Две стратегии участия в компьютерной революции
Информация - Компьютеры, программирование
Другие материалы по предмету Компьютеры, программирование
этого ключевого направления научно-технического прогресса. Новые люди в руководстве науки были возможны лишь как персонификация принципиально новых производственных отношений, допускающих конкуренцию идей и мнений, становление которых сделало бы совершенно бессмысленным существование многих нынешних социальных образований, успешно сохраняющих себя в структуре официальной российской науки и после августа 1991-го. Приход к руководству людей, выдвинутых компьютерной революцией, грозит сделать не нужными давно уже бесперспективные, но продолжающие функционировать в науке типы работников: начиная с лиц, вырабатывающих “стратегические” решения, с высших руководителей академической иерархии и заканчивая массой “частичных работников”, сложивших свои призвания и жизни в основание “большой науки”.
Состоявшаяся в свое время передача НИИ, разрабатывающих проблемы информатики и вычислительной техники, из Академии в промышленность - это не просчет, как хотел бы думать об этом решении академик Е.П. Велихов.36 Это хорошо отрефлексированная политика тогдашнего политического руководства страны, нацеленная на сохранение стабильности социальных структур, в которой не было места государственной стратегии развития вычислительной техники собственными силами. Творцы этой политики не отождествляли себя с такими силами, им и не нужна была инфраструктура для развертывания в стране этого принципиально нового производства. Имея институт, специально созданный для решения технических проблем вычислительной техники, наша страна покупает персональные компьютеры в тех странах, где “вообще нет институтов по данной проблеме, но есть желание сделать бизнес”.37
Если успех новых технологий на Западе обеспечен самой стратегией: “создаются условия, способствующие укреплению и развитию той или иной отрасли, в том числе связанной с производством ЭВМ”38, то отказ от стратегии действительного участия государства в компьютерной революции делает безнадежными любые усилия отдельных организаций или частных лиц включиться в этот мировой процесс. В стране, где желание и инициатива подменялись решениями “директивных органов”, неизбежны были нелепые ситуации, когда новое дело поручалось исполнителям, не имеющим к нему ни малейшего предрасположения. С. Андреев привел в свое время характерное высказывание одного из авторов “известной в кругах научных работников” концепции развития информатизации нашего общества: “Концепции нет. Но ее примут (?! С.Ш.), выделят средства и начнут претворять в жизнь. Последует провал. Тем временем общество, бог даст, осознает важность проблемы, дозреет до нее. А до той поры все напрасно”.39 Тем временем, в стране случились две контрреволюции: антикоммунистическая 1991-го и антисоветская 1993-го40, и надежды на собственную концепцию информатизации страны растаяли как бриллиантовый дым. Российский “парламент” на слушаниях 23 ноября 2000 г. на тему “О государственной политике в области развития информационных технологий” рекомендовал Правительству РФ разработать и утвердить программу информатизации России до 2010 года. Однако такой программы все еще нет. Нельзя же считать ею “Доктрину информационной безопасности Российской Федерации”, подписанную президентом В.В. Путиным 9 сентября 2000 г.
Сторонний наблюдатель - знаток советских реалий, сенатор Гэри Харт, усмотрел в реакции нашего государства на мировую революцию в информатике и связи проявление устойчивой российской традиции. “...Практически по всем наиболее важным достижениям прогресса западного мира на протяжении пятисот лет, научно-техническая революция не смогла пробиться через самодержавно-коммунистический занавес, защищавший Советскую Россию от ветров перемен. Вплоть до 1985 года ее авторитарные правительства предпринимали все возможное, дабы защитить советский народ от освобождающего, раскрепощающего влияния современных технологий. Когда персональные компьютеры стали на Западе привычным предметом домашнего обихода, советское правительство все еще тщательно контролировало доступ к пишущим машинкам. По крайней мере, до конца 80-х годов для советских людей не существовало ни информационного, ни коммуникационного взрывов”.41 Самодержавно-коммунистический занавес рухнул, домашняя персональная ЭВМ перестала быть редкостью, а положение дел лишь катастрофически ухудшилось, чему, кстати, способствуют и обрушение занавеса, и персональная ЭВМ дома и на работе.
На “местах” - в научных лабораториях компьютерная революция была встречена демонстративной активностью на, так сказать, “домашинном” уровне работы с информацией. Руководители этой работы, профессионально обесцениваемые компьютером в первую очередь, концентрировали усилия своих подчиненных на формирование массивов первичной информации в рукописных, иногда печатных формах (отпечатанных на пишущей машинке, а сегодня - на лазерных принтерах).42 Максимально они загружали этой работой тех своих молодых коллег, кто проявлял наибольшую предрасположенность к овладению новыми методами работы. Этим они выиграли время, в зачатке подавив любую возможную конкуренцию со стороны тех, кто, используя новейшую технологию, мог бы совершить непредсказуемый и лично для них опасный рывок в будущее. Активной псевдонаучной суетой создавали они у ЛПР иллюзию собственного высокого профессионального ранга и высокой общественной значимости собственных своих “достижений”. Парадокс этой ситуации состоит в том, что иллюзорность и “высокого” пр