Гегель. Его жизнь и философская деятельность
Курсовой проект - Литература
Другие курсовые по предмету Литература
? у-себя-самого бытия, которое составляет сущность свободы, разум еще не достиг. На сцене люди, но нет субъектов; мы видим лишь формы, категории, разряды (касты), но не видим отдельных людей. Природа господствует, как и в Китае, но свет самосознания еще не загорался.
Разум переселяется в Ассиро-Вавилонию, Финикию, Персию, наконец, в Египет. Здесь произошло соединение вавилоно-ассирийского сенсуализма и финикийско-еврейского спиритуализма. Проще: разум понял уже, что он дух, но все еще находится в зависимости от материи. Это тяготит его; беспокойно волнуясь, он стремится вырваться из оков материи, но пока его попытки тщетны. Символ Египта сфинкс: человеческая голова (разум) смотрит из звериного тела. Это соединение несоединимого. Это загадка. Но разгадать ее удалось не Египту: он так-таки и не узнал, в ком же разум может проявить свою духовность во всей ее полноте, в ком или в чем может осуществить он свою свободу. Смотря на сфинкса, на это уродливое соединение высшей духовности и грубой материи, Эдип, грек, сказал: Человек. Чудовище бросилось в море: разум нашел себе место.
Поэтому-то из Греции мы впервые чувствуем .себя дома. Здесь на сцене субъекты, индивидуумы; здесь дух сознал свою индивидуальность, свою особенность, отдельность от материи, но странно: чтобы понять, чтобы изобразить себя, он все еще черпает материал из природы. Это юность человечества, период, так сказать, человеческой чувственности в широком смысле слова. Грек недостаточно духовен: ему все надо видеть, осязать, чувствовать. Высшее выражение его деятельности - искусство, но и оно слишком материально, слишком телесно. Самый индивидуализм греческой жизни слишком резок и угловат: разум как бы разделился на тысячи кусков и частей; одна часть борется с другой, и разум не способен охватить себя целиком. Разрозненные в греческом мире индивидуальности нуждаются хотя бы во внешнем объединении.
Это объединение дано Римом. Принцип Рима абстрактная универсальность, Рим стремится наложить узы на нравственные индивидуумы,/собрать все народы в одно всемирное государство, всех богов в один пантеон. Он боролся против крайностей греческого индивидуализма и партикуляризма, его идеал отвлеченное, всеобщее и вместе с тем глубоко практическое. Сама религия Рима религия целесообразности прежде всего. Но, налагая узы на нравственные индивидуумы, принося в жертву содержание личности и саму личность кумиру всеобщности, Рим постоянно встречал противодействие. В его разрозненных, хотя и подчиненных одному принципу частях иногда не было духовного единения. Только империя, деспотизм цезарей дал этому громадному всемирно-государственному телу внешнее единство, которым разум, однако, удовлетвориться не мог. Он ищет духовного и бесконечного: в Римской империи не было ни того, ни другого. Разочарованный в Риме абсолютный разум углубляется в самого себя, стремится к духовному миру, так как он дух, и уже познавший себя дух. Этого удовлетворения своей духовности он ищет страстно, с беспокойством. Земная материальная форма Римской империи, ее практические идеалы возбуждают в нем негодование и отвращение. Он хочет даже совершенно отрешиться от земли и ее интересов.
Тогда на сцену выступает величайшее, всемирное явление христианство. Тут впервые человечество узнает, что природа людей духовна, что человек в сущности своей есть дyx. Ho время духовного Царства не пришло еще: люди не могут пока действовать на основании своей внутренней правды и свободы. Несмотря на сознание своей духовности, им нужна внешняя власть, которая, однако, не отрицала бы их духовности. Является государство церковное папство.
Принцип христианства, принцип внутренней свободы и духовности мог развиться только в германском мире. Здесь старость разума. Только германский дух оказался способным постигнуть абсолютную истину и paзум. поселившись в него после стольких блужданий, находит наконец возможным осуществить свою конечную цель самопознание. Завершением истории является протестантизм, (но его появлению предшествуют суровые средние века. Прежде, однако, чем сказать о них несколько слов, сделаем маленькое отступление.
История для Гегеля есть история абсолютного разума. Как мы видели, на протяжении стольких веков он не знает ни минуты покоя. Начав с крайнего Востока, он все далее переселяется на Запад, беспокойно волнуясь, переходит он от одного народа к другому. Что же двигает им? Какая таинственная сила заставляет его то и дело менять свое место, свою форму, стремиться к духовности, к внутренней свободе?
Разум, отвечает Гегель, развивается по необходимости, процесс его развития начинается еще в то время, когда он слеп и бессознателен. Законы же его развития законы логики. И в биографии мы уже видели, что Логика - это ключ к пониманию всей системы Гегеля. В конце концов, деятельность гегелевского разума безлична, это чисто логический процесс развития идеи, который наш философ воплотил, между прочим, и в истории человечества. На сцену выступает знаменитая гегелевская триада тезис, антитезис, синтез, то есть положение, отрицание и примирение первого со вторым те три ступени диалектического развития, через которые проходит и абсолютный разум. Для мало упражнявшегося в философии читателя подобная триада может показаться и произвольной, и затруднительной для понимания, не обойтись без ее разъяснения нельзя; без нее нет и философии Гегеля. Простоты ради обратимся к при