Индийский фактор в британо-российском противостоянии на Востоке во 2-ой половине XIX - начале 20 вв
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
на юг Центральной Азии, кочующих по страницам западных изданий, не приходится. Например, Т.М.Мастюгина и Л.С.Перепелкин, кстати, российские ученые, работающие в институтах Российской Академии наук, в книге, посвященной этнической истории России, изданной под редакцией историка-востоковеда и политолога проф. В.В.Наумкина, российскую политику на всем протяжении XVIII XIX веков называют аннексионистской и к тому же еще и имперской. …Территориальное расширение России в XVIII и XIX веках, утверждают они, направленное на аннексию других государств, расположенных в центрах древних цивилизаций (Центральная Азия, Кавказ…), имело отчетливо имперский характер. Столь категоричное, причем в корне ошибочное суждение оказалось в унисон изысканиям многих западных ученых, в частности, доктора философии и политологии, профессора Ширен Т.Хантер, специалиста по проблемам реформистского ислама, автора крайне тенденциозной работы Ислам в России: политика идентичности и безопасности. Не обременяя себя осмотрительным обращением с терминологией и определениями, она продвижение России к южным рубежам Центральной Азии квалифицируется как русское завоевание, называет и его временные рамки с 1820-х до 1900-х годов, не разъясняя суть этой в общем-то довольно странной периодизации. Далее, не останавливаясь на целях российской политики, в книге указывается, что Россия, расширяя свои границы на юг, все более и более приобретала признаки классической колониальной империи. Преемники Екатерины вообще не предпочитали вести ее просвещенную политику и к 1860-м годам российские власти перешли на путь в большей степени империалистический и прибегали к явно ассимиляторской политике в отношении мусульман…. Но тут же, чтобы как-то смягчить чрезмерную жесткость утверждения, делается оговорка, что эта политика применялась с различной степенью интенсивности в разное время и в различных частях империи. Из этого сам собой напрашивается вывод, что аннексионистская суть вытекала из самой имперской природы Российского государства, следовательно, в ней и нужно искать главный мотив расширения России в направлении как на север, так и на юг и запад. Приходится только удивляться тому, откуда такая неоправданная и ничем не обоснованная категоричность в рассуждениях бывшего дипломата в прошлом члена иранской дипломатической миссии в Лондоне и Женеве, работавшей одно время даже при ООН, а впоследствии сотрудника Гарвардского и Джорджтаунского университетов, Фонда Карнеги, Центра стратегических и международных исследований в Вашингтоне, европейских политических исследований (CEPS) в Брюсселе и т.д., и т.п. Забегая вперед, заметим, что именно в период правления Екатерины II и ее преемников в России были осуществлены практические шаги по гармонизации отношений с мусульманами, сняты ограничения на исповедование ислама, заключение смешанных браков, были открыты конфессиональные школы и медресе, строились мечети и т.д. О какой ассимиляции в таких условиях может идти речь? Что же касается взаимовлияния и трансформации самых различных культур, в том числе православной и мусульманской, то это процесс вполне естественный, объективный и закономерный, регулируемый в целом не государством, а самими людьми, их духовным настроем и интеллектом.[8 c. 493]
Сара Дж.Ллойд в той самой своей статье, к которой мы уже обращались, избегает резких суждений и употребления понятий типа имперская политика, аннексия и т.п. Одним из решающих факторов поступательного расширения России на юг она считает стремление решить наболевший пограничный вопрос, который, как показывала практика, действительно служил главной причиной нередких конфликтов в зонах соприкосновения сопредельных стран. В тот период, указывает она, границы государств Центральной Азии окончательно еще не сложились, они были неустойчивы и представляли наживу для других. Об этом же пишет и Сарфраз Хан, указывая на то, что на западе, т.е. в районе Казахских степей естественная граница с Хивинским ханством отсутствовала и поэтому ее условной линией считали 80-ю или 81-ю восточную долготу. Кстати, хивинские власти с этим не были согласны и предлагали провести пограничную линию намного севернее, по реке Урал.
Российское продвижение на юг Центральной Азии С.Сусеку представляется всего лишь как очередное звено в цепи череды колониальных захватов, берущих начало еще со времен Ивана Грозного. Бросая ретроспективный взгляд на становление и укрепление Российского государства, он проводит параллель между направлениями его развития на различных этапах истории и не обнаруживает в них никаких существенных различий. Остановимся на приводимых им аргументах более подробно, учитывая, что они изложены одним из авторитетных на Западе исследователей истории России и Центральной Азии. Завоевание Россией новой, нерусской, неславянской, нехристианской мусульманской территории, подчеркивает С.Сусек, конечно, имело прецеденты и в прошлом: Иван (Грозный) уничтожил в 1552 году Казанское ханство, в 1556 году Астраханское, а Екатерина аннексировала в 1783 году крупное Крымское ханство. Эти завоевания носили на себе все признаки колонизации современного типа, имели элементы, родственные с испанскими. А ведь даже неискушенному читателю из школьных учебников по истории известно, что Казанское и Астраханское ханства образовались после распада Золотой Орды на территориях, некогда входивших в состав Русского государства и з