Культурно-бытовой облик учащихся начальной и средней школы XIX начала ХХ веков
Информация - История
Другие материалы по предмету История
а целой проблемой для педагогов: …Пределы надзора за пансионерами и приходящими учениками гимназии вне стен заведения никакими существующими постановлениями в точности не определены, а указывается самым назначением самих этих заведений. Только при некоторых гимназиях есть воспитательные заведения, пансионы, воспитанники которых находятся под влиянием заведения, почему и надзор за этими воспитанниками вполне лежит на обязанности и ответственности гимназического начальства .
Дело учителей в основном было, конечно, не воспитание, а образование учащихся, передача знаний, но и это формировало умы школьников. Хотя нередко встречались учителя, напрасно носящие это звание; они вызывали у своих учеников не желание учиться, а одно только отвращение. Например, Н. Златовратский описывает такого учителя: Под видом вечерних репетиций и уроков на дому, на которых никто никогда ничему, кажется, не выучивался, он получал с родителей неуспевающих учеников довольно обильную дань. Были учителя и повыше уровнем, которые хотя бы пытались чему-нибудь научить: Разумеется кроме маниаков… в педагогическом хоре, настраивавшем наши умы и души, были также и голоса среднего регистра, тянувшие свои партитуры более или менее прилично. И эти, конечно, делали главную работу: добросовестно и настойчиво перекачивали фактические сведения из учебников в наши головы. Не более, но и не менее… Своего рода живые педагогические фонографы […]
Общими усилиями, с большим или меньшим успехом они гнали нас по программам, давая умам, что полагалось по штату. Дело, конечно, полезное. Только… это умственное питание производилось приблизительно так, как откармливают в клетках гусей, насильственно проталкивая постылую пищу, которую бедная птица отказывается принимать в требуемом количестве по собственному побуждению.
Учителя могли и вообще не участвовать в воспитании детей, как, например, учителя А. Деникина: Перебирая в памяти ученические годы, я хочу найти положительные типы среди учительского персонала моего времени и не могу. Это были люди добрые или злые, знающие или незнающие, честные или корыстные, справедливые или пристрастные, но почти все только чиновники. Отзвонить свои часы, рассказать своими словами по учебнику, задать отсюда досюда - и все. До наших душонок им не было никакого дела. И росли мы сами по себе, вне всякого школьного влияния.
Но встречаются школьные воспоминания, где об учителях говорится с благодарностью: Теперь, когда прошло много лет, можно спокойно и объективно оценить своих учителей. За редким исключением, это были знающие, добрые, честные и преданные своему делу люди. Какое надо было иметь терпение и выдержку, чтобы преподавать в классах, где было много шалунов, упрямых и неразвитых мальчишек! Учителя свято исполняли долг, передавая нам свои знания. Хорошо вспоминает о своих учителях и Н. Ге: Учителя были дорогие люди, они были светлые точки нашей жизни; это были праздники.
Впрочем, не так уж редко случалось, что на указания учителей вообще не обращалось никакого внимания. Так было в классе М. Добужинского в Петербургской гимназии: Класс наш был невероятно распущен, даже порочен, и учителя, несмотря на всю их строгость (на которую и я тоже, как и другие, скоро перестал обращать внимание), ничего не могли поделать, - шумели, дурачились и дерзили. Впрочем, в Виленской гимназии у М. Добужинского дело с учителями было немного лучше: Учителя держались по-чиновничьи, оффициально, и некоторые наводили смертельную скуку, но они были довольно безвредны и их мы меньше дразнили, чем в петербургской гимназии…. Вообще же, если верить М. Добужинскому, уважения к учителям он вообще не встречал: За мной в гимназии стала утверждаться слава карикатуриста, моей мишенью были, конечно, прежде всего учителя. Почему-то мы в классе решили, что они все пьяницы и устраивают общие попойки, и я изобразил как одни из учителей пьют из рюмок, другие из горлышка бутылей, третьи валяются под столом пьяные как стельки.
Наконец, учащиеся нередко боялись больше всего самого директора: …Мог ли бы нас в то время директор отдать под красную шапку (то есть в солдаты)? Мы верили, что мог бы, если бы захотел: пожаловался бы на нас министру, министр доложил бы Царю, а Царь мог бы наказать нас….
Самым действенным способом воспитания и внушения ученикам среди учителей и начальства считались розги, как это следует, например, из описания А. Афанасьева: …было в большом ходу и сеченье розгами. По гимназическому уставу, это наказание было дозволено только в трех низших классах; но бывали примеры, что инспектор нарушал это постановление, хорошо нам известное, и подвергал ему учеников 4-го класса. Это подтверждает и описание А. Рубца: Взрослых учеников секли особенно жестоко, давали минимум сто розог в раз. Эта операция всегда совершалась по субботам, после обеда… Ученики вызывались по алфавиту: малец и великовозрастный, и так по очереди весь состав наказываемых, которых было 12-15 человек. На это же указывает и Н. Дружинин: Я ответчик за это слово знаю несколько грустных случаев от розог, бывших в мое время в наших училищах, и палачами тут были употреблены мальчики-товарищи!.. из 150 учеников нашего училища третья часть ежедневно выходила из училища сеченою…. Действительно, в сечении учащихся нередко участвовали их же товарищи: … розги у нас в то время очень часто пускались в ход, и ученики друг дружку порол?/p>