историческим и историко-политическим сочинениям: так, в эти месяцы им были прочитаны вышедшие несколько лет назад История Византийской империи академика Ф. И. Успенского и Задачи русской армии бывшего военного министра А. Н. Куропаткина. Николай с удовольствием занимался с растущим Алексеем, часто работал в саду, подолгу молился за Россию и за се победу в войне. Этот спокойный, размеренный быт вполне отвечал характеру бывшего самодержца, если бы не одно обстоятельство: семья оказалась под домашним арестом. Уже 20 марта 1917 года Петроградский Совет постановил лишить свободы Николая Романова и его супругу, и над их будущим нависла тревожная неопределенность предвестие трагического конца.
Первоначально предполагалось, что императорская семья покинет страну и будет жить в Англии или, возможно, Дании, царствующие дома которых были связаны узами близкого родства с российским. Однако в условиях мировой войны, расколовшей Европу на противоборствующие в смертельной схватке лагеря, это оказалось неосуществимым: ни одна страна из возможных не признала желательным принять у себя семью бывшего императора. Переговоры, которые велись по этому поводу Временным правительством, закончились ничем. Но по существу их судьбу определило господствовавшее тогда почти во всем лагере революции умонастроение, которое хорошо выразил один из лидеров 1917 года меньшевик П. С. Чхеидзе. На предложение М. В. Родзянко отправить царя с семьей за границу, он заметил: Никогда, у него там имеются громадные деньги, 500 миллионов рублей золотом, он нам такую контрреволюцию устроит, что от нас ничего не останется. Его надо здесь обезвредить...
А между тем время работало против незверженных Романовых. Обострение обстановки в стране летом 1917 года, нагнетание ненависти к бывшим, ставшее оружием пропаганды революционных партий, сделало дальнейшее пребывание семьи в Александровском дворце рискованным. Вблизи от кипящего Петрограда это оказывалось небезопасным для них самих и создавало лишние трудности Временному правительству. В августе 1917 года Николай и его близкие под усиленной охраной были переправлены в Тобольск, еще не охваченный революционными страстями. За день до прибытия туда им довелось увидеть с пароходной палубы село Покровское родину Распутина. Сбылось еще одно пророчество старца: в свое время он предсказал Александре Федоровне, что перед смертью ей придется побывать там...
В Тобольске, в специально отремонтированном к их приезду бывшем губернаторском доме, расположенном в саду и насчитывавшем 18 комнат, с электричеством и водопроводом, семья последнего самодержца провела несколько спокойных месяцев. Но в судьбах России происходили роковые для нее перемены к власти в стране пришли непримиримые и беспощадные враги всего, что олицетворялось правящей династией.
С весны режим содержания царской семьи резко ухудшился, участились разного рода придирки и оскорбительные выходки. Большевики открыто заявляли, что финалом жизни Николая Кровавого и его супруги должен стать открытый народный суд над ними. Несколько подобных процессов, проведенных в 1918 году над участниками подавления прошлых революционных выступлений и неизменно оканчивавшихся вынесением смертных приговоров, давали пример народного правосудия в действии.
Однако судьба дала Николаю и его близким иной, хотя и столь же трагический конец. В истории последних месяцев их жизни много загадочного, что до сих пор не выяснено исследователями. В апреле 1918 года императорская семья в сопровождении отряда особо уполномоченного ВЦИК Советов В. В. Яковлева была вывезена из Тобольска в Москву для проведения открытого процесса над ними, но задержана в Екатеринбурге решением большевистского руководства Уралоблсовета, ссылавшегося на рост