Культурный облик дворянки
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
187;. Тем не менее история с несостоявшемся замужеством и дуэлью брата с князем Вяземским давала о себе знать на протяжение всей жизни в виде тянувшегося за ней шлейфа сплетен. уже в молодости это сказывалось на ее внутреннем душевном состоянии, приводя к тому, что даже и в самые лучшие минуты ее волновали какая-нибудь неотвязная забота, какое-нибудь предчувствие, какое-нибудь опасение. Анализ некоторых сторон культурного облика Софьи Бахметевой и перипетией помолвки ее с князем Вяземским показывает насколько важное значение в жизни дворянской женщины 19 века имело все, что касалось ее замужества. То, за кого и как дворянка выходила замуж, какие обстоятельства этому сопутствовали, насколько были соблюдены существовавшие в дворянской среде социально-этические нормы вступления в брак, в решающей мере определяло ее дальнейшую публичную репутацию, игравшую, в свою очередь, на отдельных этапах ее жизненного пути весьма существенную и даже культурно значимую роль.
Также обращает на себя внимание то любопытное обстоятельство, что и Софья Андреевна Бахметева, по первому мужу Миллер, и князь Григорий Николаевич Вяземский впоследствии связали свою судьбу с представителями одного и того же рода графов Толстых. Кроме того, тетка князя Вяземского, графиня Мария Григорьевна Разумовская, урожденная княжна Вяземская, была женой графа Льва Кирилловича Разумовского, который приходился дядей Алексею Алексеевичу Перовскому, а тот, в свою очередь, - дядей графу Алексею Константиновичу Толстому, мужу Софье Бахметевой. Все это еще раз подтверждает высказанную нами ранее мысль о замкнутом характере воспроизводства родственных связей российского дворянства конца 18 первой половины 19 века.
Таким образом, процедура, предшествовавшая непосредственному заключению брака во время церковного таинства венчания, способствовала достижению своего рода социального соглашения между родителями жениха и невесты как представителями определенных дворянских родов. Роль в этой процедуре девушки, для которой замужество означало формальный переход из рода отца в род мужа, может быть описана следующим образом. Несмотря на то, что ее активное участие в достижении брачных договоренностей сводилось к минимуму, соблюдение противоположной стороной обязательств по отношению к ней являлось своеобразным критерием нормативности заключения брака. В случае, если поведение дворянина вело к нарушению предварительного брачного соглашения, оно считалось не соответствовавшим нормам дворянского поведения.
История несостоявшегося замужества Софьи Бахметевой демонстрирует в большой степени светский аспект процедуры, предшествовавшей вступлению дворянской девушки в брак. При этом ряд обстоятельств, существенных для описания православного типа провинциальной дворянки конца 18 первой половины 19 века, оказался как бы вне поля нашего зрения.
По-видимому, выход замуж мыслился дворянской девушкой как своего рода рубеж, причем, не просто отделявший друг от друга два разных этапа ее жизни, а обозначавший момент, начиная с которого ее социальное существование приобретало подлинную полноту, и она как бы вступала на предопределенный ей жизненный путь. Замужество означало для нее принципиально иное качество жизни, связанной теперь с исполнением новых обязанностей. Принятие решения о выходе замуж не было простым для дворянской девушки и сопровождалось ее душевным переживаниям. Это могло быть связано с определенным психологическим страхом перед неизвестным и вместе с тем с христианским пониманием своей ответственности перед Богом.
Православное мировосприятие дворянской девушки делало необходимым родительское благословение брака. Значение его становится очевидным из письма (хотя речь в нем идет о другом вопросе), адресованного поручиком Михаилом Федоровичем Апыхтиным своей матери Ольге Михайловне Апыхтиной: … Воля же ваша есть для меня закон, и мы… должны… доставлять вам всякое спокойствие и утешение, а иначе без Благословения вашего не будет на нас и благословения Божияго….
Родители благословляли дочерей на вступление в брак святыми иконами, перечень которых обычно включали в текст с приданных росписей. Княжна Наталья Петровна Черкасская, выданная 10 мая 1760 года замуж за прапорщика лейб-гвардии Преображенского полка Степана Степановича Загряжского, получила в знак благословения от отца, генерал-лейтенанта, а позднее генерал-аншефа, и премьер-майора лейб-гвардии Конного полка князя Петра Борисовича Черкасского, образа Иверской иконы Божией Матери, Казанской иконы Божией Матери, Рождества Пресвятой Богородицы, Иконы Божией Матери, именуемой Троеручица, святителя Дмитрия Ростовского, мучеников и исповедников Гурия, Самона и Авива, мучеников Ермила и Стратоника, мучееников Андриана и Наталии. Кашинский помещик титулярный советник Василий Борисович Суворов благословил свою дочь Наталью Васильевну, урожденную Суворову, вступившую 5 мая 1760 года в брак с кашинским помещиком Никитой Павловичем Каржядиной, Образом Умиления Богоматери Образом Николая Чудотворца… Образом Макария Калязинского Чудотворца. При этом в приданной росписи отмечалось, что она получила благословение обоих родителей. Процедура благословения родителями дочери и ее жениха описана А. С. Пушкиным в наброске Участь моя решена. Я женюсь…: Позвали Наденьку; она вошла бледная, неловкая. Отец вышел и вынес образа Николая Чудотворца и Казанской Богоматери. Нас бла?/p>