Коллекционирование предметов антиквариата на рубеже XVIII-XIX веков (на примере коллекционирования книг)
Курсовой проект - Культура и искусство
Другие курсовые по предмету Культура и искусство
?охранили книговедческое значение и сегодня, так как многие из перечисленных там книг представляют особую редкость, исчезли с букинистического рынка, отсутствуют в библиотеках. Даже в советское время букинистическая деятельность П. П. Шибанова не была прекращена: работая в акционерном обществе Международная книга, он лично занимался отбором книг из Российских библиотек для вывоза за границу. Каталоги общества до сих пор являются для библиофилов важнейшим источником информации по антикварным книгам.
Московский, так называемый каталожный период, когда антикварное дело приняло более или менее организованный вид, начался также с восьмидесятых годов, но протекал несравненно слабее Петербургского, давши на протяжении более тридцати лет, как видно из приложенного здесь Списка, всего в общей сложности 318 каталогов, выпущенных 20 фирмами. Число тем более скромное, если из него на долю одного Шибанова падает 168 каталогов. Но прежде чем дать характеристику деятельности лиц, выпускавших каталоги, следует коснуться общего положения антикварного дела в Москве за этот период.
Для введения должно сделать одно общее, увы, не совсем лестное замечание.
Какими бы ни были петербургские книжники, но в сравнении с московскими, они были настоящими аристократами. Не говоря уже о глубине познаний, или вернее сказать, о той малой доле знаний, которыми щеголяли и те и другие, и где трудно было определить, на чьей стороне оказался бы перевес, но внешним лоском, обращением с публикой убранством своих лавок и, наконец, даже костюмом, Петербуржцы были в сравнении с москвичами истинными парижанами. Москва, налагающая на все особый отпечаток, не преминула коснуться и мира книжников.
За период с 1885 по 1916 год было издано 168 каталогов как общего состава, так и специальных. Были каталоги, посвященные: библиографии, мемуарам, Сибири и Китаю, иллюстрированным изданиям, новиковским изданиям, литературе о Москве и Московской губернии, 1812 году, русским, книгам XVIII столетия; был ряд каталогов, посвященных литературе русской провинции и русским книгам, напечатанным вне России; время от времени издавались специальные каталоги ценных и редких книг, снабженные подробными библиографическими примечаниями. Были каталоги, целиком посвященные какой-либо одной приобретенной библиотеке.
Шибанов имел исключительный успех, и только потому, что у него было немного больше против других его собратьев пытливости, немножко больше стремления к знаниям; он был хорош только на фоне антикварного русского убожества.
2.3 Коллекции антикварных книг в Санкт-Петербурге
Пора увлечения редкой книгой за границею в XVIII и в начале XIX столетия была в полном расцвете и породила там огромную библиографическую литературу, разработанную до мельчайших подробностей и облегчавшую собирателям труд разбираться в книжных редкостях по любому предмету. Особенно прославился во Франции труд Дебюра, послуживший Сопикову прототипом для его знаменитого Опыта. Это оттуда он, наш русский Дебюр в деле определения степени редкости и достоинства книг, заимствовал всю ту терминологию, которая так понравилась потом нашим доморощенным книжникам, что прошло вот уже более ста лет, а она все не сходит со страниц антикварных каталогов: Прередкая,- говорил Сопиков о книге Радищева,- ибо вышло в свет оной не более 60 экземпляров; Редка в России,- говорит он о каком-либо русском издании, напечатанном заграницею; редка, ибо при нашествии неприятеля на Москву вся сожжена, говорит он об издании Душеньки 1811 года; редчайшая, ибо все издание уничтожено,- говорит он о Метафизике Пордече; очень редка, ибо напечатана для собственного употребления, а не для публики. Но есть и ряд определений, и их подавляющее большинство, без всяких комментариев. Редка, очень редка, достойна особого внимания пестрят у него на каждой странице. Неизвестно, на основании каких наблюдений делал Сопиков свои определения - как библиограф, получавший сведения из книжных источников и из опросов сведущих лиц, или как книжный торговец, следивший за рынком много лет и знавший, какие книги еще находятся в обращении и каких уже нет,- нам это, к сожалению, неизвестно; известно только, что во время издания своего Опыта он служил в Публичной Библиотеке и книжной торговли уже не производил.
Григорий Николаевич Геннади (1826-1880) имел какое-то исключительное обаяние на собирателей. Люди, доселе ничего не собиравшие, люди, собиравшие что-то бессистемное, стали набирать исключительно только геннадиевские редкости. И у этих почтенных собирателей редкостей появились на полках рядом стоящие книги: Устав воинский 1841 г. (по Геннади № 180) и Достопамятности Москвы Тромонина 1843-1844 г.г. (№183), и Аннинская библия 1739 г. (№10); Трутень Новикова 1769-1770 г.г. (№№ 26 и 27), и мистическая книга Рассуждение об нетлении и сожжении всех вещей по чудесам царства Натуры 1816 г. (№125); История моего котенка баронессы Корф, 1864 г. (№208); Исторические сведения о цензуре в России 1862 г. (№207). И тут же рядом Description du pou, vu au microscope, par Ph. Karjavine 1789 г.; Письмо о камне Тмутараканском А. Оленина, 1806 г. и Канон вопиющия во грехах души кн. Г.А. Потемкина, 1791 г. (№76).
Были люди, собиравшие книги для одной только редкости, не взирая ни на какое ее содержание,- будь то научный трактат, сборник стихов, медицинская диссертация, поваренная книга,- она одинаково была мила его сердцу и находила себе место на полк