Исповедальная поэма Н. А. Некрасова «Уныние» (1874): проблематика, поэтика, история восприятия
Реферат - Литература
Другие рефераты по предмету Литература
°строения в какой-то мере охватили и Некрасова. Они, надо думать, и сказались на его образе действий в апреле 1866 года. Он продолжает бороться за журнал. Пятого апреля, на другой день после покушения Каракозова на Александра II, Некрасов посетил нескольких высокопоставленных лиц, в том числе зятя М. Н. Муравьева егермейстера Сергея Шувалова, министра двора Адлерберга, Г. А. Строганова, с целью узнать, чего должен ждать после каракозовского выстрела Современник, и получил от них весьма неутешительные на этот счет сведения.
Шестого апреля на экстренном заседании Литературного фонда он, вместе с прочими членами его, подписал верноподданнический адрес Александру II. Девятого апреля на торжественном обеде в Английском клубе в честь спасителя царя О. И. Комиссарова Некрасов прочел посвященное ему стихотворение.
Шестнадцатого апреля на торжественном обеде в Английском же клубе в честь М. Н. Муравьева Некрасов прочел восхвалявший этого последнего мадригал... Этот факт особенно возмутил бывших союзников Некрасова. Однако уже накануне этого выступления Некрасов получил от Ф. Толстого записку, в которой тот извещал его, что участь Современника уже предрешена и все хлопоты Некрасова напрасны.
Двадцать шестого апреля Некрасов выпустил очередную книжку (№ 4) Современника, не только напечатав в ней стихи Комиссарову, но и поместив большую верноподданническую статью Розанова по поводу события 4 апреля. Среди общества растут мнения об измене Некрасова своим идеалам. Однако это не так. Этот факт подтверждается тем, что уже вечером 16 апреля, вернувшись из Английского клуба, находясь в шоковом состоянии, Некрасов пишет свое стихотворение:
Ликует враг, молчит в недоуменьи
Вчерашний друг, качая головой,
И вы, и вы отпрянули в смущеньи,
Стоявшие бессменно предо мной
Великие страдальческие тени,
О чьей судьбе так горько я рыдал,
На чьих гробах я преклонял колени
И клятвы мести грозно повторял.
Зато кричат безличные: ликуем!
Спеша в объятья к новому рабу
И пригвождая жирным поцелуем
Несчастного к позорному столбу.
(Ликует враг, молчит в недоуменьи…)
Не менее показателен и другой факт. Вскоре после выхода апрельского номера Современника Некрасов не побоялся явиться на квартиру только что арестованного Елисеева.
Вот как описывает этот эпизод Елисеев в своих воспоминаниях: На другой день после моего ареста Некрасов храбро явился ко мне на квартиру, чтобы осведомиться: что случилось и как. Я говорю храбро потому, что ни один из моих товарищей и вообще никто из сотрудников Современника не решился этого сделать. Ибо с того самого момента, как известие о выстреле Каракозова стало известно всему Петербургу, все прикосновенные к литературе тотчас поняли, что как бы ни пошло дело следствия, но литература, по установившемуся у нас обычаю, все-таки первая будет привлечена к ответу, и потому все засели дома, стараясь как можно меньше иметь между собой сообщений, исключая, разумеется, случаев крайней нужды. (Елисеев Г. З. Из воспоминаний // 37:128)
Но как ни велики были жертвы, принесенные Некрасовым в апреле 1866 года, они не достигли своей цели.
Из Дела особой комиссии под председательством князя П. П. Гагарина (началось 13 мая 1866 года, решено 21 августа того же года) явствует, что комиссия, по настоянию М. Н. Муравьева, на заседании 23 мая постановила поручить министру внутренних дел ныне же вовсе прекратить издание Современника и Русского слова (42:174).
Первого июня Пыпин, замещавший уехавшего в Карабиху Некрасова на посту главного редактора Современника, получил официальное извещение о запрещении журнала.
Все действия Некрасова, направленные на сохранение журнала оказались тщетны. Более того, вынужденное сближение с консервативным лагерем соратники Некрасова восприняли как измену, большинство из них не понимало вынужденный характер этой меры. Некрасов оказался как бы под двойным ударом - со стороны идейных врагов и со стороны вчерашних соратников и единомышленников. Некрасов постоянно ощущает подозрительность своих коллег по Современнику, их недоверие. Дошло до того, что сотрудники журнала стали проверять кассу Современника, подозревая своего редактора в воровстве: И вот мы, честные люди, по инициативе нашего политикоэконома, решились заставить Некрасова именно сделаться таким же честным человеком, как и мы. Один раз, когда Некрасов стал жаловаться на бедность доходов журнала, на недостаточность денег и на наши возражения предложил нам поверить его конторские книги, то мы, о срам, вызвались идти и делать самоличную поверку. Признаюсь, при одном воспоминании об этом по малой мере неприличном походе для ревизии конторских книг Современника у меня до сих пор выступает краска на лице… И вот гурьбой все мы, сотрудники Современника я, Ю. Г. Жуковский, М. А. Антонович, В. А. Слепцов, А. Ф. Головачев отправились к Панаеву. Панаев принял нас очень любезно, раскрыл все книги и стал давать объяснения по своим бухгалтерским счетам... ...Но никому из нас и в голову в то время не приходило: какое жестокое издевательство совершаем мы над Некрасовым. Никто не подумал о том, что должен был передумать и перечувствовать этот человек во время этой ревизии. А еще больше, что он должен передумать и перечувствовать после того, как эта неслыханн