"Женский бунт" в комедиях Аристофана
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
й Греции".
В комедиях "Мир" и "Женщины на празднике Фесмофорий" Аристофан пародирует Эврипида так зло, как только может: главный герой "Мира" Тригей, достигает Олимпа, сидя на навозном жуке, когда как мифологический герой Беллефонт из несохранившейся одноименной трагедии аристофановского "врага", взлетает на крылатом коне Пегасе к чертогу богов. В другой комедии Мнесилох, одетый в женское платье, попеременно изображает героинь трагедий Эврипида, автор которых, в свою очередь, играет легендарных героев-спасителей. Сначала разыгрывается сцена встречи прекрасной Елены и Менелая в Египте, следом - спасение Андромеды Персеем. Можно представить, насколько комично выглядели старики в роли прекрасных женщин и не менее прекрасных мужественных героев.
После "Мира" и "Женщин…" Аристофан создает знаменитых "Лягушек", где уже окончательно развенчивает Эврипида - не отдельные его произведения, а творчество в целом. "Развенчивая Еврипида, Аристофан не видит того ценного, что было в его поэзии. Он делает Еврипида типическим носителем тех явлений литературы, которые считал отрицательными - психологизма, модернизма, крайнего индивидуализма. Для Аристофана Еврипид в литературе так же, как и Сократ в философии, был воплощением неприемлемых новомодных взглядов, несущих разложение старого уклада. Огромный арсенал комедийных средств используется для их осмеяния и морального уничтожения".
В "Женщинах…" Мнесилох начинает игру трагедий Эврипида с "Паламеда": записку с просьбой о помощи, спасении, он оставляет на деревянных алтарных дощечках, когда как в трагедии весть оставляли на веслах. Следом приходит черед "недавней "Елены"", чьи реплики Аристофан безжалостно переиначивает, и вставляет комментарии женщины, стерегущей новоявленную "красавицу".
Мнесилох: И вот я здесь одна! Несчастный мой супруг,
Мой Менелай досель за мною не идет,
Зачем же я жива?
Вторая женщина: Тебя забыла смерть.
Вся дальнейшая сцена происходит в том же роде. Но, видимо, актерское мастерство, как и поэтическая выразительность и убедительность у Эврипида и Мнесилоха хромает, и женщину убедить не удалось. Тем самым Аристофан обвиняет трагика в неубедительности и неуместности его произведений, достаточно тонко, надо признать.
Следующая сцена между "Андромедой", привязанной к столбу, и "Персеем"-спасителем также не смогла убедить сурового охранника, на этот раз - скифа. Аристофан специально подбирает персонажей, которые, по идее, должны быть легковерными и легко убеждаемыми, особенно - силой искусства. А раз творчество Эврипида даже их убедить не способно, то о какой силе и, тем более, катарсисе может идти речь?
Здесь реплики Мнесилоха и Эврипида начинают сбиваться, отходить от текста-оригинала. В итоге получается забавный синтез трагедии и происходящего в комедии: "Плачьте подруги! О, я страдалица бедная! О. я несчастный, несчастный!" - плачет Мнесилох. Или:
Мнесилох: Горе такое за что
Андромеду терзает!
Эврипид: Терзает!
Мнесилох: Смерть мне, несчастной, грозит.
Эврипид: Мне, несчастной, грозит.
Мнесилох: Болтовней ты меня изведешь.
Эврипид: Изведешь.
Аристофан утрирует затянутость действия в трагедиях Эврипида, изобразив его в роли Эхо, повторяющей за "Андромедой" и скифом последние слова. Повторяет Эврипид до тех пор, пока скиф, разозлившись, не побежал за ним. После этого, явившись уже в роли Персея, Эврипид пытается убедить стража отпустить привязанного родственника, но снова безуспешно. Скиф повторяет функцию второй женщины в предыдущем эписодии. Он комментирует каждую высокопарную реплику Персея, тем самым комически снижая ее:
Эврипид: О дева, больно мне глядеть, как ты висишь!
Скиф: Ни дивка он сапсим, адин гришна старик,
Мушенник, вуруват пришла.
Эврипид: Нет, нет! Освобожу я деву!
Скиф: Будиш бит!..
В конце концов, неудачливый трагик добивается своего - спасает родственника, но не силой искусства, а низким приемом соблазнения скифа молодой девушкой-танцовщицей.
Таким образом "растоптав" Эврипида, Аристофан унижает новое литературное направление, которое комедиографу очень и очень не нравится. Позже, в комедии "Лягушки", он противопоставляет "философа на сцене" Эсхилу, которого считает идеалом трагика. "Целью Аристофана было унизить Еврипида и возвеличить Эсхила, - иначе говоря, унизить новое литературное направление, которая приняла трагедия в произведениях Еврипида, и возвеличить старое, представителем которого в то время был Эсхил. Аристофан делает это путём литературно-эстетической критики произведений их с разных точек зрения".
Однако, несмотря на такую явную неприязнь к Эврипиду, "возможно, что уже Аристофан… подвергался могучему влиянию осмеиваемого им Еврипида… Ничего удивительного в этом нет: даже противники Еврипида не могли освободиться от его влияния. О влиянии его на Аристофана у нас имеются прямые указания из древности".
Глава 3. "Женский бунт" как новое средство комического
.1 Женские типы по Аристофану
Исходя из всего вышесказанного, мы можем объединить в одну группу две комедии: "Лисистрату" и "Женщин в Народном собрании", по принципу сходства композиционного строения "бунта". Итак, имеется лидер, ведущий за собой массы, собственно масса и противник.
Лисистрата