А.А. Фет. «Шепот, робкое дыханье…»: стихотворение в восприятии современников
Статья - Литература
Другие статьи по предмету Литература
очертания или численность".
Талант поэта как таковой всё же признавали и критики радикального-демократического направления противники "чистого искусства". Н.Г. Чернышевский ставил Фета сразу после Н.А. Некрасова, считая вторым из поэтов-современников.
Однако в кругу литераторов "Современника", в который входил Н.Г. Чернышевский, утвердилось мнение о примитивизме содержания лирики Фета, а об их авторе как о человеке небольшого ума. Это мнение Н.Г. Чернышевский выразил в позднем резком до неприличия замечании (в письме сыновьям А.М. и М.Н. Чернышевским, приложенном к письму жене от 8 марта 1878 года) о стихах Фета; как классически "идиотское" стихотворение, было названо именно "Шепот, робкое дыханье…": " Все они такого содержания, что их могла бы написать лошадь, если б выучилась писать стихи, - всегда речь идет лишь о впечатлениях и желаниях, существующих и у лошадей, как у человека. Я знавал Фета. Он положительный идиот: идиот, каких мало на свете. Но с поэтическим талантом. И ту пьеску без глаголов он написал как вещь серьезную. Пока помнили Фета, все знали эту дивную пьесу, и когда кто начинал декламировать ее, все, хоть и знали ее наизусть сами, принимались хохотать до боли в боках: так умна она, что эффект ее вечно оставался, будто новость, поразительный".
Этими представлениями (свойственными отнюдь не только литераторам радикального толка, но и вполне "умеренному" И.С. Тургеневу) были вызваны многочисленные пародии на фетовские стихотворения. Наибольшее число пародийных "стрел" было направлено на "Шепот, робкое, дыханье…": "бессодержательность" (любовь, природа и никакой гражданской идеи, никакой мысли) произведения, банальность отдельных образов (соловей и его трели, ручей), претенциозно-красивые метафоры ("отблеск розы", "пурпур янтаря") раздражали, а редкая безглагольная синтаксическая конструкция делала текст самым запоминающимся у поэта.
Стихотворение, "будучи опубликованным на пороге 1850-х годов, укрепилось в сознании современников как наиболее "фетовское" со всех точек зрения, как квинтэссенция индивидуального фетовского стиля, дающего повод и для восторгов и для недоумения.
Неодобрение в этом стихотворении вызывала прежде всего "ничтожность", узость избранной автором темы . В тесной связи с указанной особенностью стихотворения воспринималась и его выразительная сторона простое перечисление через запятую впечатлений поэта, чересчур личных, незначительных по характеру. Нарочито же простую и одновременно по дерзости нестандартную форму фрагмента можно было расценить как вызов" (Сухова Н.П. Лирика Афанасия Фета. М., 2000. С. 71).
По замечанию М.Л. Гаспарова, читателей это стихотворение раздражало прежде всего "разорванностью образов" (Гаспаров М.Л. Избранные статьи. М., 1995. С. 297).
Пародисты. Н.А. Добролюбов и Д.Д. Минаев
Одним из первых "Шепот, робкое дыханье…" вышутил Н.А. Добролюбов в 1860 году под пародийной маской "юного дарования" Аполлона Капелькина, будто бы написавшего эти стихи в двенадцатилетнем возрасте и едва не высеченного отцом за таковое неприличие:
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
Вечер. В комнатке уютной
Кроткий полусвет
И она, мой гость минутный…
Ласки и привет;
Абрис маленькой головки,
Страстных взоров блеск,
Распускаемой шнуровки
Судорожный треск…
Жар и холод нетерпенья…
Сброшенный покров…
Звук от быстрого паденья
На пол башмачков…
Сладострастные объятья,
Поцалуй (так! А. Р.) немой,
И стоящий над кроватью
Месяц золотой…
Пародист сохранил "безглагольность", но в отличие от фетовского текста его стихотворение воспринимается не как одно "большое" предложение, состоящее из серии назывных предложений, а как последовательность ряда самостоятельных назывных. Фетовская чувственность, страстность под пером "пересмешника" превратились в неприличную своей натуралистичностью, "полупорнографическую сценку". Слияние мира влюбленных и природы оказалось полностью утраченным. Слово "поцалуй" в простонародном его произношении у Добролюбова противостоит фетовскому поэтизму архаизму "лобзания".
Спустя три года это же стихотворение подверглось атаке со стороны другого литератора радикального лагеря - Д.Д. Минаева (1863). "Шепот, робкое дыханье…" было спародировано им в четвертом и пятом стихотворениях из цикла "Лирические песни с гражданским отливом (посвящ А. Фету)":
Холод, грязные селенья,
Лужи и туман,
Крепостное разрушенье,
Говор поселян.
От дворовых нет поклона,
Шапки набекрень,
И работника Семена
Плутовство и лень.
На полях чужие гуси,
Дерзость гусенят, -
Посрамленье, гибель Руси,
И разврат, разврат!..
Солнце спряталось в тумане.
Там, в тиши долин,
Сладко спят мои крестьяне
Я не сплю один.
Летний вечер догорает,
В избах огоньки,
Майский воздух холодает
Спите, мужички!
Этой ночью благовонной,
Не смыкая глаз,
Я придумал штраф законный
Наложить на вас.
Если вдруг чужое стадо
Забредет ко мне,
Штраф платить вам будет надо…
Спите в тишине!
Если в поле встречу гуся,
То (и буду прав)
Я к закону обращуся
И возьму с вас штраф;
Буду с каждой я коровы
Брать четвертаки,
Чтоб стеречь свое добро вы
Стали, мужички…
Минаевские пародии сложнее добролюбовской. Если