К переосмыслению монгольской эпохи в истории Казахстана (теоретико-методологический аспект)
Информация - История
Другие материалы по предмету История
?т-борджигин, тэнинут, салжиут, сулдэс, чонос, олхунуд, урут, нутакин, манкут, баарин, дурбэн, хоит, барлас, будат, урианхат, идэркин, эсут, сукэн, баяут, горлас, ойрат, торгут, тумэт. А из ветви тюрков принимали участие: жалайры, найманы, керейты, конгираты, онгуты (уваки), меркиты, усуны и доглаты.
Роль участия каждого отражается в именах 88 заслуженных людей, непосредственно принимавших участие в создании монгольского государства. Среди них мы видим 18 представителей тюрков, 8 - жалаиров, 3 - конратов, по 2 - от кереитов, меркитов и татар, 1 от онгутов (уваков), все остальные (всего их 70) представители собственно монгольских родов. А государство так называемое Киятское ханство нигде не существовало. Если речь идет об образовании собственно Монгольского государственного объединения (Хамаг Монгол улус), то оно относится к началу ХІ века. Его первым ханом был прадед Чингиз-хана Хабул хан. А по мнению нашего автора как таковое Монгольское государство на свете не существовало. Все что мы ранее считали историей Монгольского государства, на самом деле является историей Казахского государства. Следовательно, основатель данного государства Чингиз-хан должен быть с самого своего рождения казахом. Интересно на чем основана подобная новизна в истории?, есть ли у авторов подобного направления веские аргументы и научные обоснования для столь ответственных утверждений? По наивному гражданскому эмпиризму их, например, у них два. Во-первых, они руководствуются огузским генеалогическим мифом о тюрко-огузском происхождении Чингиз-хана.
И, во-вторых, авторы прибегают к механической этимологизации и изменению в нужном для себя направлении известных слов из древнетюркского и монголо-тунгуского языков. О дикой этимологии, применяемой этими авторами, речь ниже, здесь же остановимся на несовершенстве генеалогических источников с методологической точки зрения.
В отечественной литературе со ссылкой на сведения, сообщаемые Рашид ад-Дином и Абулгази, давно известна генеалогическая легенда происхождения монголов (точнее Чингиз-хана) мифического первопредка Огуз-хана. В этой легенде нашли свое отражение заключительный этап истории огузских кимеков-киянов долины реки Аргун на восточных склонах великого Хингана и собственно ранняя история династии киян (кият). К последней принадлежал и сам Чингиз-хан. Китайские и монгольские исторические источники фиксируют десятки других версий этой генеалогии.
Где же проходит грань между стадиальностью исторического процесса и конвергентностью? На этот вопрос до настоящего времени однозначного ответа нет. Поскольку шежире, прославляющие первопредка правящей династии в основном носят эпическо-идеологический характер. Например, возьмем Огуз-наме. В нем имя героя Огуза всегда носит смысл первичности. Достаточно вспомнить, что Огузу, по этому источнику, высшими силами было предначертано стать первым правителем, которому суждено создать единый тюркский мир. Таким же образом мы видим, когда в Тайной истории монголов, провозглашается идея об едином монгольском мире. И если в Огуз-наме, возведением генеалогического древа Чингиз-хана к самому Огузу, обозначили тюркские корни основателя империи, то, возникшая новая монгольская идеология, нашедшая свое отражение в Тайной истории монголов, посредством древних тюркских племен, населявших монгольское плато, начала утверждение реальной родословной своего правителя, объявив его монголом. На наш взгляд культивирование мифической генеалогии превопредка господствующей династии ущербно во многих отношениях. Во-первых, она создает вечный образ господствующей династии. Во-вторых, предлагаемая генеалогия правящего рода в большинстве своем не имеет отношения ко всему народу и его предшествовавшей истории, который насильно был включен в новую этнополитическую систему. Конечно же, нельзя отрицать источниковедческую ценность генеалогических источников, в какой то мере содержащих в себе начальные этапы истории того или иного народа. Несомненно, они имеют историографическую и фольклорную ценность, они уникальны, но служить фундаментальным научным ориентиром в историко-этнологическом исследовании они не могут. Поскольку всякие мифы и легенды это первичная форма познания своего места в окружающей действительности, они не могут служить конечными инстанциями истины.
Дикая этимология остается самым излюбленным и вместе с тем самым слабым местом в историописании наших современников. Достаточно найти два-три слова или наименования, схожих с современным казахским языком и этого достаточно, чтобы сделать на основании этого далеко идущие выводы. А между тем для подобных заключений необходима широкая лингвистическая подготовка, знание соответствующих языков, их диалектов, письма, плюс ко всему необходимо знание самой исторической обстановки, а это значит владение источниками. Для многих авторов, любящих писать на исторические темы, становится модным с помощью простого созвучия слов переводить любые тексты на родной язык, тем самым, считая, что он сделал открытие.
Остановимся на одном подобном переводе, сделанным К.Данияровым из Тайной истории, более конкретно:
В параграфе 96 Тайной истории говорится: Qara bulugan dagu-in garin Qantutgajy oksu!
Перевод К. Даниярова на казахский язык: ?ара болудан та?алау г?рі, Ка? жы?са? ?лысты жинап ?ан т?гуге ??сайды4.
Настоящий перевод следующий: ?ара б?л?ын ішігі?ні? ?арымтасына ?а?ты?ыс?ан ж?рты?ды ???/p>