Явления русской литературы в оценке М. М. Бахтина
Сочинение - Литература
Другие сочинения по предмету Литература
?а это время, в котором только и могло существовать настоящее творчество.
Над Блоком
К символизму Михаил Бахтин питал особую симпатию. Корень этого - в родственности идеалистического мироощущения. Строго говоря, вся русская идеалистическая философия начала двадцатого века, к которой, несомненно принадлежал Бахтин, пляшет от проблемы символа, как двупланового двустороннего феномена, соединяющего видимое и невидимое, тварное и несотворенное, трансцендентное и имманентное.
Свою родственность символистам Бахтин декларирует сам:
- Значит, вы вообще, по своим связям и симпатиям, принадлежали к кругу символистов? спрашивает Дувакин.
- Символистов, символистов. Самым авторитетным для меня поэтом, и не только поэтом, но и мыслителем и ученым был Вячеслав Иванов всте-таки. И теперь я очень люблю его.
Об Иванове у нас речь пойдет ниже. Теперь обратимся к Александру Блоку. Этого поэта Бахтин цитирует в беседе несколько раз и речь о нем заходит чаще, чем о ком-либо другом из поэтов.
Прежде всего, Разговоры отразили тот облик, который являл собой Блок. Великий поэт и молодой ученый встречались на поэтических вечерах в Петербурге. Вот как вспоминает Бахтин о первых впечатлениях о поэте: Просто когда он выходил… во всем этом чувствовалось что-то особое, не здешнее так сказать… Одним словом, мы все маленькие люди это вот человек совсем другой. Этот человек сделан не из общего теста, из совсем другого. Мы все сделаны из теста совсем не блоковского. А Блок - это исключение .
Не обошел вниманием Бахтин и такой скользкий для блоковедов вопрос, как характер религиозной веры поэта: У нас, например, считают, что Блок был чуть ли не атеистом. Но другие утверждают, что нет, Блок атеистом никогда не был, что он богоборцем был, что нет в мире поэта такого большого, который бы не был богоборцем и который был бы чистым, да еще естественнонаучным атеистом. Это, конечно же, вздор.
Большая неприязнь кроется в словах Бахтина о демократических симпатиях поэта:
…Он был приподнят даже над самим собой. Был Блок это лучший Блок в поэзии, но не всей поэзии. И потом был Блок человек, который якшался черт знает с кем и черт знает с чем. Все его увлечение большевистской революцией, вся эта его ахинея вокруг темы интеллигенция и революция, отрыв от народа, интеллигенция и народ - все это, конечно, был тот Блок, над которым он сам поднимался в прекрасные минуты, когда он действительно творил, когда он был выше всего этого, он был над Блоком . Он не совпадал сам с собой, - говорит далее Бахтин, - он был выше себя вот это его такое ренегатство. Он в какой-то мере был ренегатом символизма и ренегатом интеллигенции.
Ироническая поэма
Поэму Двенадцать Бахтин оценивает как изумительное произведение по таланту и по тому, как Блок показал революцию.
Вот эта вся изобразительная сторона она очень сильна. Я это время помню, помню заснеженный Петербург с его выстрелами… и вот эти разговоры обывательские… Все это великолепно, конечно. И все это, разумеется, иронично. Ну и, конечно, ироничны, но только ирония здесь имеет совершенно другой смысл, ироничны эти двенадцать красногвардейцев. Думать, что красногвардейцы эти 12 апостолов, которые шли за Христом поданы серьезно, как считает Бахтин, нельзя. В целом вся картина изображение общества того времени, разноголосица того времени все это… оговорено иронически, не до конца.
Другой пессимизм
Бахтин признает в Блоке декадентское начало, которое, впрочем, считает признаком любого настоящего поэта. Известная опустошенность в нем была, но, если хотите, такая опустошенность есть во всяком поэте. Человек, который не знает пустоты и никак, ни с какого конца не причастен хоть немного к пустоте, не может понять и той полноты, которая необходима для поэта… Наша трагедия не может быть такой чистой трагедией, она вся пронизана этим ощущением пустоты и, более того, она не отделима от элементов комедии.
Хоть Блок и говорил, что ненавидит свое декадентство и бичует его в других, которые, может быть, менее повинны в нем, чем он, Бахтин считает, что тут Блок имеет в виду декадентов поэтов его времени. Само понятие декаданса ученый возводит к Ницше. Немецкий философ считал декаданс отрицательным явлением, противопоставляя ему мироощущение будущего сверхчеловека. Ницше воспевал совершенно безграничную радость жизни, приятия… не жизни, а бытия . И вечное возвращение же, собственно говоря, имеет прежде всего эмоциональный смысл: принимаю все и готов переживать свою жизнь сколько угодно раз.
У русских символистов, в том числе у Блока, был другой пессимизм… поэтический пессимизм и отчасти философский пессимизм… Если хотите, веселой поэзии нет и не может быть. Если нет элемента чего-то от конца, смерти…, то нет и поэзии. Потому что… иначе это не поэзия, иначе это будет глупый телячий восторг.
Блок отлично понимал, что такое восторг, но не телячий восторг:
Мира восторг беспредельный
Сердцу певучему дан
Но дальше:
Радость страданье одно
И:
Узнаю тебя жизнь, принимаю!
И приветствую звоном щита!
Это поэзия! говорит Бахтин, - И вся поэзия такова в различных формах. Она принимает жизнь, но не как теленок, а как люди, знающие и понимающие, что жизнь все-таки включает в себя смерть как необходимый элемент, и