"Женский бунт" в комедиях Аристофана
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
? на празднике Великих Дионисий, в тот же год, что и "Лисистрата". На этот раз проблема, занимавшая комедиографа, заключалась не в непрекращающейся войне, то есть не касалась политической сферы, а включала в себя культурное, духовное падение его современников, а конкретно, "новую" драматургию Эврепида, благодаря которому осуществилось проникновение новых духовных течений в поэзию. Критика Эврепида проходит через все творчество Аристофана, превращаясь даже в некоторое преследование.
После "Лягушек" комедиограф ставит "Женщин на празднике Фесмофорий", где своего "культурного" противника Аристофан ставит в ситуацию, угрожающую не столько его репутации, сколько жизни.
Женщины, озлившись на шельмующего их трагика, тайно сговорились на своем празднике убить его. Обвиняют Эврипида в том, что на них "клевещет он, что и развратны-то и похотливы мы, изменницы, болтуньи мы и пьяницы, и вздор несем, что мы - несчастие мужей" ("Женщины на празднике Фесмофорий", ст. 390-393). Доля правды в этих словах есть - Федра, Меланиппа и Медея, героини трагедий Эврепида, охваченные страстями, вряд ли могут считаться образцами правильной, честной жизни. Женщины, строя обвинительную речь против трагика, делают упор на том, что он "предубедил мужей, презренный, против нас" (ст.400). Вроде как до трагедий "бича семьи" слабому полу дозволялось все, а после них - ничего.
В этих обвинительных речах Аристофан в полной мере проявляет свой саркастический талант. Все женщины, обвиняя Эврепида в том, что он представил прекрасный пол высшим из зол, своими комментариями убеждают читателя (зрителя) в его абсолютной правоте.
После того, как трагику ставят в вину изображение развратных женщин, изменниц, следует сетование на то, что теперь мужья "страх любовникам молосских держат псов" (ст.419); после упрека в представлении женщин как пьяниц - жалоба на новые ключи от кладовой, которые мужья берегут как зеницу ока, и последующую невозможность "таскать из кладовой вино, муку и жир" (ст.420). Одна из обвинительниц на празднике Деметры упрекает Эврипида в том, что он, якобы, "настроил всех мужчин не признавать богов" (ст.450) и поэтому она не может продать венки и, соответственно, прокормить семью. Однако сразу после краткой речи, она собирается и уходит, так как имеет заказ на двадцать венков.
Слова женщин и их действия противоречат друг другу. Апофеозом является сцена, в которой переодетый женщиной Мнесилох, родственник Эврипида, присланный на разведку, выдает себя и, в отчаянии, выхватывает у одной из присутствующих грудного ребенка, угрожая расправой. Страдания женщины не поддаются описанию: "Ах, ах! Постой, постой! Куда ты побежал? О я, несчастная, несчастная! Дитя грудное у меня он выхватил из рук!" (ст.690-691). Однако, оказывается, что в одеяло завернут не ребенок, а бурдюк с вином. Реакция Мнесилоха следует незамедлительно: "О, женщины, пьянчужки и бесстыдницы! На все готовы вы, чтоб только выпить вам. Находка кабаков, несчастие мужей, вы только пряжу и добро изводите!" (ст. 732-738). Вдоволь поиздевавшись над страданиями несчастной "матери", Мнесилох выливает вино.
Интересна в комедии парабаса, в коей корифей ставит задает основной вопрос, логично вытекающий из предыдущего саморазоблачения женщин, всех как одной, изменниц, распутниц, пьяниц и сладкоежек. Если женщина - зло, то почему их так любят мужчины? Почему они так старательно стерегут своих жен, если от них исходит "и вражда, и война, и восстанья, и распри, и горе" (ст. 789)? Следом идут доказательства превосходства женщин над мужчинами: среди сильного пола куда чаще попадаются хапуги, воры, торговцы людьми и обжоры, чем среди слабого.
После парабасы, в третьем эписодии, Эврипид заключает с женщинами мир, ставя условие:
"Мужчина, что сидит в колодках, - мне родня.
Отдайте мне его, и больше вас срамить
Не буду никогда. Но если против вы,
То донесу мужьям, когда с войны придут,
Что вы без них тайком выделывали тут".
Мир заключен, образ женщин окончательно снижен: после громких реплик парабасы о превосходстве женского пола, "бесстыдницы" испугались реакции мужей.
Таким образом, вся борьба с "презренным" Эврипидом оказывается дискредитированной. Спорить не с чем: изобразил женское сладострастие - так вот оно, в каждой афинской семье процветает, обвинил в чревоугодии - ярким примером выступило празднование дня Фесмофорий, который открывается выпивкой, ею и продолжается.
Аристофаном в этот раз изображено полнейшее падение нравов, конкретно - слабого пола. Не Эврипид виноват в том, что изображает одних только преступниц, но общество. "Теперь уж Пенелопы у нас не сыщешь ни одной; одни остались Федры".
.2 Заслуженная кара?
Вторая, наиболее забавная, часть комедии "Женщины на празднике Фесмофорий" связана уже не с женщинами, а с Эврепидом и его трагедиями. Эта часть выполнена в стиле литературной пародии.
Критика Эврипида проходит через все творчество Аристофана. В его творчестве комедиограф видит "выражение не только современного ему индивидуализма и психологизма, но и упадочной, враждебной всему духу афинской демократии поэзии". Однако в действительности, "что касается Эврипида, то он по своим общественным взглядам никак не может быть отнесен к числу противников афинской демократии. Наоборот, в ряде трагедий он явно идеализировал родной город, изображая Афины защитником гонимых и угнетенных по все