Внутренний человек в русской языковой картине мира
Информация - Разное
Другие материалы по предмету Разное
яд ученых, в частности А.В. Бондако, Т.И. Стексова, Ф.А. Литвин, Т.В. Маркелова, акцентируя таким образом внимание на особом аспекте существования категорий человеческого мышления их языковом воплощении. Семантические категории (СК) рассматриваются как способы репрезентации когнитивных категорий (структур сознания человека, которые "отражают общие закономерности познания мира безотносительно к возможным средствам их выражения)" [Литвин, 1985, с.47-48]) в системе семантических единиц, структур и правил естественного языка.
Формирование понятия семантической категории в лингвистике представляет собой достаточно длительный процесс ее поэтапного выделения в ряду смежных понятий и постепенного накопления знаний о ее дифференциальных признаках. Основы учения о СК были заложены еще классиками отечественной науки - А.А. Потебней, А.А. Шахматовым, А.М. Пешковским, чье внимание привлек отвлеченно-понятийный аспект семантики различных языковых единиц.
Различия в способах воплощения универсальных категорий человеческого мышления и познания легло в основу рассуждений А.А. Потебни о преимуществах формальных языков, каким, в частности, является русский, перед языками других типов, "в коих подведение лексического содержания под общие схемы, каковы предмет и его пространственные отношения, действие, время, лицо и пр., требует каждый раз нового усилия мысли", поскольку соответствующих грамматических форм не имеют [Потебня, 1958]. Ученый обратил внимание на то, что категории, формирующие первоначальную классификацию образов и понятий человеческого мышления, в языке далеко не обязательно преобразуются в категории грамматические (формируя системы противопоставленных грамматических величин). Они вполне могут выражаться и лексически (в семантической структуре лексической единицы), и словообразовательно (в значении словообразовательной морфемы), ср. описание множественности в числовых формах имени и в словосочетании "много" + имя, категории прошедшего, выраженную грамматически, временной глагольной формой, и лексически, наречием "давно", категории одушевленное лицо, выраженную словообразовательным аффиксом со значением лица (спасти +итель ?) и корневой морфемой отдельного слова (retten-mensch = спасти - человек).
Большую ценность представляют собой отдельные замечания об обнаруженных в самой языковой ткани системе средств и способов представления категоризации действительности, сделанные А.М. Пешковским в ходе описания грамматического строя в работе "Русский синтаксис в научном освещении" (1914). Его внимание, в частности, привлекли общие, инвариантные компоненты в значениях разных грамматических единиц - отвлеченно-понятийный аспект языковой семантики. Идя от изофункциональности разных грамматических форм и конструкций, А.М. Пешковский выделяет совокупности единиц как особые "формы мышления" говорящих на русском языке, имеющие одну понятийную основу. Именно на основе смыслового инварианта (категории обобщенного лица) А.М. Пешковский выделяет различные по структуре предложения (односоставные с глаголом-сказуемым в форме 2-го л. ед. ч. и 3-го л. мн. ч., двусоставные с подлежащим-личным местоимением, с подлежащим-существительным, употребленным "в общем смысле", т.е. с неконкретным референтным статусом) в отдельную семантическую разновидность (обобщенно-личные предложения) - особую форму мышления, позволяющую соединять личное с общим, единичное с типичным, субъективное с объективным. В сущности говоря, ученый подходит к идее отсутствия у понятийных категорий, выражаемых в языке, жесткого уровневого характера. По крайней мере, именно так была представлено им метафизическое по своей сути понятие внеличности (признака, состояния, действия), объединяющее вокруг себя категорию безличных глаголов, инфинитив, субстантивы, безличные и так называемые неопределенно-личные предложения, способные в большей или меньшей степени абстрагироваться от лица - субъекта действия, носителя признака, состояния.
В этот период в качестве особых языковых инструментов категоризации рассматриваются части речи. Величайшей иррациональностью языка называет А.М. Пешковский предоставляемую всякому говорящему возможность грамматически опредмечивать любое непредметное представление (движение, состояние человека, пространственное представление и пр.), помещая их в один ряд с "реальными" предметами, названными существительными, предметность которых заключена не только в их формальном, но и в вещественном значении. "Категория существительного имеет огромное значение для нашей мысли, - пишет ученый. - Без нее невозможно было бы никакое знание, никакая наука. Нельзя было бы, например, говорить ни о свете, ни о тепле, ни о самом языке; ведь ничего этого отдельно не существует" [Пешковский, 1956, с. 73]. Обращаясь к общекатегориальным значениям, грамматическим свойствам частей речи (в частности, зависимость ? независимость форм), А.М. Пешковский приходит к выводу о том, что части речи есть "не что иное, как о с н о в н ы е к а т е г о - р и и м ы ш л е н и я в их примитивной общенародной стадии развития" [Там же, с. 74]. "Существительное и есть для языковой мысли то, чем для философской мысли является субстанция. А тому, что в философии называют "атрибутом" и "акциденцией", в языке соответствуют… п р и л а г а т е л ь н о е и г л а г о л" [Там же]. К подобным выводам приходит и А.А. Шахматов в работе "Синтаксис русского языка" (1920): "Сущест?/p>