Явления русской литературы в оценке М. М. Бахтина
Сочинение - Литература
Другие сочинения по предмету Литература
ния как тогда, когда я его слышал.
Но все-таки это поэт был настоящий. У него ломанья было много. Он, например, изображал из себя… человека, совершенно чуждого городской интеллигентской культуре. Он один раз, например, спросил меня, подойдя к шкафу книжному: Это на каком языке у тебя книги-то? Это были книги на немецком языке, а он по-немецки великолепно читал.
Маяковский свой человек
Там, где есть опустошенность и нет силы, там не может быть и сколько-нибудь настоящих стихов, - говорит Бахтин о Маяковском. Но с другой стороны он считает его в подлинном смысле пессимистическим поэтом, а эта оценка в устах Бахтина звучит как положительная.
Что касается до такого оптимизма, как вот в этих стихах Маяковского И жизнь хороша и жить хорошо то здесь много казенного, фальши. В Маяковском все-таки пессимизм преобладал… Или вот строка: Моя милиция меня стережет (так у Бахтина. Н. М.). Но говорит-то он здесь все-таки фальшиво. Но его фальши не чувствовали, и все-таки он был свой человек… Нет, здесь, если хотите, может, есть элемент иронии (заметим, как в отношении поэмы Двенадцать Блока. Н. М.). И здесь Бахтин произносит знаковое для себя слово: Вообще у Маяковского много карнавального, очень много… Она появилась, конечно, в ранний футуристический период… и до самого конца… Нужно сказать, что та революция, которую он знал, когда писал моя революция, там было много карнавального .
Женская натура
Так характеризует Михаил Бахтин личность Максима Горького, имея в виду то, что этот писатель был лишен в области мировоззрения своей воли.
Он увлекался тем, чем увлекался тот человек, с кем он в данном случае близок: то он с революцией, то он с контрреволюцией, - говорит Бахтин своему собеседнику, - Ну, потом сама жизнь, обстоятельства жизни выбирать одно, но он все время вилял… И это объясняется не конформизмом, нет, а каким-то особым безволием. Он не из выгод, нет…
В творчестве Горького Бахтин тоже находит карнавальное начало. Он говорит, что писатель понимал жизнь только тогда, когда она выходила из обычной колеи. Вот та жизнь, которая протекала от карнавала до карнавала, серьезная деловая и т. д., была, в сущности, чужда его душе.
В Жизни Клима Самгина, подчеркивает Бахтин, карнавал не праздничный, не веселый, но тем не менее это целый ряд шествий масок. Лица здесь нет ни одного.
Бахтин вспоминает слова из воспоминаний Ходасевича о том, что Горький очень любил обман и обманщиков. Когда его самого обманывали, он относился очень терпимо к этому. Он прощал любой обман и сам очень любил обманывать. Одним словом, для него жулик, обманщик это была фигура, которая его привлекала. Душою своею он был с ним А ведь маска, обман, актерство это, по Бахтину, черты карнавального начала.
Послесловие
Как видим, в оценке Бахтина 20 век предстает многоликим. Бахтин избегает навешивания ярлыков и подчеркивает, что талант писателя не зависит от того, к какому лагерю, эшелону или методу он принадлежит. Это очень важный момент при характеристике всей культуры прошлого столетия, которая совмещала в себе десятки взаимоисключающих и переходных явлений. Бахтин прежде всего рассуждает о творческой индивидуальности и о том, что тот или иной художник привнес нового. Отсюда такое резкое неприятие Бахтиным искусственности, позерства, как способности подстраиваться в уже сложившийся стереотип или форму.
Список литературы
Разговоры с М. М. Бахтиным В. Д. Дувакина. // Человек, 1993 №№ 4-6, 1994 №№ 1-6, 1995 № 1.
Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.